ЦСКА-1991 – это «последний танец» советского футбола. Блестящая команда, которая могла стать династией и наверняка бы навязала борьбу «Спартаку» в борьбе за титулы первых российских чемпионатов, после «золотого» дубля приказала долго жить. За несколько месяцев были проданы сразу семь (!) игроков основного состава – Дмитрий Кузнецов, Игорь Корнеев, Дмитрий Галямин, Владимир Татарчук, Валерий Брошин, Сергей Дмитриев и Валерий Масалитин. А ещё через полгода в сборную России уйдёт главный тренер «армейцев» Павел Садырин.
ЦСКА-1991 – это одна из тех больших и вечных фантазий, которыми полон наш футбол. А вот если бы этого не случилось…
Капитан «золотой» команды Дмитрий Кузнецов вспоминает подробности исторической распродажи.
«Ты игрок ЦСКА, в звании, сидишь и думаешь: придут за тобой, не придут? Будет война или что?»
— Если честно, по ходу сезона не было ощущения, что это наш «последний танец». Получали удовольствие от футбола, были голодны до побед и трофеев. Сначала второе место в чемпионате, потом Кубок и золотые медали. Хотелось и дальше побеждать — проснулся вкус. Команда была хорошая, все ребята на пике, 25-26 лет. Просто играли и не задумывались, что ждёт нас впереди.
Но вокруг начали происходить события… Сначала в чемпионате СССР отказались участвовать грузины и прибалты. Потом август 1991 года. Ситуация в стране была очень напряжённой – демонстрации, путч, танки на улицах… Ты игрок ЦСКА, в звании, сидишь и думаешь: придут за тобой, не придут? Будет война или что?
А закончилось всё развалом Союза. На чествовании команды 24 декабря Серёгу Дмитриева спросили: «Что вы думаете о следующем чемпионате СССР?» А он возьми да скажи: «Если он ещё будет, этот чемпионат». И ведь угадал! В следующем году играли уже в первенстве России.
— Первыми из «золотого» ЦСКА-91 уехали Галямин и Корнеев – в «Эспаньол».
— Сразу после награждения мы полетели на Сицилию. Концерт, ужин – и в 5 утра самолёт. Там проводился мини-турнир с участием трёх команд – «Ювентуса», «Милана» и ЦСКА. Галяма и Корней долетели с нами до Италии, а оттуда отправились в Барселону – подписывать контракты.
Но даже тогда не было ощущения, что состав разваливается, игроки разбегаются. Вот не было! Мы же общались друг с другом, перезванивались – команда была очень дружная. Я даже таких разговоров не помню – что кого-то продают, кто-то играть не будет… Да, могли закрадываться сомнения на фоне происходящих в стране событий. А футбол будет вообще? И если да, то каким? Но все собирались и дальше играть за ЦСКА.
Лично я со спокойной душой отгулял Новый год – даже думать не хотелось о следующем сезоне, хотелось просто отдохнуть и повеселиться. Помню, приезжал на Ленинский проспект, мы с Димкой Быстровым в «клетке» играли с местными ребятами. А потом улетел со сборной в Штаты. Вернулся – планировал спокойно начать предсезонку. Но тут в Москву вернулись люди из «Эспаньола»: «Корнеев сломался – тренер хочет Кузнецова». И мне в начале февраля пришлось срочно отправляться в Испанию.
— Так уж и пришлось?
— Сказали: «Надо ехать. Мы тебя продаём». Но и меня в предложении испанцев всё устроило. Зарплата, чемпионат. Решил воспользоваться моментом. Думаю, что после этого в ЦСКА многие задумались. Те же Татарчук, Брошин… Почему бы тоже за границей не поиграть? Коллектив-то был сыгранный, а тут потери начались.
«В «Эвертоне» я мог получать 10 тысяч фунтов в неделю. А в ЦСКА платили 50 долларов. Нормально?»
— То есть трансферная инициатива в вопросе распродажи лидеров ЦСКА исходила в большей степени от клуба, чем от игроков?
— Именно. Клуб хотел поиметь денежку, на которую мог бы жить. Нас продавали потому, что решили – мы достигли пика, выиграв за два года в Союзе всё что только можно.
— И Садырин так думал?
— При наличии предложений он был не против. Возможно, у него была договорённость с клубом – если платят деньги, надо продавать. С нами он всё и всем доказал. И был готов строить новую команду – уже подтянул в состав молодых пацанов.
— Оптовая закупка «Эспаньола» — приобретение сразу четверых русских. Отчего вдруг такая любовь?
— Вот честно, не знаю. Может, между клубами существовала какая-то связь. Может, схема какая-то. Не знаю, не вникал – мне это было неинтересно. Но президент захотел поменять своих иностранцев на россиян и сделал это.
К нам он нормально относился. Даже согласился внести в мой контракт пункт, по которому «Эспаньол» должен был дважды принять ЦСКА в Испании на предсезонном сборе и сыграть несколько товарищеских матчей.
Слева направо: Игорь Корнеев, Дмитрий Галямин, Андрей Мох, Дмитрий Кузнецов
Фото: из личного архива Дмитрия Кузнецова
— «Эспаньол» в то время занимал в Ла Лиге последнее место. Не поверю, что у капитана ЦСКА не было других вариантов.
— Да навалом! Звала «Верона». Я с её представителями даже встречался – на Красной площади в «Метрополе». Но там были одни разговоры.
Потом «Эвертон» приглашал. Пять агентов приезжало. Пять! Каждый день общались. Я в конце концов плюнул: «Да отвалите вы уже от меня!»
Мне тогда помогал Владимир Владимирович Петров – наш великий хоккеист. Я его хорошо знал. Он пообещал: «Димон, поедешь в Англию». Но не получилось. Ни с «Эвертоном», ни с «Блэкберном». Клубы не договорились.
А потом я уже подписался с «Эспаньолом». Надоело выбирать – и так слишком много предложений обдумал. А тут — Испания, «Барселона», «Реал», сумасшедший чемпионат…
— Но последнее место…
— Ну и что? Я ж не собирался с ними вылетать. В первом же матче забил «Атлетико» и подписал трёхлетний контракт.
— С зарплатой…
— Сколько мы получали здесь и там – небо и земля. Я эту историю уже как-то рассказывал. Садырина в Италии журналисты спросили: «Сколько вы в ЦСКА зарабатываете?» Он ответил: «Долларов 200-300». – «Ни фига себе! В час? В день?» — «В месяц!». Они как давай ржать: «Такая суперкоманда и всего 300 долларов в месяц? Не верим!» Но это было правдой – вот так нас в Союзе «ценили».
С «Эвертоном» обсуждали — я мог получать 10 тысяч фунтов в неделю. А в ЦСКА платили 50 долларов. Нормально?
Павел Садырин и Дмитрий Кузнецов
Фото: из личного архива Дмитрия Кузнецова
«Люди из «Реджаны» готовы были купить полсостава ЦСКА. Приезжали и говорили: «Забираем!»
— Предположу, что пик интереса к футболистам ЦСКА в Европе – матчи с «Ромой» в 1/16 финала Кубка кубков.
— Так и есть. Мы должны были проходить «Рому», если бы не судья. Они в Италии по нашим воротам всего раз ударили. Со всеми своими звёздами – Феллером, Хесслером, Джаннини…
«Рома» тогда в чемпионате среди лидеров шла. То есть все могли оценить уровень ЦСКА. Мы после римской игры ещё на неделю в Италии остались – скауты с ума сходили, столько предложений было! Фёдорыч, Садырин, только успевал отбиваться.
Сыграли два товарищеских матча – одной команде из низшего дивизиона, кажется, 15 забили, а второй, «Реджане», четыре. Они за нами бегали, умоляли хотя бы гол пропустить. В «Реджане» тогда ещё Раванелли играл, они через год в Серию А выйдут и там пошумят. И вот люди оттуда готовы были сразу полсостава ЦСКА купить! Приезжали и говорили: «Забираем!». Корнеева, меня, Дмитриева, Сергеева, Татарчука… Я уверен, мы бы в Италии не на последних ролях были. Но перед нами стояла другая задача – выиграть чемпионат СССР.
— Агенты-жулики встречались?
— Разные встречались. Помню, с одним авторитетным итальянцем в Москве беседовали. Ему Геннадий Логофет помогал – он хорошо итальянский знал. «Дим, подпиши агентское соглашение – получишь хороший подарок. И мы тебя продадим в Серию А». – «Вы чего, думаете, я на эту… поведусь? На подарок? Клуб скажите! Тогда и будем разговаривать». Не сказали. И я ничего подписывать не стал.
Предложений было много. Очень! Причём почти у всех ребят. Хотели купить Корнеева, меня, Масалитина, Дмитриева, Сергеева, Харина, Быстрова… Но об этом стало известно гораздо позже – тогда нам ничего не говорили. Руководство торговалось – и не отпускало.
— В итоге звёзды ЦСКА уедут в чемпионаты и команды, которые при всём желании не отнесёшь к топовым вариантам: Брошин – в «Куопион Паллосеуру» в Финляндию, Татарчук – в «Славию» в Чехию, Дмитриев – в «Линц» в Австрию, Масалитин – в испанский «Бадахос». Очень скромно для чемпионов СССР.
— Удивительно скромно! Олимпийский чемпион Татарчук едет в Чехию – ну бред же! Малыш заслуживал гораздо большего – считаю, он был нашим лучшим игроком.
А Брошин в Финляндии – это как называется? Единственный плюс — рядом с родным Питером.
Конечно, это был нонсенс. Который говорил только об одном: нас продавали, по сути, без нашего ведома. Продавали, когда это было выгодно клубу. Если, например, за Дмитриева в Италии предлагали 200 тысяч долларов, а в Австрии – 500, он отправлялся в Австрию. По нынешним временам – за копейки. Но тогда в клубе и этому были рады.
Впрочем, до ЦСКА даже такие деньги могли не дойти. Как случилось с тем миллионом, который за меня заплатил «Эспаньол». 200 тысяч в Москве получили, а 800 где-то по дороге потерялись.
— Агенты постарались?
— Агенты, руководство клуба… Но я не буду говорить, кто именно.
В России в те годы сама жизнь диктовала – можно воровать. Ничего не проверялось. Меня в суд вызвали, когда уже три года прошло. «Где деньги за твой трансфер?» — «А я откуда знаю? Или вы думаете, что это я их из Испании вёз и потерял? Спрашивайте у тех, кто контракт заключал». Так концов и не нашли.
— Нравы того времени живописал начальник ЦСКА Анатолий Коробочка: «Сергея Дмитриева отдавали в Австрию. Президент клуба Мурашко сказал: «Договорись там, чтоб клубу побольше перепало». Я договорился – мне выдали в Австрии наличными миллион марок. Наличными! Мурашко говорит: «Вези их в Москву». Рассовал деньги в плаще, в брюках, везде – и вспоминать-то стесняюсь. Еду в аэропорт – думаю, сейчас схватят и посадят. Но проскочил».
— (Смеётся.) Ну бред же! А почему наличными, знаете? Ничего не надо декларировать. Можно просто взять и поделить между собой. И всё.
«Мы и в Европе нашухарить могли, и в России два-три чемпионата выиграть»
— Уходя из ЦСКА в начале 1992 года, вы же сначала должны были демобилизоваться?
— Отличный вопрос! Я уехал в Испанию, а меня из армии уволили. Задним числом. Без моего согласия. Мне бы сразу выяснить, насколько всё законно, но ни времени, ни желания заниматься этим не было. Ходить, бумаги собирать, ругаться. Так я просрал свою военную пенсию.
Когда летом вернулся в ЦСКА, с меня потребовали офицерское удостоверение – я дослужился до капитана. Говорю: «Я же его в клуб сдал!» — «Ничего нет». Искали месяца четыре, думали, что я его уничтожил. А оно потом нашлось в военкомате по месту жительства.
— Ваше возвращение в ЦСКА – фантастическая история.
— Прилетел в Москву по окончании сезона – в отпуск. А мне заявляют: «Пока все деньги за твой трансфер не дойдут, ты отсюда не уедешь». Те самые 800 тысяч. Начал играть за ЦСКА в чемпионате России – без контракта, зарплаты и премиальных. 7 туров сыграл — меня обвинили в сдаче матча «Алании». Меня, Харина и Быстрова. Я им гол забил, но сдавал – нормально? Говорю: «Вы приведите людей, и пусть они на меня пальцем покажут – сколько я взял, у кого и когда. А то у вас каждый день разная информация – то 15 тысяч долларов на троих, то 10 на одного, то 5. Определитесь уже! Вы гадаете, что ли? Травите?». Грозил им судом за клевету – я тогда уже подкованным стал. В итоге, разумеется, никаких доказательств не нашлось. Бред несли какой-то.
А потом я отказался лететь в Находку. Спросил: «Если сломаюсь, кто платить будет?» — «Эспаньол». – «Ничего себе вы придумали! Я за вас играю бесплатно, ни копейки не получил, но если сломаюсь – контракт у меня там и платить «Эспаньолу». А с какого перепугу они должны платить, если я сломался в ЦСКА? Тогда сами и играйте!».
После этого меня назвали «предателем». «ЦСКА тебе всё дал! Машины, квартиру на Рублёвке…». – «Стоп! — говорю. – Машины вы дали или я их купил?». – «Ну, купил». – «Так это ж не дали!».
А с квартирой вообще весёлая история получилась. Я им сначала свою трёхкомнатную на Павелецкой сдал, и только после этого мне новую дали – на пять метров больше. Потому что сказали: «Ты москвич, тебе жильё не полагается». Единственному в ЦСКА не полагалось – капитану команды! Я всё удивлялся – такая мощная организация, а вопрос решить не может.
Конечно возмущался. Коренной армеец – а мне в родном клубе ни… не дали! Хотя сами всё получили – чемпионство, кубок, славу в Европе… В общем, расстались не без скандала.
— В игровом плане летом 1992-го это был уже другой ЦСКА?
— Конечно. Всё было по-другому. Прежде всего не оказывали такого давления на соперника. Раньше мы играли и даже не сомневались в победе. Вопрос был только один – сколько забьём.
А тут Садырину пришлось создавать команду практически заново. В одночасье половина состава разъехалась! Могли ещё больше – кого-то упросили перед Лигой чемпионов остаться.
— Например, Дмитрия Харина. Который, по словам принявшего команду летом Геннадия Костылева, отказался играть в матче Лиги чемпионов, боясь потерять контракт с «Челси»: «Харин выбил палец и прибежал в раздевалку: «А-а-а, караул! У меня же контракт с «Челси»!» Я подошёл к нему: «Не позорься. Ты же у меня с детства играл и всегда был примером. Олимпиаду смотрел? Женщины в волейбол с перебитыми пальцами играют. Женщины!» – «Но у меня контракт». – «Тогда раздевайся и езжай в свою Англию».
— Ну это так подали. Кому-то было нужно, чтобы история предстала именно в таком свете. У меня другая информация – у Харина был перелом пальца. Чем вратарь с такой травмой может помочь? Или он должен был всех подвести? Он этого не хотел и поэтому всё сделал правильно. Вместо него вышел здоровый Гутеев.
— Кого вам больше всего не хватало на поле из чемпионской команды?
— Татарчука и Брошина. Броха – это неординарные действия и классные передачи с левой ноги. А Татар – ведение игры в целом.
— ЦСКА-91, если бы удалось сохранить «золотой» состав, мог стать командой-династией? Чтобы выиграть два-три чемпионата подряд?
— Думаю, да. Мы созрели для больших побед. Шли к этому пять лет, и когда поперло – лавину было уже не остановить. Все на пике формы, все на ходу… Мы и в Европе нашухарить могли. Команда была – супер! Очень дружный коллектив. Очень! Знаю, что Лобановский в Киеве мог сказать своим игрокам: «Мне все равно, что вы за полем делаете – хоть деритесь». У нас такого и близко не было. Как одна семья! И сыгранность была невероятная. Все друг друга знали наизусть. В такой компании игралось очень легко и комфортно. А главное — в своё удовольствие. Мы никогда не мучились.
Слева направо: Сергей Колотовкин, Дмитрий Кузнецов и Сергей Юран
Фото: из личного архива Дмитрия Кузнецова
— Со «Спартаком» за первое российское золото в 1992 году горячая дуэль могла получиться.
— Сумасшедшая! Как «Барса» — «Реал» — в Испании. У «Спартака» тогда хорошая команда была. Кто бы выиграл – вопрос, но удовольствие все бы получили точно.
— Татарчук потом скажет: «Это трагедия, что распался такой состав». Обсуждали с другими чемпионами-91 потерю «золотой» команды?
— На эту тему никогда особо не разговаривали. Зачем? Мы и сейчас общаемся. Но вспоминаем только хорошее. И смешное.
То, что «золотой» ЦСКА распался, обидно, конечно. Могли ещё поиграть вместе, что-то выиграть. Но вот так случилось. И я счастлив, что оказался в Испании. Узнал эту страну, поиграл в сильном чемпионате, у меня там осталось много друзей.
Этот путь не мы выбирали. Его выбрали за нас.
Другими словами. Из интервью чемпионов-91
Дмитрий Галямин: «Переговоры с «Эспаньолом» шли очень долго – 6-7 часов. Клубы никак договориться не могли. Хотя вроде бы все вопросы были обговорены. Малоприятное было ожидание. Не очень-то и хотели меня отпускать из ЦСКА, переговоры могли завершиться чем угодно. Садырин был настроен решительно — сохранить состав и играть с ним в Лиге чемпионов. Но учитывая, что контракт я сам себе нашел, пришлось настаивать, чтобы меня продали в «Эспаньол». Да ещё и Корнеева за собой подтащил. В тот момент отношение ко мне руководителей ЦСКА было тяжёлое».
Валерий Масалитин: «Начался развал, народу было не до футбола. Лишь бы уехать. Не важно куда – только бы платили. Потом узнал, что на меня в 90-м приходил вызов из «Ливерпуля» – а мне даже не сказали. В январе 92-го зашел в федерацию футбола, слышу: «А, Масалитин? Это на тебя факс из Ливерпуля приходил?». После ЧМ-90 можно было продать в Италию Фокина и Брошина. По миллиону долларов за каждого давали. Не отпустили! Заниматься этим было некому».
Ольга Брошина, вдова Валерия Брошина: «Мужу ещё в начале 91-го пришло приглашение из Испании. Но Татарчук уговорил Валеру остаться в ЦСКА: «Подожди годик: вот чемпионами станем, Кубок возьмём, тогда за границу и поедешь». Как Вова сказал, так и получилось: в 1991 году ЦСКА и чемпионом стал, и Кубок России выиграл».
Сергей Дмитриев: «Когда я поехал в австрийский «Линц», с содержанием контракта ознакомился только в самолёте. Суммы в нём были сокращены в три раза».
Владимир Татарчук: «Когда играл за «Славию», знал, что за мной наблюдают агенты трёх германских клубов, но они ждали окончания моего контракта. И здесь в Чехию приехал начальник ЦСКА Мурашко. Он потребовал со «Славии» деньги, которые та в Москву якобы не перечислила. Речь шла о 600 тысячах долларов. Не знаю, что там было на самом деле, но после двух визитов Мурашко в Прагу мой контракт со «Славией» внезапно прервался. И я вернулся в Москву.
Конечно, это трагедия, что распалась наша замечательная чемпионская команда. Ошиблись мы. Ещё на год обязаны были остаться в ЦСКА, хотя бы ради того, чтобы сыграть в заработанной нами Лиге чемпионов. Думаю, могли бы и там выстрелить».