Моё первое отчётливое и осязаемое футбольное воспоминание детства – набор открыток «Динамо»-1987, купленный в книжном магазине на Красноармейской. Кажется, у всех киевских пацанов тогда был такой. Они были звёздами – как Пугачева, как Леонтьев. В газетных ларьках стояли на самом видном месте – над окошком киоскёра. После победы в Кубке кубков 1986 года в городе не было, наверное, людей популярнее Лобановского и его футболистов. Современным поколениям что российских, что украинских игроков такое обожание масс и не снилось.
Чанова трудно было не запомнить: единственный усач в команде. Плюс деформированный нос. Быть Чановым во дворе считалось не менее престижно, чем Блохиным или Белановым. А в чём-то даже более: нападающих много, вратарь – один.
Он был символом феноменальной команды, если не лучшей, то одной из лучших в истории Союза. Базового клуба сборной, удивившей мир физической мощью и поразительным по тем временам универсализмом на мундиале в Мексике и Евро-1988 в Германии, серебряном для СССР.
Все три представителя династии Чановых прошли через «рамку» «Шахтёра». Старший, Виктор Гаврилович, лучшие годы карьеры провёл в Сталино (современный Донецк). Средний, Вячеслав, признавался лучшим кипером страны, но так и не стал чемпионом. Выше всех взлетел младший.
Чанов не раз надевал свитер с четырёхбуквенной аббревиатурой на груди, но выйти из тени Дасаева так и не сумел.
Ему посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте. Приглянуться Лобановскому, терпеливо конструировавшему свою команду мечты. Удача? Ещё какая! Но сам Виктор никогда не романтизировал судьбоносный момент карьеры. Может быть, потому что был прагматиком по жизни.
«После матча с Чехословакией в Братиславе (0:0) меня позвали в номер Лобановского, – вспоминал Чанов в интервью изданию «Сегодня». – «Понимаешь, – говорит он, – есть такие варианты, когда классному игроку нужно переходить в другой клуб». Я кивнул, но ответил, что нужно посоветоваться с супругой. «Хорошо», – сказал Валерий Васильевич. Но не успел я выйти из комнаты, как он произнёс: «Уже посоветовался. Возвращайся!». Лобановский достал моё заявление, правда, не мной написанное, я только подписался. Иначе… Иначе у меня не было бы перспективы выступлений за сборную СССР. А когда я после травмы, заставившей пропустить 85-й год, просился вернуться в «Шахтёр», он порвал пять моих заявлений об уходе».
Отдавая должное трудолюбию и постоянной готовности Виктора к самопожертвованию во имя команды, Лобановский всё-таки признавал право на первенство в национальной команде Рината Дасаева. Вратарского таланта матушка природа – или Всевышний, как вам будет угодно – отвесила долговязому, летающему астраханцу побольше. Даже когда народ хохмил, что сборная СССР – это киевское «Динамо», ослабленное несколькими игроками других клубов, на спартаковского вратаря подначки не распространялись. Он объективно был сильнее. Иначе не собрал бы полдюжины призов журнала «Огонёк» и – как пик карьеры – награду лучшего вратаря планеты по итогам 1988 года.
Чанов тоже не раз надевал свитер с четырёхбуквенной аббревиатурой на груди, но выйти из тени Дасаева, по большому счёту, так и не сумел. Ринат был не просто первым номером сборной. Он был капитаном, лицом команды. И скорее всего от начала до конца отыграл бы серебряный Евро в Германии, не случись травмы колена в матче с ирландцами. Чанов на полтайма подменил товарища – и не подвёл. Но уже через три дня вернулся под козырёк скамейки запасных. На Англию вышел Дасаев. А потом – и на исторический полуфинал с Италией, и на драматичный финал с Нидерландами. Тот самый, в котором Беланов смазал пенальти, а ван Бастен забил свой «гол века».
Один матч Лобановский выделил одноклубнику на «мире» в Мексике и ни одного – через четыре года в Италии. Начинал ЧМ-1990 на ленточке Дасаев, заканчивал – Уваров. Тогда ещё никто не знал, что этот турнир – последний для сборной Советского Союза. Но смутное предчувствие глобальных перемен на одной шестой части суши в воздухе уже витало.
В один год, 1990-й, Чанов простился с двумя главными командами жизни – со сборной тихо и буднично, с клубом – торжественно. Прежде чем устремиться в настежь распахнувшиеся ворота западного мира, такого загадочного и манящего, киевляне ещё раз, напоследок, выиграли золото Союза – и с чувством выполненного долга разлетелись кто куда.
Чанов отправился в Израиль. Знал бы об интересе «Манчестер Юнайтед», наверное, не стал бы торопиться, сыграл на паузе. Но к тому времени как англичане оформили запрос в Киев, уже подписал контракт с «Маккаби» из Хайфы. На Земле обетованной Виктор пополнил коллекцию чемпионских медалей и кубков, а завершил карьеру, опять-таки, в Киеве – в «ЦСКА-Борисфен», молодом клубе с грандиозными планами и прозаичным концом.
Связано ли разбойное нападение на Чанова в окрестностях Киева с его профессиональной деятельностью, должно установить следствие.
На этом футбол в жизни известного вратаря, в сущности, и закончился. Пару раз он возвращался в игру в роли тренера – но лишь для того, чтобы убедиться: «Не моё». В бизнесе Виктор Викторович чувствовал себя комфортнее. И играл по-крупному, как и в футболе.
По горячим следам шокирующей новости о гибели вратаря СМИ растиражировали информацию о разбойном нападении, якобы имевшем место в пригороде Киева. Многолетний соратник Чанова Олег Кузнецов эту версию опровергает: «Виктор жил в частном доме. Как-то ночью спускался попить воды и упал с лестницы. Домочадцы спали, а утром тёща нашла его почти без сознания...».
Почти три недели врачи боролись за жизнь трёхкратного чемпиона Союза после черепно-мозговой травмы. Тщетно. Вечером 8 февраля сердце вратаря остановилось.
Ему было всего 57.