Президент «Торпедо» Денис Маслов – о Джикии, Абрамовиче и трансферах

Сейчас не особо популярны большие статьи. Не у всех есть время вчитываться. Мы это понимаем и сами иногда подкалываем коллег за бесконечные тексты. Однако на этот раз у нас самих действительно большой материал – интервью с президентом «Торпедо» Денисом Масловым. Мы разговаривали три с половиной часа – и о его нынешней команде, и о продаже Джикии, и о строительстве полей Абрамовича… Мы могли бы сократить интервью, но не стали. Нам кажется важным представить полную версию беседы, потому что она во многом объясняет, что творится в нашем футболе.

Денис Маслов четыре месяца управляет «Торпедо». До этого он возглавлял «Амкар» и «Крылья». А еще раньше работал в «Нижнем Новгороде». Зайдя в нашу редакцию, Маслов первым делом взял фотографию с Джикией. В 2016-м он продал его из «Амкара» в «Спартак».

– Есть история про Джикию, – рассказывает Маслов. – Матч в Перми. «Спартак» только-только стал чемпионом. Стоят игроки перед выходом на поле – каждый держит ребенка за руку. Тут мальчик поворачивается к Джикии и радостно говорит: «Спасибо вам за чемпионство! Мы ждали 16 лет!» Никто бы не обратил внимания, если бы Джикия не уточнил: «А сколько тебе лет?» «11» – искренне ответил мальчик. Там все рухнули со смеху.

Глава I. «Торпедо»

– Почему именно вас пригласили в «Торпедо»?
– Мне трудно говорить, почему я, а не кто-то другой. Проводили собеседования со многими.

– В том числе с Геркусом?
– Точно не знаю, но слышал, что как раз он меня порекомендовал. Илья в «Торпедо» не пошёл, а я чем-то понравился. Может, удачно шутил.

– Бюджет «Торпедо» – 319 миллионов рублей. В этом плане вы в топ-4 ФНЛ?
– Да вы что… В десятке скорее! «Оренбург» и «Крылья Советов» мы не берём. Это «Реал» и «Барселона». В Нижнекамске, Нижнем Новгороде, Калининграде высокие бюджеты. Хотя я не знаю ни одной цифры, кроме нашего клуба.

– Что сейчас с задачей «Торпедо»?
— Задача – интересный футбол для болельщиков, не бей-беги, а игра, которая радует. Нас без денег никто не ждёт. Разговаривал с Сергеем Чебаном (исполнительный директор РПЛ. – Прим. «Чемпионата») и спросил: «Нужны мы вам без стадиона?» Он ответил: «Уж лучше со стадионом». Был бы я на его месте, ответил бы так же. По-хорошему в РПЛ не должно быть…

– «Тамбова»?
– Заметьте! Не я это сказал (улыбается).

– Может, еще и «Ротора» не должно быть?
– У «Ротора» прекрасный стадион.

– И сомнительная селекция, судя по трансферу Ананидзе.
– Если бы я не работал в футболе, то считал бы, как вы. В силу опыта скажу: всё зависит от обстоятельств на момент принятия решения – этих обстоятельств мы не знаем. Как брали Ананидзе? Да фиг его знает. В клубах существует куча лобби. Приходит условный вице-губернатор, которого поставили курировать футбол. Он до этого сельское хозяйство курировал, а теперь – футбол. Говорит: «Слушай, мне так понравился гол Егора Титова «Арсеналу» в 2000-м – надо брать». Вы объясняете, что Титов уже не играет в футбол как бы. Ответ: «Да какая разница! Надо брать!» Когда приходят с такой идей, то в голове крутится только: «Я в дурдоме, что ли?».

– И что отвечать?
– А как тут спорить? Хочется сказать, как я однажды сказал Шляхтину: «Дим, иди на...» Если всем так отвечать, то ничего не выйдет. Точнее, получится, как у меня в Самаре после того, как пришел Шляхтин. Потом понял, что так нельзя отвечать, оказывается. Когда вы говорите о сомнительных трансферах и вам кажется, будто там очевидный «распил», то поверьте – вряд ли вы представляете, какая там была ситуация на самом деле. Не берут игрока только с целью «попилить». Не бывает такого.

– Действительно, в нашем-то честнейшем футболе...
– Чтоб вот так прямо и жёстко – руку на отсечение даю, не делают. Есть куча сопутствующих историй. Во главе всего спортивный результат, а потом уже по принципу: если ещё и все дружно заработают, то тоже неплохо. Но каждый уверен, будто знает все схемы. И потом попробуй объясни, что футболист без клуба – это вовсе не бесплатный игрок, ведь есть подъемные и агентские. Порой проще взять из клуба, чем заплатить свободному агенту.

– Очевидно же, что и за свободного агента нужно платить.
– Очередной чиновник из министерства счастья, поставленный в каком-нибудь регионе курировать футбол, громко скажет: «*****, он же пустой!». Как ему объяснить, что не бывает пустых? За футболистом может стоять столько людей, что проще забыть про него. Зато когда этот куратор строит дворец на зарплату 30 тысяч рублей, то слышится: «Не-не, это вы просто не понимаете». Ну да, а вы в футболе понимаете, конечно.

[Божин] [Сергеев] [Шишкин]

– Давайте про трансферы «Торпедо». Из команды ушли важные игроки – Божин и Сергеев.
– У Божина закончился контракт.

– Но он ведь не в РПЛ ушел, а в другую команду ФНЛ. Неужели нельзя было сохранить?
– Есть потолок зарплат, есть Рязанцев – лучший игрок в нашей команде. Никто не может получать больше, чем он. Вровень с ним – да, но не больше. Приходит агент: «Божин получал 30 рублей, а теперь хочет 70». А стал он играть на 40 рублей лучше? Или вот говорят, что с выходом в РПЛ нужно давать другую зарплату. Ну какого черта? Ты же не стал играть в футбол лучше. Начинается: «Мы должны соответствовать РПЛ». А чему вообще нужно соответствовать? Тому, как там играют! А вы этому соответствуете? В результате говорят: «ОК, контракт мы подпишем только на год».

– Значит, можно было сохранить Божина?
– А зачем он клубу на год? Футболист проведёт у нас один сезон, увеличит свою стоимость, «Торпедо» ничего не заработает, а агент и футболист получат кучу денег.

– Что по Сергееву, который был на контракте?
– Контракт на два года – не лучшая история. Тут либо на год – под задачу, условно помогает команде выйти в РПЛ, но там играть не может и его отдают дальше. Таких много – ходят, помогают… Других футболистов для клуба правильнее подписывать от трёх лет.

– У Сергеева был контракт на два года?
– Да, он сначала был в аренде – стал одним из лучших снайперов ПФЛ, и ему предложили контракт на два года. Наш менеджмент приходит, когда человек уже ведёт переговоры. Говорим: «У тебя зарплата, как у Рязанцева, но мы дадим больше». А нам отвечают, что «Барселона» из Самары даёт еще в три раз больше по сравнению с нашим лучшим предложением. И получится ещё больше при выходе в РПЛ. Их логика ведь в том, что футболист будет играть на другом уровне, если окажется в чемпионате России. Ну, понятно, что выберет Сергеев.

– Вы бы на его месте как поступили?
– Да так же поступил бы. В результате мы продаём Сергеева за серьёзную сумму – редчайший случай, давно таких трансферов не было между клубами ФНЛ.

– Действительно не было?
– Нас обошло только «Чертаново» – по понятным причинам. Они зашли в «Крылья» оптом (улыбается). Переход из «Торпедо» в «Крылья» – это рыночная история. Сделали максимально хороший трансфер. Самое смешное, что в московских телеграм-каналах нас **** [критикуют], почему отдали так дёшево, а в самарских – **** [критикуют] «Крылья», почему потратили так много. Всё ради того, чтобы потом самарского губернатора убеждать: «Вы гляньте, сколько бабок распили!». Так это работает. А у нас никто не замечает, что Сергеев – это первый рыночный трансфер «Торпедо» за последние годы.

– А Самошников?
– Его не беру – в контракте стояли отступные. Сергеев – это история про бизнес. Про то, чем мы планируем заниматься. Мы продолжим зарабатывать на трансферах. Не нужно воспринимать футбол, как социальную историю. Нет больше такого, забываем как страшный сон. И последнее по продаже Сергеева. Знаю, есть люди, которые скажут: «Это же не они нашли игрока!». Да, действительно, но продали-то мы. Вы бы за такие деньги не продали. Хотя мы действительно разделяем эту заслугу с теми, кто приглашал игрока в «Торпедо». Вы – молодцы! Вы – топ! Так дальше и работайте.

– А кто позвал Сергеева в «Торпедо»?
– А чёрт его знает.

– Шишкин рассказывал нам, что 13 человек остались без бонусов, которые получили даже новые руководители «Торпедо». Как так?
– До этого надеялся, что Ромка – мой товарищ. У меня в «инстаграме» до сих пор есть наша фотография, где написано, что мой телефон для него включён 24 на 7. Не могу понять, почему он мне не позвонил и не спросил про эти выплаты. Вот, например, про переподписание контракта с Русланом Магалем он мне писал и звонил. Почему про выплаты не спросить? Я бы всё рассказал. Не устроил бы мой ответ, тогда пошёл бы к юристам. Мне говорят, что остальные ребята и не думали ничего выяснять. Видимо, самым нуждающимся оказался Ромка Шишкин. Ну да ладно, у меня нет обид на него.

– Шишкин сказал, что ответа от клуба не получил.
– Ответа на что? Эту бумагу, заявление или обращения футболистов прислали не в клуб, а опубликовали в СМИ. Если хочешь ответ, в первую очередь обратись в клуб или позвони руководителю, поговори. Скажи по-мужски, чем недоволен.

– А почему вы не дали премию?
– Во-первых, я никому ничего не даю. Это были не премии, а выплаты за лояльность. Роман Иванович на встрече с болельщиками говорил, почему и за счёт каких средств финансово поддержал тех ребят, которые во время пандемии соглашались заключать контракты на более скромных условиях.

[Стадионы] [заработки] [дзынь]

– Раскрыть бюджет «Торпедо» – ваша инициатива?
– Да. А чего скрывать? Мы через полгода откроем, сколько заработали и на что потратили. Не до копейки, но в целом – по статьям. Понятно, что мы не можем раскрывать стоимость трансфера Сергеева. Без разрешения «Крыльев» и самого игрока не имеем права. Вот будет у нас 2-3 трансфера, тогда и покажем общую сумму – столько «Торпедо» заработало. Это будет дополнительно к 319 миллионам. Бюджет получится, условно, 350 миллионов. Может, за год потратим 340, а может, 360 миллионов, но тогда акционеру придётся добавить, и я буду не молодец. Что страшного в раскрытии бюджета? А то некоторые руководители рассказывают, что сыграют в ФНЛ за 100 миллионов. Ну ОК, покажите — как.

– Это, видимо, привет владельцу «Велеса»?
– Покажи, как ты это делаешь! Пойдём к тебе учиться. Нам тоже хочется играть за 100 миллионов. А еще есть клубы, которые рассказывают о заработках, но забывают, что к ним приходят средства от города на финансирование школ. Когда начнем открывать бюджеты, у губернаторов откроются глаза. Будем играть за меньшие деньги и приведем лигу в приемлемое финансовое состояние.

– В бюджете, который вы раскрыли, были неточности?
– Само собой, я сейчас не могу знать, сколько мы в итоге заработаем. Например, на билетах.

– Речь про заработки от школы «Торпедо».
– Это я ******** (упустил) и потом добавил. Эти деньги никуда бы не делись. Мы бы по ним отчитались. В обновлённой версии бюджета этот пункт уже указан. И то включили аккуратный прогноз – 4 миллиона, учитывая пандемию и всё остальное. Хотя сегодня уже понимаю, что заработаем больше и сможем показать: «Вот 4 миллиона и 200 тысяч». А если включат пандемию, то ничего не заработаем.

– Сколько вы платите за аренду стадиона «Спортивный городок» в Лужниках?
– 1 миллион и 200 тысяч за матч – это вместе с ЧОПом.

– Остальные варианты дороже?
– Да, намного. Назову примерные цифры, которые изучали в 2019 году: «Арена Химки» – 2,5 миллиона, «Открытие Арена» – 5 миллионов, «Лужники» – 10 миллионов. Ну со скидкой для «Торпедо» – 8 миллионов. А про выручку спросите?

– Спрашиваем.
– 280–350 тысяч. От стадиона особо не зависит.

– А в других городах стоимость аренды стадионов сопоставимая?
– В Нижнем Новгороде – 4 миллиона. В Саранске – столько же. Самое страшное, что это справедливые деньги. Здесь накруток мало.

– И ещё про стадионы, чтобы закрыть...
– Закрыть стадион? Простите, я только клубы закрываю (улыбается).

– …чтобы закрыть тему по стадионам. Кому будет принадлежать новая арена «Торпедо», если Авдеев уйдет?
– Мне лучше на месте провалиться, чем узнать об уходе Романа Ивановича. Представьте, что будет без него с «Торпедо»? Вот у меня точно закрепится имидж убийцы клубов (смеется). А что касается стадиона, то в этом главная фишка. И это прям прописано в опубликованной стратегии, что арена остаётся на пожизненное пользование клубу.

– Дар Авдеева?
– Можно и так сказать. Тут важно уже сейчас задумываться о том, как содержать стадион. Звучит круто: у команды есть свой стадион! Но его надо мыть и чистить, а ещё свет, газ, вода, газон, охрана… Непростая история. Мы все за квартиры платим по ЖКХ, а тут целая махина, поэтому стадион должен постоянно работать: спорт, мероприятия, жизнь…

– А что есть у «Торпедо» сейчас?
– Великое прошлое, эмблема, 24 футболиста, самые преданные болельщики и Роман Авдеев. Мы надеемся, что появится будущее, которое связываем с новой инфраструктурой. А с ней и РПЛ. «Торпедо» обязано играть в чемпионате России. Обязано всей своей судьбой и историей. Другие команды там могут не быть, а «Торпедо» — должно.

– И когда же?
– В этом и вопрос. Главное быть готовыми к РПЛ. Мы можем оказаться там хоть завтра, но нужно соответствовать инфраструктурно, спортивно, ментально и финансово. Иначе пойдут долги, займы и вопросы…

– А там и исчезновение?
– Можете вообразить, что в нашей стране нет «Торпедо»? Я не могу представить, чтобы в России не было «Спартака», ЦСКА, «Динамо» и «Торпедо». Речь ведь про спортивные общества, есть и другие спортивные команды «Торпедо» по всей России. Клуб должен существовать всегда. В частных руках или государственных – не важно. При этом клуб не должен зависеть от одного акционера. Галицкий точно так же говорит, что в будущем хочет видеть «Краснодар» не зависящим от него. Контракт с INGRAD может существовать и дальше, но всё должно быть в условиях рынка. А не по звонку: «Роман Иванович, дайте нам 100 миллионов» и такой звук «дзынь» – сумма переведена. Потом: «Роман Иванович, дайте нам еще». И опять – «дзынь». Не должно быть такого.

[Фанаты] [Zoom] [обувь]

– Вас устраивают отношения с фанатами «Торпедо»?
– Работаю в «Торпедо» четвертый месяц. Разве у меня есть конфликты с фанатами?

– Есть недовольные.

– Знаком с некоторыми парнями. Вполне договороспособные люди. Заигрывать ни с кем не нужно. Важно обозначать: это мы можем, это можем при согласовании руководства, а это не можем совсем. Проблемы возникают, когда клуб начинает обещать фанатам всё подряд, лишь бы все успокоились. Очень быстро наступает момент, когда нужно ответить за свои слова. У фанатов память не короткая. Мы не обещаем то, чего не можем. Мы понимаем их роль и место, как и свою роль и своё место.

– Должность президента клуба вам не позволяет самостоятельно решать вопросы с фанатами?
– Президенты – это Галицкий, Федун, Гинер, а в нашем случае мог быть Авдеев. За ними глобально последнее слово. Моя должность – набор функций. Тут, скорее, уместнее пост генерального, исполнительного или административного директора. Если мы с фанатами о чём-то договариваемся, то это должно быть исполнено. Суть обещаний в том, что меняющиеся обстоятельства никак не влияют.

– Фанаты были крайне недовольны Игнашевичем.
– Скорее результатами и тем, что у него слишком много «армейского» в «Инстаграме». Очень понятная для меня история. Фанат всю жизнь болеет за «Торпедо» и видит, что главный тренер публикует фото, относящееся к чужому клубу. Обсуждали с Николаичем этот момент. Игнашевич – начинающий тренер, который крайне сконцентрирован на работе, на футболе. Какие-то вещи он делает машинально. Так вышло, что он брал Кубок УЕФА с ЦСКА, но сейчас он предан «Торпедо».

– Чья была идея провести встречу с болельщиками в Zoom?
– По-моему, Андрея Крюкова. У меня сразу появились опасения, как это будет выглядеть технически. У Ганичева (пресс-атташе «Торпедо». – Прим. «Чемпионата»), наверное, вообще был инфаркт, потому что он отвечал за встречу в Zoom.

– Сколько прошло таких встреч?
– Две. Хотелось бы на этом закончить (смеётся). Первый раз было больше 200 человек, а во второй – 60. Вообще пандемия нас подтолкнула к такому формату. Хайпанули, нормально получились, были хорошие отзывы. Даже наши вечные критики писали: «Ладно, так уж и быть, пускай продолжают».

– Глобально зачем это вам нужно?
– Открытость и вовлечённость. Говорим фанатам – давайте общаться, спрашивайте нас.

Понятно, что всегда будут те, кто говорит: «Они там только врут». Ну да, собираемся в Zoom и врём. Нам же надо под вечер собраться и пару часиков врать. Довлатов шикарно сказал, по этому поводу.

– Что?
– «Как объяснить человеку, 40 лет жующему шнурки от ботинок, вкус дыни?». Тут тот же самое. Просто объясняешь, что на столе лежит черный телефон, а тебе в ответ: «Ну да, конечно… Наверняка он белый с нижней стороны, которую не видно». Хоть у себя в кабинете посади человека, чтобы всё видел – всё равно не будут верить. На это интервью будет такая же реакция – каждый увидит то, что захочет. И ещё будут уверены, что я проплатил это интервью. Надо будет сказать Ганичеву, чтобы деньги передавал незаметно. А в целом встреча в Zoom многим зашла – хорошего и продуктивного диалога там больше.

– Ваша обувь от Valentino стала мемом после одного из матчей.
– Не после матча. Это меня где-то сфотографировали. Андрей и Роман Иванович подкалывают этими кроссами до сих пор: «Почему бело-синие? Неужели не было бело-черных?».

– В Самаре вас знали по красным штанам.
– Там были даже не красные, а скорее оранжевые джинсы. Думал их отдать в музей самарского футбола Сергею Лейбграду. Но повезло в итоге Ваньке, брату моей супруги. Ему 17 лет, и он выгребает половину моего гардероба. Одет как следует. Мне бы такие шмотки в этом возрасте – девушки проходу не давали бы. Хотя у меня одежда долго живет. Вот протертый ремень на мне – ношу с 2013 года. Обуви тоже 7 лет. Кстати, обувь для меня – это отдельная тема, возможность успокоиться.

– Это как?
– У меня было много ботинок, и я всегда их сам чистил. Ставил перед собой обувь — и свою, и жены, а затем два часа чистил. Отличный способ подумать над накопившимися проблемами. Всю перемывал – я очень дотошный. Мария, супруга, меня сильно критикует за это. Дома всё по полкам. Если дети устроили шухер-мухер, то именно я навожу порядок, постоянно что-то раскладываю, переставляю.

[Заголовки] [менеджмент] [угрозы]

– Вы говорите, что в плане заработка на трансферах «Чертаново» вас обошло по понятным причинам. А насколько это нормальная ситуация, когда и в «Чертаново», и в «Крыльях» рулит одна агентская группа, а 7 футболистов и тренера вот так перебрасывают?
– Наверное, чтобы всем нравиться, нужно кричать: «Ни в коем случае! Недопустимо!». А на самом деле не знаю, как к этому относиться. Если владельцев клубов всё устраивает, значит, им так надо. Если есть недовольство, что «Крылья» вылетают через два года на третий, тогда плохо. Тут вопрос в задачах и целях. Мы не понимаем, нужно ли их хвалить или критиковать. А вообще, если анализировать результаты команд, которые в разное время формировались только одним агенством (Хабаровск, «Динамо», «Крылья», «Чертаново»), выводы напрашиваются сами собой.

– То есть, если критиковать, то именно за результат?
– Я читал про сравнения с империей Жорже Мендеша.

– Там всё-таки по разным лигам разбросаны клубы: «Вулверхэмптон», «Валенсия», «Фамаликан»...
– Да, тут именно в результате дело. Выступайте на таком же уровне – вопросов не будет. Хотя понятно, что критика возникает ещё и просто от зависти. 80% критиков просто мечтают оказаться на их месте. Глобально у меня нет ответа на ваш вопрос.

– В чём тогда проблема нашего футбола?
– Уже всем понятно, что футбол – это срез общества. И все проблемы, которые есть в обществе, есть и в футболе. Возможно, важнее концентрироваться на хорошем. Должно же быть хорошее в жизни? Андрей Миронов говорил: «Может, то, что нам кажется важным, это неважно, а то, что кажется второстепенным – главное и есть». Мне один ваш коллега сказал, что на хорошие заголовки просто не кликают.

– А как оздоровится наш футбол, если не поднимать его настоящие проблемы? И про то, насколько корректно управлять двумя клубами сразу, и про все остальные истории.
– Ну, если я правильно вас понял, то там не два клуба на самом деле, а больше. Но давайте всё-таки о хорошем, о добром.

– Жаль только, что нет спроса на добрые тексты про мальчика, который собирает макулатуру и покупает мячи сиротам.

– О! Это вы писали? Я читал этот материал. Но, пока для вас важны клики, будут и кликабельные заголовки про злостных агентов, предлагающих решать трансферные вопросы через них. Иногда они реально могут помочь увеличить сумму сделки для клуба-продавца, а иногда и наоборот.

– Как?
– Говорят, например: «Для «Амкара» и 50 миллионов отличные деньги – им хватит, а остальные давай мы «попилим».

– Вы «пилили»?
– Ага, дрова на даче, но не сук, на котором сижу.

– В футболе «пилят», но писать надо о хорошем?
– Ну да, бывает, что намекают. Иногда завуалированно, иногда прямо.

– Могут и угрожать?
– Могут.

– Вам угрожали?
– Нет. Мне бессмысленно (улыбается).

– Над вами в «Торпедо» есть люди, которые могут мешать?
– Я сам себе могу помешать.

– Спрашиваем, скорее, про указания: «Бери Титова, он же «Арсеналу» забивал».
– Нет человека, который мог бы мне позвонить с этим. Приведу пример. Просто чтобы вы понимали, сделка по Сергееву не была простой. Мне звонили большие дяди и говорили: «Стоимость Сергеева ты завысил! Будь сговорчивее, мы ведь и до Авдеева можем дозвониться». Отвечал, что нет проблем – дозванивайтесь. При приёме на работу у нас с руководством были договоренности о разделении полномочий, поэтому понимал: акционер не будет лоббировать и навязывать мне решения.

– Большие дяди дозвонились до Авдеева?
– Да. Он ответил: «К Маслову обращайтесь». Вот это и есть доверие. У руководства есть своё мнение, но оперативные решения принимает менеджмент. И если эти решения – хреновые, то отвечать именно мне.

Глава II. Поля Абрамовича

– Как вы вообще попали в футбол?
– Сначала расскажу кое-что. В одной компании у нас был банкет, на котором нас собрал руководитель и спросил, знаем ли мы, как добиться успеха. И говорит: «Ну, все же помнят эту поговорку – оказаться в нужное время в нужном месте». Все такие: «Конечно-конечно, знаем». На что он отвечает: «А продолжение кто-то из вас знает?». Все замялись, а он продолжил: «… и быть к этому готовым!». К нам спускается очень много возможностей, просто мы сами не всегда готовы их принять. В моём случае произошло ровным счётом так же, но я был готов.

– Подробнее, пожалуйста.
– Это был четвёртый курс Волго-Вятской академии госслужбы при президенте. Был выходной, от нечего делать заехал в академию – ничего не предвещало, что я должен там оказаться. Стою, смотрю своё расписание, а рядом деканат, откуда выходит декан: «О, Маслов! Зайди-ка ко мне». Дело было близко к экзаменам, я сразу начал думать: «Вроде нигде не нагрешил…Ну ладно». Захожу, она мне говорит: «Твоя мама (они знакомы) попросила устроить тебя на работу». Я ей: «Валентина Георгиевна, вы ж меня любите?». — «Безумно!». — «Вот давайте сделаем так, что вы о-о-очень сильно пытались, но ничего не нашли. Лето впереди, хочется погулять». Когда я уже начал закрывать дверь, она говорит: «Два наших выпускника, которые работают у Абрамовича, ищут себе команду». Дверь я закрыл тут же – только уже со стороны Валентины Георгиевны. Ключевые слова были сказаны. «Я еду!» – тут же ответил ей. «Куда, в Москву?!» – спросила она. «В Москву, Урюпинск – куда скажете».

– Вы не спросили, что надо будет делать?
– Даже не стал. Сказал, что в процессе всё пойму. Приехал в Москву, в Национальную академию футбола Романа Аркадьевича. Провёл там три месяца, после чего мне сказали: «Надо остаться. Нас всё устраивает. Переведем тебя в академию в Москву, закончишь пятый курс тут». Ответил, что пообещал маме красный диплом, и уехал домой со словами: «Тут не закончу – мне слишком нравится здесь жить!» (смеётся).

– Вернулись?
– Да. Получил свой красный диплом, подарил его маме и вернулся. Закончили проект, потратив около 1,5 миллиарда рублей (а может, и больше, уже не помню) Романа Аркадьевича на строительство полей.

– На Чукотке тоже строили?
– Где только не строили – даже в Магадане. Работа в НАФе позволила мне объехать всю страну. Друзьям говорил: «Есть два человека, которые видели всю Россию: Владимир Владимирович и я». Где только не был! Сергей Капков (глава фонда и экс-вице-президент РФС. – Прим. «Чемпионата) тогда говорил: «Мы должны строить там, где есть точки роста развития футбола».

– Что это значит?
– Места, где футбол может паразитировать до такой степени, что молодые ребята будут массово им заниматься.

– Поэтому вы строили поле в Магадане?
– У меня был такой же вопрос (смеётся). Это – единичный случай. Мы строили везде. Меня как-то Капков спросил: «Почему ты не ставишь в список Нижний Новгород?». Надо сказать, что менеджмент НАФа состоял из нижегородцев. Ответил, что мне как-то неудобно, на что услышал: «Ты что, с ума сходишь?». Как-то Роман Аркадьевич сказал про арбитра Игоря Егорова, нижегородца: «Если начнётся атомная война, весь мир умрёт, а Егоров будет играть в футбол». Поэтому мы, ассоциируя с ним нижегородский футбол, построили там тогда всё, что только можно.

– Когда всё это происходило?
– В 2004-2008 годах. Наша программа шла параллельно с программой Виталия Мутко «Построим детям стадион» и финансировалась полностью на деньги Абрамовича. Позже присоединился «Газпром». Виталий Леонтьевич в итоге всех здорово поженил, поэтому полей стало очень много. Ох, но если вспоминать, как мы стартовали…

– Как же?
– Мы начинали формировать пул футбольных школ страны, какие только есть. А их тысячи по всей стране. Моей задачей было звонить руководителям, представляться и знакомить их с нашей программой: что мы строим поле, проводим свет и делаем укладку газона на деньги Романа Аркадьевича. Я брал трубку и говорил: «Здравствуйте! Меня зовут Денис Маслов, я представляю фонд Национальная академия футбола Романа Абрамовича». Мне говорили: «Пошёл нафиг». И клали трубку.

– Почему?
– Потому что «вы воры и всё у нас украдёте!», «Такого не бывает! Чтоб нам построили что-то за деньги олигарха?! Не может быть». Бросали трубку. Нам изначально не верил никто. Тогда подумал: «Надо ехать. Сделать буклет и ехать». Сейчас об этом смешно рассказывать, а у меня работа горела.

– И как заставили поверить?
– Сделали одно поле – Мутко съездил на открытие, потом второе, третье. Об этом написали, начали показывать. Тогда ещё газеты читали – интернет-то был не в каждом селе. Через год мы добились того, что звонок из НАФа стал манной небесной. Нас заваливали письмами чуть ли не из каждого региона: «Постройте нам, постройте нам, постройте нам». Началась суперистория: ты приезжаешь в регион, тебя встречают, отводят в ресторан, ведут к мэру или губернатору, жмут руку. Приходит телевидение, и ты, надувая щёки, говоришь: «Да, мы вам тут построим, всё будет здорово, придут тыщи детей!». Потом Абрамович профинансировал поездки Гуса Хиддинка по регионам. Это было что-то с чем-то. Мне кажется, на тот момент Гусов у нас родилось больше, чем в Голландии.

[Carrera] [водка] [Магадан]

– Сколько полей построили в результате?
– Больше сотни.

– В чём изначально была идея? Построить поле – это же лишь малая часть. Нужны ещё экипировка, тренеры и многое другое.
– Честно сказать, не знаю, как там было задумано у Романа Аркадьевича. Думаю, что на уровне больших дяденек решили: «Дети в стране должны играть в футбол в достойных условиях». А сделать это в стране негде: тогда только начинали появляться искусственные поля заграничного качества, но их было мало. О том, про что вы сказали, вряд ли кто-то думал. Для начала на местах кто-то должен был начать пахать, а потом уже сеять, добавлять удобрения и прочее. Нам надо было завлечь людей. Есть поляна, которая освещается, есть мячи – теперь можно звать детей. Так, чё не хватает? Ёкарный бабай, нужен тот, кто будет бросать им мяч! Так родилась программа о подготовке тренерских кадров.

– Тоже на деньги Абрамовича?
– В том числе. Более того, лучших тренеров возили стажироваться в Голландию и Англию. Потом туда влился «Газпром», который немало сделал для футбола.

– Чем всё это закончилось?
– Мы построили огромное количество футбольных полей.

– Отслеживали, в каком состоянии они сейчас?
– Раз в год мы старались выезжать с инспекцией в регионы, где строили. Мониторить, фотографировать – даже больше для себя, чтобы понимать, правильно ли мы всё делаем. Плюс мы помогали с бизнес-планом: ребят, поле у вас есть, но в него нужно вносить крошку, купить трактор Carrera, который на тот момент стоил 100 тысяч долларов. Регионы, когда ленточку перерезали, думали, что ответственность на этом закончилась: поле есть, оно теперь на всю жизнь. Мы им говорили, что нужно содержать: «Сдавайте в аренду на вечерние часы, а детей тренируйте с утра и днем. Чтобы поле обслуживать, туда надо пускать людей, которые будут приносить деньги». Мы после сдачи точно никак помогать не могли. Была замечательная история, когда я приехал во Владикавказ, чтобы проверить две школы и съездить в Нальчик, чтобы договориться о строительстве поля.

– Что там случилось?
– Вышел из самолёта, меня встречает школа владикавказского «Спартака»: «Всё, сейчас быстро проверяем поле, потом ты во вторую школу, а там берём тебе такси – поедешь в Нальчик». Едем. Они такие: «Ой! Утро же, а мы забыли тебя накормить». Мы, естественно, останавливаемся – буквально 300 метров проехали. Время — часов 11 утра. Заходим в близлежащее кафе, и тут же на стол ставится бутылка водки. «Минуточку! – говорю. – Время еще 11:00!». «Уже! Уже 11:00», – говорят мне. Дальше 154 тоста за Святого Георгия, и понятно, что инспекция поля прошла отлично. Шутки шутками, но встречали там замечательно.

– До второй школы добрались?
– Ага. Когда приехал, там дождь, какие-то лужи, грязь. Мне сказали: «Ты на это внимания не обращай». С нашей стороны всё было сделано верно, а дальше ответственность уже на регионе. Понятно, что где-то не доложили щебёнку, подушку сделали не очень качественно. Мы на это никак повлиять не могли – нужно было только отметить, с кем дальше работать, а с кем не стоит связываться. В общем, там та же история – 154 тоста за Святого Георгия и бутылка водки с собой – в Нальчик.

– Нормально добрались?
– Едем, где-то в горах таксист останавливается, а я думаю: «Ну, всё, здесь меня и убьют». А он мне: «Не-не, выходи». Горы, дорога – ничего нет. «Вот памятник Святому Георгию – сюда молодожёны приезжают, ленточки вешают и желания загадывают, поэтому ты тут обязательно должен выпить». Потом в Нальчике думал по городу прогуляться, но мне сказали: «Лучше не надо». Пошёл в номер, закрылся на щеколдочку, и сам не помню, как уснул.

– А в Магадане поле действительно эксплуатировалось?
– Надеюсь, оно там до сих пор в порядке.

– Потому что на нём никто не играет?
– Думаю, что всё же используется. Это прекрасный небольшой город, там тоже есть дети, поэтому хоть какое-то развитие должно быть. Может, мы оттуда спортсмена не получим, но для популяризации футбола оно там нужно.

– Можете назвать футболиста РПЛ, который рос на ваших полях?
– Вся Академия Коноплёва. Наверняка кто-то еще есть. Мы это просто не отслеживали, потому что программа закончилась давно.

Глава III. «Нижний Новгород»

– Что было после работы на Абрамовича?
– Вернулся в Нижний Новгород, работать в клуб по приглашению президента Алексея Гойхмана. Там же, в качестве ментора, был и Игорь Егоров – лучший российский футбольный арбитр. Это был мой первый опыт работы в клубе. Команда стала третьей во второй лиге. Думали, каким образом попасть в первую. На помощь пришла Национальная академия футбола, которая профинансировала клуб – выделила 30 миллионов рублей и договорилась, чтобы местные власти дали ещё 70. В первую лигу мы зашли с бюджетом в 100 миллионов рублей. В первый год заняли 11-е место, потом дважды были бронзовыми призерами.

– Это же при вас была знаменитая история, когда защитник Полянин странно убегал от мяча в своей штрафной? Выглядело как полная жесть.
– Ну, примерно так я всё это и воспринял. Как сейчас помню эту игру: мы шли по беговым дорожкам вокруг стадиона «Локомотив» с сыном президента «Волги», а мой руководитель сидел наверху вместе с губернатором и президентом «Волги». 1:1, последние минуты, говорю Леониду: «Ну что, с ничейкой?» Не успел это произнести, как Петар Елич ка-а-ак дал по воротам. «Ну, вот мы и победили. «Волга» в Премьер-Лиге!» – говорит мне Лёня. «Ничё се», – думаю. Через две минуты произошло то, что произошло: «Нижний Новгород» выбегает вперёд, Полянин куда-то смотрит, что-то там делает. В итоге гол. Я руку протягиваю: «Всё-таки с ничеечкой?».

– Что это было, у вас есть понимание?
– Да чёрт его знает. Какой-то сговор? Смысла в нём не было. «Нижний Новгород» никуда не проходил.

– То есть вы до сих пор думаете, что сговора не было?
– Больше, чем уверен. Какой смысл? «Волга» и без ничьи выходила. Уж если сдавать матч, то со счётом 2:1. Зачем забивать этот гол? «Нижнему Новгороду» ничего не надо было.

– Насколько масштабным было влияния Валерия Шанцева, экс-губернатора Нижегородской области, на перспективы команд?
– Было бы неплохо, если бы Шанцев оказался всемогущим. Чтобы был таким крутым парнем, который чик – и всё (улыбается).

– Вы за такие способы?
– Я за то, чтобы в Нижнем был футбол. Не любым способом, а честным.

– Ну, там «Тамбов» временно базировался.
– У Нижнего многострадальная история. Туда уже заезжал Первак со «Спартаком» из Челябинска – не выросло ничего. Они тогда пробивали четыре пенальти и не забили ни одного. Ходила байка, что Шанцев говорил: «Как только назначают пенальти, сразу звоните мне! Я езжу по городу с мигалками, тут же приеду и забью». «Спартак» в итоге вылетел, и ничего не вышло. Хорошо, что «Тамбов» тоже не остался, потому что искусственная история – это плохо. В Нижнем есть команда, она и должна играть.

– А в чём проблема? Деньги?
– Деньги – большая проблема. Нужен бюджет, чтобы выйти, а потом – чтобы играть на достойном уровне. Город повёрнут на хоккее. Там можно всё отменить, оставить только ХК «Торпедо», и люди будут счастливы. Болельщики боготворят хоккей, ходят на игры, сколько бы ни стоил билет. За 100-200 рублей на футбол не ходят с таким энтузиазмом. 1000-1200-1500 рублей на хоккейное «Торпедо» – биток. Абонементы по 20 тысяч! И всё куплено. Невозможно попасть. Сейчас есть идея к 800-летию города рядом с футбольным стадионом построить ледовую арену, чтобы сделать целый спортивный кластер. Всё классно, главное, чтобы умные создатели продумали логистику – там непростая транспортная развязка.

Глава IV. «Крылья Советов»

– После «Нижнего Новгорода» вы оказались в «Крыльях». Тогда у команды было много удивительных трансферов.
– Расскажу об одном. Мы приехали на сбор в Голландию на базу сборной. Тогда как раз скучно подписали Глеба. Он суперзвезда, но трансфер был будничный. А Кобелеву нужен был нападающий. История стандартная: денег мало, ничего нет. И тут агенты привезли нам тёмненького парня по фамилии Чибамба. Ну, думаю, всякое бывает, Чибамба и Чибамба. Приехали на сборы, встречаю Глеба: «Там такая Чибамба! Ща всё увидишь».

– Увидели?
– Парень двухметровый, худой, весь такой спортивный – как обычно у африканцев: они ни хрена не делают, чтобы быть подтянутыми, а ты целыми днями отжимаешься – и без шансов. В общем, что-то он там забивал, и я говорю Кобелеву: «Ну что, как вам?» Он спросил, дорогой ли Чибамба. «Нет,– отвечаю, – тысяч 30 евро агентских». Кобелев сказал: «На безрыбье и рак – рыба». Ну мы и взяли его ненадолго. Как только я улетел со сборов, началось самое инетересное.

– С игроком что-то случилось?
– Вечером, за пару дней до конца заявочного окна, звонок от врача команды: «Чибамба разбился!». Я говорю: «Стоп, чего сделал?» Оказывается, он на два дня в Голландии остался и решил отпраздновать контракт. Бац — и получилось, что к чемпионату мы никого не успевали взять. Звоню Кобелеву: «Спать не лёг ещё? Чибамба немного из себя вышел». Срочно отправили Кюри Султановича туда – легендарного доктора «Крыльев». Он по прилету звонит мне и говорит… Его русский и в обычной ситуации тяжело понять (смеется), а тут бормочет спешно в трубку: «Всё! Он умер! Ничего нет! Я посмотрел, он никогда в жизни не встанет, тут он ***** (блин) под трамвай». Короче, шум, гам, тарарам. Я понял, что всё, нападающего нет – пошёл извиняться перед Кобелевым.

– Беда, конечно.
– Приехал Султаныч, плакался, как плохо выглядел Чибамба. Мы уже смирились, но прошло немного времени, и вернулся Чибамба! Я посмотрел на него, потом на Султаныча, и не понял, кто из них сильнее от страха потемнел. У Чибамбы швы какие-то, начал говорить, что заснул на мотоцикле. В общем, рассказали мне, что история с контрактом бурно отмечалась. А вот куда смотрел Кюри, я так и не понял. Сказал ему: «Я тебя больше никуда посылать, кроме как по известному адресу, не буду» (смеется).

– Чибамба заиграл?
– В РПЛ долго забить не мог. Самое полезное действие было, когда шла наша атака, прострел с фланга, и тут Чибамба домик открыл! Я думал: «Как же так, блин, ему прям на гол шло!». А за спиной у нашего друга стоял Корниленко – и тут же в девятку мяч отправил. Я так на губернатора посмотрел: «Видите, какая мысль у парня в голове! Вот это интеллект! Профессионал!». А про себя думаю: «*************» (блииин). Благополучно заняли 12-е место, Чибамба уехал. Думаю, слава богу, история завершилась.

– А было продолжение?
– Проходит время, я уже в «Амкаре», сборы в Турции. Сидим в холе гостиницы, и Муслимыч (Гаджиев. – Прим. «Чемпионата») говорит: «Надо бы нападающего». И, вы не поверите, открывается дверь и заходит Чибамба с новым агентом. Я смотрю, а Чибамба уже кричит: «Ооо, директорэ!». У Муслимыча глаза на лоб вылезли – кто это? А я ему: «Ща всё расскажу».

– Видимо, вы не горели желанием снова брать Чибамбу.
– Гаджиев меня выслушал, но сказал: «Слушай, завтра товарищеский матч, пусть сыграет». А я-то понимаю, что он забьёт – он у Кобелева всё забил в товарищеских матчах. Говорю: «Не надо играть, вот же ситуация была». Муслимыч такой: «Ну, это, конечно, да, но пусть сыграет». Мы выиграли – 1:0 и угадайте, кто забил? Конечно, Чибамба. У меня пот градом. Муслимыч решил: «Пусть еще через два дня сыграет». Я спортдиректору говорю: «Нельзя этого допустить!». В конечном счёте Чибамба подвернул ногу, и мы его не взяли.

[Себальос] [Кабальеро] [Горо]

– А как появились в «Крыльях» парагвайцы?
– Себальоса посоветовали Кобелеву, который отрекомендовал мне людей, но они такую стоимость запросили… Говорю Николаевичу: «Справимся сами». И после этих слов я благополучно поехал на чемпионат Европы. Тут звонит Кобелев: «***** (почему) ты на чемпионате Европы *** (блин)? Надо трансферами заниматься!». И он был прав. Договорился с парнями, кто привез Чибамбу: «Вы едете туда за свой счёт, договаривайтесь с игроком и клубом на наших условиях. После этого получите комиссионные, и одного из вас я беру работать в клуб селекционером». Они поехали за свой счёт, позвонили оттуда и говорят: «Надо брать не этого, надо брать Кабальеро». Я предложил Кобелеву обратить внимание на Кабальеро. В ответ: «Нет, я тебя просил Себальоса, если не можешь – не делай». Но через два дня пришёл со словами: «Надо брать обоих!»

– И?
– Я звоню ребятам, они меня уверяют: «Взять Себальоса будет ошибкой». Парень он не простой, начал выкручивать руки президенту того клуба, когда узнал о наших условиях. Но мы решили брать обоих. Уже в Австрии, будучи на сборах, поехали их встречать, они должны были прилететь одним самолётом. Два часа проходит после того, как самолёт приземлился, уже все вышли – даже чемоданы потерянные, а этих всё нет. Я уже представляю, как будет орать Кобелев, что я не способен ни на что, что я самый молодой и неграмотный руководитель клуба РПЛ, нанял не тех людей для сделки… В общем, ждал краха империи. И тут выходит Кабальеро.

– Один?
– Один. Встречал я его, как брата родного. Куда я его только не целовал. Сказал ему все слова, которые знал на испанском. Спрашиваю: «Где твой друг?». Тот отвечает, что прилетит на следующий день. Ну и хрен с ним, главное, что хотя бы один здесь. Привёл Кобелеву, говорю: «Вот, видишь! А ты говорил — не смогу! Себальос летит ещё, просто опоздал на самолёт, а завтра будет».

– Прилетел?
– Да. То ли с агентом, то ли с юристом, который запомнился своими Rolex. Они были не то что усыпаны бриллиантами, а вообще из них сделаны (улыбается). Наверное, подделка какая-то. Он тогда говорил: «Продадим Себальоса, и ты себе такие купишь!».

– Кобелев остался доволен?
– Он подошёл и сказал: «Вы молодцы, а я не верил». А в итоге у одного из них не пошло, а второй стал лучшим бомбардиром команды и почти выиграл гонку в чемпионате. Причём «доброжелатели» говорили губернатору, что второго-то взяли прицепом, чтобы первый не скучал, а прицеп стал забивать. Так что селекционеры были правы.

– Был ещё Горо, который запомнился самой удивительной карточкой в истории РПЛ.
– Это когда он за воротами посикал?

– Да, тот самый.
– Ну, захотелось человеку! Мы с вами два часа уже тоже говорим…

– Чем Горо ещё запомнился?
– Тремя историями. Сначала ко мне подошёл Гаджиев и сказал: «Я за этого игрока не отвечаю, я его не знаю – он под твою ответственность». Вторая: Горо сразу стал забивать, отдавать и котироваться на рынке – большие клубы спрашивали про него. Третья: матч в «Лужниках» со «Спартаком», который тренировал Карпин. На последней минуте Горо вышел один на один и промахнулся. Мы могли и «Спартак» похоронить. А еще, когда он узнал зарплаты одноклубников, то вообще перестал играть. Думал, что много зарабатывает, а потом понял, что лидеры клуба получали значительно больше. Парень очень расстроился. Потом, когда я уже ушёл из «Крыльев», помогал Максиму Ляпину (нынешний глава селекции «Торпедо») устроить Горо в «Ростов», тоже смешно было, переговоры вели в здании РПЛ, Прядкин увидел нас, подошел поздороваться и Горо завел в свой кабинет, посадил в своё кресло: «Тут сиди, подписывай».

[Белозубый] [мясо] [ошибки]

– Самая большая чушь, в которой вас обвиняли?
– Фигни было немерено! Самое забавное: сказали, что я выписал себе в «Крыльях» премию в 25 миллионов рублей. А ещё обиднее было, что в Нижнем Новгороде это разместили на первой полосе в местной газете: вот, посмотрите, какой богатый. Потом один из арбитров РПЛ – белозубый такой, красивый, прислал фотографию этой газеты: «Черт побери! Футболистов с овощебаз покупаешь, а такие премии выписываешь!». На что я потом выступил в Самаре, объявил аттракцион неслыханной щедрости: предложил тем, кто найдёт у меня 25 миллионов, забрать их себе, а мне только 10 процентов оставить. Само собой, подобной премии у меня никогда не было.

– А что было?
– Первые полтора года я вообще премии там не получал. Кому-то нужно было вывалить эту фигню на меня.

– Не думали в суд подать?
– Нет, зачем на такие удивительные вбросы реагировать? В моё время руководитель «Крыльев» был вторым человеком в Самаре по популярности после губернатора. Газеты писали сначала о губернаторе, потом о руководителе «Крыльев» и уже потом о всех остальных. Как-то через год после приглашения в «Крылья» я пришёл в ресторан. Вообще один. Приносят мясо, беру вилку, а на куске мяса из соуса написано: «КС». Я глаза поднимаю – а мне повар машет. По цитируемости в газетах и в «твиттере» я был второй. Потом пришла барышня–министр имущественных отношений – она меня переплюнула. Говорит: «Знаешь, я уже вторая?». Посоветовал ей на первое место не лезть.

– А за что критикуете себя сами?
– В каждом клубе были ошибки, и что-то я делал неправильно. Наверное, и сейчас я что-то не так делаю. Обидно за одну вещь – сначала я поработал в «Крыльях», а уже потом в «Амкаре». Когда я пришёл в «Крылья», то думал: «У клуба нет больших денег». Я же смотрел на европейские команды. А потом я попал в «Амкар» и понял, что значит действительно нет денег. По сравнению с «Амкаром» «Крылья» – это «Барселона». Если бы я пришёл в «Крылья» с тем опытом, что получил в «Амкаре», то многих ошибок удалось бы избежать. Ещё обидно, что не увидел я чёткой конъюнктуры в «Крыльях» – надо было чуть-чуть переобуться.

– В какой момент?
– Когда туда зашёл Шляхтин – стоило с ним начать дружить, а мы стали письками мериться. Когда человек приходит и не понимает, что играют футбольным мячом, а не баскетбольным, спрашивает меня, когда будет третий период… подумалось, зачем мне дружить с таким человеком? Был уверен, что он ненадолго, а вон как печально для Самары вышло (улыбается).

Глава V. «Амкар»

– Как вы оказались в «Амкаре»?
– Я тогда сотрудничал с компанией, которая занималась чартерными перевозками. Как-то позвонил Виктору Засульскому (экс-генеральный директор «Амкара». – Прим. «Чемпионата»), говорю: «Вить, есть ребята, которые перелетами занимаются. Есть такие-то и такие-то предложения». Он мне говорит: «Денис, меня, наверное, не будет в клубе». Я так удивился – он там 200 лет работал. Звоню Игорю Резвухину – мы с ним общались: «Такая ситуация». Он резко обрубает: «Дэн, не могу щас разговаривать». «Подожди, скажи хоть, кто будет-то!». А Игорь отвечает: «Точно не я. Я на это не соглашусь никогда в жизни».

– Быстро передумал?
– Через три часа узнаю, что его назначили генеральным директором. Пишу ему: «Поздравлять или сочувствовать?». В ответ что-то вроде: караул, ни денег, ни славы – надо спасать «Амкар». Они тогда с Муслиным занимали последнее место. И тут мне Алексей Гойхман звонит: «А ты знаешь, что Игоря назначили? Поедешь к нему в Пермь работать?». Гойхман давно дружил с Резвухиным и еще в лохматых годах меня с ним познакомил.

– Сразу согласились?
– Сидел с трубкой, рядом жена. «Марусь, Липыч в Пермь предлагает...» А она мне: «Да езжай уже куда-нибудь!». Я ему тут же: «С детства за Пермь!» Поржали – всё было на уровне какого-то прикола. На следующий день звонит уже Игорь. Говорю ему, мол, что ж ты не сказал. Он мне: «Некогда было, заходил в кабинет к правительству края вместе с министром спорта. Думал, мы друзья, а они меня вон на что кинули. Тренера надо искать, а мне один, второй, третий – все отказывают!».

– Но вариант нашёлся?
– «А Гаджи Муслимыч?» – говорю. «Да не, Дэн, ну какой Муслимыч – никто не утвердит». — «Ты просто закинь удочку – и всё». Игорь в итоге поговорил с президентом Шиловым, который, как известно, продал завод Сулейману Керимову. Видимо, они пообщались, потому что Керимов звонил Гаджиеву: мол, езжай, поработай в Пермь. Муслимыч тогда сказал, что у него даже мысли такой не было.

– Договорились?
– Уже поздно ночью мне звонит Резвухин в эйфории: «Всё, Гаджиева утвердили, приезжай, привози его!». А это 27 декабря. Мне звонок уже от Муслимыча: «Привет, Денис, мне сказали, что ты хочешь со мной поговорить. Расскажи мне». Уже 28 декабря мы прилетаем с ним в Пермь (молчание). Сказать, что там было холодно… Это ничего не сказать вообще! Мы не поняли, куда прилетели. Поехали в гостиницу, туда же приехали министр спорта и президент клуба. Сели за стол, Муслимыч начал рассказывать, что и как он видит, они – про себя, а я всё это время про себя думаю: «*** (блин), через два дня новый год. Как отсюда уехать вообще…» Мне директор гостиницы Лёня ещё и смску показал, мол, погода стрёмная – не улететь. Но мы кое-как сели в самолет и взлетели.

– Все моменты по контракту утрясли?
– Уже после Нового года звонит Муслимыч – согласовывать помощников. Клуб был готов взять только одного, но мы договорились на двух: Гаджиев захотел Каряку и Евсеева. Потом, как выяснилось, решение пригласить Каряку оказалось мегаудачным.

– Почему?
– Позитивный человек. Футболист Селихов – это вообще продукт тренеров Сычёва и Каряки. Не проходило ни одной тренировки, чтобы Андрей не пробил ему 45 раз по воротам со всех позиций. Каряка со своим ударом Селихова тренировал по полной программе. Плюс, мне кажется, когда приехали Евсеев и Каряка, большие в прошлом игроки, в Перми просто зажилось по-другому.

[Занавески] [Евсеев] [могул]

– Помнится, в Перми были проблемы с инфраструктурой.
– Там нет проблем с инфраструктурой.

– Разве?
– Там нет инфраструктуры! Когда мы заехали, то увидели ужасное детское поле, хотя у самого стадиона плюс-минус было неплохое. На самой арене раздрай полнейший: неотремонтированные кабинеты, вываливающиеся окна… У вас в редакции Америка, Европа, уходить не хочется. А там, когда мне показали мою конуру… Я дверь как открыл, так сразу и закрыл. Пошёл к Резвухину, спросил, можно ли сидеть у него – он разрешил. И такой: «Смари, какая у меня штука есть». Выдвигает полку из письменного стола, а там даже дна нет.

– Сильно.
– Лучшее, что было на стадионе, – кафе.

– Чем оно отличалось от всего остального?
– Легендарнейшее место, где работала прекрасная девушка Люба, которая просто удивительно готовила. Мы на три года перенесли свой офис туда, поэтому купили телевизор и поменяли скатерти по просьбе Муслимыча. Потом он сказал, что ещё и занавески нужно поменять. «Муслимыч, какие вообще вопросы, – говорю. – Кто ж ещё об этом должен думать». Ещё заменили там систему кондиционирования, потому что вонища была страшная.

– А что с гостиницей на стадионе?
– На третьем этаже у нас жили футболисты – по 5-8 человек в одном номере. С одним душем.

– Какой-то хостел.
– Ладно, вру – 3-4, но это всё равно много. У Муслимыча был свой номер, в котором до него жил Черчесов. Станислав Саламович ему как-то позвонил: «Муслимыч, посмотри, какой ремонт я сделал в санузле!». Позже Елена Гаджиева, супруга Муслимыча, в этом номере сделала ремонт уровня Lotte Plaza. Муслимыч даже фотки Саламычу отправлял с пометкой, что продолжает ремонт, начатый Стасом.

– А на втором этаже почему никто не жил?
– Там сидели какие-то арендаторы, черт знает кто. Платили три копейки. И Муслимыч – о чём ж ещё беспокоиться главному тренеру, кроме как о занавесках, скатертях и где жить футболистам – мне сказал: «Выгони всех. Надо отремонтировать этаж, сделать там дополнительные номера. Чё хочешь делай, но отремонтируй». Мы в итоге переделали все кабинеты, поставили пластиковые окна, отремонтировали третий этаж, выгнали этих арендаторов и построили ещё восемь номеров. Сделали на стадионе лофт, где часто смотрели Лигу чемпионов. Поставили кофемашину, холодильник и телевизор.

– Где деньги брали?
– Штрафы помогли. У Муслимыча был любимчик – Коля Зайцев, которому говорил: «Ты, Коля, большой молодец. Хорошо тренировался. Жаль только, что опоздал. 5000 рублей».

– Футбол прям всей командой смотрели?
– Ага. Заказывали еду из Макдоналдс, садились на диван 1874 года рождения и включали телевизор. Джикия в трусах выходил, как это делают все настоящие мужчины (показывает, как чешет мошонку. – Прим. «Чемпионата»), Прудников с Салугиным вечно подкалывали друг друга. Хорошо было приезжать из Махачкалы – все с собой рыбу привозили, кутум. Обычно брали одну-две, а Вадик Евсеев, человек масштабный, тоже брал одну-две, но коробки. У нас была сумасшедшая семейная атмосфера, благодаря которой «Амкар» добился хоть каких-то результатов – мы ж приехали, клуб вообще на последнем месте шёл.

– И не сразу оттуда поднялся.
– Муслимыч даже в начале задумался: что мы вообще тут делаем? Тогда, чтобы поговорить, я вместо водителя подвез главного тренера домой. Мы долго общались, в итоге предложил ему: «Давайте так сделаем. Одну игру выиграем, чтобы последний матч, по которому все запомнят вас, был победным, и потом уедем».

– Согласился?
– Ничего не сказал. С утра приехал на стадион, смотрю – настроение у него приличное. Мы потом выиграли пять игр: ЦСКА, «Зенит», «Динамо», ещё кого-то. Поднялись с 16-го на 11-е место. Витя Панченко приехал на какую-то игру и говорит: «Муслимыч! Мы вашему «Амкару» цветы на могилу положили, блин! А вы оттуда лопаткой фигачите!» Только «Спартак» не обыграли. Единственный клуб в стране, который я никогда не побеждал ни с одной командой. Пока не побеждал… (улыбается).

– Однажды «Амкар» был близок.
– В Москве вели – 2:0, оба Прудников положил. Это видеть надо! У тренера «Спартака», турка, все волосы поседели. Я думал: «*** (блин), всё, вот оно. Вот оно!!!». И тут – 2:2. Твою мать… Затем снова вышли вперед – 3:2, но в воротах у нас стоял Хомич. Спартаковец Хо-о-омич, который с 57 метров запустил эту хрень. Там даже Муслимыч добежал бы и отбил. Дим, будешь это читать – не обижайся! Сыграли 3:3, но не особо расстроились – задачу-то мы выполнили. Так что в отпуск ушли в прекрасном настроении, но главное, что у Муслимыча исчезли мысли о том, чтобы свалить.

– В чем сила Гаджиева?
– Он мегаменеджер в плане создания коллектива. Знает, как сделать, чтобы клуб жил правильной жизнью. В результате остались в Перми надолго и познакомились с невероятными людьми. Глава правительства края Валерий Сухих говорил нам: «Дружба с пермяком продлевает жизнь, с москвичом – наоборот, забирает».

– Ваше отношение к Перми изменилось?
– Когда был в «Крыльях», думал: «Зачем Перми футбол? Их там удушить всех надо» (улыбается). А сейчас возвращаюсь к пермскому периоду с невероятной теплотой. Дня ни прошло, чтобы мы с Муслимычем не вспомнили то время. Чёрт его знает, как так вышло, что в таком холодном регионе живут такие тёплые люди. Бывали, конечно, моменты, когда Резвухину приходилось нас защищать.

– Например?
– Как-то после неудачной игры к нему пришли люди из правительства и сказали: «Ну всё, Игорь. Футбол тут как-то не растёт, будем теперь развивать могул». Могул, ***** (блин)! Я до сих пор не знаю, что это такое. Игорь тогда сказал: «Я не уйду. Я людей позвал, они работают. «Амкар» будет жить!». Он нам эту историю только спустя полтора года рассказал.

[Магазин] [Шилов] [могильщик]

– Про маркетинг «Амкара» лучше не спрашивать?
– Чтоб вы понимали, в Перми даже фан-магазина не было. Мы его за миллион рублей пафосно открыли, а потом он у нас вышел в ноль. А первую атрибутику мы взяли следующим образом. Эдик Грачев (помощник гендира) повёл меня на экскурсию по стадиону, и обнаружилось подтрибунное помещение. Огромное! Залезли туда, а там какие-то коробки. Смотрим – одежда, бутсы, мячики. Мы всё это выволокли и получилась целая комната шмотья, накопленного лет за 18. Нового! С бирками. Всё постирали, начали искать, есть ли это на балансе клуба. Неа – всё под списание оказалось. Думал: «Как всё это не ******** (украли)?!» Звоню Засульскому: «Вить! Как это всё здесь осталось, а не у тебя дома?». Шутил, само собой. В конечном итоге это стало первой партией того, что мы продали.

– Сколько заработали?
– За лето получили 600 тысяч с магазина, еще на 200 купили сотрудники. «Боже мой, – думал. – Это какие же честные люди работают в Перми!».

– За счет чего вообще жил «Амкар»?
– Когда мы пришли, нашей задачей было спасти клуб от вылета в ФНЛ. Мы с ней справились. Потом нам сказали: рубль заработанный равен рублю государственному: «Сколько заработаете, столько государство вам и даст». Ну, плюс-минус. Мы Муслимычу сразу сказали, что единственное, на чём мы тут можем заработать – это трансферы: «Берём бесплатных, растим и, когда появляется возможность, продаём. Шансов по-другому заработать нет». Гаджиев, как любой тренер, не обрадовался, но принял.

– Сколько получалось заработать?
– По итогам нашей работы мы сделали отчёт, в котором указали все доходы от коммерческой деятельности, выплат РФС и трансферов. За 2015 год всё вместе дало 191 миллион, за 2016 год – 292 миллион и за 2017 год, благодаря парню в трусах и Селихову, – 474 миллиона. Это всё, что мы заработали сами. Была ещё другая статья доходов: дотации от Пермского края, спорткомитет, который давал нам две копейки за стадион, и спонсоры, пришедшие в клуб при помощи правительства. В 2015 году это было 600 миллионов, в 2016-м – 677, в 2017-м – 536. В среднем бюджет всегда был миллиард, но мы и налоги огромные платили!

– А что же с миллионными долгами, из-за которых умер «Амкар»?
– В 2010 году, когда я ещё не знал, что «Амкар» существует, клуб перешёл из частных рук в государственные. Два президента, Чупраков и Шилов, расходились. Первый даже подавал в суд за какие-то долги. Чтобы «Амкар» спасти, Шилов дал взаймы порядка 310 миллионов рублей под какие-то гарантии. Потом этот долг переходил от руководителя к руководителю. Единственный, кто по этому долгу что-то выплатил – это Резвухин.

– Сколько ему вернули?
– 30 миллионов рублей отдали с прибыли клуба. На «Чемпионате» даже была новость, где Шилов, когда мы уходили, сказал: «Я буду уговаривать этот менеджмент остаться». Понятно почему, да?! Вот этот долг и остался после «Амкара».

– И всё?
– Единственный долг, за который стыдно мне, – это задолженность перед компанией, которая возила нас на сборы: мы остались должны им 15 миллионов рублей. Работали с ними ещё с Самары, на честном слове. Плюс порядка 4 миллионов не выплатили за гостиницы, которые бронировали на выездных матчах. Ну и три месяца зарплаты, плюс премки ребятам за последние пять игр. Но нам удалось выбить около 20 миллионов за выступление Идову на ЧМ-2018, из этой суммы футболистам какие-то денюжки выплачивали. Всё, других долгов у «Амкара» нет.

– Тогда почему «Амкар» умер?
– Знаю, Шилов все десять лет просил у каждого губернатора эти 300 миллионов рублей, но каждый следующий ему отвечал: «Тот тебе не отдал, я-то тут каким боком?». Это был вопрос договороспособности. Никто не хотел возвращать деньги Шилову. Михалыч намекал, что 50% с трансферов надо отдавать ему за тот долг. Отвечали: «Мы бы с удовольствием. Но клубу жить на что-то надо». Тем не менее, 30 миллионов мы отдали. Мне кажется, основная причина была в том, что никто не хотел ему возвращать этот долг. Моё мнение, что надо было сесть и договориться. Плюс образовалась некая фронда в лице бывших футболистов и работников клуба.

– Кто там был?
– Попов, Костя Парамонов, какой-то обиженный администратор, даже фамилии не помню. Они пришли чуть ли не со словами: «Мы тут Лигу чемпионов выиграем!». Отлично, на какие деньги? Не прошло и полгода, они между собой все переругались, и администратор сначала сплавил Попова, а за ним и Парамонова, сейчас правит там в одного… Хотя когда клуб объявили банкротом, по всему городу замазали граффити с упоминанием команды, на стадионе из стульев тут же выложили «Звезда» вместо «Амкар». На арене была вывеска, за которой всем было лень лезть. Даже её сняли! Кому это было надо? Для чего? Если хотели стереть «Амкар» из памяти болельщиков, то это невозможно. Если спросить россиян про Пермь, то они вспомнят печальные истории: «Хромая лошадь» и самолёт. Из положительного назовут только «Амкар». Теперь и его не стало!

– Вы сами шутили, что у вас имидж человека, который закрывает клубы.
– Ещё до этого я убил «Волгу» и «Нижний Новгород». Хотя в «Волге» не работал ни дня. Большими буквами напишите: Я ТАМ НЕ РАБОТАЛ. Видимо, я – Доктор Зло, профессиональный киллер. 1 сентября 2011 года я ушёл в «Крылья». А «Нижний Новгород», если вы помните, умер после сезона-2012-2013. То есть я ещё из «Крыльев» его бомбил, думал, как же его убить-то. Целых полтора года!

– Могли бы и быстрее.
– Поехали дальше – про «Крылья». Мы приходим туда – клуб на 16-м месте. Затем беспрецедентная серия игр: 11 без поражений. И мы занимаем спасительное 12-е место. Потом случилась смена Кобелева на Гаджиева, переходка с Нальчиком, и мы спокойно остались. К зиме было 10-е место. Команда, в принципе, была готова к шестёрке, но, к счастью или к сожалению, случились большие трансферы в «Анжи». Ну и как итог, «Крылья» опустились лигой ниже. Но клуб не умер!

– В какой момент в «Амкаре» начались серьёзные финансовые проблемы?
– Да там не было финансовых проблем! Условно, нужен миллиард, а из бюджета нам давали 300 миллионов. Остальные надо было как-то находить. Документа под названием «бюджет» у нас не было. Как говорил Резвухину курирующий нас министр: «Работаем с колёс, чего-нибудь найдём». Не было такого документа, статей! Чтоб вы понимали, когда мы приглашали игроков, я не знал общего бюджета на футболистов. Условно говоря, есть 100 рублей на зарплаты игрокам в «Торпедо». И спортдиректор знает, что больше на зарплаты он потратить не может. А в «Амкаре» я даже не знал, сколько могу потратить.

[Эпштейн] [Это’О] [Миллер]

– Почему вы постоянно меняли пресс-атташе в «Амкаре»?
– Так а с чего я начал в «Торпедо» (смеётся)? Но это не у меня пунктик, это уровень журналистики в Перми нулевой. Всё было откровенно мимо и скучно, пока мы из Самары не вызвали Эпштейна.

– Чем он помог?
– Организовывал работу, рассказывал, как всё устроено. Придумывали различные инфоповоды. Все же помнят историю с Это’О?

– Напомните.
– Гаджиев с ним дружит и пригласил на ужин в «Амкар», когда мы были на сборах в Турции. Это’О сказал игрокам тост, дал совет, что в команде не может быть звезды, а команда должна быть звездой. Всё было отлично. Мы сделали майку «Амкара» с фамилией Это’О и 36-м номером. Сделали фото: Гаджиев, я и Это’О с футболкой. И тут у меня щёлкнуло и я сказал пресс-атташе: «Сейчас ты просто выкладываешь фото в «Инстаграм» с подписью, мол, подробности на сайте через час. И тут же выключаешь телефон». Почему я это должен придумывать, а не парень, который фоткает?

– Что было дальше?
– Я попросил Это’О час никуда не выкладывать фотографию и ничего не комментировать. Понимал, что будет хайп, но не до такой степени. Я забыл предупредить Резвухина! Он звонит и орёт: «*** (блин)! Что у вас там происходит?!». Я говорю: «Просто ничего не комментируй и выключи телефон». «Да какой, нахрен, не комментируй, мне уже губернатор звонит!». Даже Википедия успела поменять клуб Это’О.

– Самуэль нормально воспринял?
– Это’О позвонил своему переводчику, и тот с круглыми глазами прибежал: «Вы что натворили? Турецкие фанаты уже обещают его зарезать!». Через час Это’О объяснил, что не уходит, всё в итоге было нормально. Вот так надо ловить хайп – все про Пермь рассказали. «Матч ТВ» сюжет сделал. Я тогда пресс-атташе и сказал, что идея родилась просто так. Мощная тема. А у нас пресс-служба чисто в стиле: советское информбюро сообщает… Ну как так можно? Ганичевым я тоже недоволен пока (смеётся). Скучновато, надо веселее. Шучу. Димка – хороший парень, у него много идей.

– Часто в Перми видели губернатора?
– Один раз. После того, как «Зенит» обыграли. Его только назначили, он пришёл на матч, а мы победили. Заходит он в раздевалку, а у нас там голые люди на столе. Молодой губернатор, перспективный, все подумали, что новый игрок зашёл. Когда узнал его, говорю: «Парни, чуть-чуть полотенце накинули, послушаем человека». Он тогда пообещал, что всё будет хорошо. После матча он улетел на переговоры с Миллером. Рассказывали, что Миллер при встрече первым делом протянул руку губернатору со словами: «Теперь вы обязаны обыграть «Спартак»! Уж не знаю точно, было это или нет, но байка по Перми такая ходит.

[Transfermarkt] [Ликвидация] [окна]

– Сколько прошло времени после того, как губернатор сказал, что всё будет хорошо, до исчезновения клуба?
– Год или даже полгода.

– Смерть «Амкара» была быстрой?
– Мгновенной. Нахожусь в отпуске в Крыму. Звонок от Резвухина: «Мы с Шиловым едем на переговоры в Нижний Новгород, переезжать будем». История была в том, что Нижнему нужен был клуб РПЛ, а у «Амкара» не было денег на РПЛ. Но не срослось. После отпуска вернулся с семьёй домой в Нижний и сразу поехал в Пермь. Шилов позвал на собрание, было много людей, в президиуме Шилов и Резвухин. И Михалыч объявляет: «Всё, денег нет, будем закрывать клуб». Как сейчас помню, говорит, говорит, и заканчивает: «… а Маслов будет оформлять всем документы». Я вообще офигел: у меня даже права подписи нет! Сразу сказал: «Михалыч, это не моя история вообще, досвидос». Потом он подошёл: «Чего *** (блин)?!». Объяснил, что я только из отпуска вернулся. Хоть расскажите, что происходит.

– Фанаты моментально узнали?
– А мы сразу спустились к болельщикам, часик поорали и мирно разошлись. И, кстати, до сих пор общаемся. Как и с самарскими болельщиками. Мы ведь наёмные рабочие, нас поставили перед фактом, как и уборщиц на стадионе, как Любу, которая заведовала кафе. Меня точно так же уволили, передо мной остались какие-то долги.

– Но до этого «Амкар» всегда находил деньги.
– Так и было! Футболисты вообще не верили до последнего, Дима Белоруков говорил: «Нас каждый год хоронят, всё будет нормально». И все до последнего верили в это. Вот так закрыть клуб, который никогда не вылетал. И мы ведь в тот год опять не вылетели. Ничего не предвещало. У нас была задержка по зарплате около трёх месяцев, но когда продали Селихова и Джикию, мы полгода за свои деньги жили и ничего не просили. И трансферов на вход за три года у нас не было. Только на выход. Как сказал мне Ляпин: «В Европе ты работал бы в любом клубе. В России же важен результат».

– Вы больше про заработать?
– «Нижний Новгород» не беру. Там был один трансфер – Тихоновецкого за 4 миллиона в «Аланию». Я не имел отношения к этому переходу, им занимался Игорь Егоров. Я тогда только бумажки собирал, за лицензирование отвечал, учился. Смотрим 10 рекордных трансферов «Крыльев» по Transfermarkt – пять из них мои. Пять, ***** (блин)! Кстати, обращаюсь к Transfermarkt, поменяйте уже! Максимов стоил 5 миллионов евро.

– А у них сколько указано?
– Только 4 миллиона, хотя деньги пришли день в день – официально. А еще удалось реализовать права на тренера – речь про переход Гаджиева в «Анжи». Деньги огромные по тем временам.

– Раньше можно было бесплатно разорвать контракт с тренером?
– КонеЧно. (выделяет Ч. – Прим. «Чемпионата»)! У нас самые защищённые люди – это главный тренер и футболист. Обычно, если тренера увольняешь – платишь ему до конца контракта. А у нас всё было наоборот. Поэтому, когда Гаджиев ушёл в «Анжи», мы первые хорошо на этом заработали.

– А по «Амкару»?
– Тот же Transfermarkt. Забиваем «Амкар» и опять 6 из 10 рекордных трансферов – мои! А четыре моих трансфера – иностранцы! Ляпин мне говорил: «Чего ты об этом не рассказываешь?». Но все ведь стесняются говорить об успехах. То, что мы клубы «топим» – это никто не стесняется писать, а что-то хорошее – сразу не-е-т. В Европе все берут игроков, потом продают дороже. А у нас руководство говорит: «Ты зачем игроков продаёшь? Ты должен эмоции продавать! Победы, *** (блин). Победы! Надо «Зенит» обыгрывать!». Я говорю: ну и хрен ли толку от этого? Где теперь «Амкар»? Хотя плюс-минус к нулю мы всё сводили.

– Но всё равно убыток...
– Где убыток-то? 300 миллионов – это не убыток, это в 2010 году Шилов дал в долг. Есть ещё такое понятие, как кассовый разрыв. Деньги из государства тебе каждый день не дают. Деньги, пока пройдут все круги ада, приходят в декабре. А до декабря ты играешь с мая. И если денег до декабря нет, то играешь в кредит. Условно говоря, говоришь: «Парни, потерпим?». И они терпят, долги копятся, но в декабре ты получаешь, например, 300 миллионов, и тут же закрываешь долги. А потом с голой жопой ещё на полгода.

– Или зарабатываешь на трансферах?
– Да. И когда мы заработали на трансферах Джикии и Селихова – долгов не было, всё ровненько: идём-идём-идём, премиальные день в день. Ждали, пока деньги от государства проходили круги ада. «Амкар» закрыли из-за долга президенту за 2010 год и ещё двух вещей: плюс-минус 15 миллионов за сборы и плюс-минус 4 миллионов за гостиницы. Не было других долгов! Если бы «Амкар» продолжил жить, то долги по зарплате нам бы вернули и всё остальное закрыли бы. И Шилову мы бы потихоньку нет-нет да и отдавали бы. А сейчас долги так и висят, там уже автобусы продали, машины… Мы ведь ремонт делали за свой счёт, поменяли транспорт: было две старых машины – обновили. И всё это осталось в «Амкаре», мы с собой домой пластиковые окна со стадиона не унесли. Всё в Перми!

– Кто должен выплачивать долги сейчас?
– «Амкар» ещё существует, он в процессе ликвидации.

– Мы слышали, что «Амкар» думают возрождать.
– Разговоры такие идут. Губернатор, который сейчас выбрался, позвал к себе Серёгу Волкова, ещё кого-то и сказал, что они будут возрождать «Амкар». Цирк весь в этом! Для чего нужно было убивать клуб? Чтобы 300 миллионов Шилова похоронить? Да с ним можно было договориться. Он бы 300 лет эти миллионы получал бы по чуть-чуть. В 2010 году дал деньги, а в 2018-м ты уже с ними мог сто раз попрощаться. Триста раз можно было умереть, под машину попасть. Ну нет и нет, ждал бы ещё! Надо было договориться.

[Джикия] [раки] [информбюро]

– Отдельно про Джикию. Как он вообще оказался в «Амкаре»?
– Ох, я же даже не знаю, что можно говорить, а что нет.

– Всё можно, много времени прошло.
– Мы приехали на сборы в Турцию, где-то в горах. Игорь Егоров, мой друг, позвонил и сказал: «Слушай, Муслимыч любит таких парней-защитников, как Григалава. У меня есть один в один такой же грузин! Играет в «Химике» во втором лиге, они ща вылетели…». Я говорю: «откуда, **** (блин), они вылетели? Ты мне серьёзно сейчас говоришь это?». А он продолжает: «Да, они даже пропустили больше всех в лиге, а он центральный защитник…» Я посмотрел на телефон, думаю: «Чё происходит-то?». Но Игорь продолжает: «Бери на просмотр – это топ». «Ничего себе», – думаю, – «топ». Ну ладно, Егорову я доверяю. Бог с ним, я подошёл к Гаджиеву и сказал: «Муслимыч, есть топ, просто не смотри, откуда этот топ взялся».

– Звучит многообещающе.
– Приезжает Жора. Неделю тренировался, обживался. И надо знать Муслимыча. Там восемь недель пройдёт, а он скажет: «Ну-у, мы ещё посмотрим». Тренер изучал, а параллельно мне агенты Жоры звонили. Я уже понял, что ментально Джикия нам подходил, на поле он выглядел нормально. И Муслимыч опять начал: «Ну-у, мы его аккуратно, постепенно будем…» Я тогда не выдержал: «Вариантов нет!». И тут он согласился: «Берём». Хотя там еще был такой момент при подписании…

– Рассказывайте.
– Мы подписали договор, и вдруг Жора начал: «Муслимыч, я вам очень благодарен, хоть с третьего раза вы меня взяли!». Муслимыч так выразительно посмотрел на Джикию. А у меня вообще поджилки затряслись, я договор потихоньку забирать начал, чтоб его не порвали. Джикия продолжил выдавать: «Муслимыч, вы не напрягайтесь, я к вам в «Анжи» два раза на просмотр приезжал, но вы меня ни разу не взяли». Я про себя думал: «Ты сейчас зачем это сказал? Только что у меня был русский защитник! Ты зачем это сказал, ***** (блин)?»

– Что Гаджиев ответил?
– Муслимыч сразу ушёл в себя, думать начал, и тут щелкнул пальцем: «Точно! В первую команду ты не проходил тогда». Вспомнил всех, кто у него играл. Я Жоре показываю взглядом – иди, иди… Но Джикию ж знать надо. Он ответил: «Да-да, это я помню, но во второй-то раз…». Я уже отчаялся: «Ну сейчас-то кто тебя за язык тянул!» Но Муслимыч ему снова всё объяснил, и я уже Жоре сказал: «Ты и сейчас нам не подходишь, но только Муслимыч тебя может довести до топ-уровня! Так что иди уже, пожалуйста!». Вот так Жора попал к нам в команду – стал левым центральным, забил сумасшедший гол «Локо», со штрафного «Уфе», да и вообще выглядел феноменально. Вы даже не представляете, как он сплотил команду.

– Как?
– Сейчас покажу (Маслов достаёт телефон и показывает видео, где футболисты все вместе жарят шашлык на заднем дворе стадиона в Перми, подкалывая друг друга. – Прим. «Чемпионата»). Помню, обыграли кого-то, а в команде был Будаков. Я до сих пор не представляю, как можно было найти ящик раков в Перми. У нас был задний двор на стадионе. Так Будаков принёс этот ящик раков и позвал всех отмечать победу. Джик в этом сплочении коллектива играл огромную роль!

– Как вы продавали Джикию в «Спартак»?
– На нас вышли агенты, которые организовывали трансферы в «Спартак» в тот момент. Сказали, что можно сделать такой трансфер. Мы поговорили с Резвухиным и Гаджиевым, сформулировали примерную стоимость, которая могла бы нас устроить. «Спартак» хотел заплатить в разы меньше, но мы не упали ни на копейку.

– Правда, что в «Спартаке» больше хотели Селихова, чем Джикию?
– Не знаю, насколько это правда, но мне рассказывали, что Селихова хотел сам Федун. Джикию же хотел Каррера. Поэтому сначала шёл Селихов, а потом уже Джикия. Мне было плевать, мне нужны были деньги для «Амкара». История с Сашей была в два раза дороже, потому что им интересовались и в Питере. Цифра за трансфер была плюс-минус одинаковая, но Федун платил сразу.

***

– Почему вы не любите общаться с прессой?
– Почему не люблю? Нормально же посидели. Вспомнили кучу историй, посмеялись. Читатели, конечно, до конца не дочитают (смеется). Но как только это интервью выйдет, маленькие человечки ******** (разделят) его на множество кусочков, найдут миллион историй и будут этим в меня тыкать. Писать в своих телеграм-каналах чушь всякую. Вот вам скучно со мной было?

– Нет.
– И мне с вами хорошо. Стараюсь быть откровенным. Рассказываю истории весело, чтобы они запомнились. Люблю выражение Магомеда Адиева: «Весёлый человек – не значит несерьёзный». Да, много улыбаюсь, мне так нравится. Это не значит, что у меня нет проблем. Мог общаться с вами в стиле советского информбюро. Кому от этого было бы лучше?

Беседовали: Полина Куимова, Максим Пахомов, Григорий Телингатер