С тех пор как Саудовская Аравия вторглась на спортивный рынок, разбрасывая бесконечные миллионы, ведутся непрерывные обсуждения того, как меняется футбольный ландшафт. В Англии видят угрозу европейскому футболу, потому что и без того раздутый трансферный рынок увеличивается в масштабах и конкурировать за футболистов становится в разы сложнее. Журналисты, эксперты и активисты рассуждают об отмывании имиджа через спорт, нарушении прав человека, политике. И всё это в контексте того, что футболисты массово мигрируют за деньгами в страну Ближнего Востока, которая в глазах большинства ассоциируется с казнями и авторитаризмом.
Эр-Рияд своими действиями в спортивном мире в очередной раз оголил прочные связи спорта с политикой и задал новые вопросы по этой теме всем наблюдателям. К этому ещё вернёмся, а пока хочется остановиться именно на том, почему осуждают футболистов, уезжающих на Ближний Восток, воодушевившись огромными цифрами в контрактах.
Я была расстроена переходом Неймара в Саудовскую Аравию и попалась на этот крючок «он продал свою карьеру». Мне как фанату футбола было как-то горько, что некогда талантливый и многообещающий футболист, чья звезда зажглась с моим взрослением, так рано погас. А потом начала размышлять глубже.
В социологии есть понятие «альтруистическое наказание» (его ещё называют «наказанием третьей стороной»). Это обычное явление, для которого характерна следующая модель: наблюдатель, не участвующий в конфликте и никак не пострадавший ни от чьих действий, берёт на себя роль арбитра и начинает «наказывать виновного» в соответствии со своими внутренними моральными установками. Чаще всего желание наказать злодея появляется внутри человека из-за острого чувства справедливости, даже если это зло никак на него не распространяется. Здесь эта особенность человеческого характера тоже проявляется, просто чуть в иной форме — наблюдатели со стороны начинают осуждать футболистов, которые уехали в Саудовскую Аравию зарабатывать деньги, потому что *и далее идёт список причин*: «Он же так молод, он же губит свою карьеру, он же мог играть и играть в Европе, а он – продался! Поехал зарабатывать деньги. Забил на футбол».
Кто-то оправдывает это тем, что футболисты – публичные люди, поэтому их действия можно и нужно обсуждать и осуждать. Ведь без аудитории они никто, футбол – такая же часть индустрии развлечений, как кино или театр. И это действительно в какой-то мере так, но…
Для футболистов игра – это работа. Кто-то ходит в офис по графику 5/2 и строит таблички в Excel, а кто-то тренируется и дважды в неделю выходит на поле. Каждый зарабатывает, чтобы жить: наполнять холодильник, одеваться, покупать машины, квартиры, ездить в отпуск – у всех людей плюс-минус одни и те же потребности, различаются лишь возможности. Как бы нам ни хотелось верить в мораль, любовь к игре, верность эмблеме и другие эфемерные понятия, но это свойственно в большинстве своём только нам, сторонним наблюдателям – футболисты же просто работают за контракт (хотя, конечно, очень верные свои клубам игроки тоже есть). И они вправе распоряжаться своей карьерой так, как захотят, потому что это их личный выбор – жить романтичными установками о любви к эмблеме, мечтать о трофеях и «Золотом мяче» или выбирать контракт пожирнее. Это их жизнь, их совесть, им же отвечать за свои решения, а не нам – мы вообще мало что знаем о них как людях, но почему-то всё равно хотим осудить. Удивительная человеческая природа, которая зачастую складывается из защитных реакций на внутренние ограничения.
Садио Мане в матче за «Аль-Наср»
Фото: Adam Nurkiewicz/Getty Images
Есть стойкое ощущение, что если бы условная Швеция или Норвегия так же ворвалась на футбольный рынок, то реакция была бы иной, потому что мировой футбол очень европоцентричен. Все остальные – периферия, существующая вне системы. И когда кто-то извне старается устоявшуюся экосистему пошатнуть, начинается паника. К разумности действий саудовцев может быть много вопросов (если мы говорим исключительно с футбольной точки зрения), но в новых инвестициях в футбол точно нет ничего плохого. Страна хочет резкого скачка, у неё для этого быстрого роста есть возможности – вот они и пошли тактикой «скупим всё, а дальше решим». Успешные примеры таких «денежных мешков» есть (пусть и в лице отдельных клубов), перспективы развития такой стратегии в масштабах одной лиги – тоже.
Другой вопрос, что их конечная цель – не развитие игры в стране (хотя саудовцы и говорят про место в топ-10 лиг), а реализация политических замыслов, и в этой ситуации футбол оказывается вторичен. Прямо сейчас лига в Саудовской Аравии – игрушка в руках Мохаммеда бин Салмана, который имеет все возможности воплотить игру в футбольного менеджера в реальность, при этом осуществляя её посредством своей государственные программы. Схлопнется идея со взлётом на 10-е место, разъедутся все звёзды, как это было с Китаем – да и ничего страшного. Цель, чтобы страной начали интересоваться, уже достигнута. А там и до других недалеко.
В спорте, к сожалению, рыцарство постепенно сменяется цинизмом, происходящим не из самого спорта, а из системы, в которой этот спорт существует. Спорт – международный язык, но уже давно на нём в основном говорят только деньги, поэтому мораль всё дальше и дальше уходит на второй план, на первый же выходят коммерциализация и политика. Организация соревнований даже по крикету устроена таким образом, чтобы в первую очередь удовлетворить спонсоров и каких-то больших людей, а только потом уже спортсменов и болельщиков. Чемпионаты мира проводятся для того, чтобы повысить свой имидж и набрать политических очков, футболистов заваливают деньгами, чтобы за счёт их имён привлечь внимание. Нового в этом, конечно, ничего нет – когда-то давно, например, США и Китай посредством пинг-понговой дипломатии установили отношения (у китайцев даже поговорка осталась – «маленький мячик двигает большой мяч»), Северная и Южная Кореи пытались пойти на сближение через Олимпийские игры (вышло, правда, не очень). Просто потому, что политика вокруг нас, как бы нам ни хотелось оставаться вне её. Если это отрицать, то рано или поздно политика займётся нами.
Это циничная система, в которой громко говорят о нарушениях баланса и честности игры, увеличении разрыва между богатыми и бедными, а ещё о правах человека. Но в другой день политики молча прижимаются к тем, кого сами же осуждают. Потому что так выгодно и удобно.