Большое интервью с Андреем Аршавиным: Евро-2020, «Зенит», сборная России, Англия, политика, бизнес, где сейчас Аршавин

В нашей редакции никогда не было Андрея Аршавина. Казалось, ну как же так? Всё-таки главный футболист в истории российского футбола. И вот он до нас дошёл! Вопросов накопилось столько, что не успели задать все. Первая часть интервью (небольшая) вышла месяц назад. Тогда Аршавин говорил о том, чего ждёт от сборной России на Евро-2020. Теперь турнир закончился, и мы публикуем основную часть разговора, которую дополнили несколькими вопросами относительно вылета сборной России.

– Некоторые футболисты вашего поколения уже стали тренерами – Кержаков, Быстров, а вы — нет. Почему?
– Я не выбирал должность, которую сейчас занимаю – мне сделали предложение, я согласился. А по поводу тренерства – думаю, моя неуравновешенность будет мне мешать (улыбается). Хотя, может быть, когда-нибудь и окажусь тренером. В «Зенит» же я пришёл изначально работать помощником старшего тренера в команде 2004 года рождения. Но пока мне интереснее работать над стратегическими проектами, а не стоять у бровки.

– Опишите свой типичный день.
– Могу быть на работе с 9:30 до 18:00. Если делать нечего – уезжаю, не сижу до вечера. Иногда меня вообще не бывает на работе, а вчера закончил поздно. Сначала к нам приехали игрок и его родители, с которыми мы обсуждали детали перехода, после я отсматривал пару ребят, записывал интервью для «Зенита». А затем ещё одно – о нашей академии. Ребята из УЕФА проанализируют ответы и дадут рекомендации.

– Многое можно решить в онлайне?
– Даже когда я уезжаю из академии, моя работа не заканчивается – встречаюсь с агентами и представителями футболистов в разных местах. Точнее, в одном – у меня есть второй офис. То почту надо отправить, то ответить на вопросы, то игроков отпустить. Понятно, что это не с девяти до шести происходит, а в гораздо более позднее время. С некоторыми агентами могу даже и ночью встречаться.

– Ночью?
– Бывает, в ночи вылезают. Надо же вести коммуникацию – не все работают в офисе.

– Насколько совпали с реальностью ваши ожидания от должности?
– Я ничего не ожидал, но мне нравится то, что я делаю. Смотрю на работу тренеров, заключаю контракты, веду переговоры – это всё интересно. Не сказать, что легко, даже, скорее, тяжело. Ну, и те люди, которые меня окружают, мне нравятся.

– Когда играли, предполагали, что будете этим заниматься?
– У меня не было планов, хотел только, чтобы моя жизнь была связана с футболом. Мне трудно представить себя без него.

Хотел быть в «Зените», потому что я из Санкт-Петербурга, но не хотел быть тем человеком, которого тянут в клуб из-за проведённого там этапа карьеры.

Может, и это придётся пережить в своей жизни, но сейчас, мне кажется, я органично смотрюсь в структуре «Зенита».

– С кем сложнее – с детьми или их родителями?
– Всё, что касается футбола, – легко. А вот контракты, переговоры – это уже сложнее. С какими-то родителями общаться просто, с другими – нет: нужно ломать себя, подстраиваться.

– Многого требуют?
– Кто-то хочет другого, кто-то живёт в иллюзиях, что его сын – самый крутой. Все хотят, чтобы их ребёнок играл в «Зените» и получал много денег.

***

– Что вас больше всего удивило, когда начали работать в академии?
– Если говорить о футболе, то почти все наши футболисты в академии и «Зените-2» отдавали мяч с центра поля своему вратарю. И это происходило очень часто. Не знаю, удалось ли мне это изменить, но вроде теперь это происходит реже. В остальном – я бы не оценивал результаты моего годового пребывания в академии, потому что сейчас отчасти мы видим последствия тех решений, которые принимались ещё до моего прихода.

– От чего это идёт? От установки «не ошибись ни в коем случае»?
– Не знаю. Говорят, что это много отрабатывали голландцы – с упором, что надо держать мяч. Но мне это непонятно.

– Как вы доносили своё несогласие?
– Возмущался с трибун. Спрашивал на тренерских советах: «Вы считаете, что это правильно? Вам это нравится?». Пытаюсь донести ещё и через главного тренера.

– Есть мнение, что детей слишком настраивают на результат, и такое приводит к проблемам.
– Давайте скажу своё мнение. Никто не заставляет в детском возрасте играть на результат – мы не требуем, чтобы они прям всё выигрывали. Это глупо. С другой стороны, когда ты уходишь в профессиональный футбол, там ты будешь играть на результат, правильно? А если тебя так не учили, как ты научишься? Может, и сможешь, но на это уйдёт время. Надо отталкиваться от игры, но идти к результату, а не просто бегать. Я хотел на каждой тренировке побеждать. Считаю, если ты спортсмен и хочешь стать профессионалом, это должно быть в крови. До 15 лет мы не требуем результата, а в ЮФЛ мне хочется, чтобы ребята знали, как побеждать. Чтобы не было похожей истории, как я недавно услышал.

– Что за история?
– Мы выигрывали, вратарь на 89-й минуте начал разыгрывать мяч, и мы не победили. Нужно понимать своей головой, что в концовке матча, когда твоя команда ведёт в один мяч, нужно поставить мяч и выбивать как можно дольше. И выбить как можно дальше, чтобы потерять его там, а не у своих ворот. Если он так же сделает на «Газпром Арене», то просто закончит свою карьеру. Бурчалкин в моё время в дубле говорил: «Ребята, если вы сделаете там то же самое, что я позволяю вам здесь, вы быстро закончите».

– В чём отличие нынешней академии от тех времён, когда в ней учились вы?
– Нас тренер брал с 7 лет и доводил до конца – это первое. Второе – почти не было селекции по стране, в основном пацаны из Санкт-Петербурга. Душевнее было. Всё проще, меньше людей вокруг. Хуже мячи, хуже условия.

– Душевно в каком плане?
– Мне кажется, сейчас всё более формализовано. У нас, чтобы до третьего этажа дойти, надо 10 раз ключ к двери приложить. Для меня это глупость, но говорят, что так должна быть устроена безопасность, это нужно принять, а вот раньше заходил, там вахтёрша полусонная сидит – и пошёл куда надо.

– Довольны инфраструктурой в академии «Зенита»?
– У нас самая лучшая. Мы только «Краснодару» проигрываем в количестве естественных полей, но у нас есть планы по расширению.

– Есть вещи, которые удивляют в ребятах нынешнего поколения?
– Серёжки в ушах. А как они стригутся!

– А существуют какие-то нормы?
– Есть, но они не соблюдаются. У нас freedom [свобода]. Можно разные причёски увидеть, хотя я могу быть недоволен, как и тренер. С серьгами люди ходят. В наше время даже в голову не могло прийти, чтобы у мальчика что-то было в ухе.

– Вы сами бегаете с детьми из академии?
– Бывает. Во вторник с просмотровыми хотел сыграть, а меня отшили.

– У ребят глаза загораются, когда вас видят?
– Думаю, они ко мне уже привыкли – каждый день почти видят. Пока сильных против себя не встретил (улыбается).

***

– Семак привлекает достаточно молодых?
– На сборы много кого берёт. Там вопрос в другом: у «Зенита» был провал, и этот год мы заполняли футболистами старше.

– Из-за чего возник провал?
– Потому что… потому что… менеджмент до меня был направлен на другие вещи.

– Вы общались с ним?
– Ну да.

– И как?
– Мы не обсуждали ни их, ни мою работу – виделись только на общих встречах.

– Насколько важно, чтобы ребята из академии были питерскими?
– Мне бы хотелось, чтобы все были из Питера. Привозить каждого игрока – дополнительные траты. У нас сейчас сложилась такая ситуация со СШОР, что из-за хороших отношений с руководителями мы не забираем у них футболистов. Потом приезжают московские клубы и спокойно увозят игроков. И всё. Питерские ребята уезжают туда, а мне на их место приходится искать кого-то из других городов России.

– А почему вы боитесь забирать из столицы?
– Мы договорились. Московские-то ни с кем ни о чём не договаривались, вот и забирают.

– Вы как-то говорили, что в Европе «больше талантов и нет условной принадлежности к Санкт-Петербургу». Что вы под этим подразумевали?
– Моя селекция: в Санкт-Петербурге и немного по России. А в условной Европе, во Франции, например – это и внутренний рынок, и страны бывших колоний. У меня легионеры вообще играть не могут. Хотя я бы их и не брал – мы должны заниматься российскими футболистами.

– Насколько вам кажется логичным соотношение трат «Зенита» на академию и основную команду?
– У нас достаточно денег выделяется на академию, мы однозначно не бедствуем. Не помню, чтобы какой-то из наших запросов не был удовлетворён. Мы несём огромные траты на инфраструктуру.

***

– Сколько раз за последнее время вас спрашивали про должность спортивного директора «Зенита»?
– Много.

– Надоели эти вопросы?
– Они поугасли.

– И всё же, насколько это вероятно?
– Не знаю, пока такого решения нет.

– А вы готовы?
– Никогда не может быть достаточно опыта и знаний.

– Но желание у вас есть?
– В целом желание, конечно, есть.

– Сигналы какие-то от руководства поступали?
– (Улыбается) Давайте промолчу.

– Рибалта ушёл. Вы знаете, как сейчас клуб функционирует без спортивного директора?
– Не-а. Наверное, Александр Иванович и Сергей Богданович возьмут на себя часть функций.

– В футболе часто новым руководителям важнее привести, в первую очередь, своего человека, а уже во вторую – профессионала. После Рибалты из «Зенита» ушли Евменов, который занимался селекцией, и Васюхин, который занимался аналитикой.
– Мне кажется, что это было не совсем связано между собой. Мне кажется, что Васюхин не был человеком Рибалты. Они работали вместе, но, кажется, уходил каждый по своим причинам.

– А вообще эта проблема актуальна для нашего футбола и «Зенита»?
– Ну, так по всему миру работают. Все хотят поставить своих людей.

– Если гипотетически представить, что вы придёте в «Зенит», то многих людей приведёте?
– А у меня нет своих людей. Мой минус или плюс: нет своей команды. Я и в академию пришёл один. Работаю с теми, кто там был уже до меня. Мне даже некого приводить. С другой стороны, я уже поработал в клубе, и знаю людей, и понимаю, на кого могу опираться, а к кому нужно присмотреться.

***

– В РПЛ последние три года нет равных «Зениту», но в Лиге чемпионов всё наоборот. Чего не хватает?
– Если я скажу, что денег – надо мной посмеются. Но если смотреть составы – «Зенит» будет условно 25-м по бюджету в ЛЧ. По бюджету «Зенит» слабее команд, которые выходят в 1/8 финала.

– Проблема вообще в РПЛ?
– Да. Лига такая, какая есть. Факторов много – может, поможет изменение лимита, может, подготовка тренеров или даже смена формата РПЛ.

– В какую сторону?
– Сделать пульку, чтобы играли с первой по восьмую и с девятой по шестнадцатую команды. Но урезание клубов – плохо, да и увеличение – тоже. Мы и так еле 16 набираем.

– С Дюковым на эти темы общались?
– Да. Первое, что я ему всегда говорю: «весна-осень, весна-осень». Думаю, я ему уже «надоел» (улыбается), он встречаться со мной не хочет, ха-ха. Если серьёзно, мы обсуждаем то, что происходит. Можем говорить и два раза в месяц, а можем раз в полгода. Постоянных встреч нет – пересекаемся на мероприятиях, он поздравляет меня с днём рождения.

– Почему «весна-осень» лучше?
– В России надо играть летом. «Осень-весна» просто отрезала восток, осталось три команды – футбол там умер.

– А какой нужен лимит?
– Я бы пошёл по немецкому сценарию – там должно быть 12 местных в заявке. Но надо ограничить маленькие бюджетные клубы, чтобы они не покупали сомнительных легионеров – может, для этого ввести ограничения по зарплате, хотя как это будет соблюдаться? В нашей стране это правило легко можно обходить.

– В Англии есть лимит на качество – необходимы матчи за сборную.
– Ну, сейчас столько сборных – и все везде играют. Даже за сборную Албании легко найти кого-то, кто десять игр провёл. Так что можно ещё сделать минимальную зарплату для легионера.

– Как оценить выступление России на Евро. Провал или объективная реальность?
– Техком уже оценил как неудовлетворительное. Конечно, хочется, чтобы сборная занимала хотя бы третье место в группе и проходила в 1/8 финала. Этого не произошло, так что не самое лучшее выступление.

– Кто был лучшим из наших? Головин? Миранчук?
– Несмотря на то что Миранчук забил, для него и Головина чемпионат не самый лучший.

– Вам хоть что-то понравилось в игре сборной?
– Из позитива – Дивеев неплохо выступил. Сафонов занял свое законное место. Но в целом увидели то, что команда показывала в последние годы.

– Как оцените игру Дзюбы? Вроде больше всех выиграл единоборств, а очень критикуют.
– Ему было сложно, потому что, во-первых, все мячи приходили к нему верхом. Если говорить о нём самом – ему не хватило мобильности. В остальном он свою функцию исполнял.

– Что менять и что делать, чтобы мы так не проваливались?
– Не мне это решать, но надо в комплексе подходить и к изменениям в лиге, и к подготовке вообще футболистов в России.

***

– С каким счётом ваш чемпионский «Зенит» выиграл бы у нынешнего?
– Да, может, и не выиграл бы.

– Все ведь говорят, что уровень РПЛ упал.
– Упал, достаточно посмотреть на легионеров тех и нынешних, но дело в другом: команда Семака играет в другой футбол. Мы могли бы и выиграть, и проиграть.

– У «Зенита» есть Малком, у ЦСКА – Влашич, Ларссон – в «Спартаке». Неужели так сильно стали хуже нынешние легионеры по качеству и цене?
– Цены вообще выросли в пять раз: один и тот же игрок в 2010-м стоил 10 миллионов, сейчас – 30, а может, и больше. Тогда в ЦСКА было собрано пять сильных легионеров, а вы пока только трёх на весь чемпионат назвали. Да и Ларссон – никакая не звезда пока для Европы, он развивается, может, потом ею станет. А тогда люди решали другие задачи. Были бы звёзды – наши клубы сейчас не вылетали бы так из еврокубков.

– Ловрен, Малком?
– Да, Ловрен хороший, известен в Европе. Малком… Мы его купили задорого. Наверное, он пока только в Бразилии себя хорошо проявил.

– Его трансфер – ошибка?
– По качествам он сильный игрок и стоит этих денег. Сложно спорить с тем, что на все 100% он не проявил себя в «Зените». Все рассчитывали, что он станет ключевым усилением под ЛЧ, но получилось, что он серьёзно травмировался и всё это время провёл со мной в ложе.

– А что мешает Малкому?
– Пока я вижу причину в травмах – это всё. Стабильно он играет недолго. Ближайшие полгода будут для него определяющими.

– «Зениту» нужны ещё трансферы, чтобы выйти из группы в ЛЧ? Легионеры или наши?
– (После долгой паузы) Ребята с российским паспортом почти не играют. Если «Зенит» покупает восемь легионеров, то он хочет, чтобы они играли. А трое сильных русских в клубе и так есть – это точно. Тут большой вопрос глубины состава: осенью из-за травм многие вылетели, и играли совсем молодые пацаны.

Русские футболисты же очень дорогие из-за лимита – они переоценены раза в три, а для «Зенита» – ещё больше.

И всё равно приходится покупать, а финансовый фэйр-плей сковывает.

– «Зениту» нужно усилить глубину вторым Венделом?
– Нет, ну пару звёзд взять можно. Вопрос – сколько клуб готов тратить. Никто не даст тратить баснословные деньги. Никто не дал бы столько тратить, даже если бы не существовал фэйр-плей.

– И как «Зениту» выходить из группы в ЛЧ?
– Проблематично.

– Какой потолок трансферов для «Зенита» сейчас – 20, 30, 50 миллионов евро на одного игрока?
– Я всегда думал, что существует полоток. Но, судя по истории «Зенита», потолок мы пробиваем легко. Однако «Зенит» умеет не только тратить, но и зарабатывать.

– Гипотетический трансфер Влашича – это трансфер под задачи в ЛЧ?
– Скажу так: он усилил бы «Зенит».

– У вас есть любимый игрок в нынешнем «Зените»?
– Ну, наверное, Жирков, ха-ха. Ладно, хорошо – Дуглас Сантос. Недооценённый футболист! Его купили за нормальные деньги, а он приносит много пользы. Может, в паре матчей ЛЧ он сыграл ниже своего уровня, но в целом – очень здорово. Пускай он несильно заметен.

***

– У вас наверняка много переписок по работе. Перешли на «Телеграм»?
– Он у меня появился 2 месяца назад. Секретари сказали, что WhatsApp уже не моден. Если честно, то я даже не знаю, как подписаться на телеграм-каналы. Использую как WhatsApp или чтобы перекинуть видео. Мне сказали, что лучше в «Телеграме», чем в WhatsApp. Компьютер, телефон – это тяжело идёт.

– Сейчас появился телеграм-канал Заремы – спутницы Леонида Федуна. Среди прочего она сказала, что увольнение уборщицы в «Спартаке» обсуждается больше, чем чемпионство «Зенита». Обидно такое слышать?
– Не думаю, что это так. А чего обидного?

– Это к спору о том, кто популярнее – «Зенит» или «Спартак».
– Так это же хорошо. Мы считаем, что «Зенит». Они считают, что «Спартак». Опросы, дискуссии: чем больше людей вовлечено, тем лучше.

– Насколько это вообще здоровое соперничество? А то иногда приобретает формы довольно…
– Агрессивные? Бывает и так. Хотя соперничество и поднекивание друг друга – это нормально. Так во всех странах. Футбол не ограничивается 90 минутами на поле. Тут ещё и вся жизнь вокруг игры. На этом строятся дополнительные доходы. Если кто-то пошутил по поводу нашего клуба или мы пошутили – такое привлекает внимание, делает аудиторию шире.

– А не раздражают посылы вроде клуб «Газпрома»?
– Дай бог, чтобы ещё 100 лет было это соперничество. Просто теперь мы про вас даже не вспоминаем.

Ну да, мы – чемпионы и наш главный спонсор «Газпром». А раньше мы говорили: «Спартачи зажрались».

Нам отвечали: «Вы вообще там где?». Для нас, конечно, лучше, чтобы о нас всякое говорили, а мы на это внимания не обращали.

– То есть такого, что задело, не бывает?
– Когда оскорбляли жену Радимова, это неправильно. Даже мне неприятно. На разминке ходили, а там такой баннер – перебор. А когда просто фанаты обмениваются кричалками с матом, такими – с юмором…, наверное, надо сказать, что это плохо, но это прикольно для меня.

– Как вам баннер с Федуном по сериалу Black Mirror?
– А что там?

– Баннер отсылает к сериалу, где человек вступает в связь со свиньёй.
– Ну вот видите, если бы я заметил этот баннер, то не понял бы. У меня просто нет фантазии такое представлять. А само соперничество – прикольно. На стадионе «Спартака» всегда было здорово играть. Эти файеры, плакаты, перфомансы для меня – круто. Я сейчас прихожу на «Открытие Арену», иду среди болельщиков и пока всё нормально. Даже доброжелательны ко мне.

– Билялетдинов однажды в Англии поймал такси, а водитель ответил, что не повезёт его, потому что болеет за «Ливерпуль».
– Ну это Англия, у нас такого нет. Тем более я всегда с Быстрым хожу по Москве. Если кому-то что-то не нравится, я сразу – вот Быстрый. Фанаты «Спартака» его любят.

– Это как убегать от медведя – первого человека он съест, а второй в это время убежит?
– Нет. Фанаты «Спартака» действительно любят Быстрова. По крайней мере, сколько мы встречаемся. Как там называется спартаковский бар? Быстрый там для всех лучший друг.

– А как вам Быстров-тренер?
– Сумасшедший. Кержаков жаловался.

– Кстати, почему вы однажды наступили на него после гола?
– С ЦСКА играли. Это было интуитивно в моменте. Он забил и начал корячиться, якобы у него болит. Когда я ему на живот наступил, думаю, это было побольнее. Видимо, хотел свою важность показать – головешкой забил своей.

***

– Как можно зарабатывать на нашем чемпионате, сделать его привлекательным?
– Только один выход: объединиться с чемпионатами Казахстана, Азербайджана и Беларуси.

– Эти клубы усилили бы лигу?
– Это как минимум расширило бы аудиторию. А два клуба из Азербайджана, как показал матч с нашим «Арсеналом», ничуть не хуже команд второй восьмерки РПЛ.

– И по сколько команд мы берём?
– По две. А из России оставляем 12.

– Из-за этой идеи Дюков тоже от вас бегает?
– Этот вопрос я только один раз поднимал (улыбается).

– И как он отреагировал?
– Промолчал просто.

– А это вообще реализуемо?
– Это мне и предстоит решить.

Лучший вариант – объединиться с Украиной. Но в современной политической ситуации это невозможно.

Просто в этих странах клубы стали бы финансово независимыми проектами, были бы сильнее, расширилась бы аудитория: публика больше ходила бы на такие матчи. Но вопросов много: как отнесётся УЕФА, кто вылетает, кто выходит в еврокубки, объединять ли ФНЛ и ПФЛ…

– Как отнеслись к истории с формой Украины?
– Да это всегда так было. В футболе большие деньги, футбол очень сильно влияет на людей. У нас все клубы бюджетные – как думаете, это не политика?

– Нужно от этого отказываться?
– Тогда футбол резко просядет, мы к такому не готовы.

– В ближайшие 10 лет ничего не поменяется?
– Для этого должны поменяться Россия и её модель экономики.

– В РПЛ были «Тамбов» и «Ротор», которые только сжирали деньги. Зачем нам такое в футболе?
– У меня такой же вопрос, но это часть политики.

Футбол – это отображение того, что происходит в стране. Почему вы хотите, чтобы в футболе было по-другому?

– Такие клубы тормозят топ-команды?
– Это просто два агентских проекта. Я тоже думал, что хорошо – спасли «Тамбов», клуб наберёт молодых футболистов, обкатают их. Но в итоге проект существовал для другого.

– Вы открыто критикуете наш футбол. Готовы встать на передовую и всё изменить?
– Не-а.

– Почему?
– Я уже вёл-вёл-вёл. Потом оборачивался, а там никого. Так что я уже просто в это не верю.

– Но ведь так рождаются герои.
– Ха, но я уже родился.

– А в какие моменты вы оборачивались и понимали, что за вами никого?
– Во все. Это же концепция не футбола, а жизни.

***

– Как вам история с отстранением Вилкова?
– Это проходит мимо меня. Хачатурянц его уволил, но так можно и совсем без судей остаться. У нас что, только в футболе так происходит?

– Кто ваш нелюбимый судья?
– Зуев, который удалял меня два раза. Ещё ФСБшник бывший (предположительно речь идёт о Михаиле Веселовском. – Прим. «Чемпионата»). Зато наш любимый – Баскаков. Вообще, если ты понимаешь в футболе, то знаешь, где тебя прибьют, а где нет.

– А где прям прибивали?
– В высшей лиге – матч ЦСКА и «Зенита», где Петтай делал всё, что можно и нельзя. В детском футболе многое было: играли как-то в Самаре на «Металлурге». Приз был – крутая поездка. Самара выиграла турнир чудом, а когда мы с ними играли в группе, то забили им гол. И в момент гола судья свистнул фол в нашей штрафной. Уникальный футбол был. В целом этого стало меньше, поскольку все турниры транслируют.

– А в какие города ехали с опасением, что там судьи прибьют?
– В Грозный всегда так ездили, в Махачкалу – когда нас прибили 2:3. Ждали до 97-й минуты, когда нам гол забьют – тогда ещё Деменко в ворота встал. Проигрывали 1:2 – думали, слава богу, а тут хренак: мы им как-то забили – 2:2. Судья за голову хватался, ха-ха. Сирхаев там играл, Будун Будунов – отличные футболисты для той команды.

– Вы говорили, что тяжелее всего было играть против Тчуйсе. Почему?
– Его всегда переводили с правого фланга налево, чтобы он против меня играл. И физически он был мощным, а я тогда нет – и он продавливал. С Березуцким, Игнашевичем было непросто, но запомнился Тчуйсе.

– 14 апреля было 20 лет вашему первому голу за «Зенит». Праздновали или даже не заметили?
– Сейчас в «Инстаграме» невозможно не заметить. Даже если ты слепой. Ну и что?

– Не вспоминали передачу Кержакова через себя?
– Да он по воротам бил, просто тогда никто не знал этого, ха-ха. А вообще давным-давно это забылось всё.

– А что не забывается до сих пор?
– Блин, да всё забывается. Какие-то моменты помню, но больше из жизни, чем с футбольного поля. Иногда напоминают, но в голове это не живёт.

– Есть ощущение, что вы реализовали себя не на 100%?
– Никто не знает, где мой потолок. Может, я его перепрыгнул.

– Вы сами о себе говорили: хороший, но ленивый футболист.
– Всем талантливым людям в любых сферах это свойственно.

– А в какие моменты сказывалась лень?
– Иногда надо было пойти в тренажёрный зал, а я думал: «Да зачем?». Но вообще я много тренировался, для меня это не нагрузка. А иногда надо было куда-то ехать, но я решал дома полежать.

– Это только в начале карьеры?
– Да на протяжении всей моей жизни так.

***

– Когда был сильнейший «Зенит»? При Адвокате, Петржеле?
– У Адвоката команда была сильнее и результата добилась другого. У Петржелы – превосходный «Зенит», яркий – но не для результата. Там был состав с дырками, а при Дике были состав и три-четыре человека, которые не портили игру.

– Хотя притирка к Адвокату была сложной, в группе Кубка УЕФА начинали тяжело.
– На самом деле мы возили всех, просто не забивали: «Нюрнбергу» должны были, вдесятером «АЗ» катали, когда Ари забил.

– Насколько велика заслуга Адвоката в тех победах – или он, скорее, не мешал?
– Нет, он молодец. Так или иначе выстроил игру, наладил всё вокруг поля – это было важно: мы стали жить во всём лучшем, всё было для всех и не было разделения. Обычно главное — легионерам, а русским – так, по остаточному принципу. А при нём всё поменялось. Без него таких успехов бы не было.

– Ключевой пазл той команды – Тимощук?
– Он усилил центр. А что касается ключевого… Все считали, что «Зенит» Зырянова на сдачу купил, а он вклад в победу внёс не меньше.

– Вы говорили, что Хиддинк и Адвокат не боялись соперников, а Венгер боялся. И российские тренеры — тоже. Вы можете раскрыть эту мысль?
– Банальный пример. Ох, да простит меня Юрий Палыч.

Мы играем со сборной на выезде с Германией, товарищеский матч – 1:2 горим. Концовка, а Сёмин орёт мне с бровки: «Назад! Назад!»

В моём понимании: блин, ну это же товарищеская игра. Да, у немцев преимущество в нашей штрафной, но вдруг Вася или Игнаш выбьет, будет шанс убежать. Так в итоге и произошло, мы забили, счёт стал 2:2.

– А небоязнь Хиддинка и Адвоката в чём проявлялась?
– Генрихович (Бородюк. – Прим. «Чемпионата») много раз рассказывал, когда в «Кайрате» виделись, что он предлагал Гусу на Испанию выбрать защитную схему. А Гус ответил: «Мы только в одну играем». Посыл: вы сильные, играем в свою игру. Адвокат также давал установку: «Там этот справа более-менее бегает, второй обыграть может, защитничек приходит, но главное, как играем мы. Если мы играем в свою силу и как умеем, то победим». Петржела тоже не боялся, у него вообще все дураковины были. С «Севильей» играли, и он такой: «У них там две дураковины играют, правда, их сегодня в составе нет. Но есть ещё какой-то третий». А там Дани Алвес, Серхио Рамос, Хесус Навас.

– Но «Баварию» Адвокат испугался?
– Да, хотел заднюю включить, но коллектив сработал. С «Баварией» я не играл в первом матче, но перед вторым у нас была двухсторонка: основа в 4-4-2 против нас в 4-3-3, мы их загнали 2:0, но было видно, что у основы не пошло. Я на поле Тимощуку сказал: «Тим, подойди к Дику, не надо играть так, как он хочет. Давай 4-3-3». Тима сказал, в итоге 4-3-3 сыграли.

– Есть мифическая история, что перед матчем с голландцами вы собрали команду в круг и сказали: «Пасуйте на меня, я всё сделаю». Есть в этой истории правда?
– Кажется, миф. Перед какими-то играми я так говорил, но в полушутку. А перед Голландией я такого не помню.

***

– Когда последний раз общались с Денисовым?
– Давно. Летом три года назад говорили по телефону. Обсуждали его дела в «Локомотиве». Сейчас он даёт интервью. Видно, что у него всё нормально. Никаких конфликтов нет. Просто он уехал, живёт своей жизнью.

– Удивлены, что он назвал себя изгоем для Питера?
– Я не читал его интервью, видел только выдержки. Если он себя таковым считает, то это его чувства. Но я не считаю, что для «Зенита» он изгой.

– Что за история, когда он хотел снять поле в академии «Зенита», чтобы поиграть с детьми, а ему не дали?
– Да, мы обсуждали это внутри клуба. Не буду говорить, что всё было не так, как рассказывает Игорь. Как мне сказали, он хотел, чтобы с детьми был ещё и тренер, а академия не смогла его предоставить. Но если он сейчас захочет, то всё будет нормально. Те же люди, которые тогда ему якобы запретили, теперь всё разрешат. Знаю, что Денисов обращался в другую школу – СШОР, там ему сказали, что может приходить в любое время. Но, насколько понимаю, он уже в Москву переехал.

– Спустя годы как вы воспринимаете его уход из «Зенита»?
– Меня тогда не было в команде, но в этой истории я больше на его стороне, чем на стороне того руководства. Ситуация развивалась долго. Игроки говорили: «Мы даём результат, давайте перепишем контракты». Клуб отвечал, что денег нет, а потом случился «привет» (покупка Халка и Витселя. – Прим. «Чемпионата»).

***

– Cожалеете, что не уехали в Европу раньше?
– Сожаления нет, но хотел раньше.

– А когда был первый интерес?
– Не знаю. Но в идеале было уехать году в 2005-м. Ощущал, что я в порядке. Мной точно должны были интересоваться. В 2006 году зимой хотел уехать, были варианты, говорил об этом клубу.

– А в ответ что?
– «Сделаешь чемпионами – уедешь». Стали чемпионами, я опять не поехал (улыбается). Потом выиграли медали, снова не поехал.

– Кто звал в 2006-м?
– Испанские клубы. Типа «Вильярреала», «Валенсии». Такое называлось агентами.

– А история с «Барсой»?
– Всё, что говорит Селюк, – правда.

– «Зенит» взамен требовал Месси?
– Вроде того.

– У вас не было обид на клуб? Как можно не отпустить человека в «Барселону»?
– У меня тогда сложные отношения были с руководством. Обиды не обиды, но мы боролись за свои интересы. Я хотел уйти, клуб не хотел этого. Больше всего общался с Митрофановым и Дюковым. С ними вели диалог.

– Это всё длилось несколько дней?
– Два дня. В первый день позвонил Селюк, мы поговорили с Лапортой. «Барса» отправила факс – ответ пришёл сразу.

– Испытали опустошение?
– Нет. И так гемора другого хватало.

– На мотивации это сказывается, когда не отпускают?
– Ну я в 2007-м и потом до Евро играл. Затем сказал, чтобы меня отпустили, что я не хочу играть. Не сработало… Я какое-то время не тренировался, Дик говорил: «Окей, вопросов нет». Он мне не мешал. Потом пришлось вернуться, докатал до зимы в Лиге чемпионов. Дик меня на замену выпускал по большей части.

– С «Арсеналом» до конца не верили, что всё сложится?
– Так там вообще дикая история была. До последней секунды всё решалось. «Арсенал» в последний момент добавил € 1,5 млн к предложению. После этого они написали письмо, что из-за плохой погоды барахлила связь, поэтому трансфер подписан так поздно. Я так понял, в Англии такие ситуации случаются, и это нормально, в судах такие случаи бывают. Видимо, так выстроена система: если человек написал, значит, это доказательство.

– На тот момент вашим агентом был Лахтер. Он говорил, что его пригласили на Лубянку и там сказали, что очень хотят, чтобы Аршавин остался в России. Вы верите в эту историю?
– Нет.

– Зачем он так говорит?
– Спросите у него.

– Какое у вас к нему отношение?
– С одной стороны, могу ему сказать спасибо. Без него трансфер в «Арсенал» не состоялся бы. Но когда ко мне подходят игроки и спрашивают, иметь ли с ним дело, я говорю, что не надо.

– Чем вы это аргументируете?
– Есть вероятность, что захочет тебя обмануть.

– Как он вас пытался обмануть?
– Он подал на меня в суд. Потребовал с меня много денег.

– В ряде случаев это ещё не является обманом.
– Если бы это не являлось обманом, то выиграл бы суд он. А так выиграл я.

– За что он требовал деньги?
– Никто не понимал, за что.

– Забавно.
– На самом деле это не было смешно.

– Почему?
– Ну вот помещение, как три ваших, где мы сейчас разговариваем. Сидят его четыре адвоката, два моих. Панель эта ещё, где три судьи. Перекрёстный допрос на английском, показания из Италии даже снимали. Каждый день шёл суд. Было напряжённо. «Зенит» меня отпустил на трое суток, а оставшиеся два дня без меня докатывали. Неприятно, когда с тебя пытаются списать приличную сумму непонятно за что.

– А что за показания из Италии?
– Какой-то агент. Требовались его показания, которые оказались чуть ли не ключевыми. Причём было непонятно, выйдет он на связь или нет.

– Но вы понимали, что вы правы?
– Я-то понимал, но когда начинаешь судиться, то всё это может повернуться так, что ты в итоге окажешься в проигрыше. Всякое бывает.

***

– Вы с кем-то из того «Арсенала» общаетесь?
– С Насри переписываемся в «Инстаграме», но редко. Могу доктору позвонить, с которым у меня хорошие отношения. Хотя я его постоянно по телику вижу, поэтому не звоню. Есть два англичанина, которые мне там помогали – с ними переписываюсь. С Венгером виделся на курсах УЕФА. Обнялись, поговорили. «Nice to see you».

– За «Арсеналом» сейчас следите?
– АПЛ мало смотрю с тех пор, как лига ушла в интернет. Но другие клубы АПЛ сейчас реально мощнее.

– Ваш покер вспоминают каждый год во всех соцсетях. С датой до сих пор поздравляют?
– Уже нет.

– Самый яркий момент в карьере?
– Для мира и Англии – да. Для меня – нет. Я три матча выделяю: с Англией, финал Кубка УЕФА, Голландия.

– А покер так себе?
– Ну блин, забил я четыре и что? Мы ничего не выиграли. Если бы я это сделал в России, было бы круче. Условно, если бы «Зенит» играл с «Ливерпулем», и я сделал бы покер на «Петровском» – вот это было бы лучше для России. Я бы осознавал и чувствовал, что я это сделал дома. А так я был в Англии – приехал домой, включил ТВ, где сначала новости про меня шли, а потом политика. Один день так было, а в целом ничего не изменилось.

– Кстати, о том матче Россия – Англия. Вы перед вторым голом 30 секунд стояли у бортика. Есть версия, что боялись офсайда. А есть версия, что хотели подкараулить вратаря.
– Боялся офсайда. Хотел несколько раз вернуться в поле, но реально боялся.

– Вы ощутили, что СМИ в Англии лютые? За вами следили?
– Особо нет. Правда, когда я врезался на машине, это сняли, сразу выложили. Крошат СМИ там нормально. Всё на деньгах построено, они на этом зарабатывают. Хотя всё достаточно корректно.

– У бара в Лондоне вас снял на камеру болельщик, а не журналист?
– Не знаю, кто это сделал. Но это больше здесь шум поднялся, в Англии почти не заметили.

– К скандалам внимание в России выше?
– Нет, в Европе больше. Там всё пиарят, в такое больше вкладывают деньги. Для них это реклама. Здесь это одноразово, а там на постоянной основе. И депутаты, и политики выступают, как и здесь.

***

– Лунёв назвал гениальной вашу фразу про ожидания и проблемы.
– Это не моя фраза. Я её сказал, да, но она в каждой книжке по психологии есть.

– Тогда вас за эту фразу критиковали, а сейчас отношение поменялось. Понимаете почему?
– Всё зависит от того, как преподнести. Тогда СМИ были заинтересованы в том, чтобы повесить неудачу на одного человека. Я с этим справился.

– Вы тогда сорвались или говорили осознанно?
– Я понимал всё, что говорю.

– То есть будь возможность вернуться в тот момент – сказали бы то же самое?
– Этим типам – да.

– Почему?
– Они подменяли понятия. Депутаты хотели показать, что они за весь народ вступаются.

А мы знаем, что есть депутаты, которые у нас занимаются всем, но только не народом.

– Вы себя видите в политике?
– Нет. Я уже отполитикался в 2007 году, когда баллотировался в парламент.

– А какой вообще был смысл баллотироваться во время карьеры футболиста?
– Меня попросили, нельзя было отказаться.

– Не понравилось?
– Да я там участвовал в двух-трёх акциях. В этом не было для меня ничего нового.

– Одно дело участвовать в акциях, другое — баллотироваться.
– Ну, в первом случае ты говоришь, что они хорошие, а во втором, что ты хороший. Разницы никакой. Было сразу понятно, что физически я не буду работать в Мариинском дворце. Я отказывался автоматом.

– Вам объяснили, зачем это всё было нужно?
– Логично всё было. «Ты – лицо города, играешь за команду. А мы все – команда» (улыбается).

– А сейчас вы уже не являетесь доверенным лицом Путина?
– Мне кажется, после «ваши ожидания — ваши проблемы» там…

Обычно говорят «поставьте вашу галочку», а тут на мне поставили крестик (улыбается).

***

– То Евро 2012 года – одно из главных разочарований в карьере?
– Из группы точно должны были выходить. Сами балбесы.

– Многие говорили, что могли доходить и до финала.
– Тут не знаю. Но мы за несколько дней до турнира со счетом 3:0 убрали Италию, которая второе место заняла. В итоге они в финале, а мы нигде. У нас хорошая команда была. Было обидно, что Дик уходит.

– Получилось, что ваш последний матч за сборную оказался товарищеским. Вас ещё в нём и освистали.
– Неприятно так уходить. Но это часть моей жизни. Конечно, хотелось бы по-другому: сыграть 100 матчей, получить подарок после прощального матча и чтобы тебя ещё на руках вынесли. Но так уже не будет.

– Вы ожидали, что первый матч Капелло окажется вашим последним?
– Нет. Я думал, что меня ещё вызовут, но не сложилось.

– Билялетдинов недавно сказал, что футболисты слишком сели на шею Хиддинку под конец его работы в сборной. Это действительно стало проблемой в матчах со Словенией?
– Может быть. Но обыграй мы эту Словению дома 2:0, а не 2:1… Не забей Печник этот мяч, все бы говорили: «Давай ещё больше свободы». Обидно было с такой командой вылетать от Словении. Не поехать на чемпионат мира после такого отбора! Время-то уходит. Не все это понимают, а оно уходит, шансов становится всё меньше. Реально обидно.

– У вас бывали ситуации, когда думали: «Боже, какой же фигнёй я страдаю?»
– Каждый день по жизни. Несколько раз на дню.

– Почему?
– Я же человек.

– Вы сейчас работаете с детьми – большое дело.
– Воспитательницы в детском саду тоже работают с детьми, тоже большое дело. И что, им не заниматься ерундой, что ли?

– А кто из ваших одноклубников стал самым большим профессионалом, тренировался, как робот и не гулял?
– Я таких обычно не люблю (улыбается). Гарик стал во второй части карьеры таким. Семак вроде всегда был. Вот Тима ещё – самый яркий пример.

– Он действительно до сих пор люто рубится?
– Да, играли недавно. Он – за «Зенит», а я – за «Матч ТВ».

– Прям по ногам били, прыгали в подкаты?
– Да. И я, и он. Злая заруба была. Тима – эталон профессионализма. Мы же спортсмены и хотим выиграть. Неважно, что за матч. Для меня это естественно, для него тоже. Да, Тима прыгает и на тренировках. Мы его принимаем таким.

– Приведите тогда пример и самого расслабленного футболиста, которому не хватало этих качеств?
– Ранджелович или Кинцл. Ааа! Ещё Макс Деменко. Знаете, как он тренировался? Приезжал в плаще на красной машине – одной из самых модных на тот момент. Брал два мячика и говорил: «Андреич, тут подписать надо». Я подписал, он раз – в машину и поехал куда-то. Вот это Макс Деменко, реально.

***

– Герман Ткаченко уговаривал вас перейти в «Анжи»?
– Не уговаривал, было просто предложение. Была речь об аренде, я ответил: «Какой смысл мне в аренду идти? Если вы не хотите меня покупать, то боитесь меня брать». С Германом мы так или иначе до сих пор общаемся, а с «Анжи» тогда всё и закончилось.

– Ткаченко сказал, что вы пообещали «Газпрому», что вернётесь только в «Зенит».
– На тот момент нет, просто я хотел вернуться в «Зенит», потому что глобально в России я не хотел играть нигде, кроме Питера. Но судьба распорядилась чуть иначе, о чём я не жалею.

– Спустя время мы узнаём, как на прошлом Евро сцепились Глушаков и Широков, а досталось Мамаеву. А вы когда-нибудь дрались с партнерами?
– Скандальных историй не было. Может, на тренировках могли сцепиться немного. Кто там в центре играл? Гарик, Семак… А, чехи! Вот с ними могли зарубиться, когда играли пять на пять: русские против чехов. Гораки какие-нибудь, Марешы, Ширлы те же.

– Самый большой штраф за карьеру?
– Вроде никакого.

– Ни одного за всю карьеру?
– Может, и случалось. Просто тогда это было особо не принято.

Помню, после «Спартака» нас Дик вызвал и сказал: «Вам пофиг на деньги. Нет смысла штрафовать. Так что ты идёшь в дубль, ты – вообще никуда, а ты – отдыхаешь».

Одно из правильных решений Адвоката.

– А бывало, что вас наказывали не по делу?
– Сплошь и рядом.

– Например?
– Морозов меня выгнал после поражения от «Спартака». Я на тренировку вышел минут на 10. Мне сказали: «Аршавин, можешь собирать сумку и уезжать домой». Ему якобы не понравилось, как я вышел. Там уже ближе к Новому году было. Кажется, 2000-й.

– И что в результате?
– Виталий Леонтьевич сказал: «Не расстраивайся, давай переподпишем контракт и вернёмся». Потом я уже подумал, что они разыграли: дважды два – четыре.

***

– По ходу карьеры вы занялись продажей автомобилей. Почему ушли именно в этот бизнес?
– Я не то чтобы занялся этим бизнесом, но мы хотели начать и, в принципе, начали. Просто, видите, партнёр немножко подвёл. Он там ещё многим должен. Не знаю, верят ли они, что получат что-то. Я успел выйти из этой истории.

– С вас же хотели взыскать?
– Да, 100 миллионов банк хотел. Там была моя поддельная подпись.

– Это партнёр подделал?
– Не знаю кто. Это не установили.

– А вас когда-нибудь кидали?
– Да.

– Самый жесткий случай?
– Алиса Александровна. 2,5–3 года назад.

– На вашем месте сидел Кержаков и говорил, что многие знают о том, как его развели, но это касается и футболистов. Просто не все признаются.
– Мы на виду, и у нас есть деньги. А так это происходит со всеми, просто в меньшем масштабе.

– А как вообще втираются в доверие? Говорят: «Давай вложимся, отличная тема»?
– Вроде того. Футболисты же знают, что вечно играть не будут. Есть понимание, что надо вкладываться. Люди подворачиваются, это легко происходит.

– А как вас заманил тот партнёр?
— У него были бизнесы и до меня. Он играл у моего тренера, его советовали. В том случае просто переоценил свои силы. Сначала планировал небольшие масштабы, а потом огромные, но финансового потока не хватило. Не думаю, что он был мошенником.

***

– Вы чувствуете себя счастливым человеком?
– Иногда да.

– А чего иной раз не хватает?
– Например, сегодня очень сильно хотел спать.

– А вас заставили прийти на интервью.
– Больше скажу: даже ехать.

– Есть такие люди, которым вы не пожмёте руку?
– Лахтер. Помню, я только пришел в «Кайрат», а он туда футболиста привёл. В одном помещении смотрели телевизор и не поздоровались.

– А кого можете смело назвать другом?
– Последние три года много общаемся с Быстрым. Эти 2,5 месяца – очень часто. Мы и в «Зените» хорошо общались. Хотя называть близкими друзьями… Честно, самый простой ответ: друзей нет вообще.

– Вы не доверяете людям?
– На самом деле я очень открытый человек.

– А почему тогда так?
– Не знаю. Может, я плохой друг.

– Есть основания так думать?
– Результат на табло.

Беседовали: Полина Куимова, Андрей Панков, Максим Пахомов, Григорий Телингатер.