За годы практики в России и сопредельных странах у Кучука сложился совершенно определённый имидж – хмурого, сурового мужика, помешанного на работе и крайне болезненно воспринимающего любые влезания в неё посторонних, будь то журналист или начальник. Под его испепеляющим взглядом смущались и краснели в прямом эфире корреспонденты. Иной раз он сам обрывал флеш-интервью, просто разворачиваясь и уходя из кадра. За эту нетерпимость к банальности, ошибочно принимаемую за обыкновенное высокомерие, его недолюбливала пресса. А он не жаловал её. Это было взаимно.
На самом деле Леонид Станиславович не прочь потолковать о футболе. Не о скандалах, интригах, расследованиях, его переполняющих. Об игре в широком смысле слова – её развитии, новых веяниях, тактических трендах. Вот тут он оживляется. И заметно огорчается, получая на пресс-конференциях минимальный набор трафаретных вопросов: короткий комментарий по матчу, почему играл/не играл Иванов и что вы сказали команде в перерыве?
Слыша по десятому разу одно и то же, он скучнеет и включает «режим автоответчика», возможно, где-то даже завидуя Алексу Фергюсону, который и после 20 лет командования «МЮ» серьёзно настраивался на каждый «баттл» с прессой. В России делать это совершенно ни к чему – в силу формальности этих самых брифингов. Один-два дежурных вопроса, столько же банальных ответов – и по домам. То, что действительно волновало Кучука, совершенно не трогало журналистов, а то, что занимало их, не интересно Кучуку. Они, то есть мы, находились на разных волнах. Этим и объясняется информационный вакуум вокруг одного из самых загадочных персонажей отечественного футбола – продукт коллективной деятельности (точнее – бездеятельности).
Для нашего брата он был и остаётся человеком в футляре, к тому же иностранным, невзирая на общее советское прошлое. Потому и сочувственных заметок ему вослед полетит минимум. Никаких «он хотя бы попытался» и всех этих умилительных соплей. Места борцов со стереотипами заняты. Грубоватый «капрал» Кучук в этот благородный ряд изначально не вписывался.
Он молчал, когда его беспардонно выставляла за красно-зелёный столичный порог своенравная госпожа президентша «Локомотива». Молчал, когда ставили ультиматумы болельщики «Кубани». Промолчит и теперь, подписав обходной лист в Ростове-на-Дону. Старый служака, он не привык жаловаться – в этом они с предшественником Бердыевым отчасти похожи. Но только отчасти. Курбан Бекиевич, тот тонко чувствует момент, когда надо открыться перед прессой, сбросив маску сфинкса. Искусно сыграть на публику. Кучук этим инструментом, кажется, принципиально не пользуется. А отсутствие коммуникации со СМИ порой приводит к куда более серьёзным последствиям – недопониманию с болельщиком, работодателем.
О том, что после удачного старта что-то у Кучука в Ростове пошло не так, можно было догадаться по вскользь брошенной реплике по окончании матча со «Спартаком». Казалось бы, героическая ничья должна была настроить тренера на умиротворённо-благодушный лад, а он вдруг об «откровенном хамстве с трибун» заговорил.
В тот момент мне вспомнились слова Романа Адамова, произнесённые на летней террасе популярного ростовского кафе год назад, в разгар чудесной южной осени: «Ростовская публика – очень специфическая. С завышенными амбициями и ожиданиями от команды. Сейчас, конечно, все болеют — даже те, кто раньше кричал, что ненавидит футбол. Но не будет результата, и все эти дьяволы проснутся...».
Тогда, в атмосфере непрекращающегося футбольного праздника на берегах Дона, в зловещее пророчество бронзового призёра Евро-2008 было решительно невозможно поверить. Город жил, дышал игрой. Но Адамов знал, о чём говорил. Уже летом карета превратилась в тыкву, кони – в мышей, а изысканный вечерний туалет Золушки – в простенькое, заношенное платьице.
К столь резкому возвращению из лигочемпионской сказки в постылую реальность темпераментная ростовская публика оказалась не готова. Добрый волшебник из Кучука не вышел, да и не мог, пожалуй, выйти. Моментальные чудеса по щелчку пальцев – не по его части. Он – зодчий, а не иллюзионист. Ваяет неторопливо, но капитально. Недаром самые продолжительные проекты Кучука последних лет – киевский «Арсенал», московский «Локомотив» – одновременно стали самыми успешными. Первому он отдал 579 дней жизни, второму – 478. В одном удостоился титула лучшего тренера Украины, в другом – родной Беларуси.
Странно, что новое ростовское руководство этой немаловажной профессиональной особенности белорусского сотрудника не придало должного значения. Поначалу-то оно вроде бы готово было подождать. Но только вроде бы. Между заверениями шефа клуба Арташеса Арутюнянца о трёхлетнем кредите доверия Кучуку и отставкой последнего не прошло и двух месяцев. Очков за это время Кучук взял всего на два меньше Манчини – шесть против восьми. При несопоставимых финансовых, кадровых и прочих возможностях.
С каким же удовольствием я почитал бы мемуары Кучука! Жаль, он их вряд ли напишет.