Алексей Сутормин ворвался в сборную России и уже во втором матче за неё вывел команду на поле с капитанской повязкой. Перед матчем со Словенией именно игрок «Зенита» составил компанию главному тренеру сборной Валерию Карпину. А при Карпине в сборной уже есть негласная традиция: игрок на предматчевой пресс-конференции – следующий капитан. Сам Сутормин признавался, что готов к такой ответственности. Мы пообщались с Алексеем во время сборов национальной команды. Из интервью с футболистом вы узнаете:
- как Сутормин отнёсся к дебюту в сборной на правом фланге обороны, где несколько лет играл Марио Фернандес – великий игрок по мнению Валерия Карпина;
- о трудностях режима Карпина в команде;
- как сказал Черчесову, что не поедет в сборную;
- об отношении к поступку Дзюбы, который отказался от вызова в сборную на матчи со Словакией и Словенией;
- о решении перевести своему первому тренеру миллион рублей и странном переходе из «Рубина» в «Зенит»;
- как Сутормин реагирует на шутки про свою стоимость в 50 тысяч рублей и какую из них любит больше всего;
- что думают об отношениях «Зенита» и «Сочи» в самом клубе;
- как Алексей уже год справляется с утратой отца.
«Сложно описать словами»
— Как и когда узнали, что будете капитаном сборной?
— Мне сообщили, что буду капитаном, на установке, всего за пару часов до матча, — начал Сутормин. — Поймите, для меня это огромная честь и ответственность. Благодарен тренерскому штабу, что дали такую возможность. Эмоции от того, что выводишь сборную на поле, сложно описать словами. Это самые приятные чувства!
— На последних минутах Словения поджала. Было тревожно?
— В целом, мы хорошо играли и заслуженно победили. Во втором тайме ни в коем случае не собирались садиться в оборону. Да, были моменты, когда словенцы поджали… Но вся команда осознавала важность игры. Старались не допустить ошибок. Самое главное, что победили в важнейшем матче.
— Показалось, что словенцы играли грубо. Согласны?
— Может, грубость и была, но мы были готовы к жёсткой игре – тренерский штаб предупреждал. Мне кажется, сборная не дала себя в обиду.
— Кто придумал включить песню «Валера, Валера» после матча в раздевалке?
— Это совместная идея тренера и команды. Было классно!
— За счёт чего преобразилась игра сборной по сравнению с матчем со Словакией?
— Давайте честно: у нас не получилась игра со Словакией. Они владели инициативой большую часть матча. В Мариборе у нас был шанс исправиться. Прекрасно понимали, что должны были это сделать. К счастью, всё получилось. Здорово, что бились друг за друга и были единой командой — это дорогого стоит. Надеюсь, в дальнейшем будет так же. В таком случае всё у сборной будет хорошо.
«После Словакии высказал Баринов»
— Вы дебютировали за сборную в прошлом матче со Словакией. Допускали, что выпустят на позицию правого защитника?
— Да, конечно. Я и на сентябрьский сбор приезжал в качестве правого защитника. Понимал, что если и будет возможность выйти, то именно на эту позицию. Свою игру оцениваю как нормальную. Не могу сказать, что многое получилось. Всегда есть к чему стремиться.
— Как оцениваете игру сборной со словаками?
— Это не то, на что мы рассчитывали. Здорово, что проявили характер и, как следствие, победили. Да, у словаков были моменты, но хорошо, что даже с такой игрой для нас всё закончилось победой. Надеюсь, в матче со Словенией будет возможность сыграть удачнее.
— Главная претензия болельщиков в вашу сторону: когда в конце матча убрали мяч под левую, но вместо удара стали перекладывать обратно на правую и ничего не вышло. Почему не стали бить сразу?
— Это же были последние минуты матча… Подумал, что защитник станет выбрасываться, а мне будет удобнее исполнить правой ногой. После матча Дима Баринов высказал, что можно было катить ему. К сожалению, принял неудачное решение. Буду исправляться.
— Какая атмосфера была в раздевалке после матча? С одной стороны — есть результат, с другой — неудовлетворительная игра.
— Все понимали, что это была не совсем удачная игра. Ребята отдали много сил… Да ещё и поле было вязкое. Спокойно поздравили друг друга: все мысли были о восстановлении.
— Кто первым поздравил с дебютом?
— Дебютировать за сборную — мечта каждого мальчишки. Телефон разрывался от сообщений: брат, жена, родные…. У нас есть семейная группа, туда все и писали. Мама была на игре: видела вживую.
— После матча говорили с Карпиным?
— Валерий Георгиевич поздравил с дебютом и победой.
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Болельщики сошлись во мнении, что Россия отскочила. Согласны?
— Не могу сказать, что отскочили. То, что удача была на нашей стороне, — точно. Возможно, нам воздалось за наши работу и настрой: мы были единым целым. У словаков, как и у нас, были моменты, но мы свой реализовали, а они — нет. Футбол ведь этим и прекрасен.
«До сборной была тактика: лучше где-то и что-то не доем, но мимо сладкого не пройду»
— В сборную Карпина вы попали ещё в августе. Правда, присоединились к команде по ходу сбора.
— Да, меня не было в расширенном списке: довызвали после того, как Сергей Петров получил повреждение. Но я спокойно отреагировал, когда не нашёл свою фамилию при объявлении состава.
— Почему?
— Не так часто попадаю в расширенные списки, поэтому не было причин для расстройства.
— Что было потом?
— Ближе к концу августа написал Валерий Георгиевич Карпин: узнал, готов ли я в случае чего приехать. Созвонились: меня предупредили, что, скорее всего, буду вызван. Обрадовался. Ответил, что готов.
— Вы ранее общались с Карпиным? Сразу поняли, что тренер пишет?
— У меня был номер Валерия Георгиевича, поэтому сразу понял, кто мне написал (смеётся).
— Со сборной вы проводите второй сбор. Охарактеризуйте Карпина одним словом.
— Амбициозно-требовательный. Нам всем понятно, что хочет реализовать тренер: в какой футбол хочет играть. Валерий Георгиевич с помощниками делает всё возможное, чтобы нам помочь. Если всё задуманное получится, то непременно будем играть в хороший футбол.
— В сборной действует запрет на употребление сахара. Как справляетесь? Или никогда не были сладкоежкой?
— Я был сладкоежкой. Скажу честно, до того, как попасть в сборную, зарекался меньше употреблять сахар. Но у меня никак не получалось: самому тяжело было отказаться.
— В «Зените» со сладким не так строго?
— В клубе проще. Да, конечно, есть сладкое, но не в огромных порциях. В сборной же был десятидневный отрезок, когда обходился без сахара. Врать не буду: думал, что не смогу выдержать. Однако сейчас максимально спокойно себя чувствую. Даже если дома в шкафу лежит вкусняшка, то прохожу мимо.
— В первые дни после сбора была ломка?
— Совсем нет. Хотя в первые дни на сборах, конечно, было тяжко. Почему-то было ощущение, что хочу больше есть. В итоге справился. После приезда домой сам удивился, что можно было так легко к этому прийти.
— Назовите любимые лакомства? Шоколадки, мороженое?
— Я вообще был приличным сладкоежкой: шоколадки, мороженое, сладкие напитки… Даже была тактика: лучше где-то и что-то не доем, но мимо сладкого не пройду.
«Черчесов позвонил и сказал заниматься своими делами»
— В расширенный состав сборной вы попали ещё при Черчесове, но отказались от приглашения из-за собственной свадьбы. Никогда не жалели об этом решении?
— Совсем нет. Спокойно воспринял. На тот момент я был готов к любому развитию событий. Когда Станислав Саламович позвонил и сказал, чтобы я занимался своими делами и на моей карьере в сборной это никак не отразится, мне стало легче. Поймите, свадьба — очень важное событие в жизни. Я и так её переносил из-за чемпионата (смеётся). Свадьбу мы в итоге сыграли: всё прошло замечательно. Видимо, так было нужно. Всё, что ни делается, всё к лучшему. У меня в карьере были разные ситуации, но по прошествии времени понимаю — всё было не зря. Очень рад, что сейчас в сборной.
— С Черчесовым поработать так и не удалось. Удивились, когда тренера убрали из сборной?
— Не могу сказать, что удивился. Допускал, что могут быть изменения из-за неудачного выступления на Евро. Скажу так: были основания как оставить, так и убрать. Результат мы знаем.
— Видели последнюю пресс-конференцию Черчесова?
— Отрывками.
— Как вам? Болельщики считают, что тренер плохо доносит мысли. Как человек, у которого был небольшой опыт общения с Черчесовым, можете прокомментировать?
— Наверное, он говорил то, что считал нужным. Возможно, сейчас он что-то да изменил бы, а может, ничего бы не стал менять. Во время нашего общения Станислав Саламович внятно донёс мысли. Никаких проблем не было.
«Нельзя говорить, что Дзюба подставил сборную»
— Как отнеслись к решению Артёма Дзюбы отказаться от приглашения в сборную?
— Допускаю, что у Артёма были объективные причины. Раз он решил поступить именно так, значит, по его мнению, всё сделал правильно. Надо принять выбор Дзюбы и двигаться дальше.
— Могут ли служить поводом для отказа непростые отношения с тренером?
— Читал в интернете про отношения Валерия Георгиевича и Артёма, но, опять же, мы не знаем, что между ними было на самом деле.
— Не считаете, что Дзюба, сам того не желая, подставил сборную?
— Нельзя говорить, что Дзюба подставил сборную. Наверное, сейчас все так говорят, потому что Артём набрал хорошую форму, начал забивать. Но когда его не было на сентябрьских матчах, то все молчали. Дзюба, учитывая его опыт и возраст, сам может оценивать своё состояние.
— Ветеран «Спартака» Анзор Кавазашвили считает, что из-за отказа Дзюбы играть за сборную футболиста надо лишить возможности играть за «Зенит».
— Забавно читать такие комментарии. У Артёма есть контракт с «Зенитом». Как вы себе это представляете? Даже не знаю, что тут можно сказать.
— Артём решил высказаться через СМИ. Команда знала о намерении Дзюбы отказаться от приглашения в сборную?
— Нет. Мы и сами узнали о решении Артёма из СМИ.
— Первая реакция?
— Ничего такого: абсолютно спокойно. Вы поймите, столько всего вокруг происходит… Никакого удивления не было. Мы все взрослые люди, понимаем. В команде никаких шуток не было. Думаю, болельщики «Зенита» и сборной будут рады, когда Артём вернётся в команду.
— Вы будете рады, если Артём получит приглашение в сборную?
— Если тренерский штаб вызовет Артёма, то, конечно, мы все будем рады видеть сильных футболистов.
— Вы бы смогли отказаться от приглашения в сборную России?
— На данный момент, наверное, нет. С другой стороны, после попадания в расширенный список я решил во второй раз не переносить свадьбу. Но никакого резонанса не было. Надо принять выбор человека и спокойно к этому относиться.
«Идея отблагодарить тренера была всегда. Он хотел вложить деньги в дачу, построить сарай – круто же!»
— Почему решили перевести первому тренеру один миллион рублей?
— Александр Иванович Греков очень много сделал как для меня, так и для моей семьи. Родители до сих пор общаются с тренером, да и я периодически звоню. Очень благодарен Александру Ивановичу за то, что он в меня вложил: взял к себе в семь-восемь лет, довёл до 13-14 — как раз до возраста, где познаёшь все азы. Решил в знак благодарности сделать приятное.
— Как возникла идея?
— Как только попал в большой клуб. У меня всегда была идея отблагодарить тренера. Совершил задуманное, как только появилась возможность. Лично, к сожалению, передать не мог — был в Санкт-Петербурге. Родители встретились и передали сумму.
— Какая была реакция?
— Сразу же стал мне звонить со словами: «Лёша, спасибо большое! Спасибо, что не забываете меня». Я ответил: «Как же я могу вас забыть?»
— Как тренер распорядился с деньгами?
— Если не ошибаюсь, хотел вложить в дачу: сарай что ли построить. Я только рад. Круто же! Надеюсь, и в дальнейшем будет возможность помогать тренеру. Александр Иванович много для меня сделал.
— Приятно радовать близких людей?
— Да, конечно. Я вообще считаю, что радовать близких намного приятнее, чем делать подарки самому себе. Всегда говорил, что буду благодарен всем людям, которые помогли мне добиться успехов. Всегда буду ценить и помогать.
— Ваша цитата: «Не всегда труд этих людей реально справедливо оплачивается». Почему так происходит?
— В нашей стране не так много больших школ. Наверное, только в таких школах хорошо оплачивается труд тренеров. Не знаю, как исправить нынешнее положение дел. Хочется, чтобы людям платили хорошие деньги. Поймите, первые детские тренеры многое значат в жизни футболиста, их работа должна быть хорошо оплачиваема. Может, надо прорабатывать систему, чтобы при достижении футболистом высокого уровня до тренера доходила часть суммы. Он ведь очень много вложил в игрока.
— Вы знали, сколько получает ваш тренер?
— Нет. Но уверен, что там символическая сумма.
— Сейчас у детей больше возможностей развиваться. Расскажите о своих тренировках.
— Конечно, если сравнивать наше детство и детство нынешнего поколения… У них есть все условия, чтобы работать, тренироваться, играть. Не скажу, что у нас были ужасные условия, но были моменты, когда надо было тренироваться в снегу. Сейчас же везде есть искусственные поля… Может, не везде хорошего качества, но всё же искусственные. Мы на убитых полях тренировались… Не считаю, что нам это как-то помешало — даже своего рода опыт. Здорово, что у нынешнего поколения больше возможностей развиваться: они должны это ценить.
«Забронировал квартиру в Казани, а на следующий день улетел»
— Вы неоднократно говорили о переходе в «Зенит». Однако не нашёл ни одного интервью, где бы вы подробно разложили ситуацию. Восполним пробел?
— Всё максимально просто. Люди любят додумывать, постоянно искать заговоры. Изначально были переговоры с «Зенитом», затем появился «Рубин». Как сейчас помню: первый сбор полностью провел с «Оренбургом». Это был конец июня. На тот момент посчитал, что вариант с «Рубином» более интересный.
— Почему?
— Они были больше заинтересованы во мне. Разговаривал с Романом Сергеевичем Шароновым: тренер всё рассказал о команде, о той роли, в которой меня видит. Переговоры шли легче. Однако после переезда в Казань «Зенит» продолжил мной интересоваться. Я сразу обозначил позицию, что общаться надо с руководством казанской команды. Вы сами можете представить, что после нескольких дней в новой команде я подхожу и заявляю: «Я собрался в Санкт-Петербург»? Это максимальное неуважение. Клубы стали обсуждать переход, после чего я попрощался и спокойно уехал.
— Когда узнали, что уходите в «Зенит»?
— Команда готовилась к товарищеской игре с «Тамбовом». Мне сообщили новости. Сначала был шок. Семья переживала, что это будет и как. Но всё прошло довольно быстро: поговорил с руководством «Зенита», а после того, как уладили формальности, отправился в Санкт-Петербург. На этом всё.
— Ваш отец был болельщиком «Спартака». Как он узнал о переходе в «Зенит»? Какая была первая реакция?
— Когда я только-только сказал, что есть интерес со стороны «Зенита», то у него одновременно были удивление и радость за меня. Он был горд и счастлив, что такой большой клуб интересуется сыном.
— Вокруг перехода в «Рубин» было много версий. Если верить одной из них, то вы оказались в «Рубине» из-за агента Марко Трабукки. При этом сам Марко желал, как тогда писали, «жирненький процент». Как прокомментируете? Какие у вас отношения с агентом?
— С Марко я никогда не работал. Да, видел его пару раз, когда шли разговоры о смене руководства в «Оренбурге». В другой раз на сборе в Турции мы играли со «Спартаком» из Юрмалы — командой Трабукки. То, что Марко получил процент от моего трансфера, — чушь. Он не имел ко мне никакого отношения.
— Верите слухам, что решение о вашем переходе принимал лично глава Татарстана Минниханов?
— Видел что-то такое в интернете. Отнёсся с ухмылкой.
— Почему?
— Вы можете себе представить, чтобы Минниханов обсуждал мой переход? Может, я бы очень хотел, чтобы такие авторитетные люди говорили обо мне, но думаю, что такое маловероятно.
— Вы же действительно были хороши!
— По футбольным меркам, наверное, да. Но решать такие моменты….
— Учитывая тот факт, как быстро состоялась сделка, допускаете, что такое могло быть?
— Вряд ли. Мне кажется, ничего такого не было и не могло быть. Лично мне очень сложно представить… Мне и сейчас тяжело представить, переход какого российского футболиста могли бы решать на таком уровне.
— Сумма сделки составила 50 тысяч рублей. Что это было?
— Не ко мне вопрос. То, как договаривались между собой клубы, — это в большей части дела клубов. Шутки шутками, но даже я не могу знать, насколько это правда.
— Самый запоминающийся момент в Казани?
— Я забронировал квартиру, а на следующий день улетел (смеётся). Хорошо, что вернули депозит. Но это было максимально забавно.
— На какой срок планировали снимать?
— Изначально договорились на год с возможностью продления договора. Затем жена звонила и просила вернуть депозит.
— Одно время шутки про 50 тысяч были везде. Воспринимали с иронией?
— Совершенно спокойно, даже мог посмеяться. Вот родные переживали… Приходилось успокаивать: говорил, что не нужно переживать и серьёзно к этому относиться. Особенно задевало маму. Она не понимала, зачем люди пишут столько негатива.
— Как удалось успокоить?
— Старался объяснить, что люди, возможно, просто хотят пошутить. Даже если у них есть какая-то злоба, то не стоит на это реагировать. Для всех ведь трудно оставаться хорошим? Если реагировать на все шутки, то своего здоровья не хватит. Надо спокойнее относиться.
— Шутки не надоели?
— Нормально воспринимаю, но когда люди до сих пор пишут — это смешно. Ребята, два года прошло, можно было что-нибудь новенькое придумать. Если случайно натыкаюсь, думаю: ну ёлки-палки.
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Был любимый мем?
— Помню, была гифка из «Симпсонов»: где дед заходит в помещение и тут же выходит с подписью: Сутормин в «Рубине». Вот это забавно было.
— Как отреагировали на картонный макет с вашим изображением?
— Воспринял идею с улыбкой. Здорово же, когда у людей есть чувство юмора!
— Многие считают, что вы вышли героем из истории. Ваше мнение?
— Даже не знаю (смеётся). Я спокойно относился ко всему, что происходило вокруг. После перехода в «Зенит» сразу же поставил себя в позицию, что надо выходить и показывать всё на поле. Как раз была предсезонка: старался со всеми силами готовиться к сезону.
— Вы сказали, что видели Трабукки, когда шли разговоры о смене руководства «Оренбурга». Давайте чуть подробнее.
— Видел Марко рядом с командой: он приезжал на сбор. Но мы не разговаривали.
— Сразу идентифицировали?
— Да, я знал, как он выглядит. Марко работал с Массимо Каррерой в «Спартаке» — так и запомнил.
— Говорили, что Каррера может возглавить «Оренбург». Как в команде отнеслись к подобным новостям?
— Мы восприняли это как байку. Куда-куда, но не в «Оренбург» же (смеётся).
— Почему? Федотова хотели снять, а Трабукки наверняка не просто так появился рядом с командой.
— Мы считали, что это утка. На тот момент шли сборы, мы все были довольны Валентиновичем [Федотовым]. Я и до сих в прекрасных отношениях с ним. Рад, что на тот момент ничего не поменялось. То, что могли обсуждать с руководством, — не знаю. Нам ничего не докладывали.
«Перед матчем с «Оренбургом» ко мне подошёл Дзюба: «Неужели вам что-то говорили перед матчем с нами?»
— Как относитесь к разговорам, что «Сочи» — фарм «Зенита»?
— Смешно читать такое. Про «Оренбург» писали точно так же. У меня есть классный пример из жизни, который напрочь уничтожает все слухи. Это была моя первая игра за «Оренбург»: дома принимали «Зенит». После первого тайма проигрывали 0:2, но в начале второго удалось отыграть один мяч. На улице стояла дикая жара. У нас в команде играл Дима Андреев — на тот момент ему было около 37 — он весь матч персонально играл с Дзюбой…. Надо было видеть Диму после матча…
— Что было?
— Он отдал абсолютно все силы. Поймите, дикая жара, возраст… Дима был без сил, а весь следующий день массажисты колдовали вокруг него. Ему было непросто, но он отдался игре полностью… После того, что я видел в раздевалке… Когда люди говорят, что кто-то специально не бежит, — это бред. Я в тот день и сам отдал все силы. Мы проиграли с минимальным счётом: пришли в раздевалку, все были очень расстроены. После всего этого читать высказывания про фармы просто смешно.
На пятый день моего пребывания в «Зените» — как раз перед матчем с «Оренбургом» — ко мне подошёл Дзюба со словами: «Неужели вам что-то говорили перед матчем с нами?». Я ответил: «Конечно, нет. Всегда бились, да ты и сам прекрасно помнишь, что вам было непросто с нами».
— Перед последним матчем с «Сочи» в команде не было шуток по этому поводу?
— Все настраивались как на серьёзный матч. Почему сейчас никто не говорит, что «Краснодар» легко обыграл «Сочи», а сочинцы — нас? Говорить ведь можно всё что угодно.
— Не было двойной мотивации обыграть на классе, чтобы не было вопросов?
— Когда пришёл в «Зенит», то сразу осознал: все вокруг хотят тебя обыграть. Всеми силами и способами. Не скажу, что это давление — скорее, дикое желание соперника. Мы понимали, что у «Сочи» было такое же желание. Тем более все эти разговоры перед матчем их наверняка подстёгивали. К сожалению, мы проиграли из-за собственных ошибок.
— Ранее «Сочи» проиграл все свои матчи «Зениту» — совпадение?
— Конечно. Значит, в прошлых матчах мы были сильнее. Не скажу, что все игры прошли просто: мы лишь первую встречу в Сочи выиграли 2:0, да и то Мага тогда забил за десять минут до конца. Мы хоть и побеждали, но победы были трудовые. Даже в чемпионской встрече с «Сочи» одержали волевую победу… Сейчас случилось так, что победил «Сочи». Будем работать дальше.
«Чувствую, что отец рядом. Он помогает мне»
— Скоро будет год, как из вашей жизни ушёл отец. Как прошёл этот год?
— Непросто — это легко сказано. Изменилось абсолютно всё. Моя жизнь, как и жизнь семьи, точно не будет прежней. Как бы сейчас ни было тяжело, надо принимать ситуацию и идти дальше. Конечно, это непросто, но это надо сделать.
— Вы говорили, что после тренировки перед «Краснодаром» проревели путь от стадиона до дома. Сейчас бывают моменты, когда можете разрыдаться?
— Да, в первое время это было часто. Врать не буду: я всё ещё плачу, глядя на фото отца. Дома висит фотография… В один из дней пришёл в плохом настроении… Посмотрел на улыбку отца и… пошлó. Сложно объяснить: просто перекрывает и не можешь остановиться.
— Когда было в последний раз?
— Наверное, около месяца назад.
— Вас лучше не трогать в этот момент?
— Первые минуты — да. Затем жена подходит и успокаивает. Поймите, для супруги тоже тяжело: она не сразу понимает, в чём дело. Тяжело описать… Наверное, только с потерей отца понял, что может быть такое ощущение… Особенно когда понимаешь, сколько всего он мог ещё сделать, посмотреть… Начинаешь прокручивать, в голову лезет очень много мыслей. Эмоции дают о себе знать. Но я чувствую, что он рядом. Отец снился многим близким. Как таковых знаков нет, но… Даже если его нет, прекрасно понимаю, что он рядом и помогает мне. Как бы ужасно ни звучало, но после смерти отца у меня в карьере пошёл толчок: стал больше играть, дебютировал в Лиге чемпионов, сейчас попал в сборную. В такие моменты прекрасно понимаю, что в этом его огромная заслуга.
— Помогает вам?
— Конечно.
— Вы рассказывали, как отец каждый раз присылал сообщение перед игрой. Сейчас, когда отца долгое время нет рядом, можете сказать, чего не хватает больше всего?
— Тяжело выделить что-то одно… Не хватает человека. Разговоры разговорами, но сейчас хотелось бы просто обнять и не отпускать… Но понимаешь, что не можешь это сделать…
— Тяжело было не только вам и брату, но и маме. Как она справлялась?
— В первые дни был рядом, затем пришлось уехать. Но мы постоянно созванивались, поддерживали друг друга. У нас большая семья: каждый как помогал, так и помогает по сей день.
— В первые дни наверняка пришлось очень тяжело. Когда боль отпустила?
— Не могу сказать, что отпустила. Наверное, после девяти дней… Вы меня поймите, если бы не он, то я бы не стал футболистом. Отец всю жизнь всегда говорил: «Нет слова «не хочу», есть слово «надо». Понимал, что, как бы тяжело ни было, надо жить дальше. Эмоции были, есть и будут — от них никуда не уйти. Но надо жить дальше, потому что он бы хотел этого. Маме и брату постоянно так говорю.
«Разве у российских футболистов нет желания?»
— В РПЛ хотят поменять лимит. Как относитесь к возможным переменам?
— Спокойно.
— Вы выступаете за лимит или против?
— Поменяют или отменят — без разницы. Я всегда выступал за здоровую конкуренцию — играть должен сильнейший.
— Как раз при лимите не всегда играют сильнейшие…
— Если бы от меня зависело принятия решения, то я бы более глубоко всё анализировал. Моя задача: выходить на поле и играть. Не забиваю голову рассуждениями о лимите. Моя позиция: если будешь хорошо играть, то независимо от лимита будешь появляться на поле.
— Во многом благодаря лимиту российские футболисты получают огромные деньги. Разве это не так работает?
— Поймите, футболист сам себе не вписывает зарплату. Это же согласовывается с клубом. Никто ж не говорит, что легионеры получают много или мало? Все почему-то говорят исключительно про российских футболистов. Дай бог, чтобы каждый в нашей стране получал хорошую зарплату.
— Есть мнение: пусть лучше молодые русские играют, чем непонятные легионеры. Что скажете?
— Для одних — это непонятные легионеры, для других — хорошие. Футбол — настолько субъективный вид спорта… Ты можешь быть хорошим футболистом, но не подойти по тактике и, как следствие, не играть. Затем перейти в другую команду и заиграть. Много же примеров вокруг. Возьмём даже Эриксена: в «Тоттенхэме» зажигал, а в «Интере» ждал свой шанс. Но, безусловно, молодые футболисты будут развиваться, если в Премьер-Лиге будет больше хороших легионеров.
— Можно ли считать, что российский футбол на дне?
— Не скажу, что он на дне. Мне кажется, слишком много негатива вокруг нашего футбола: на многие вещи надо смотреть с положительной точки зрения. В таком случае будет легче в жизни, да и во всём остальном. Да, сейчас результат неудовлетворительный, но надеюсь, что будет лучше. Мы делаем всё возможное для этого. Будем стараться исправлять ситуацию: есть все предпосылки к этому.
— Российские клубы из года в год проваливаются в еврокубках, сборная провалилась на Евро. Что делать?
— Если не получается, значит, надо ещё усерднее работать. Я могу судить по себе: моя карьера показывает, что много всего может быть, но единственный способ — работать: причём чем больше, тем лучше. Всем вместе.
— Как бороться с хейтом со стороны болельщиков?
— Повторюсь, надо быть лояльнее. Если брать тот же Евро, все ребята старались: никого нельзя упрекнуть. Конечно, может не получаться, но когда нет желания — это другая история. Разве у российских футболистов нет желания? Когда болельщики по делу предъявляют претензии — это одна ситуация, а когда начинают перегибать палку — это не очень хорошая история. Нам всем надо быть единым целым. Только так можно добиться общей победы.