Один из моих знакомых, который пишет о тактике для другого медиа (и он в своём сегменте один из сильнейших авторов), по ходу матча «Лейпцига» в Санкт-Петербурге написал мне: «Ты всегда понимаешь, во что играет «РБЛ»?». Чуть позже я отправил ему скрин тепловой карты одного из игроков немецкой команды в матче против «Зенита» — красные пятна по флангам, немного активности на оси поля. Я спросил, какую позицию занимал игрок, и мой коллега предположил, что это нападающий. Но это был опорный полузащитник — конечно, никогда не ожидаешь увидеть такую тепловую карту от опорника.
По ходу первого тайма матча в Лондоне комментатор «Матч ТВ» Сергей Кривохарченко несколько раз употребил оборот «Теперь уже здесь оказывается [имя футболиста Лейпцига]». Разумеется, это происходит только в тех случаях, когда игрок раз за разом оказывается с мячом в нетипичных для себя позициях, но есть ещё и работа без мяча. На неё реже обращают внимание, но если один игрок ушёл со своей обычной позиции за мячом, то как минимум один его партнёр тоже покинул свою обычную зону, чтобы занять оставленную тем, кто окажется на крупном плане оператора.
Добавьте сюда ещё один факт. Марсель Забитцер — прирождённый вингер. В прошлом сезоне конкуренцию за место на правом фланге ему составлял Конрад Лаймер — теперь они вместе выходят в опорной зоне «Лейпцига». А под ними располагаются Марсель Хальстенберг и Лукас Клостерман — оба крайние защитники (чтобы было понятно: у Хальстенберга в сезоне-2017/2018 действий в чужой штрафной было больше, чем действий в своей). Теперь они оба сыграли в центре обороны. Четыре футболиста, привыкших к фланговой игре (с поправкой на то, что Лаймер всё же знает, как играть в центре полузащиты), действуют на оси поля.
Что дают в сумме три этих наблюдения? На данный момент «Лейпциг» очень близок к тому, чтобы соответствовать теории хаоса. У команды есть чёткие паттерны выхода со своей половины поля, но на чужой половине РБЛ готов к тому, что регулярно будут возникать ситуации, когда футболисты окажутся далеки от своих обычных позиций, а необходимые взаимные расстояния нарушатся. Обычная команда в таких ситуациях ищет, как откатиться к установленным перед матчем настройкам в построениях, недирективная система Юлиана Нагельсмана предполагает поиск решения внутри сложившейся ситуации.
То есть: Лейпциг не испытывает стресса из-за того, что кто-то оказывается не на том месте, где его ожидают увидеть партнёры. Лейпциг старается развернуть ситуацию в свою сторону, потому что соперники, которые чаще всего сталкиваются с директивами при подготовке к матчу («Если пас идёт назад на центрального защитника, мы должны идти в прессинг» и так далее), начинают теряться внутри создаваемого командой Нагельсмана хаоса.
Но это только одно лицо «РБЛ», которое проявилось пугающе быстро, учитывая, как недавно новый тренер в команде. Философия восточногерманской команды по-прежнему замешана на вертикальном видении футбола Ральфа Рангника — мяч должен как можно быстрее доставляться на последнюю треть поля. И это лицо Лейпцигом сохранено. Буквально 10 дней назад команда сыграла другой большой матч на выезде — в Мюнхене против «Баварии» — и там «РБЛ» весь матч терроризировал и стращал рекордмайстера забегами нападающих за спины. Чудом это не привело к голам — Забитцер и Вернер в ситуациях, созданных ультравертикальным футболом, обязаны были забивать. Бывшие фланговые игроки на оси поля — лишний плюс для такого футбола: понятно же, что на краях оказываются быстрые парни.
Итак, Лейпциг имеет два лица, и готовиться к нему решительно невозможно: Жозе Моуринью смотрел с трибуны в Мюнхене на одну команду, а вышел играть против совершенно иной. В этом контексте мы имеем возможность наблюдать в «РБЛ» уникальный сезон: идеи нового тренера впитываются быстро, но общая и немного иная философия команды продолжает быть сильной. Дальше всё, скорее всего, пойдёт в сторону реализации идей Нагельсмана и настолько чётко работающего режима двух разных лиц у Лейпцига, вероятно, всё же не будет.
Но сейчас он есть, и интересно, как далеко сможет зайти команда, сохраняя полную непредсказуемость для соперника и умение ориентироваться внутри собственной непредсказуемости.