Артём Дзюба – о Черчесове, Кокорине, «Зените» и сборной России. Интервью

Звонок «Чемпионата» застал главного героя футбольного года за сборами в отпуск. «Лечу на Мальдивы», — рассказал Дзюба о ближайших планах. Времени пообщаться, увы, было не так много, как бы хотелось, но ключевые темы мы затронули. И сложную историю, в которую влип его друг Александр Кокорин, в том числе. Отдельно обсудили и выдержки из книги Унаи Эмери, который сделал несколько обвинений непосредственно в адрес Дзюбы. Причём – что любопытно – Артём сам поднял эту тему, не дожидаясь журналистского вопроса. Да и вообще год получился для Артёма таким, что обсуждать его можно было хоть целые сутки. Его история – история преодоления. Именно этим она интересна в первую очередь.

«Мы были как на войне. Но поняли, что можем друг на друга положиться»

— Кто-то от чрезмерного внимания публики устаёт. Но вам, кажется, это в кайф.
— Я отношусь к этому как к большой ответственности. Стараюсь никого не обидеть и не обделить. Иногда, конечно, любой поход в торговый центр становится большой проблемой. Нескончаемый поток людей, некоторые могут четыре раза подойти перефоткаться. От этого немножечко можно устать. Но я ведь всю жизнь мечтал, чтобы к футболистам относились тепло. Сейчас нас стали узнавать и дети, и бабушки, и девочки, и девушки, и женщины. Для них встреча с нами – огромная радость, и я попросту не могу никому отказать, пройти мимо. На самом деле это круто! Лучше так, чем как раньше, когда нас костерили со всех сторон.

— Вас многие считают лучшим футболистом страны уходящего года. Для вас это первое такое признание. Ваш пример доказывает, что можно стать кумиром болельщиков и лучшим, не имея дриблинга Месси и скорости Криштиану, но обладая характером?
— У каждого свои козыри. Всегда понимал, что мой козырь заключается в том, что я волевой парень. Да, не самый техничный и скоростной, но зато всегда буду землю грызть, умру на поле, но сделаю всё, чтобы не проиграть. Так было всегда, с раннего детства. Просто кто-то это заметил лишь во время чемпионата мира. А люди, знающие меня, никогда в моём характере не сомневались.

Признания мне не важны. Лучший или не лучший в стране – никакой разницы. Для меня главное, повторю, что народ повернулся к футболу лицом. Когда я вижу, как ко мне тянутся детишки, когда выхожу во двор, безумно приятно! Получаю огромное удовольствие, играю с ними. И сейчас необходимо делать всё возможное, чтобы сохранить эти эмоции людей.

— Хоть раз просыпались с мыслью: не рискни я поехать в Тулу, не было бы ни четвертьфинала ЧМ-2018, ни всего остального?
— Я просыпался со всем этим грузом не летом, а зимой. В период, когда всё было непонятно и когда мне некоторые люди пытались сильно помешать. Вот тот этап был очень трудным. А потом, когда всё разрешилось и прошёл чемпионат мира… Конечно же, иногда задумывался. Я безмерно благодарен судьбе за то, что всё произошло именно так.

— Случались в начале 2018-го моменты, когда вы переставали верить в себя?
— Не то чтобы переставал верить… Просто было неприятно, больно. Очень переживал, как бы чемпионат мира не прошёл мимо меня.

— Весной были подозрения, что так и будет. Черчесов – человек с характером, а у вас была непонятная история на Кубке конфедераций. И уж точно не многие могли предположить, что у вас так совпадёт химия с главным тренером. А вы сами – могли?
— Как говорит сам Станислав Саламович, нельзя ничего делать искусственно. Как должно случиться, так и будет. В итоге всё сложилось как надо. Сейчас у нас с Черчесовым очень уважительные и доверительные отношения. Они были такими на чемпионате мира и стали ещё лучше после него. Перед началом турнира все были против нас. Мы были как на войне. И на передовой мы увидели, что можем друг на друга положиться.

— Ранний, спартаковский, Черчесов и нынешний – два разных человека?
— Разница ощутимая.

— В чём?
— Он помудрел. Чемпионат мира стал для него огромным скачком. После него Станислав Саламович стал ещё более гибким, спокойным и рассудительным. Всё взвешивает, стало гораздо меньше эмоций. Нет, если огонь понадобится – Черчесов его даст. Но он научился сдерживать себя, когда надо. Он заматерел и стал гораздо более разносторонним тренером.

— А раньше?
— Был вспыльчивым, эмоциональным. Мог рубануть сгоряча. А сейчас много беседует с ребятами, всё анализирует. Отдельно отмечу и его помощника Мирослава Ромащенко. Он тоже очень крутой. У них отличный тандем с Черчесовым. Люди подобрали ключик ко всем игрокам, знали, с кем надо больше разговаривать, с кем меньше. И плюс нас просто классно подготовили физически.

— Недавно прошла новость, что вы с Черчесовым передали РФС права на свой знаменитый жест. Как это было?
— Это какая-то ерунда. Я очень удивился, когда прочитал эту информацию. Ничего такого не было.

— А если серьёзно – реально из этого извлекать коммерческую прибыль, как думаете?
— Я пока позиционирую себя как футболист. В будущем возможно всё. Но сейчас я не хочу думать о каком-то бизнесе. Мне многие предлагают вложиться во что-то – особенно после чемпионата мира (смеётся). Но в любой бизнес надо окунаться с головой. Нужны проверенные люди, которые в этом разбираются.

— Поэтому – нет?
— Пока – нет. Многие ребята прогорели. Это не просто так: захотел, вложил деньги, а уже завтра получаешь прибыль. Всё гораздо сложней. Я к этому на данном этапе не готов. Не хочу, чтобы меня просто взяли и обманули. Я вообще сейчас не распыляюсь – ни на какие-то телепрограммы, ни на что-то ещё. Куда меня только не зовут. Но я фокусируюсь на футболе и результате.

— А если ещё о жесте: он с вами навсегда? Или в будущем, возможно, придумаете что-то более крутое?
— Я с ним не расстанусь. Это мой жест. Буду отмечать им все голы – вплоть до конца карьеры. И после, когда начну играть за ветеранов, тоже буду его использовать.

— Все видели ваши слёзы после игры с Хорватией. Когда вы ещё были близки к этому состоянию?
— В том же самом матче с Хорватией я разрыдался ещё на скамейке. Это произошло, когда Марио Фернандес сравнял счёт в матче. Просто накрыло от счастья. Я человек очень эмоциональный.
А ещё фантастические чувства нахлынули, когда «Зенит» отыгрался после 0:4 в матче с минским «Динамо». Но они всё равно не сравнятся с теми, летними. Сборная России есть сборная России.

— Перед возвращением в «Зенит» летом задумывались над тем, как вас встретят в клубе?
— Я знал, как это будет. Чувствовал. Когда узнал, что новым тренером станет Сергей Богданович и вернутся ребята, которых незаслуженно убрали из команды, примерно представлял всё. Хорошие люди ими же и остались. Нехорошие и непорядочные остались нехорошими и непорядочными. Просто сейчас они стали по-другому себя вести, но уважения к ним не осталось.

— Что вас удивило сильнее: что «Зенит» столь резво стартовал или что ощутимо сдал в концовке?
— Наверное, удивительно было то, что мы так начали. Хотя как удивительно… Мы всё-таки готовились к этому. А в спаде есть множество причин.

— Каких?
— Во-первых, травмы. Надолго выбыл Нобоа. Во-вторых, ситуация, произошедшая с Кокорой. Всё-таки они ключевые игроки нашей команды, и без них нам стало ещё тяжелее в какой-то момент.

Плюс накопилась определённая усталость у всех футболистов. Год вышел очень-очень тяжёлым. У меня так вообще с января настоящий нон-стоп. Не было ни одного проходного матча. Да даже не просто проходного, а хотя бы такого, где бы я мог позволить себе сыграть обычно, средне. Везде требовалась максимальная самоотдача. В Туле было 10 игр – как 10 финалов! Чемпионат мира – вообще турнир всей нашей жизни. А после него в «Зените» сразу же понеслись с места в карьер. С чистого листа.

Поэтому хорошо, что остались на первом месте перед паузой. С точки зрения качества футбола выиграли во многих матчах, где не должны были. Но случалось и наоборот – немного не хватало удачи. Судить всё равно будем по итогам 30 туров. Кто потеряет меньше очков – тот и больше достоин чемпионства.

— Три главных качества тренера Семака?
— Он старается быть гибким в плане тактики: ищет слабые стороны у соперников и пытается на них давить. Это раз. У него очень хороший контакт с футболистами – два. Умеет делать выводы делать из собственных ошибок – три. Он молодой тренер, который пока только ищет себя. Но я надеюсь, что все вместе мы можем добиться нужных результатов.

— «Зенит» в последнее время как раз упрекают в том, что главная тактика команды – навесь на Дзюбу, а там как будет.
— Это появилось после того, как сломался Нобоа. Часто мы действительно играли так, как вы говорите. Но это не была сознательно выбранная тактика. Претензии, скорее, стоит адресовать самим футболистам, которые сбивались на эти навесы.

— Очень многого ждали от Маркизио. Пока отдача минимальна. Почему?
— Я надеюсь, что дело в адаптации. Он пока только знакомится с нашей лигой. Верю, что он еще покажет себя. Мы все ждём от него очень многого.

«Порой было уже неоткуда брать силы. Организм просил паузу»

— Когда футбольный год подходил к концу, как подзаряжали личные батарейки в сложный период?
— За счёт эмоций. В меня сейчас верит очень много людей. В стране изменилось отношение к футболу, к футболистам, и это меня мотивирует. Моя цель – доказать всей России, что у футболистов нет безразличия, мы всегда хотим побеждать. Иногда получается, иногда – нет, но нет такого, чтобы мы отбывали номер или кого-то не уважали. И тот факт, что страна повернулась к нам лицом, меня как раз постоянно заряжает. Люди приходят с плакатами на матчи, среди них – множество детей. Смотрят, переживают. Для них всё это – большое событие.
Поэтому, даже если у меня есть какие-то болячки или проблемы, я не могу позволить себе бросить якорь и опустить руки. Всё равно надо выкладываться, показывать людям шоу, чтобы они сами подпитывались футболом. А самое замечательное во всей этой истории: мальчишки и девчонки на волне успешного чемпионата мира пошли заниматься спортом.

— Случались в этом сезоне моменты, когда вы говорили себе: всё, не могу, силы закончились?
— Бывало, конечно же. Раза три. Перед матчем с «Бордо» я у меня вдруг температура подскочила. Ни с того ни с сего! Было очень тяжко. Я тогда думал: вот, даже организм уже жалуется, просит передышку. Необъяснимые вещи происходили и в дальнейшем. То здесь заболит, то там. То горло неожиданно прихватит, а через пять часов отпустит. Я так понимаю, организм, иммунная система были уже просто истощены. В некоторых матчах банально не бежали ноги. Чувствовал себя отвратительно, всё тело ломило, не было сил. На морально волевых приходилось играть.

Вспоминаю, к примеру, матч с Турцией за сборную в Сочи. Очень тяжело! Шли одна игра за другой, через три дня на четвертый. Но все – очень важные, пропускать нельзя. Выходных почти не было. Порой неоткуда уже силы было брать. Но надо. Есть такое слово – НАДО!

— Какая температура была в игре с «Бордо»?
— Максимальная – 39,4. В день матча, ближе к вечеру. А во время игры уже, кажется, порядка 38,2.

— Сбивали?
— Просто пил очень много воды, чая, клюквенного напитка. Обезболивающее перед стартовым свистком принял.

— Клубные врачи не запрещали выходить на поле с такой температурой?
— Мы старались минимизировать вероятность осложнений. Понятно, что играть в таком состоянии не совсем желательно, но, с другой стороны, нам нужна была та победа. Да и не рисковал я особо.

«Шум вокруг Кокорина и Мамаева – это позор»

— Вы до сих пор ни разу не высказались на тему Кокорина. Боялись, что слова неверно истолкуют?
— Тут много факторов. Наверное, я позже всё скажу. Но меня бесит сам факт, что вокруг Кокорина и Мамаева поднялся весь этот шум. Раздражает, что появилось столько хейтеров! А также показушников. Множество людей пытаются на данной теме пропиариться, хайпануть. Все эти программы на телевидении… Для меня это настоящий позор! Само собой, у меня есть чёткая позиция, и определённые вещи я буду делать. Но – без показухи. А шумиха и громкие публикации делают только хуже для ребят и всей этой ситуации.

— То есть вы сознательно решили ничего не писать в социальных сетях, поскольку посчитали, что это пойдёт только во вред?
— Сто процентов. Прежде всего необходимы спокойствие, холодная голова. Нужно понять до конца, что произошло, выслушать обе стороны. Я ни в коем случае не защищаю ребят, но и не накидываюсь с криками: «Вот, Кокорин с Мамаевым – два козла». Оправдывать их тоже не нужно. Понятно, что они поступили некрасиво и неправильно, а сейчас должны это осознать. Но то, какой устроили шум, сколько развелось показушников, которые сначала за ребят, а потом на лету переодеваются и начинают кричать другое… Неправильно всё это. Не нужно быть немножко беременным.

— Если бы у вас была возможность задать Кокорину вопрос, что бы спросили?
— А с чего вы взяли, что мы не общались с тех пор? Моё мнение Саша знает.

— Смогли всё-таки поговорить?
— Я писал ему – связь исключительно через письма. Он знает моё мнение. Знает, чем я недоволен, но в любом случае я его поддерживаю и никогда не отвернусь. Главное, чтобы история закончилась хеппи-эндом, Саша с Пашей вернулись в футбол. Но на будущее они должны сделать выводы. Как сказал Сергей Богданович, нужно прибраться у себя в душе.

— Вы эту историю вообще приняли близко к сердцу? Всё-таки Кокорин — друг…
— Просто очень неприятная ситуация. Да, близкий человек попал в очень плохую ситуацию. И во многом сам виноват.

— Как вы считаете, он крепкий по характеру? Сможет вернуться в футбол после такого?
— Да. И Саша, и Паша – ребята со стержнем. Уверен, они смогут вернуться.

— Есть знаменитая русская поговорка «от сумы и тюрьмы не зарекайся». Ни разу не примеривали ситуацию на себя? Сами бы смогли вытерпеть все эти тягости – лишение свободы, неизвестность перед судом и так далее?
— Только гадать можно. Нужно оказаться на месте человека, чтобы окончательно понять. Повторю, это станет уроком для них и для всех. А сейчас нужно дождаться вердикта. Пока ничего непонятно.

«Пусть тявкают»

— Когда выдаёте интервью или просто общаетесь с болельщиками, всегда делаете это искренне. Жизнь в профессиональном футболе ни разу не намекала, что, возможно, не стоит этого делать и не нужно резать всю правду-матку?
— Такой уж я человек. Настоящий! А то, что многие меня пытаются очернить… У нас вообще в стране в принципе не любят правду и искренность. Не верят, выискивают подвох. А я просто помню себя ребёнком. Помню, как некоторые реагировали на меня, когда я подбегал сфотографироваться или взять автограф. С тех пор чётко решил для себя: не имею права быть надменным или высокомерным. Я ведь такой же человек, как и все. Просто играю в футбол.

Сейчас у сборной получилось успешно выступить на чемпионате мира, нас полюбили, и мы в ответ дарим своё тепло. С улыбкой и искренне. Если бы не было желания – я бы этого попросту не делал. Показуха мне не нужна.

— Вас ранит, когда кто-то плохо говорит или пишет о вас? Или уже обросли панцирем?
— Могу сказать лишь одно: я всё и всем доказал. А эти люди могут гавкать. У нас в мире до сих пор вякают на Криштиану Роналду, начали костерить Серхио Рамоса, который выиграл три подряд Лиги чемпионов. Правильно говорят: футболе у многих очень короткая память. Поэтому отношусь с улыбкой. Повторю, я всё доказал.
Кто-то там тявкал, что я закончил с футболом, что я мёртвый, никогда и нигде больше не всплыву. Пусть. Они только это и умеют. Как в цитате из фильма «Фантастические твари» — «Недовольство трусов – похвала для храбрецов». Истина! Пускай кричат. Я же буду гнуть свою линию и идти выбранной тропой. Путь может быть тернистым, нелёгким, но я никогда не буду стараться быть для кого-то удобным, белым и пушистым. Иначе это уже буду ненастоящий я. Да, иногда бываю неправ, склонен ошибаться, но всё стараюсь делать искренне.
…Вот недавно увидел слова Эмери из его книги. Он пишет, что я якобы настраивал игроков «Спартака» против него и журналистов. Такая ложь! Эмери в очередной раз показал, что он лицемерный человек. Вот и всё.

— В очередной раз? В период совместной работы в «Спартаке» тоже случалось?
— У нас было с ним несколько стычек, в которых он был виноват. Потом просил у меня прощения. Я же отвечал, что его извинения мне не нужны. Все игроки и люди, сталкивавшиеся с Эмери, прекрасно знают, как он делал определённые вещи из-за своей, скажем так, не особой адекватности. Кто сталкивался с ним.

А так, для простых болельщиков и обывателей со стороны Эмери в любом случае будет тренером, который работает в «Арсенале», а раньше трудился в «ПСЖ». Тренерские качества у него хорошие, никто не спорит. Возглавлять такие клубы сможет не каждый. Но по человеческим характеристикам…

Я всегда говорил: бывает хороший тренер, но плохой человек. Бывает наоборот. Бывает, что и с той, и другой стороны – говно. Как тренер Эмери действительно очень хороший. А вот как человек в очередной раз показал, что он лжец и лицемер.

— В биографической книге описан эпизод, как Эмери при всех отчитал какого-то футболиста за то, что тот забыл паспорт перед вылетом. А потом он точно так же забыл паспорт сам, из-за чего команда задержалась. Такие истории влияли на отношение к нему со стороны футболистов?
— Да там много что влияло… Он реально в какой-то момент думал, что Карпин его друг и полностью за него. А потом ему сказали, что это не так. И когда Эмери это понял, начал обвинять футболистов, орать, что все против него. Хотя он сам изначально всех настроил против себя, поскольку думал, что руководство – его защита.

— А вы с ним бодались из-за того, что он начал сажать вас на скамейку?
— Нет! Там очень-очень долгая история, связанная с другими моментами. Когда закончу карьеру, расскажу. Может, сам книгу напишу. Если без конкретики: просто в ряде эпизодов он вел себя некорректно и ошибочно. Потом извинялся два раза передо мной. Но это ладно.

— Прямо лично извинялся?
— При всей команде. Но делал это с таким одолжением… «Я тут всё разузнал, ля-ля-ля, готов извиниться перед Артёмом Дзюбой». Я ему и отвечал – можете не извиняться, я уже услышал, какого вы обо мне мнения.

— Так и отвечали?
— Да. А что такого? Он мне такие вещи наговорил, некрасивые… При всей команде! Сначала он на меня начал нападать, а я ему конструктивно отвечал. Потом находились люди, которые объясняли Эмери, что он ошибался. Вообще, не хочется об этом вспоминать.

— Но тема – громкая, в повестке дня. Обвинения в том, что вы подговаривали журналистов и игроков, создавали негативную атмосферу, очень серьёзно повлияли на мнение болельщиков.
— Ну какую атмосферу? Какую? Я просто не могу понять. Я единственный раз психанул в открытую, когда сказал знаменитую фразу: «Пусть говорит наш тренеришка». Это, как вы помните, случилось после поражения от «Динамо» 1:5. Он тогда зашёл в раздевалку, сказал: «Ребята, ничего страшного, всё хорошо, все молодцы». Словно ничего не произошло. В раздевалке все игроки и начали орать, визжать: «Чего хорошего-то?!»

Чтобы охарактеризовать Эмери, достаточно короткого примера. Он вызывал игроков по одному и говорил: «Ты самый лучший, самый достойный, а остальные – не очень». Потом вызывал другого, произносил ему те же слова. Только он не учёл, что русские ребята общаются между собой по этому поводу. Менталитет у нас такой. Может, европейцы другие. Скажешь им что-то, держат в себе. А русские – не такие. Они выходят и говорят: «О, прикиньте, я лучший игрок в команде, а вы – не очень». А его спрашивают: «Как так? Это же я лучший!» Вот все мы и поняли, что Эмери – лицемер.

— Сейчас в «Спартаке» тоже неспокойно, клуб в последние месяцы пережил ад. Когда вы смотрите на всё это со стороны, не думаете: слава богу, что я сейчас не там?
— Без комментариев. «Спартак» — не моя тема. У них своя жизнь, у меня своя. Единственное, что могу сказать: нисколько не жалею, что всё сложилось так, как сложилось.

Вместо P.S.

— Как считаете: в этом году вы выжали из себя все сто процентов?
— А кто вам скажет? Вот закончится карьера – и тогда я пойму, пик это был или нет. Через полтора года будет чемпионат Европы. Хотелось бы туда пробиться и выступить там ещё более достойно, чем летом в России. Если здоровье позволит.

— До какого возраста планируете играть?
— С моим стилем игры можно долго не заканчивать (улыбается). Он же не предполагает сумасшедших скоростей. Посмотрите на Ибрагимовича – играет до 37 и вполне доволен собой. Мне кажется, с годами я наоборот становлюсь более мудрым в футбольном плане и опасным для соперников. Я всё лучше и лучше цепляюсь за мячи, которые летят в мою сторону, качественнее играю вверху. В общем, становлюсь более совершенным футболистом. Я лучше чувствую себя физически, и все это придает дополнительной уверенности и футбольной наглости.

— А играть, как Игнашевич, до 39? Да, нет?
— Многое зависит от здоровья. Игнашевич смог избежать серьёзных травм. Мне к 30 годам тоже, тьфу-тьфу-тьфу, удалось. Сознательных стопов я ставить перед собой не хочу. Сейчас я получаю удовольствие от футбола, мне это нравится. Силы есть. Но играть просто ради того, чтобы играть, мне не хочется. Я люблю соревноваться, выяснять кто лучше. Это в моей природе. Надеюсь, что я до старости буду таким. Я хочу побеждать и ненавижу проигрывать. Любое поражение доставляет боль. И пока во мне не угасает этот огонь, я хочу заниматься футболом.

Блиц

1. Что вам не нравится в профессии футболиста?
— Сборы.

2. Что будете делать, когда выйдете на пенсию?
— Наслаждаться внуками.

3. Какое блюдо готовы есть семь дней в неделю?
— Оливье.

4. Кому из современников хотели бы пожать руку?
— Уф, трудный вопрос. Есть много гениальных личностей, которыми я восхищаюсь.

— Марадоне хотели бы?
— Точно нет. Марадона не мой кумир. Он, конечно, забавный чувак, но мне не очень нравится его поведение. Для своего возраста он явно перебарщивает. Из спортсменов я бы хотел пожать руку Роджеру Федереру. Вот с ним бы с удовольствием познакомился.

5. Самое великое изобретение человечества?
— Телефон.

6. Три вещи, которые вы бы взяли с собой на необитаемый остров?
— Если говорить не только о вещах, но и о людях, то жену, детей и… футбольный мяч!

7. Что нужно сделать, чтобы вывести вас из себя?
— В принципе, это нетрудно (смеётся). Больше всего бесит, когда люди ведут себя по-хамски. Или внаглую врут, глядя тебе в лицо.

8. Что хотели бы купить на аукционе?
— Не задумывался. Но если выбирать, то что-то крутое и исключительное.

9. В какой точке земного шара хотели бы побывать?
— В Америке и желательно в хорошей компании. Сходить на баскетбол и хоккей. Съездить во Флориду, покататься на аттракционах в Диснейленде. Пока я ни разу там не был. Мечтаю об этом.

10. Когда Артём Дзюба станет чемпионом России?
— Этот вопрос меня уже давно мучает (усмехается). Я сделаю всё для того, чтобы это было в 2019 году. Надеюсь, что так и произойдёт. Увы, не всё бывает так, как мы хотим. В любом случае я надеюсь, что я им стану. Хотя бы раз.