Футболисты сборной России не дошли до смешанной зоны на «Стад де Франс». Виной тому, говорят, необычное расположение оной на стадионе – не до, а после стоянки автобусов. На возникшие в Париже вопросы уже по пути в Москву ответил капитан команды Роман Широков – на высоте 10 тысяч метров над землёй.
— По словам Леонида Слуцкого, российская сборная слишком робко провела первый тайм. Вы это тоже почувствовали?
— Как главный тренер сказал, так оно и есть.
Наверное, со стороны так и казалось. Играли если не робко, то не в свойственной себе манере.
— Чем это можно объяснить – всё-таки команда у нас достаточно опытная?
— Сложно сказать, чем это обусловлено. Мы старались играть по-другому, но французы выступали дома, при поддержке своих болельщиков, которые всё время гнали их вперёд.
— На фоне сборной Франции команда России чувствовала себя конкурентоспособной?
— Судя по первому тайму – нет. Второй получился получше. После перерыва мы показали, что и со сборной Франции можно играть на равных.
— Таким трио в центре полузащиты – Дзагоев, Головин, Широков – вы даже в ЦСКА на официальном уровне не взаимодействовали. Как игралось в составе сборной?
— Они больше между собой взаимодействовали – до меня мяч нечасто доходил.
— Рассматривался ли вариант вашего выхода в опорную зону?
— Лучше у Леонида Викторовича спросить. Я думаю, нет.
— А то, что в эту позицию вышли два исполнителя не оборонительного плана, сильно повлияло на рисунок игры?
— Я думаю, несильно. Но, естественно, Игорь (Денисов. – Прим. «Чемпионата») больше обороняется, придаёт нам баланса. Ребята тоже неплохо защищаются. Не так, как он, но всё равно.
— То есть с Денисовым в центре поля вы спокойнее себя чувствуете?
— Я не могу сказать, что мы без него неспокойно себя чувствовали.
— Вообще товарищеские матчи могут служить реальным показателем силы сборной?
— В какой-то мере да. Если вы играете с сильными сборными, то, естественно, это будет показатель. Если же встречаетесь с соперником ниже вас классом, о реальной силе судить не приходится.
— Как вы себя чувствовали под прессингом 80 тысяч французских болельщиков?
— Чувствовали себя нормально. В Австрии тоже много зрителей было. А потом, при полном стадионе всегда лучше играть, чем при пустом. Это не основной фактор.
— Во втором тайме у вас хоть что-то начало получаться. Что изменилось?
— Наверное, и они чуть подустали, и мы постарались добавить, больше контролировать мяч. У нас это стало получаться. Может быть, поверили в свои силы. За счёт этого и перевернули игру в чуть-чуть лучшую для себя сторону.
— Все четыре пропущенных гола явились следствием грубых ошибок. Как с этим бороться?
— Не совершать их (улыбается).
— Это возможно?
— Конечно возможно.
Париж – Москва