КАК. ТАКОЕ. МОГЛО. СЛУЧИТЬСЯ. ВООБЩЕ. Изучая протокол матча и видео – ответа не находишь. В феврале 1989 года молодёжная сборная СССР, блестящая команда Бориса Игнатьева (действующие чемпионы Европы!), в четвертьфинале мирового первенства, проходившего в Саудовской Аравии, к 61-й минуте матча с нигерийцами вела в счёте 4:0.
И проиграла. По пенальти.
Что произошло? Есть ли этому вообще какое-то логическое объяснение? В интервью «Чемпионату» MVP матча Сергей Кирьяков (автор двух забитых мячей со спокойной душой был заменён на… 60-й минуте) бередит рану, вспоминая самое мистическое поражение нашего футбола.
«Забили четыре, готовы были и дальше куражиться. Все уже в голове держали финал с португальцами»
— Как же так, Сергей?!
— Ох, если бы я знал…
Всё было на мази. В 1988-м мы выиграли юношеский чемпионат Европы. На чемпионат мира в Саудовскую Аравию приехали фаворитами. Уже там без проблем вышли из группы, выиграв все три матча.
1/4 финала – Нигерия, дальше — США. Не самые сильные соперники. Я так понимаю, всё было специально сделано, чтобы в финале мы сыграли с Португалией. Две лучшие сборные развели по разным частям сетки.
Португальцы тогда были очень хороши – их называли европейскими бразильцами. Главный тренер – Карлуш Кейруш, в составе – Фернандо Коуту, Пауло Соуза, Жоао Пинту… Но в финале Евро мы их обыграли – 3:1. В тяжёлой борьбе, в дополнительное время, но дожали.
И вот на чемпионате мира всё шло к тому, что этот финал будет повторен. В матче с нигерийцами всё для нас складывалось как нельзя лучше. 4:0, полчаса до конца… Меня заменили с прицелом на полуфинал, где мы бы играли с американцами.
— Нигерийцев в первые 60 минут вообще не было видно?
— Просто мы тогда были очень хороши. Саленко, Касымов, Тедеев, Серега Беженар, Заец… Коллектив состоял из личностей. Ребята не только в футбольном плане выделялись, но и по характеру.
Для той сборной сильного соперника не существовало. Чтобы всерьёз воспринимался, чтобы борьбу навязать. Только Португалия.
Официальный турнир, товарищеский матч – не важно. Когда мы выходили на поле, вопрос был только один – с какой разницей выиграем. Вот такая была команда.
И от матча с нигерийцами никто проблем не ожидал. Даже не предполагали, что они нам сопротивление окажут. Победа казалось стопроцентной. Вопрос был только один – сколько забьём. Забили четыре, готовы были и дальше куражиться. Все уже в голове держали финал с португальцами.
— Но сразу после вашей замены — началось.
— Да, стали происходить непонятные вещи. Которым, если честно, у меня до сих пор нет объяснения.
Я спокойно ушёл в раздевалку, в душевую, вернулся – уже 4:2. Главное – когда уходил, нигерийцы получили право на тот самый штрафной, с которого они нам первый гол забьют. Помню, подумал: «Ну забьют – и забьют. Какая разница? Всё и так понятно». Потом второй мяч залетел — какой-то сумасшедший удар метров с 35… Но я и при счёте 4:2 был уверен – мы пройдём дальше. До конца оставалось всего минут 10-12.
— Валерий Попович с вами солидарен: «Помню, мы с Тимошенко смеялись, когда нигерийцы нам за 20 минут до конца со штрафного второй гол забили».
— И я о том же. Когда счёт был 4:2, все ещё спокойно реагировали. Понимали, что забить ещё два мяча по такой игре для нигерийцев — задача практически невозможная.
— Когда счёт стал 4:4 и игра перешла в овертайм, использовали всю мощь великого и могучего?
— Никого не бил, ни на кого не кричал. В то время я был молодым и стеснительным — культурным парнем. Молча стоял и смотрел. Как и все не понимал, что происходит.
— Вашу замену на Никифорова главный тренер сборной Борис Игнатьев объяснит так: «Сергей играл после ангины».
— Сейчас уже не помню, болел или нет. Может, какие-то симптомы и оставались. В любом случае, уходя с поля, я понимал: меня берегут к полуфиналу. Мало ли — травма на фоне усталости или ещё что-то.
Знаю, что по возвращении домой, когда наше поражение разбирали на собрании технического комитета в федерации футбола, Борис Петровичу эту замену припомнили. Сказали – неправильно сделал, не надо было менять. Хотя в принципе, какие к нему могут быть вопросы? Думаю, он и сам до сих пор не может объяснить, как всё это произошло.
— Если бы уходящему с поля Кирьякову сказали, что сборная СССР проиграет, – что бы такому человеку ответили?
— Вам культурно или открытым текстом? (Смеётся.). Что-нибудь типа: «Езжайте в больницу». И ещё пару слов — не для протокола.
— Не замени вас Игнатьев, не проиграли бы?
— Ну, хуже бы точно не было (смеётся). Но что сейчас об этом говорить? Если бы у бабушки были, сами знаете что – она была бы дедушкой.
Хотя, конечно, в футболе есть, скажем так, неписаные правила. Одно из них гласит: идёт игра – не меняй. Хотя бы из суеверности.
Тренеры команды Борис Игнатьев (слева) и Владимир Сальков
Фото: РИА Новости
— Претензии вратарю Пчельникову после матча команда высказала? Первые два гола – явно ведь вратарские.
— Не помню такого. Да, мячи с дальней дистанции, со штрафных, по непонятной траектории. Но, думаю, Вова и сам всё прекрасно понимал.
В такой ситуации с кого-то спрашивать, кого-то обвинять? Тем более на эмоциях. Это такая тонкая вещь…
Ещё раз — у нас была настоящая команда. С отличной атмосферой внутри. Один за всех и все за одного — и на футбольном поле, и за ним мы многие вопросы решали сообща. Это не громкие слова – так было на самом деле. Плюс прекрасный тренерский штаб – Игнатьев, Сальков, Гаджиев. Борис Петрович к нам всегда прислушивался. Советовался, разговаривал. В той команде не было принято искать крайних. Чтобы кто-то кому «пихал» — такое априори было исключено.
— Пчельников потом сам признается, что завалил игру.
— Ну тем более.
— Ещё два гола – защитники расступились. Это чем можно объяснить?
— Только тем, что никто ничего не понимал. Предматчевое превосходство сидело в голове: «Как?! Нам играть от обороны?!». Ребята в такой ситуации никогда не оказывались. Отсюда растерянность и элементарные ошибки.
«В раздевалке после матча была гробовая тишина. И, конечно, сопли-слюни»
— В дополнительное время были шансы всё-таки дожать нигерийцев?
— Стопроцентных моментов не было. Подходы, полумоменты. Мы продолжали играть и верить в то, что победа будет за нами. Но игра приобрела уже совсем другой характер. На встречных курсах, с психологическим преимуществом нигерийцев.
— Тот же Попович вспоминал: «Как только счёт стал 4:3 — ножки задёргались. Зато у них вдохновение! Хоть и могли мы и в дополнительное время забить, но поезд, как говорится, ушёл. А уж собраться на серию пенальти было просто невозможно — морально мы были раздавлены».
— В принципе, согласен. Но в таких матчах только так и происходит. Кажется, только что ты возил и валтузил соперника, издевался над ним, а потом ситуация переломилась, и ты уже в игру вернуться не можешь. Это на всех уровнях так – не только на юношеском и молодежном. Расслабился – очень сложно собраться. Нам тогда это не удалось.
И наоборот – переламываешь ход матча, у тебя крылья вырастают. Летаешь по полю! Что и произошло с нигерийцами.
— Раздевалка после игры?
— Гробовая тишина. И, конечно, сопли-слюни. Дети же ещё – 18-19 лет. А тут такое потрясение. В первый раз. Многие не верили в то, что произошло. Я в том числе.
Ещё, помню, кому-то из тренеров плохо стало. Кажется, Салькову. С микроинфарктом в больницу увезли.
— Не Салькову, а переводчику Вячеславу Микляеву.
— Точно! Микляеву. Он всегда очень сильно переживал, всё воспринимал близко к сердцу. Он и умер потом, кажется, из-за этих проблем. Когда из РФС уволили – для него это ударом стало, не смог пережить.
«Никто из нас эту игру не сдавал. Это абсолютно точно»
— Если всё-таки попробовать объяснить фантастический камбэк нигерийцев. Команда переростков, у которых осталось больше сил на концовку матча. Такое могло быть?
— Конечно. Там действительно многие были старше нас, причем намного. Человека три-четыре – точно. Невооружённым взглядом видно было — взрослые мужики, конкретно уже бреются, ноги волосатые… Кони с яйцами!
И команда в целом была силовая. Разумеется, в концовке этот момент мог иметь значение. Всё-таки физиологию никто не отменял. 2-3 года в матчах юношеских и молодёжных сборных – большая разница. А если ещё на фоне усталости…
— Из того состава нигерийцев на топ-уровне почти никто не заиграл. Отметить можно разве что полузащитника Мутиу Адеподжу по прозвищу Директор, который поиграл в Испании за «Расинг» и «Реал Сосьедад» и за национальную сборную на трёх чемпионатах мира.
— Я вообще не удивлён. Потом ведь, кажется, большой скандал был – ФИФА какую-то африканскую сборную на теме переростков поймала и дисквалифицировала. Может быть, даже тех нигерийцев.
— Тот матч ещё связывали с тотализатором и ставками.
— Слышал, да. Тогда всё это только начиналось – где-то в Азии. Честно – не знаю, что по этому поводу сказать. Нас никто ни в чём не обвинял. Кто-то, может быть, и шушукался между собой, но больше, думаю, от эмоций. Мы-то все друг друга прекрасно знали. И знали, что никто из нас эту игру не сдавал. Это абсолютно точно. Я вообще не могу представить, чтобы в официальных матчах на уровне сборных кто-то может заниматься подобным.
— В Нигерии победу над сборной СССР до сих пор называют «Чудо Даммама».
— А они не рассказывают, как они её добыли? Я, например, хорошо помню, как перед игрой по полю шаман ходил. В маске с рогами и с «трубкой мира». Дымил чего-то, завывал, танцевал, бубенчиками-колокольчиками звенел. То у одних ворот походит, то у других. Мы сначала с иронией отнеслись, но после матча всё это вспомнилось. Оказалась – сборная Нигерия на чемпионат со своим шаманом приехала. И в итоге до финала дошла.
— Нас, что, шаман заколдовал?!
— Пусть это и моё субъективное мнение, но нет у меня других объяснений тому, что тогда произошло. Понятно, переростки, ещё что-то… Но когда 60 минут игра шла в одну калитку, люди просто не переходили середину поля! Мы имели полное преимущество, спокойно вели в счете 4:0, и вдруг за полчаса всё перевернулось с ног за голову — как такое может быть? Вот тогда я в первый раз и поверил в потусторонние силы. Оказывается, и в футболе такие вещи могут иметь место. У африканцев это вообще серьёзная сила. Куклы вуду, иголки разные…
— Потом ещё случалось с колдовством сталкиваться?
— Лично мне — нет. Но от друзей слышал – про порчу и тому подобное. Когда всё из рук валится и дела идут неважно. Некоторые знакомые к серьёзным людям ездили, чтобы всё это снять.
«Максимум, что могли, – пивка позволить»
— Выпить с горя после игры кто-нибудь решился?
— Так Саудовская Аравия – страна безалкогольная (смеётся). Нет, в то время никто из нас об этом даже не думал. Да, взрослели потихоньку. Но максимум, что могли, — пивка позволить. И то без энтузиазма.
— А вот Пчельников рассказывал о возвращении в Москву: «Я потом, честно говоря, даже тренироваться не мог. Внутри — полная пустота. Первые четыре дня ходил сам не свой, о футболе даже не думал. Вечерами собирались с друзьями и выпивали, топил в рюмке своё горе».
— Что я могу сказать – молодец (смеётся). Но если честно, не могу представить, чтобы Вова Пчельников на какие-то крепкие напитки налегал.
— Как вы переживали «нигерийский синдром»?
— В рабочем режиме. Приехал в Новогорск, на базу «Динамо» — продолжил тренироваться, бороться за место в составе. Переживать некогда было.
— Потом матч пересматривали?
— У меня в последнее время бывают моменты – ковыряюсь в интернете, когда настроение есть. Что называется, навеет. Нашел в Ютубе ролик о том матче — правда, качество плохое.
— Вы как-то сказали: «Единственный матч в карьере, который я бы переиграл, – это с Нигерией на ЧМ-89».
— Так и есть. Абсолютно точно.
— И что бы поменяли?
— Себя бы не менял (смеётся). И у нас всех излишней самоуверенности поубавил. Думали, что на голову сильнее Нигерии. Ошиблись.
СССР – Нигерия — 4:4 (2:0; 2:4; 0:0), по пенальти — 3:5
Голы: Кирьяков, 30 (1:0). Тедеев, 45 (2:0). Саленко, 46 (3:0). Кирьяков, 58 (4:0). Охенхен, 61 (4:1). Охенхен, 75 (4:2). Элижа, 83 (4:3). Угбаде, 84 (4:4).
Серия пенальти: Охенхен – 0:1. Саленко – 1:1. Огаба – 1:2. Беженар – 2:2. Оньемачара – 2:3. Касымов – 2:3 (мимо). Адеподжу – 2:4. Бенко – 3:4. Элижа – 3:5.
СССР: Пчельников, Заяц, Табунов, Беженар, Касымов, Тедеев, Попович, Саленко, Тимошенко (Бенко, 86), Кирьяков (Никифоров, 60), Тетрадзе.
Нигерия: Икеджи (Амади, 46), Угбаде, Охенхен, Элижа, Ойекале (Шинеду, 61), Адеподжу, Огаба, Оладимеджи, Нвосу, Оньемачара, Абдуллахи.
Предупреждения: Ойекале, 37. Оладимеджи, 118.
Судья: Ю.Форстингер (Австрия).
25 февраля 1989 года. Саудовская Аравия, Даммам. Стадион имени принца Мухаммеда бин Фахда. 10 000 зрителей.
Мнение тренера
Борис Игнатьев, главный тренер молодежной сборной СССР-1989 (в интервью «Спорт-экспрессу»):
— У меня сохранился матч на кассете. Порой пересматриваю его, пытаюсь докопаться до истины: что произошло, где я допустил ошибку.
— Нашли для себя ответ?
— Нет. То-то и оно. Не скажешь, что во втором тайме мы подсели физически или совсем развалились. Играли нормально. Однако у нигерийцев из четырёх ударов в створ за эти 22 минуты залетело всё. И в серии пенальти они точнее были.
— До вас доходили слухи, что тот результат не просто досадная случайность?
— Ещё бы! Я в это не верю. С игроками из той команды у меня сложились тёплые, даже, сказал бы, доверительные отношения. Впоследствии они многое мне нарассказывали. Как, к примеру, в 80-е мы ездили на турнир в Гонконг. Суточные, естественно, были копеечные, мальчишки молодые, но домой оттуда все везли такую видеотехнику, что, увидев размер коробок в аэропорту, я потерял дар речи. Откуда деньги? Недавно один из участников тех матчей раскололся. Оказывается, в отель к нашим футболистам заявились местные «жучки», которые играли на тотализаторе. Сборную Таиланда они предложили обыграть со счётом 3:1, Камбоджу — не более чем 5:0, пообещав взамен солидный куш. Возражений не последовало… Я это к тому говорю, что, кабы в злосчастном матче с Нигерией и была какая-то тайна, она бы за столько лет обязательно стала явью. Так уж устроен футбол.
— Как вы себя чувствовали после финального свистка?
— Конечно, было тяжко. Но в Москву вернулись, и выяснилось, что самое тяжёлое только начинается. Накат на меня был приличный. Ополчились и специалисты, и журналисты, и чиновники. Больше всех усердствовал известный детский тренер Борис Цирик. Моей стратегической ошибкой, которая привела к поражению, на тренерском совете назвали замену при счёте 4:0 нашего лучшего нападающего Кирьякова. Он перенёс ангину, и я решил Серёжку приберечь… Поддержали меня тогда разве что Лобановский с Морозовым. «Главное, команда играет, в ней полно одаренных ребят, — говорил Лобановский на тренерском совете. — Ну подумаешь, проиграли. С кем не бывает».
— Читал, что на том чемпионате мира президент ФИФА Жоао Авеланж подарил вам золотые запонки?
— Да. До сих пор дома лежат. Вручил их Авеланж со словами, что наша сборная показала на турнире отличный футбол. И если бы не матч с Нигерией…
