Сколько бы лет жизни ни отмерили проекту «Тосно» судьба и акционеры (дай бог, чтобы много), Дмитрий Парфёнов уже забронировал себе место в летописи клуба. Всё самое знаменательное, что произошло с юной командой до сих пор — подъём в Премьер-Лигу, а теперь и прорыв в финал Кубка, — случилось при его активном участии. И то, и другое — впервые. Переосмыслив и проанализировав кубковый триллер на спартаковской арене, Дмитрий Владимирович объясняет природу самой громкой сенсации розыгрыша.
— Что чувствует бывший спартаковец, в день рождения клуба лишивший его кубкового финала?
— Это вы, журналисты, заостряете внимание на подобных вещах, а мы выходим на матч играть и побеждать, вне зависимости от названия команды напротив. Потом уже начинаешь задумываться, как много отдал этому клубу, сколько с ним выиграл, но до и во время матча воспринимаешь его только как соперника.
— Для вас этот соперник точно не рядовой.
— Мне приятно, что болельщики ценят и уважают за то, что в своё время сделал для клуба. На спартаковской арене прекрасная атмосфера. Никаких реваншистских настроений и близко не было – мне «Спартак» ничего плохого не делал.
Дмитрий Парфёнов
Фото: Алёна Сахарова, «Чемпионат»
Подождите, какой финал? У нас до него ещё в чемпионате три матча сумасшедших.
— После такой сумасшедшей встряски реально заснуть?
— После каждой игры тяжело засыпаешь, эта – не исключение. Но часа три-четыре поспал.
— В своей тренерской практике переживали более сильный стресс?
— Сценарий, конечно, забойный получился. Всё, что можно получить в Кубке — получили: и голевая ничья, и дополнительное время, и пенальти. Естественно, накал был высочайший – ведь на кону стояла путёвка в финал. В моей тренерской карьере финалов ещё не было. Конечно, это событие.
— С какой из игровых побед могли бы его сопоставить?
— Игрок – это игрок, а тренер – это тренер. Тренер порадовался и уже думает, кто живой, кто не живой, как восстановить людей к следующему матчу, кого где лучше использовать. Сделали и пошли дальше. А игроки — да, попраздновали. Прекрасно их понимаю – сами такими же были.
— Журналисты нередко грешат клише: «Команда X выполнила тренерскую установку», часто даже не представляя, в чём она заключалась. Поэтому спрошу прямо: каким был план «Тосно» на матч?
— Что говорится в раздевалке, в раздевалке и остаётся. Если в общих чертах, просили ребят верить в свои силы, делать то, что отрабатываем на тренировках каждый день, не отказываться от своей игры и быть единым целым, что на скамейке, что на поле. Против атакующей группы чемпионов России особенно важна подстраховка. Да, конечно, где-то нам везло, но это вопрос, наверное, больше к сопернику. Со своей стороны мы честно, искренне выполняли свою работу.
— Не напоминали футболистам о знаменитой победе «Тосно» четырёхлетней давности?
— В такие моменты важно не перегореть, не перенастроить. Баланс эмоций нужен. Бывает, планируешь одно говорить, но видишь глаза людей и меняешь речь по ходу дела.
— В глазах игроков «Тосно» прочли необходимый настрой?
— Раз добились результата, значит, всё делали правильно. После победы можно лепить всё что угодно (смеётся).
— Погребняк заведённым вышел на поле и в стремлении быть полезным команде участвовал буквально во всех фазах игры. Не приходилось его притормаживать?
— Мне кажется, это хорошо, когда человек вкладывает всю страсть в игру. Паша – опытный футболист и знает, когда и как ему лучше сыграть, где и что подсказать. В Москве он делал всё, что нужно, заводил партнёров. От лидеров и должна исходить инициатива.
— Могло ли повышенное рвение привести к повреждению на ровном месте?
— Предлагаете на 80% отдаваться игре?
— Павел пытался поспеть буквально везде.
— Он в каждой игре это делает. Тут скорее сказалась проблема перехода с одного покрытия на другое. Мы-то на искусственном тренируемся. Плюс усталость накопилась – Паша много матчей без замен сыграл.
— До этого у него не было проблем с ахиллом?
— Если бы были глобальные – доктора предупредили бы. А мелкие повреждения есть у всех футболистов.
— Финал – без него?
— Подождите, какой финал? У нас до него ещё в чемпионате три матча сумасшедших. Ближайший с «Амкаром» — такой же финал.
— Заболотный и Марков ушли, Погребняк «сломался». Тяжело постоянно терять нападающих?
— Это часть нашей работы. Если тяжело – заканчивать надо. Ребята показали себя, получили хорошие предложения, мы их отпустили. Такова участь небольших клубов, и от этого никуда не денешься. Нужно продолжать работать и использовать сильные качества тех игроков, которыми располагаешь.
— Удивились, не обнаружив в основе «Спартака» Фернандо и Глушакова?
— Не удивился, но мы предполагали, что один из них будет сидеть. В последнее время они не всегда вместе выходят.
— Сложно было выключить Луиса Адриано из игры?
— Нам и Промес создал достаточно проблем, и Зе Луиш, выйдя на замену. Атакующая линия «Спартака» не зря считается одной из сильнейших в чемпионате. Если этим ребятам дать разбежаться, оставлять один в один – неизбежно возникнут проблемы. Высокий уровень, действующие чемпионы России, на всякий случай.
— Позволю себе предположить, что одним из пунктов вашей установки был: «Не фолить рядом со штрафной».
— Банальные фразы вроде этой актуальны для любого соперника.
— Не любой располагает исполнителем стандартов класса Фернандо.
— Поверьте, в каждой команде есть человек, который неплохо исполняет стандарты. А в «Спартаке» не только Фернандо по этой части специализируется. Промес тоже неплохо приложиться может.
— Вы целенаправленно давили на «ветеранский» фланг Ещенко и Самедова?
— Что значит ветераны? Это опытные мастера. Мы играли в свой футбол и на одном направлении не зацикливались.
— Но острота в основном возникала на этом краю, и с него же к «Спартаку» пришёл ответный мяч.
— Левый фланг у нас действительно сработал эффективно, но мог сыграть ещё эффективнее. Разделение тут носит условный характер. Крайние нападающие меняются местами, Галиуллин сравнял счёт в результате такого манёвра.
— Замену Мирзова, возможно, самого активного и по-спортивному нахального тосненца в первые полтора тайма, не все поняли. «Наелся»?
— Да, тяжеловато ему уже было. Активный фланг. Ещенко много перемещается, перехватывает мячи, а Мирзов какое-то время пропустил, только начал в себя приходить. Потихоньку нужно игровое время ему добавлять.
— Откуда у Чернова «фонарь» под глазом?
— Из Грозного. Я говорил о судействе там, но у нас же всем интереснее бутса и жёлтая карточка Смолова. А когда из вне игры забивают и не ставят пенальти – всё тихо, спокойно.
— Признайтесь, «пиханули» слегка Жигулёву за пятку в штрафной «Спартака» в первом тайме?
— Конечно, Илье нужно было сбрасывать под удар, и мы об этом ещё скажем. Как эмоции схлынут, спокойно разберём ошибки. По горячим следам после такой победы футболистам неинтересно слушать, где и что они сделали не так. Им хочется просто радоваться!
— Классным результативным пасом Жигулёв полностью искупил вину за ту промашку?
— Мяч прекрасный забили, что там говорить.
Правильно говорят спартаковцы: не Глушаков проиграл – проиграли все вместе.
— Когда Глушаков на 121-й минуте вывалился один на один с Юрченко – всё внутри оборвалось?
— Я просто не понял, как он там один оказался. Юрченко – молодец. Все Глушакова ругают, а на самом деле его промах – это заслуга нашего вратаря. Давид вовремя вышел, сократил угол, и Денису пришлось подсекать мяч, потому что по-другому он в ворота просто не проходил. С запасом пробил, не попал.
— На предматчевой тренировке репетировали пенальти?
— Нет.
— В определении пятёрки бьющих вы участвовали?
— Предпочитаю, чтобы ребята сами решали этот вопрос. Кто увереннее себя чувствует, тот и идёт бить.
— С позиции пенальтиста с огромным стажем советовали что-то игрокам?
— Мои рекомендации носили не технический – скорее психологический характер. Бессмысленно подсказывать, как бить – щекой или с подъёма. Выходя к «точке», каждый человек уже держит в уме своё решение.
— Погребняк заверил Юрченко, что тот отразит пару ударов. Вас подобного рода предчувствия не посещали?
— Игрок может такое говорить, но не тренер. Как вы себе это представляете? «Я знал, что Юрченко отразит первый удар, второй и четвёртый»? Или: «Был уверен, что ничего не отобьёт»? Как тренер я верю в каждого своего игрока, включая вратаря. Верю, что в серии пенальти он отобьёт пять, восемь – сколько понадобится ударов. А как иначе?
— Буйволов у вас человек вообще без нервов? По-моему, ни один мускул на лице не дрогнул во время пятого удара.
— Внутри, я думаю, нормальные эмоции были. Исполнил – да, хорошо. Поэтому и говорим им: «Кто готов – давайте». Никто никого насильно к «точке» не выталкивает.
— Рошу сразу после решающего пенальти свалила на газон судорога. Он «на одной ноге», что ли, бил?
— Он же не до удара упал и пробил в подкате головой. Если добежал и ударил – значит, на двух ногах был. Там не только у Роши – у многих ноги сводило. 120 минут тяжелейшего матча отыграли. Но это – Кубок, полуфинал. Нужно выходить и умирать. Хоккеисты в плей-офф играют, переломанные, перемотанные – кто-то разве жалуется? Дух, характер – это нормально. Такие вещи только делают команду сильнее.
— Болельщики «Спартака» распекают Глушакова – и за упущенные моменты в игре, и за смазанный пенальти. Справедливо?
— Он лидер, капитан – с него и спрос повышенный. Через это давление проходят игроки всех больших клубов – будь то «Барселона», «Бавария» или «Манчестер». Уверен, что и Глушаков переживёт. Он адекватный человек, важный футболист для «Спартака». Поражение – не его вина. Правильно говорят спартаковцы: не Глушаков проиграл – проиграли все вместе.
— Как после такого выплеска эмоций найти силы на игры чемпионата?
— По своему опыту игрока знаю: на положительных эмоциях восстанавливаешься быстрее. Думаю, проблем не должно возникнуть. Главное, чтобы все живы были. В пятницу соберёмся и посмотрим, кто в каком состоянии.