Футбол России 90-х – «Ротор», «Спартак», ЦСКА, судейство, криминал, скандалы

Полузащитник Беркетов был заметной фигурой в российском футболе второй половины 90-х. Уже в 20 лет основной игрок того «Ротора», который по праву считался одной из лучших команд страны, а в Европе проходил «МЮ», на равных бился с «Лацио» Недведа и «Бордо» Зидана.

В молодёжке он играл вместе с Хохловым, Радимовым и Семаком, с которыми до сих пор дружит.

Именно после загула с Беркетовым, как принято считать, свою карьеру в сборной завершил Илья Цымбаларь.

Сам Александр повесил бутсы на гвоздь в 28 лет. В 2003 году взял с ЦСКА первое российское золото, не сыграв в том сезоне за первую команду «армейцев» ни матча – и ушёл.

Он и сейчас в Волгограде. Вот уже три года без работы. К счастью, на его фирменном юморе и желании общаться этот факт никак не сказался.

«Веретенников на трибуне мёрзнет, а жена президента попивает в ложе коньячок-винишко»

— «Ротор» спустя 16 лет вернулся в Высшую лигу. Как отметили успех родной команды?
— Фанаты с активного сектора звали, но я не смог подъехать. Рад за город, за команду, за болельщиков – они заслужили возвращение. Но лично я к этому «Ротору» никакого отношения не имею.

— Звучит грустно.
— Общаюсь только с администратором Саней Кобельчуком — больше ни с кем. Новое руководство ветеранов «Ротора» 90-х не замечает. Нас как будто нет. Есть «Ротор» 80-х и «Ротор» 2000-х. А нашей команды словно и не существовало – эти годы пролетели мимо.

— Обидно.
— Конечно! И главное – никто ничего не объясняет. Почему так? Новые руководители придумали формулировку – «люди Рохуса Шоха» (Шох – бывший вице-президент и директор «Ротора», сейчас член исполкома РФС и советник президента союза. – Прим. «Чемпионата»). Что это означает, никто не в курсе. Но Шох для них — враг.

До смешного доходит – на матчах «Ротора» знакомые из клуба обходят стороной. Только чтобы руководители не увидели, как они с нами здороваются.

Разговаривал недавно с одним вице-губернатором по поводу открытия турнира. Говорю: «У вас сейчас ложи на стадионе все пустые. Хоть одну ветеранам клуба выделите». – «Так у нас есть!». – «Да? Только ветераны об этом ничего не знают».

В этой ложе сидят жены футболистов, тренеров… А мы все на трибунах. Я вообще на матчи хожу по гостевым пропускам – договариваюсь со знакомыми из тех команд, которые против «Ротора» играют.

— Дожили.
— Так если эти никого не приглашают? Приходится к гостям идти. Веретенников – легенда клуба — сидит и мёрзнет на трибуне, а жена президента Рекечинского попивает в ложе коньячок-винишко. Нормально?

«Следователи смеялись: «Вы ж никого трогать не собираетесь?»

— Вы работали в «Роторе» ещё в 2015-м.
— После того как клуб вылетел в КФК, всех убрали. Веретенникова, Абрамова, Зубко, меня, Марушкина, всех бухгалтеров, весь административный штаб. Нас сделали крайними, обвинили в долгах: «В клубе всё разворовано!». Но вы хоть один факт воровства докажите! И главное – при чём здесь тренерский штаб?

У нас тогда спортом заправляли легкоатлетки – Исинбаева, Лебедева. Люди, которые ничего не понимают в футболе, вдруг в него полезли. Смешно было смотреть, как Лена Исинбаева по бумажке читает о том, что в «Роторе» должны играть местные воспитанники. А у нас только местные и были! Даже тренеры. То есть люди вообще были не в курсе дел.

А теперь пришли ватерполисты во главе с Рекечинским. И лучше не стало. Уже на новом стадионе бегущей строкой на табло крутилось: «Ротор»-1992 – обладатель серебряных медалей чемпионата России». Пока им фанаты в интернете не написали: «Вы чего, обалдели? Второе место в 1993-м было». Историю клуба не знают!

— Вы в прессе несколько раз жёстко по местным властям прошлись.
— Так всё ведь от власти идёт! От каждого нового губернатора. Один любит футбол, другой – нет. Пришёл Бочаров, эти доброхоты к нему сразу присосались и давай напевать. Про долги и прочее. Даже не вдаваясь в подробности – откуда что взялось. Ехать на сборы надо? Надо! Где деньги брать? В долг. Вот и копилось. А потом – бах: «Вы разворовали!». Что разворовали-то? Мы этих денег даже не видели. Счётная палата провела расследование – фактов воровства не доказано, все деньги истрачены по целевому назначению. Вся эта история была придумана для того, чтобы выжить из клуба всех старых работников.

— При бывшем президенте «Ротора» Иванове вас с Веретенниковым даже в полицию вызывали.
— Иванов заявил, что ему с незнакомых номеров звонили и угрожали. Это мог быть кто угодно, любой фанат – тогда все были на взводе. Но вызвали нас – опросить. Я объяснил: «Звонил ему после того, как нам объявили, что «Ротора» больше нет — последняя тренировка. Сказал, что так себя вести нельзя. Никаких угроз не было – со мной сидели двадцать человек, могут подтвердить. И это было только один раз». Сами следователи потом смеялись: «Вы ж никого трогать не собираетесь?». «Да на хрен они нам нужны! Не тронешь — и вонять не будет».

— В последние годы «Ротор» — средоточие скандалов. Финансовые проблемы, уголовные дела, команда несколько раз умирала и возрождалась. Почему так?
— Громкий бренд – «Ротор» Волгоград. Без него представить город уже невозможно. Как без Мамаева кургана. Понятно, что многие хотят примазаться.

Вот только примазываются те, кто далёк от футбола. Развивайте свои виды спорта – чего вы в футбол-то лезете? Нет, все в футболе разбираются, прутся сюда.

Потому что там денег нет, а здесь можно миллионами воротить. «Ротор» сейчас каждые полгода команду меняет! Футболист уходит, получает компенсацию — три зарплаты вперед. Теперь посчитайте – человек 8 уходят, средняя зарплата – по 200 тысяч. Каждое трансферное окно 6 миллионов рублей на ветер! И продолжается это уже года три-четыре.

— И в чём смысл?
— Нет никакого смысла! Полное непонимание футбола. Берёшь игрока, через полгода его убираешь и платишь компенсацию. Что это как не глупость и некомпетентность?

А на эти деньги можно спокойно детских полей настроить. Но у них даже школы своей нет, которая бы нормально работала. На турниры ездят – получают по 9 мячей, по 11. В Волгограде сейчас только две школы – Лени Слуцкого и Рохуса Шоха. Хотя и у них проблемы. В городе для футбола условий никаких – ни полей нет, ничего. Тренироваться негде! Стадион «Монолит» 6 лет назад легкоатлетам отдали. Они все кричали: «Сделаем сумасшедший легкоатлетический центр – лучший в Европе!». С того времени ни одного нового кирпичика не положили. Всё умерло.

— Как же «Ротор» при таких проблемах смог в Премьер-Лигу вернуться?
— Так они в этом сезоне в ФНЛ были, как «Зенит» в «вышке» — по финансовым условиям. Губернатор денег из областного бюджета выделил.

Мы, когда работали, о таких условиях и мечтать не могли. На всём экономили. Обедали недалеко у стадиона в кафешке для ритуальных услуг. Там обычно поминки проводят. Заказывали самый дешёвый вариант — на всю команду выходило 3 тысячи рублей. Картошечка с подливкой, борщечок, салатик, компот – всё. Они по сравнению с нами в сказке живут. День в день всё капает на карточку. Такого в «Роторе» давно не было.

«На волгоградском телевидении запретили упоминать фамилию Слуцкий»

— Что ждёт «Ротор» в Премьер-Лиге?
— Будут проблемы. Для начала – не очень понятно, какой тренер Хацкевич. Три тура прошло – сезон закончился. По составу тоже вопросы. Какой будет селекция, кто ей будет заниматься. Если опять ватерполисты…

Хотя при таком бюджете все сразу спецы. Такие дела творят! В областной федерации футбола скоро выборы будут – Шох ушёл. Готовятся новые списки – кому город представлять. Лимит — шесть новых человек в год, и то если исполком одобрит. Так они список из 75 фамилий составили! Включая людей, которых в нём просто не может быть – пожизненно дисквалифицированы. Даже Горюнова (бывший президент «Ротора». — Прим. «Чемпионата») вписали, его об этом не спрашивая!

— С Горюновым вы до сих пор в контрах?
— Да, не общаемся. Мне это точно не надо. Он же меня из родного клуба выгнал! Обвинил в том, что я футболистов «Ротора» продал – Павлюченко и Романова. Бред.

Он так и живёт на клубной базе, хочет в футбол вернуться. Пытается что-то с детьми придумать. Ещё лет пять назад ему из бюджета деньги выдавали, но потом и этот вариант обрубили. Мы давно не виделись. Последний раз пересеклись на футболе — Горюнов сделал вид, что меня не узнал. А до этого на похоронах Прокопенко в Одессе – просто поздоровались.

— Слуцкого вспомнили – у него с «Ротором» и волгоградским футболом своя война. Заявил в прошлом году: «Ротором» руководят дебилы. Слишком много эго и власти».
— Так его начали учить, как детей тренировать! Сколько нужно занятий в день, какие соревнования… Школой «Ротора» рулит гребчиха, и она ему стала рассказывать. Заслуженному тренеру России! Он говорит: «Какое поколение футболистов при таком отношении они хотят воспитать?».

Свои деньги тратит, стадион для школы строит – там сейчас бумажная волокита. А поддержки никакой. Более того, на волгоградском телевидении фамилию Слуцкий запретили упоминать. В России Навального запретили, а в Волгограде – Слуцкого.

— Веретенникова Слуцкий в «Рубин» забрал. Вас не приглашал?
— Так они друзья – Веря с ним всегда созванивался. Даже когда Слуцкий в Англии работал, в Голландии. Приезжал оттуда – постоянно встречались. Мы с Лёней не в таких отношениях. Если мне надо по какому-нибудь вопросу, могу его набрать. Но не более того. Одно дело – жить по соседству, другое – вместе работать.

«Когда делать нечего – с ума сходишь. Можно спать хоть до усёру»

— Официально вы три года без работы. Почему?
— Если бы я знал.

— Раньше говорили: «Просто надо мордой светить, чтобы как-то не забывали». Не светите?
— Не умею, видимо. Ну, или в Москве надо жить — там вся движуха. Из Волгограда тяжело вырваться. Здесь «Матч ТВ» нет. Безработные тренеры посидели на эфирах – и по командам разбежались.

Конечно, хочется работать. Вся в жизнь в футболе – больше ничего не умею. Нефть продавать у меня точно бы не вышло. Ничего не шарю в этих баррелях-маррелях. И в баскетбольный клуб, как некоторые, тоже не пойду – зачем людям мешаться?

— Сейчас на какие деньги живёте?
— Пока накопления есть. Но они имеют одно неприятное свойство – заканчиваться. Я распределил – что куда и как. На сколько хватит? Смотря как жить.

— И как живёте?
— Потихоньку – без падений и всплесков. Средне и ровно.

— То есть жить можно?
— Можно, но лучше с работой (смеётся). Когда делать нечего – с ума сходишь. Можно спать хоть до усёру. Засыпаешь, зная, что тебе завтра никуда не надо, даже будильник не заводишь. А если тренировка, например, в 11, то готовишься, будильник ставишь на 9. Мне сейчас не хватает этой ответственности. Люди полтора месяца на карантине отсидели – и уже не знают, куда себя деть. А представляете, три года так?

— Кто-то из клубов остался должен?
— «Ростов» и «Луч» все выплатили через Палату по разрешению споров. И «Химки» рассчитались. Только за «Ротором» долг — зарплата за три месяца и премиальные. Веретенникову выплатили, а мне вообще ничего. Я тогда работал спортивным директором, а они погасили долги только перед игроками и тренерами.

— Куда идти – уровень команды, чемпионата – имеет значение?
— Чем выше, тем лучше (смеётся). Хотя сейчас, конечно, не до жиру. Я в 2018 году в Краснодарском крае команду тренировал – и даже этому рад был. Лишь бы дома не сидеть.

— «Википедии» об этом факте вашей карьеры ничего не известно.
— Да это всего 2,5 месяца продолжалось. Игр 12 или 13 — до конца сезона. Один фермер попросил, и я втихаря уехал. Команда называется «Кубанская корона» — на первенство края играет. Платили нормально. Правда, там и тратить особо некуда.

Деревня, совхоз – а условия лучше, чем у «Ротора». Два поля! Натуральное и искусственное. А ещё своя база, баня, бассейн. Трёхразовое питание — кормили от души. Порции, как для комбайнеров – миски грамм по 500. У пацанов через три недели жопы начали расти! Я сразу сказал: «Всё, хватит, переходим на спортивный рацион» (смеётся).

«В Грозном Баскаков как давай нас бабахать! Но не успел – 3:2 закончили»

— Сейчас варианты есть?
— Пока нет. Но хочется, чтобы это безделье поскорее закончилось.

— Если выбирать — в главные или помощником?
— Мне ближе помогать. Да и красноречия нет такого, как, например, у Талалаева. Он может часа четыре говорить без остановки. Я так не умею – пытаюсь все объяснить проще и быстрее. Умных слов в запасе не хватает (смеется).

— «Химки» в 2012 году – самый реальный вариант, когда могли стать главным?
— Да. Ушёл Долматов, мне предложили чемпионат доработать, и я согласился. Поехал к Гершковичу в Объединение общественных тренеров – проконсультироваться насчёт лицензии. Данилыч сказал, что пока можно с приставкой «и.о.». Через пару часов вернулся в клуб, а они уже решение поменяли — назначили Тарханова. Видимо, надо было сильнее на газ жать (смеётся).

— Ваша реакция?
— Спокойная, никаких обид. Неожиданно всё началось и быстро закончилось. Сели с ним, поговорили – я помощником остался. Обидно могло быть, если бы они неизвестного тренера назначили. А так, получается, с самим Тархановым конкурировал. Кайф!

— Пока тренером работали, успели с предвзятым судейством столкнуться?
— Конечно. Пару стыков в самом начале – и всё понятно. Если не помогать, то симпатизировать будет точно.

Случались матчи, когда нас откровенно убивали. Но мы и в таких условиях умудрялись выигрывать. Помню, приехали с «Ростовом» к «Тереку». В Грозном всегда своеобразно судили – сейчас ещё более-менее. Главным тогда был Юра Баскаков. Я его хорошо знаю – у него жена из Волгограда. Первый тайм, мы бам-бам-бам – 3:0. И тут Баскаков как давай нас бабахать! Но не успел – 3:2 закончили. Я потом в судейскую за протоколом пришёл: «Юр, ты чего?». – «Сань, ну ты же понимаешь». – «Понимаю, претензий нет». Посмеялись насчёт того, как ему теперь до аэропорта добираться. «Юр, может с нами? Или тут какой-нибудь лаз есть – чтобы сразу к самолёту?».

— Вы в «Ростове» с Протасовым работали – он сейчас первый вице-президент Федерации футбола Украины.
— Мы и сейчас общаемся, постоянно на связи. Думаю, он ещё вернётся к тренерской работе. Предложение нормальное поступит – например, из Греции, где его хорошо знают – и с удовольствием поедет. Энергичный, форму поддерживает. Старше меня лет на 10, но, когда мы после тренировок в «Ростове» в теннис-болл играли – я его редко побеждал.

— На Россию не держит зла, как некоторые другие представители украинского футбола?
— К счастью, у меня таких знакомых, которые на России обижены, нет. Гена Орбу в Мариуполе, другие ребята. Все адекватные, вменяемые люди. Понимают – это лишь политика.

— Долматов ушёл в тень.
— То, что я слышал, — Василич сейчас в школе ЦСКА. Куратор. Но мы давно не пересекались.

— Он пережил огромные проблемы в личной жизни – жена пропала, дочь погибла.
— Если и было тяжело, то вида старался не подавать. А потом второй раз женился – молодая супруга поддержала, придала сил.

«Прокопенко зашёл в раздевалку: «Сегодня твой друг изуродовал тебя, как бог черепаху»

— Друзья по молодёжной сборной – Орещук, Радимов, Хохлов, Семак. Так же общаетесь, как и прежде?
— В принципе да. Больше всего с Радимом. Осенью в Питер по делам ездил – у него дома жил.

— Неужели они с работой помочь не могут?
— Так Хохол и Орех сейчас сами без работы. Саня Липко тоже. Солома – Андрюха Соломатин – футбольным фанатом стал. С ЦСКА на выезды гоняет, топит за «армейцев».

— Вы сколько лет уже дружите?
— Ещё с юниорской сборной СССР. Лет тридцать получается.

— Если каждого одним словом охарактеризовать.
— Хохол и Семак – спокойные, рассудительные, всё продумывают. Радим – эмоциональный, взрывной, бесшабашный. Орех ближе к нам с Владом.

С Радимом мы часто на поле соперничали. Зарубались, лупили друг друга. Но после матчей всё сразу забывалось. Если в Волгограде играли, забирали его к себе – посидеть, пообщаться.

В каком-то сезоне после московской игры тренеры ЦСКА Радиму нагоняй устроили за то, что со мной не справился. А в ответном матче в Волгограде уже он меня «отвозил». Прокопенко зашёл в раздевалку: «Сегодня твой друг изуродовал тебя, как бог черепаху».

— Много раз слышал легендарную историю про машину Радимова, которую вы разбили. Какой будет версия первоисточника?
— Летом в сезоне была пауза – я решил на базе ЦСКА в Архангельском недельку тусануть. Речка, природа, все дела. Радим пару дней погулял и поехал домой в Питер, на поезде. Машину оставил прямо на базе. Купил себе после турнира в Германии, где ЦСКА играл – «Хонду Цивик». Она даже растаможку не прошла.

Мы дальше гуляем – Хохол, Миша Куприянов… Сидим-сидим, я – бах, ключи дёргаю. «Поеду по Архангельскому покатаюсь!». Поехал, и как в дерево у… Убился.

— Реакция Радимова?
— Да ничего особенного. Деньги ему заплатил – и все. А машина ещё пару лет под брезентом на базе стояла. Пока её за два ведра клубники на запчасти не отдали.

— Кто больше всего лишнего веса после окончания карьеры набрал?
— Мы с Радимом, наверное. Я играл – 80 было, а сейчас – сотка. Почти 20 кг прилипло. Хотя стараюсь раз в две недели двигаться. И у Радима где-то так же. Орех тоже поднабрал – грузный стал. Хохол держится. А Семак вообще «сухарь». Когда последний раз виделись, я пошутил: «Серёж, штангу от ворот обнять тяжелее, чем тебя. Ты куда худеешь?».

— Когда последний раз большой компанией собирались?
— Давно, уже и не вспомню. С Хохлом планировали Новый год вместе отмечать. У него день рождения 22-го декабря, у меня 24-го. Хотели сначала у него в Краснодаре посидеть, потом у меня в Волгограде. А там уже и Новый год. Но ни разу так и не собрались. Прикидывали, и понимали, что все это может закончиться очень весело. До метания стульев в «Кофемании» не дошло бы, но всё-таки.

— Могли отжечь?
— Конечно. Хотя всегда старались отдыхать спокойно – эксцессов никогда не было. Ни с другими посетителями, ни с полицией.

— Так уж и никогда?
— Ну один раз меня в Волгограде забрали. Сидели в ресторане – я с милиционерами поругался. Матом в их сторону крикнул. Посадили в машину, отвезли в РУВД. Даже наручники не надевали. Через пару часов отпустили.

— Без последствий?
— Протокол составили, штраф заплатил – и все.

«После меня осталось 60 пустых бутылок «Джонни Уокера»? А почему не 90?»

— Шлейф юношеских приключений сейчас мешает?
— Не особо. Там ведь многое придумано.

— Руслан Нахушев вспомнил недавно, что снимал после вас в ЦСКА квартиру: «Открыв кухонные шкафы, мы увидели штук 60 пустых бутылок виски «Джонни Уокер».
— Ни хрена себе! Вот это да! Сколько? А чего не 90? Вот люди заливают! Я даже не помню, чтобы он квартиру после меня снимал. Да и не общались мы особо в ЦСКА. Я всё больше с Семаком, Яновским… А у них своя компания была, молодые ребята — Нахушев, Тлисов, Гогниев. Сами по себе тусовались. Вот сейчас позвонить бы этому Нахушеву и спросить: «Где ты там увидел 60 бутылок?».

— Откуда вообще такие истории берутся?
— Да кто ж его знает! Людям сказки писать надо. Никогда такого не было, чтобы я пошёл и где-то в одну харю нахреначился. Всегда был с компанией. Что в «Роторе», что в сборной, что в ЦСКА.

— Бывало такое, что играли подшофе?
— Играть нет, а на тренировки в «Роторе» приходить случалось. Особенно если это было восстанавливающее занятие на следующий день после матча. Да на него все такими приходили! Все, кто отыграл 90 минут. Там и занятие было – пробежка, баня и массаж.

Мы уже за день до игры старались не выпивать. Единственная традиция — покупали три бутылки шампанского на вечер. Всегда строго три бутылки – ни больше, ни меньше. Бывало после ужина на шесть человек делили, кто в комнату заходил — по стаканчику. Три бутылки газировки – что с них будет? Для здорового человека нормально.

— Знаменитая история на Евро-1992 – шотландцы против нас играли пьяными. Вам такие соперники попадались?
— Помню, на чемпионате Европы среди молодёжных сборных в Румынии или шведы, или датчане так нафигачились! В гостинице номера просто убили! А еще на нас всегда говорят, что мы много пьем и потом бузим.

В 90-е всякое бывало. В Тюмень приезжаешь, а там минус 20. Многие для сугрева употребляли. Знаю одного вратаря – в перерыве мог полтинничек хлопнуть.

Раньше врачи прямо перед матчами давали всем настойку элеутерококка – в лечебных целях. А она на спирту. Вот её некоторые лупили! Я – нет. Понюхал как-то – травами воняет. Отказался.

«Когда Павлов из сборной выгнал – пошли с Цылей и гульнули»

— История с вашим изгнанием из второй сборной России осенью 1999-го обросла легендами. Официальная версия — Цымбаларь вместе с Беркетовым опоздали на сбор команды, прибыв на него, мягко говоря, навеселе.
— Расскажу всё, как было. Мы отмечали чей-то день рождения – или Терехина, или Валеры Кечинова. Шли всей бандой – человек пятнадцать. Ещё помню договаривались – если кто-то тренеров увидит, маяк дать.

Пьяными мы не были – иначе несли бы друг друга. По пять кружек пива выпили – не больше. Два раза в туалет сходить – и нет ничего. И до игры ещё было дня четыре – полноценный сбор.

Подходим ко входу на базу в Архангельском, оборачиваемся – никого, только мы вдвоём с Цылей. Все остальные куда-то свалили.

— Опоздали?
— Немного. Время не подрассчитали – пришли в 23.10. Бах — Павлов в холле сидит. Он сразу понял, что мы чуть-чуть навеселе. Сказал только: «Идите спать, завтра разберёмся».

— Цымбаларю потом приписывали фразу: «Доброе утро!». Дескать, он день с ночью перепутал.
— Брехня! Мы просто в номер пошли: Цыля первый, я – за ним.

А с утра его вызвали. Он ещё смеялся: «Может, мне тренером сборной предложат поработать – Павлову помогать?». Но после разговора пришёл – стал вещи собирать. Я говорю: «Цыль, ты чего?» — «Сказали форму оставлять и валить». Тут и меня вызывают. «Подожди, наверное, и со мной такая же фигня». Пошёл к Павлову. «Так себя вести нельзя, до свидания!». Я спорить не стал: «Понял, виноват».

Тут ещё слух пошёл – в Архангельское из первой сборной Романцев и Гершкович едут. Мы с Цылей как метнулись оттуда, чтобы они нас не увидели!

Получилось, что гуляли все, а под раздачу только мы попали, взяли огонь на себя. Я потом, правда, перед Горюновым в Волгограде красиво отмазался. До него слухи дошли – к себе в кабинет вызвал. «Что за ерунда? Как такое могло случиться?». Но я придумал, что сказать: «Меня Павлов в «Спартак» переманивал. Я ответил, что из «Ротора» никуда не уйду. После этого он меня выгнал. Мы пошли с Цылей и гульнули». Горюн сразу поверил: «Вот уроды! А ты все правильно сделал — красавец!». И, кажется, даже зарплату поднял (смеется).

— У Цымбаларя после этого вся карьера пошла под откос. Из сборной выгнали, из «Спартака»…
— Может, это была последняя капля для Романцева – я не знаю. Цыля ведь тоже шебутной был, царствие ему небесное.

— Когда в 44 года умер – шок?
— Конечно. Таких людей невозможно представить лежащими в гробу с закрытыми глазами. Всегда с улыбкой, веселье, смех. И тут – такое. Я в интернете прочёл. Сначала, естественно, не поверил.

— На похороны летали?
— Нет, не получилось. Летал в Одессу на похороны Прокопенко. Вот тоже судьба – был человек, и в одну секунду его не стало. После парикмахерской душ принял. Потом жена по лестнице спускалась, он сзади шёл. Руки ей на плечи положил – и всё. Тромб оторвался.

Я тогда в «Ростове» работал. Шли после тренировки, кто-то сказал: «Прокопенко умер». Я сначала грешным делом подумал – футболист, в «Торпедо» играл. Ничего себе, думаю, молодой пацан, жалко. Но потом уточнили – тренер, в Одессе. «Ё…».

Похороны «Шахтёр» организовал. В том числе чартерный рейс из Донецка в Одессу. Я одного человека из Волгограда дождался, он как раз венки привез, мы с ним в машину сели и поехали из Ростова в Донецк — 250 километров. Тогда ещё с границами проблем не было.

«Это что, получается, из-за меня «Вардару» проиграли? Крайнего нашли?»

— Карьеру игрока вы завершили в ЦСКА в 2003 году. В 28 лет. Почему так рано?
— Да вот тоже – хрен его знает. Дурак был.

В ЦСКА меня приглашал Садырин – при нём я ещё более-менее играл. При Газзаеве уже в основном на замены выходил. И, считаю, когда доверяли, смотрелся неплохо. Но в 2003-м, когда чемпионами стали, вообще ни одного матча не провел.

На моей позиции играл Рахимич. Сильный футболист – я все понимаю. По факту – я проиграл ему конкуренцию. Только ведь мне конкурировать с ним не дали!

— Газзаев даже в дубль перевёл.
— После поражения от «Вардара» подошёл Латыш: «Саш, ты с завтрашнего дня в дубле тренируешься». Я удивился – меня даже в заявке не было! Говорю: «Это что, получается, из-за меня проиграли? Крайнего нашли?». – «Я не знаю, это решение Георгича». Раз так – что поделаешь. После этого я уже только в дубле был.

Самое интересное, что играть мне не давали, но и не отпускали никуда. Хотя я точно знаю, что Прокопенко хотел в «Динамо» забрать — делал ЦСКА предложение. Я тоже говорил: «Если не устраиваю – дайте уйти». – «Нет, ты наш и будешь здесь. Дадим тебе шанс». Но так и не дали. Почему, в чём причина – до сих пор не знаю.

Открытого конфликта с Газзаевым у нас не было. Хотя он человек эмоциональный. Может, обиделся на то, что я в «Аланию» отказался уходить. Был вариант с арендой, но они тогда за выживание боролись, крах начался. Я Газзаеву так и сказал: «Не хочу. Чего вы меня в «Динамо»-то не отпустили?». – «Ну, «Динамо» — наш конкурент». Туда-сюда. Говорю: «Спасибо, понятно».

Вот и получилось – в 28 лет я в дубле сижу, перспектив никаких. Одно на другое – и руки опустились. Психанул: «Заканчиваю!». Хотя при действующем контракте мог спокойно сидеть – зарплату получать.

— В золотом сезоне вы не сыграли ни одного матча, но медаль вам вручили.
— Личное решение Гинера. Когда медали распределяли, он сказал: «Дать Беркетову». Всегда хорошо ко мне относился. Думаю, это еще с тех времен, когда я за молодежную сборную играл. Как я понял — Гинер тогда финансово помогал РФС. Мы ездили на отборочные матчи к Евро, он был в составе делегации. После матча заходишь в раздевалку – конверты с премиальными лежат.

— Не отговаривал от решения карьеру завершить?
— Беседовали. У меня как раз вариант появился – уйти тренером-селекционером в «Локомотив». Я Гинеру честно сказал: «Год просидел – заканчиваю с футболом, ухожу». Он отпускать не хотел: «Ты мне здесь нужен». Я показал на соседнюю дверь – кабинета Газзаева: «Но там-то я не нужен».

— Не жалели потом, что так рано закончили?
— Жалел, конечно. Лет пять еще спокойно мог отыграть.

— Вернуться можно было?
— Да куда там… Через два года уже и форму растерял, и вес пошел. Последний вариант был – в «Светотехнику» звали. Там как раз волгоградские собрались – Веретенников, Бурлаченко… Но тут проблемы начались – эхо 90-х. Местный криминалитет хотел деньги отобрать. Ребята на поездах из этого Саранска убегали! Деньги вывозили кто в чем – в сумках, в пакетах. Я решил, что мне такого не надо. После ЦСКА идти куда-то, где по полгода зарплату не платят – смысла не было никакого.

— И вы ушли в бизнес.
— Ну как ушёл – занимался. Купил сорок «Волг» и в Волгограде такси открыл. Дело пошло – особой конкуренции еще не было. За год и восемь месяцев мы отбились, а потом лет пять зарабатывали. Но этим нужно постоянно заниматься, парк обновлять. А компаньоны – кто в политику ушел, кто на другой бизнес переключился. Одному тянуть – тяжело. Да и для этого нужно в Волгограде быть. А у меня в «Ростове» работа появилась.

«На Новый год «Ротору» вместо зарплаты дали сухпаек»

— Правда, что в «Роторе» зарплату могли не платить по 8 месяцев?
— Больше — по году! Это когда у Горюнова проблемы начались. Как жили? За счёт премиальных. Мы тогда много выигрывали. А когда зарплату давали, обычно это происходило на первом сборе в Германии, ты уже понимал, что следующая может быть нескоро – и что-то откладывал, на весь год распределял.

Помню, как-то сидим в клубе 31 декабря – Горюн обещает дать деньги. Все уже на подсосе, а тут Новый год — отмечать надо. Сидим в приёмной – заносят какие-то коробки. «О, ништяк, сейчас всё будет!». Но оказалось, что это сухпайки – тушёнка, консервы, колбаса, сыр, бутылка водки… Горюнов: «Вот вам на Новый год. Идите — встречайте!».

— Откуда взялся миф о том, что «Ротор» в 1997 году мог сдать золотой матч «Спартаку»?
— Не знаю. Но это всё брехня и маразм. Я отыграл 90 минут и могу со стопроцентной уверенностью сказать – никакой сдачи не было. Чтобы кто-то в стык не пошёл или ещё что-то подобное – ни одного такого момента не вспомню. Просто «Спартак» сыграл неожиданно для нас – на контратаках. Обычно контролировали мяч, а тут отошли назад. Их ничья устраивала, и они сыграли в наш футбол. Мы к этому оказались не готовы.

Да, разговоры такие после матча ходили. Руководство нас обвиняло, мы – руководство.

— В чём именно?
— Прошёл слух, что Горюнову сверху приказ отдали – к 850-летию Москвы «Спартак» должен взять золото и играть в Лиге чемпионов. «Если хочешь в Думе быть».

Даже если и так – ему что-то сказали. Но на поле-то футболисты выходят! Мы целый год пахали, оставалась всего одна игра… «Ротор» впервые в истории — чемпион России! И это можно продать?! Это сколько нужно было денег заплатить? Вот тогда бы точно на всю жизнь хватило.

Я никогда не забуду гробовую тишину в раздевалке после матча. Горюнов посмотрел на нас, слова никому не сказал – погнал к себе в кабинет. Мы даже не переодевались. И весь алкоголь, который там был, с горя лупанули. Наверное, самая горькая водка в моей жизни. Пилась, как вода. Даже без закуски. Хорошо, что потом на базу не поехали. Там вообще целый склад водки дожидался.

«После «Манчестера» никого из самолета под руки не эвакуировали – раньше люди покрепче были»

— Хочется проверить несколько малоизвестных фактов о легендарном противостоянии «Ротора» с «Манчестер Юнайтед». Правда или нет. Первый — на домашний матч вы настраивались в местном ТЮЗе на вечере памяти Сергея Есенина.
— Правда. Кто эту ересь придумал, я не знаю. С целью поднять боевой дух. Какой там дух? Лучше бы на базе фильм посмотрели. А так сидели в пустом зале – и специально для нас читали стихи. Лично я спал (смеётся).

— История номер два. Валерий Есипов – о матче в Манчестере: «Беркетов вынес мяч из ворот и попросил врача обезболить – что-то дёрнул. Тот ему дал воды и всё. Оказалось, что в чемоданчике врача были деньги – наши премии».
— Это Есип всё придумал. Какие могут быть деньги в чемоданчике врача? Горюн после матча зашёл в раздевалку и пообещал премиальные за проход «МЮ». Уже в Волгограде нам выплатили по 10 тысяч долларов. Мы тут же по 500 баксов скинулись – водителям, поварам, уборщицам, тем, кто на базе работал, в гараже.

— История третья – «Ротор» скупил в Манчестере весь дьюти-фри.
— Вот это правда. В аэропорту встретились с «Аланией» — они из Ливерпуля летели. И на двоих вынесли весь дьюти-фри. Хотя там выносить особо нечего было – аэропорт в Манчестере маленький.

— Из самолёта в Волгограде никого под руки не эвакуировали?
— Нет, конечно. Раньше люди покрепче были.

— И, наконец, факт четвёртый — Беркетов мог перейти в «МЮ».
— Кто? Я? Вы чего, травите? Нет, конечно. Какой мне «МЮ»?

— Нахушев: «Когда «Ротор» прошёл «Манчестер» в Кубке УЕФА, его звали в «МЮ», но что-то не срослось. Надо было видеть, как Саня про это рассказывал: «Мог у Ферги играть, но мне нравилось в Волгограде».
— Опять Нахушев! Откуда он всё это берёт? Даже речи не шло. Если к кому-то и мог быть интерес, то к Сане Шмарко. Со слов Горюнова он англичанам понравился и по нему какой-то разговор был. Но, кажется, тоже без конкретики.

— То есть вы на Запад не рвались?
— Да никогда особых вариантов не было. Радим как-то говорил – спрашивали про меня в «Сарагосе». Ещё Хохол про ПСВ рассказывал. Кажется, один раз из Голландии даже кто-то прилетал в Волгоград меня смотреть. И всё.

— Недвед, Зидан или Бекхэм — кто больше запомнился?
— Зидан — он в «Бордо» выделялся. Хотя и не сказать было, что станет звездой мирового уровня. В «Лацио» хватало ребят покруче Недведа – Казираги, Манчини, Синьори. А в «МЮ» феерил Гиггз. Бежал, обыгрывал, эти его замахи… Левая нога, как у Буре клюшка! На его фоне Бекхэм был не особо заметен.

— А в России в те годы кто был лучшим?
— Наша тройка в атаке – Веретенников – Есипов – Нидергаус. И Цымбаларь. Тоже левая – волшебная!

Если говорить, против кого мне по позиции сложней всего приходилось, то назову троих – Радимов, Кормильцев и Смертин.

«Всех в «Роторе» по прозвищам помню – Питон, Немец, Крыса…»

— Где сейчас «Ротор» 90-х?
— Веря в Казани. С ним больше всего общаемся. Есипов у себя — в Курске. Немец — Нидергаус – в Казахстане. Серый Жуненко там же – в Нурсултане женскую команду тренирует. Мы к нему 13 мая на юбилей собирались. С Украины люди, отсюда… Но из-за коронавируса все обломалось.

Кривов – бизнесмен. У него свой строительный бизнес. То в Москве, то в Питере, то в Казани. Какие-то объекты строит. Шмарко в Москве тусуется. Тищенко там же. Гена Орбу в Мариуполе –позванивает. Питон – Геращенко – в Днепропетровске. Почему Питон? Всегда спокойный по жизни. Бурлаченко и Борзенков тренируют. Первый в Нижнем, второй, кажется, в Курске.

В Волгограде сейчас остались только я, Виталька Абрамов, Царенко да Зернов. Царек судьей на разных турнирах работает, а Саня с детьми занимается в школе «Ротора». Последний, кто уехал – Зубко. В Москву – блогеров тренировать. Единственный, кто потерялся – это Корниец. Не знаю, где он сейчас – давно ничего не слышал.

— Веря, Немец, Питон… Всех по прозвищам помните?
— Конечно! Есип, Жуня, Кривой, Тища, Бурла, Шмарик, Царек, Корень… Борзенкова Есип Крысой называл – из-за прикуса, у него два зуба впереди торчат.

У Зернова интересная кликуха был Желик – Железный. Он, когда в «Ротор» пришел, на тренировке отличился. Упражнение было – два на два в одной зоне. Против Нидергауса и Зернова поставили Жуню и Саню Ещенко. Немец хитрый – отдал мяч Зернову, мол, давай, обыгрывай. А этих, если обыграешь – глаза по пять копеек, убить готовы. Как начали его лупить! А Сане по хрену – не падает, ничего! После этого и прозвали – Железный, Желик.

— Веретенникову в январе 50 лет исполнилось. Громко отметили?
— Скромненько. Собрались тесной компанией — Веря с семьей, Абрамов с женой и я.

Вот когда он сотый мяч забил – нормально тусанули. Редкий случай, чтобы все смогли в ресторане собраться. Обычно у Немца дома сидели. Но там человек 10 максимум влезало. А тут – вся команда!