Скорее всего, фамилия Татаев вам мало что скажет. В РПЛ не играл, медалей-кубков не брал. А вот невзгод к 21 году парень перенёс столько, сколько многим за жизнь не выпадет. Сейчас у него всё хорошо: окончил академию Галицкого, входит в основу молодёжной сборной и чешского «Млада Болеслава». Но детство и юность Алексея были совсем не благополучными, а временами просто жуткими.
«Друг в Беслане пострадал»
— Как вспоминаю детство, слёзы на глаза наворачиваются, — начинает свою историю Татаев. — Мне было шесть лет, когда переехали из Тбилиси в Беслан. Страшный сентябрь 2004 года там застали. Мы жили километрах в трёх от школы, захваченной террористами, стрельбу слышали. Слава богу, я был маленький и многого не понимал. Детей на улицу не выпускали. Но, глядя, как люди в панике ходят друг к другу, узнают новости, догадывался: происходит что-то страшное. Отец с друзьями каждый день куда-то уезжал – возможно, помогать спасателям. Я никогда его об этом не спрашивал – больно вспоминать.
— Кто-то из знакомых был среди заложников?
— В Беслане нет, наверное, ни одной семьи, которую теракт обошёл стороной. Весь город стоял на ушах. Каждый год с 1 по 6 сентября в Осетии траур – люди приезжают отовсюду, несут цветы в школу. Мой хороший друг Аца Масиков, 1993 или 1994 года рождения, был там. Ему пулей лоб задело. Когда я спрашивал его о школе, он даже говорить не мог – комок к горлу подступал. Такой ужас никому не пожелаешь пережить. После этого теракта весь мир узнал о Беслане, об Осетии, но были и другие – взрывали маршрутки, автобусы, рынки.
— Какой кошмар.
— У нас было детство, которое лучше забыть. Жили в атмосфере страха. Бывало, ночью спишь и слышишь выстрелы. Однажды в класс влетела перепуганная учительница: «Выбегайте – в школе бомба!» Звонки о минировании поступали постоянно.
— Вплотную с опасностью сталкивались?
— Когда отец работал на рынке, договорились с ним встретиться, купить кроссовки. Я с 9 до 11 утра тренировался на «Юности» во Владикавказе, а к часу дня мчался в школу. Маршрутка до Беслана проходила через базар. Звоню отцу, уточняю: «Пап, так мне идти за кроссовками?» А он: «Да нет, сынок, поезжай домой. Я что-то плохо себя чувствую – на работу не поехал». Захожу домой, а по телевизору говорят: рынок взорвали. Как раз то место, где отец работал и куда я собирался. Может, кто-то охраняет сверху, может, просто повезло…
— Но было же там и что-то хорошее?
— Народ в Осетии дружный, тёплый. Вся республика – большая семья. Двери в домах не закрывают. В любой войди – накормят.
— Где жили в Беслане?
— Папа продал дом в Грузии и купил в Беслане старую развалюху за 60 тысяч рублей. Пока отец её ремонтировал, ютились у тёти. Хорошо, дом был с огородом — кормились с него. Я постоянно в земле ковырялся. Делал своими руками столы, стулья – хозяйственный был малый. Позже, приходя из школы, маме помогал. Без дела не сидел – отец постоянно меня запрягал.
«Иногда на хлеб не хватало…»
— Вы, кажется, родом из Цхинвали?
— Да, но о раннем детстве воспоминания остались смутные. Даже лица родных стираются из памяти. Я совсем маленьким был, когда переехали в Тбилиси. Помню только, в футбол играл, арбуз «мячом» называл.
— Семья большая?
— Я, мама, папа, брат Батик, сестра Белла, две бабушки и очень много тёть, дядь, двоюродных братьев, сестёр.
— Чем родители занимались?
— Мама никогда не работала – отец не разрешал. Для кавказской семьи это норма. Когда по семейным обстоятельствам переехали из Грузии в Северную Осетию, папа таксовал, вкалывал на стройке, водил автобус – брался за любую работу, лишь бы прокормить семью. Тяжёлое время – иногда на хлеб не хватало…
— В буквальном смысле слова?
— Да, отец уезжал утром на работу, брат с сестрой шли в школу, а в доме еды не было. Я не жалуюсь – трудности закалили характер. С детства пришло понимание, что нужно работать, зарабатывать. Всем сердцем благодарен отцу за всё, что он для нас сделал. Ему как иностранцу приходилось особенно тяжело, но он прекрасно воспитал троих детей. Хорошо запомнил его слова: «Мужчина – это тот, кто не даст умереть с голоду своей семье и всегда будет рядом». Папа до 20 лет был борцом, подавал надежды, но, женившись, предпочёл карьере семью. Как показало время, не зря.
С родителями
Фото: из личного архива Алексея Татаева
«Сбитые вертолёты в Цхинвали лежали на земле»
— В вооружённом конфликте России и Грузии в 2008-м родные не пострадали?
— У меня были друзья в Южной Осетии и родственники в Грузии. Если бы вы их узнали, сказали бы: добрейшей души люди. Они пережили смерть и понимают, как ценна жизнь. Многие тогда потеряли родных и близких. Один мой товарищ, Азамат Кукоев, три дня просидел в бомбоубежище в Цхинвали, без еды и воды. Слава богу, выжил, мы с ним до сих пор на связи. Я вообще не понимаю смысла этих войн: политики не могут мирно договориться, а страдают обычные бедные люди.
— После войны бывали в Цхинвали?
— Один раз. Ездили играть с «Юностью». Сбитые вертолёты лежали на земле – их никто не убирал. Город был наполовину разрушен. Но при этом нам, детям, бесплатно давали еду в магазинах.
«Друзья обалдели: «Ничего себе, тебя Дзагоев знает?!»
— В футбол начали играть в Беслане?
— Я даже помню, с чего всё началось. В наш класс зашёл Наниев Игорь Юрьевич: «Кто хочет играть в футбол?». Я сразу поднял руку. На первые тренировки ходило человек 20. Через месяц я остался один, и меня перебросили в старшую группу. Юрий Отарович Наниев к себе забрал.
— Тот самый, который Дзагоева воспитал?
— Да-да. Помню, как он меня с Дзагой познакомил – смешная история. Алан уже начал в ЦСКА играть. Захожу в спортзал, в кабинете сидят физрук, Наниев, Дзага и его брат. Отарович меня увидел: «Лексо, иди сюда, знаешь его?» «Нет, — говорю, — я телевизор не смотрю». Они рассмеялись: «Это Алан, познакомься». Через четыре года Дзагоев приехал к нам на «Юность», автографы раздавал. Когда меня узнал, счастье было неописуемое.
— Что сказал?
— Я последним из пацанов подошёл к нему. Протягиваю листочек, а он: «О, Лексо, привет». Друзья обалдели: «Ничего себе, тебя Дзагоев знает?!». Это единственный автограф в моей «коллекции». Для Беслана, Осетии Алан – любимец. Когда детишками играли, спорили, кто больше достоин называться Дзагоевым: «Я!». – «Нет, я!»
Юный Татаев с любимцем Осетии Аланом Дзагоевым
Фото: из личного архива Алексея Татаева
«Пап, я заработал, держи»
— Как в «Краснодар» попали?
— Помог Юрий Отарович. Он был знаком с тренером «Краснодара» и как-то позвонил отцу, предложил устроить просмотр в академии. Я приехал, сразу чуть с ума не сошёл от условий, которые увидел. 90 человек со всей России отбирались, но оставили только меня. Точнее, сказали: «Мы вам позвоним». Через месяц набрали, пригласили. Я собрал вещи и поехал в Краснодар – за мечтой. Мы тогда уже в Таганроге жили – папе там работу предложили.
— Тяжело было одному в академии?
— Я уже был достаточно самостоятельным парнем. Очень помогла в адаптации воспитательница Саломат Мирзоевна. Она мне стала второй матерью. Я её сразу полюбил.
— После детства впроголодь в академии было одно желание — наесться до отвала?
— Видели бы вы меня, когда я только приехал в «Краснодар»! Длинный, худющий. Друзья посмеивались, «дрыщом» называли. Выбор в столовой поразил. Но когда тренируешься по два раза в день, набирать вес не успеваешь. Со временем понял, что нужна масса, физика. Начал ходить в тренажёрный зал, окреп.
— Что помимо меню потрясло в академии?
— Сколько люди работает. В «Юности» занимались четыре раза в неделю, а в «Краснодаре» — дважды в день. Тренировка – школа – тренировка. Первое время так ноги болели – не представлял, как с этим справиться. На фоне техничных парней я выглядел совсем неуклюжим. Приходилось много работать, чтобы наверстать упущенное.
— Хулиганили понемногу?
— Бывало, но всегда стояли друг за друга. Знали: если один совершает глупость, отвечать придётся всем. Один парень стукнул машину отца – мы скинулись, собрали какие-то деньги на ремонт. В такие моменты понимаешь, что вы команда, и, если случится беда, тебя не бросят.
— Первые деньги в футболе?
— В «Краснодаре» в 13 лет дали стипендию – 1500 рублей. Не поверите, хватало! Два-три раза в месяц нас вывозили в торговые центры: на 500 рублей можно было в кино сходить и фастфуда поесть.
— Родителям помогали?
— Через месяц после поступления в «Краснодар» у нас был летний отпуск. Я поехал домой, в Таганрог. Просить деньги у отца неудобно было – в детстве насмотрелся, как ему тяжело приходится. Пацанчик знакомый продавал мороженое в парке – и меня подтянул. За неделю я заработал тысяч десять. Пришёл домой, протянул эти деньги отцу: «Пап, я заработал, держи». Недавно вспоминали этот случай. Отец сказал: «Лексо, когда ты мне принёс эти деньги, я даже «спасибо» вымолвить не мог, настолько счастливый был. Ты меня сильно выручил тогда». Бывало, металл с приятелями собирали, сдавали, ещё какие-то шабашки находили. Когда начал более или менее нормально зарабатывать, сказал папе: «Хватит, ты своё уже отработал».
Алексей Татаев с отцом Гочей
Фото: из личного архива Алексея Татаева
«Кононов – сильный психолог»
— Юношеские чемпионаты привлекают толпы скаутов. После бронзы Евро-2015 к вам подходили, что-то предлагали?
— После Евро слышал, якобы меня хотели в Португалии, Германии. Слухи были, конкретики – нет. Если руководство «Краснодара» не сообщило о предложении, значит, его не было. Я со многими агентами общался и уяснил, что большинство интересуют только деньги. Меня тоже кидали: обещали куда-то устроить – и ничего. Сейчас рядом остались люди, для которых важен мой прогресс, в них я уверен.
— Летом 2016-го вас начали привлекать к спаррингам основы. С Кононовым общение было?
— Я был очень удивлён тем, сколько он мне, 16-17-летнему пацану, уделяет внимания. Кононов терпеливо объяснял, как играть, в спаррингах ставил в пару с Гранквистом, Страндбергом. Олег Георгиевич говорил: «Будешь четвёртым центральным защитником. Будешь работать – будешь играть». Кто бы что сейчас ни говорил, Кононов – сильный психолог. Ему не нужно было орать, чтобы его услышали. Всегда подбирал нужные слова. Я уже строил в мечтах планы на будущее в клубе, но потом пришёл другой тренер, и меня перестали привлекать в основу.
— Единственный матч за первую команду, против Нальчика на Кубок, вы провели уже при Шалимове. «Старики» подбадривали?
— Говорили: «Спокойно, не волнуйся». Да я и не нервничал особо – мы же с Нальчиком ещё во второй лиге играли. Просто выходил и делал своё дело. После матча Быстров подошёл, похвалил: «Молодец, готовься, теперь будешь играть». К сожалению, продолжения не последовало.
— Владимир – известный хохмач. Подкалывал?
— Раз на сборах меня «между» проверили – так он неделю не отпускал: на каждой тренировке подшучивал.
— Кто в первой команде поражал и чем?
— Гранквист. Я таких футболистов никогда не видел. Высокий, не сказать, чтобы здоровый, даже с пузиком, а выигрывал почти все единоборства и при этом очень быстро играл. Я у него многому научился, понял, что для защитника подсказ – это основное.
— По-моему, у Гранквиста рот во время игры не закрывался.
— Вообще никогда не закрывался, даже на тренировках! Играем в держание, в маленьком квадрате – он и там подсказывает. Удивительно было то, что в российской команде иностранец больше всех говорит.
— Вот эту юную компанию – Игнатьева, Шапи, Сафонова – на правах старших в академии немного «строили»?
— Наш год и старших иногда «строил» (усмехается). У нас на 40 человек 20 были нерусские – кавказцы. Когда молодые заслуживали, получали подзатыльники, надо же воспитывать. Шапи с детства борзый был – смешно разговаривал, ходил, как борец (смеётся). Но было видно: у парня большое будущее. Своей левой уже тогда вытворял чудеса.
— Каким был Сафонов?
— Из тех ребят, которые высоко котировались в детстве, мало кто заиграл. Сафонов считался хорошим вратарём, но особо не выделялся. В академии много было прекрасных вратарей. Но парень работал и своим трудом всё доказал. Не зря сейчас в молодёжной сборной два кипера «Краснодара». Того же Адамова поставьте – ничем не хуже Матвея. Это показатель качественной подготовки в академии.
«Из-за проблем с визой на три месяца остался без футбола»
— «Краснодар» поставил на поток отправку футболистов в Чехию. Почему именно в эту страну?
— А почему нет? В «Краснодаре» видят, что Коля тут играет, прогрессирует. Отпустили меня – я тоже начал прибавлять. Благодарен клубу за возможность расти и развиваться.
— Смотрю, бодро идёте по дистанции чемпионата Чехии, на третьем месте. Начальство, болельщики довольны?
— Наш тренер Вебер – максималист: на каком бы месте ни шли, требует выигрывать каждый матч – хоть у первой команды, хоть у последней. Если кто-то недорабатывает – в раздевалке уничтожает. Недавно играли со «Злином», 2:0 победили. Я в первом тайме дважды ошибся – он мне пять минут в раздевалке пихал! А после матча подошёл, всё спокойно объяснил. С таким будешь работать на сто процентов и убиваться на поле. Бывает, тренер поймает молодого и делает крайним. У Вебера все равны. Справедливый специалист и человек.
— Своей статистикой довольны?
— Не могу быть полностью довольным — из-за проблем с визой на три месяца остался без футбола. Пролетел мимо сборов, Лиги Европы, форму набирал с «Краснодаром» — то с молодёжкой, то с основой. Вернулся в Чехию, просидел два матча в запасе и только после этого начал играть. Тренер увидел, что я дома не валял дурака, работал, и не побоялся поставить в состав. Это было неожиданно и приятно.
— Зачем тренер вас в опорника переделывал?
— У нас в аренде было два центральных защитника из хороших команд. Чтобы не отнимать игровое время у них, Вебер ставил меня в центр поля, давал возможность войти в ритм, почувствовать чемпионат. Со временем перевёл в оборону — зато теперь я знаю, что способен на двух позициях сыграть. Чувствую, что расту в футбольном плане. Рядом с опытными людьми это делать проще, а у нас есть парни, поигравшие даже в Англии.
«Куда ни зайдём, отовсюду несётся: «О, Комличенко, Комличенко!»
— Комличенко в Млада Болеславе народный герой?
— Для всей Чехии народный герой – вошёл в историю (в сезоне-2018/19 российский форвард установил рекорд результативности чешской лиги – 29 голов. – Прим. «Чемпионата»)! Коля большой молодец: своей работой, трудом доказал, что способен играть на таком уровне, получил вызов в сборную, заслужил. Я на первых порах удивлялся: куда ни зайдём – отовсюду несётся: «О, Комличенко, Комличенко! Автограф, фото». Когда рядом такой человек, и самому хочется чего-то добиваться, чтобы так же узнавали.
— Обсуждали с ним летом тему возвращения в Россию?
— Как я понял, в приоритете у Коли иностранный топ-чемпионат, и я его прекрасно понимаю. Мне кажется, он уйдёт в хороший клуб.
Российские легионеры «Млады-Болеслава» Николай Комличенко и Алексей Татаев
Фото: из личного архива Алексея Татаева
— Комличенко — семейный человек, молодой папаша, а чем заняться холостому парню в городке на 40 тысяч?
— Приехав в Чехию, я сам себе пообещал на сто процентов отдаваться футболу. Меня не интересуют гулянки – только игра. Если вдруг что-то не получится, смогу сказать: я сделал всё возможное. В Млада Болеславе ничто не отвлекает от главного. В свободное время читаю книги, гуляю, могу на айпаде поиграть.
— Давно к чтению пристрастились?
— Ещё подростком в интернете наткнулся на фразу: «Читать – это полезно, интересно. Надо просто попробовать». Что-то в этом духе. Взял в школьной библиотеке первую книжку – долго читал, недели две. А вот «Алхимика» Коэльо проглотил залпом. Самый глубокий след в душе оставил «Шантарам»: в одном произведении рассказывается об истории, культуре, подпольном бизнесе, мафии, дружбе и любви. Заметил, что благодаря литературе стал лучше говорить по-русски, ЕГЭ на 79 баллов сдал. В 12-13 лет у меня с этим большие проблемы были (смеётся). Ребята, когда видели с книгой, ржали: «Да чё ты понтуешься?». Теперь пишут: «Посоветуй книгу».
— Какую песню на церемонии посвящения в новички клуба исполняли?
— «Чёрные глаза». Я ещё и сплясал – чехи вообще в восторге были. Коля потом в «Инстаграме» видео выложил – в команде месяца два прикалывались.
— «Шкоду» посещали?
— Ходил в музей при заводе. Старинные машины, современные – всё пофоткал и скинул отцу. Из 43 тысяч жителей города 15-20 тысяч на «Шкоде» трудится. Со всего мира люди приезжают на заработки. Я первое время других авто в Млада Болеславе и не видел. У меня-то машины нет – пешком на тренировки хожу. От дома это минут 30. Обратно когда такси вызываю, когда Коля подвозит.
— В «Теплице» тоже играют два воспитанника «Краснодара» — Игорь Парадин и Евгений Назаров. Как у них дела?
— Пока не виделись – никак не совпадут выходные. Как-нибудь соберёмся в Праге, погуляем. У ребят всё прекрасно – тренер их любит. В интервью говорил: «Парадин хорош в единоборствах, с характером и качественным первым пасом. А Назарова нужно просто увидеть своими глазами». Правда, против нас в первом круге оба не вышли: Назаров был травмирован, а Парадин только в последнее время начал регулярно играть в старте.
«Самого Галицкого победить в шахматы – это такая честь, память на всю жизнь!»
— Как вы умудрились у Галицкого выиграть в шахматы в ходе сеанса одновременной игры в академии?
— Тяжело играть одновременно с 20 соперниками. Наверное, мне повезло – нашёл удачный ход. Уверен, что один на один у меня шансов против него не было бы. Очень сильный игрок. В первый год, по-моему, Сергей Николаевич ни одной партии не отдал.
— Даже мысли не было поддаться президенту?
— Наоборот, было огромное желание выиграть! Самого Галицкого победить в шахматы – это такая честь, память на всю жизнь.
— Как шеф отреагировал на поражение?
— Поздравил: «Молодец». Он вообще очень тёплый человек. Видели бы вы, как он с детьми общается. Помню, мне было лет 14. Иду по базе, а навстречу Галицкий, протягивает руку и спрашивает: «Лексо, как дела?» Я чуть сознание не потерял от неожиданности! Мне кажется, он каждого мальчишку в академии знает по имени.
Выпускник Татаев с президентом Галицким
Фото: из личного архива Алексея Татаева
— Обстоятельно хотя бы раз общались?
— Сергей Николаевич приходил на тренировки, разговаривал с нами. Объяснял, что нам не нужно спешить во взрослый футбол – всему своё время. В 17 лет я внутренне не соглашался, а теперь понимаю, как он был прав. Считал себя состоявшимся футболистом, хотя был никем. Попади я тогда в основную команду – скорее всего, просто потух бы. Лучше получать практику во второй лиге, чем просто сидеть на лавочке в РПЛ.
— Но вернуться и заиграть всё ещё хочется?
— Конечно. В «Краснодаре» вся моя жизнь, друзья. Я воспитанник академии. У каждого свой путь: кто-то сразу попадает в первую команду, кому-то через аренды суждено пройти. До конца года я точно в Чехии, а там посмотрим.
— Родители успехам сына рады?
— Сто процентов. Раньше отец футболом не очень интересовался, а теперь не пропускает игры – смотрят с мамой в интернете. Самое приятное, когда после игры приходишь в раздевалку, а на телефоне сообщение: «Сынок, люблю тебя, горжусь тобой».