РПЛ, первое интервью с Евгением Латышонком в Зените: трансфер из Балтики, отказ Спартаку, почему ушёл из Краснодара

Евгений Латышонок — первый и, возможно, самый важный новичок «Зенита» в летнее трансферное окно. Ведь в Петербурге со времён Вячеслава Малафеева не было железно основного вратаря. Так что каждого пришедшего рассматривают именно в этом ключе. А сам Латышонок точно готов бороться и доказывать.

В интервью «Чемпионату» Евгений рассказал о следующем:

• Адаптация в Санкт-Петербурге и «Зените»
• Неудачный сезон с «Балтикой» и тот самый ответ журналисту
• Отказ «Спартаку» и мысли остаться в Калининграде
• Детство и тяжёлый период в «Краснодаре»

Начнём!

Адаптация в Санкт-Петербурге и «Зените»

— Ты около недели в Петербурге. Как тебе здесь?
— Как турист раньше я был здесь два или три раза. И то в основном зимой. А сейчас впервые оказался летом. И вообще в восторге от всей этой красоты! Сейчас ещё жена приедет, думаю, с ума сойдет. В клубе всё организованно на высочайшем уровне, меня встретили, показали инфраструктуру. Это восторг. Есть всё, что нужно. Просто бери — и делай. Один только тренажёрный зал как футбольное поле.

— То есть все ожидания совпали с реальностью?
— Реальность даже превзошла ожидания.

— Освоился уже в плане быта?
— Да-да, я же приехал чуть заранее, чтобы закрыть эти вопросы и думать только о футболе. Жильё выбрал в районе парка 300-летия. Совсем недалеко от стадиона и, в общем-то, от базы.

— Ты же почти никого не знал в команде.
— Никого, кроме Дениса Адамова. Но привыкать очень легко. Все дружелюбные, помогают, подсказывают. Я как будто здесь не неделю, а уже полгода. Вообще, в новые коллективы мне вливаться легко. Хоть и сам я не люблю много болтать.

— Как у тебя с португальским?
— На этом языке знаю только мат. Но все наши иностранцы хорошо знают английский. Так что это не проблема.

— Удалось уже разобраться с базовыми требованиями тренерского штаба?
— Да. И они сильно отличаются от балтийских времён. За несколько тренировок принял важное требование — выходить из обороны надо через короткий пас. Кажется, за эти несколько дней я отдал столько коротких передач, сколько за всё время в «Балтике» не сделал.

Плюс отмечу интенсивность. Тут она совсем другая. Уже в самом начале всё максимально плотно. Здесь тебя больше подключают к игре. Должен быть хорош на ленточке и в игре ногами.

— Есть мнение, что в России вратари в принципе не особо приучены играть короткими передачами и так выходить из обороны. Почему так?
— Наверное, всё идёт от академии. Там мало используют вратарей как полевых игроков. В «Краснодаре» нам говорили играть через короткий пас. А когда «привозишь» из-за ошибки, тебе сразу пихают, ты виноват. Сейчас есть такие требования, посмотрим, что из этого выйдет.

— Это вообще проблема?
— Не знаю. Вот вспоминаю краснодарскую академию. Мы играли ногами, разминались с полевыми. Но, считаю, прежде всего надо моделировать игровые ситуации. Во время матча на тебя бежит соперник, идёт давление — именно такое надо тренировать.

— Теперь у тебя два конкурента — Кержаков и Адамов. Как Михаил при личном общении?
— Дружелюбный, приятный мужик.

— Про Адамова. Вы одногодки, были вместе в «Краснодаре». Но ты говорил, что вы никогда близко не общались. Дело в конкуренции?
— Думаю, да. Это одна из основных причин.

— У кого в команде самый сильный удар?
— Артур тут недавно мощно приложился.

— А кому надо подтянуть?
— Здесь нечего ответить.

— Ты теперь живёшь в идеальном городе для прогулок. Тебе нравится это? Или предпочитаешь другой досуг?
— Когда выходной, мы с женой любим гулять. У нас ведь ещё собака есть. А из хобби — можем сходить в ресторан, кино, театр тоже.

— То есть планы на питерские театры уже есть?
— Жена приедет, и составим.

Неудачный сезон с «Балтикой» и тот самый ответ журналисту

— Теперь к прошлому сезону. Многие отмечали твой прогресс. Но насколько это уместное слово? Стал ли ты принципиально лучше, выйдя с «Балтикой» в РПЛ, или здесь ты просто на виду, а твой уровень остался таким же, каким и был?
— Думаю, прогресс начался, когда тренером вратарей стал Глеб Витальевич Пресняков. Это было зимой 2023-го. Когда он пришёл, сразу стал мне доверять, и во всём процессе мне было комфортно. Тренировки мне очень подходили. Очень хорошо ко мне относился, и я с каждым днём чувствовал себя всё увереннее. А уже в РПЛ сам уровень футбола помогал расти. Я же много играл — в чемпионате, Кубке. Очень большой опыт. Плюс полученная в середине сезона травма меня закалила. Весь отпуск восстанавливался. Думаю, стал ещё сильнее.

— То есть доверие — очень важная штука.
— Конечно. Не скажу, что у меня были откровенные ошибки. Но когда знаешь, что в случае одной-двух не присядешь на скамейку, чувствуешь себя увереннее.

— Почему вы не смогли спасти прошлый сезон?
— Давай сначала. Мы провалили старт. Сергей Николаевич [Игнашевич] ещё со сборов нам говорил, что надо включаться с первых туров. И что времени на раскачку нам никто не даст. Но у нас не получилось. Очень тяжело втягивались. Отсюда такой результат. Зимой сменилось руководство, пришли новые игроки — на мой взгляд, качественные. И стало лучше.

— Подожди. Если мы берём количество очков, то 13 — осенью и 13 — весной.
— Не результаты. А сама игра. Появилась комбинационная игра хотя бы в атаке. В обороне мы выглядели плохо. Это очевидно. Где-то, может, не повезло. Где-то — наши ошибки. Мы хотели остаться в РПЛ. Куда больше, чем выйти в Суперфинал Кубка.

— Ты упомянул смену руководства. Зимой клуб покинул генеральный директор Кирилл Волженкин. Чуть раньше — спортивный директор Исмаил Ибрагимов. Понятно, что ваша задача — играть в футбол. Но когда такие вещи происходят и меняется вектор развития, это же влияет и на команду?
— Думаю, все эти факторы влияют. Каждый игрок сразу думает: останется он или его уберут. На меня не влияло. Знал, что тренер вратарей и в принципе штаб на меня рассчитывают.

— Остался контакт с предыдущим руководством?
— Да, Кирилл и Исмаил поздравили меня с переходом. Пожелали удачи. Я им благодарен.

— Чудо в Кубке России. Кто-то в это верил?
— Честно, не думал об этом. То есть играем — хорошо. Прошли дальше — хорошо. Но главное — чемпионат. Очень не хотелось вылетать. В какой-то момент у нас вообще был сумасшедший график. Даже нормально не тренировались.

— Как это тогда работает? В Кубке — Суперфинал, а в чемпионате — вылет.
— Полагаю, дело в давлении. В Кубке от нас ничего не ждали. Не было никакой задачи. Играли раскованнее. Но Кубок давал нам только дополнительную усталость. Это тоже причина неудачи на финише сезона — просто не хватило сил на концовку. Проседали физически и оборонялись всей командой.

— На «Зенит» же можно было найти силы. Вы же повели даже.
— Да, а потом ребята просто умерли.

— Считается, что твой самый крутой матч в Кубке — со «Спартаком». Согласен?
— Нет. Не считаю, что это для меня был суперматч. У меня все игры были плюс-минус на одном уровне. Потом читал комментарии: писали, что, мол, в него всю игру били. Так и хотелось спросить: вы футбол-то смотрели? Я же не просто так в воротах стою — выбираю позицию, стойку, сокращаю угол, например. Вот игроку и некуда бить. Я просто играл и делал свою работу. Моментов у соперника было много.

— Удивлён этим ответом.
— Я повторю: давления на игроков в Кубке России не было. К тому же была ротация, поэтому играть было легче и команде удалось пройти далеко.

— Окей, а какой матч тогда лучший в прошлом сезоне?
— Сложно выделить. С «Зенитом» весной хорошо играл на ленточке. А с точки зрения вовлечённости в командную игру… Мне было запрещено играть, например, на опорника. То есть розыгрыш мяча либо через защитников, либо вперёд. Поэтому оценить свою игру ногами не могу.

— Главный мем после «Спартака» — твой ответ на вопрос о сопернике в финале: «Зенит» или ЦСКА? — «Балтика», блин (в оригинале использовано нецензурное слово. — Прим. «Чемпионата»).
— Рассказываю, как было. Финальный свисток, вся команда выбегает, начинает меня обнимать, поздравлять. А я вообще не понимаю, что происходит. Вокруг сразу куча непонятных людей с телефонами, микрофонами. Один, второй вопрос. А я просто думаю: отстаньте уже от меня. И вот подошёл парень, тоже попросил ответить. Что-то спрашивает, спрашивает, а потом — «Зенит» или ЦСКА? И я уже просто устал на всё отвечать. И вырвалось. Хотел, чтобы меня просто оставили в покое. Главное, что даже не запомнил этого. А на следующий день — куча сообщений.

— Да, тебя запомнили именно по этой фразе.
— И ведь говорят, что я кого-то оскорбил. Якобы не уважаю «Зенит» или ЦСКА. Это не так. Я ко всем отношусь с уважением. А «Зенит» и вовсе лучшая команда страны.

— Ещё хочу спросить про Игнашевича. Казалось, он уж очень близко к сердцу воспринимал любые неудачи. Это так?
— Николаевич переживал. Хотя он такой человек, который не особо показывает эмоции. Знаю, что он каждый день отдавался, очень хотел добиться результата. Но не получилось.

Когда он пришёл, то постарался изменить менталитет команды. И некоторые приёмы я до сих пор использую в своей подготовке. У него был интересный тренировочный процесс, мне нравился.

— Веришь, что он ещё раскроется на высоком уровне?
— Да.

Отказ «Спартаку» и мысли остаться в Калининграде

— Вернёмся к Суперфиналу. Интересен вот какой момент: к матчу с «Зенитом» уже все телеграм-каналы написали, что ты ведёшь с клубом переговоры о переходе. Как выходить на поле, когда такой фон?
— Абстрагироваться. Конечно, мне постоянно скидывали эти новости, спрашивали. Просто временный игнор.

— А тренер с тобой говорил?
— Кажется, он говорил со мной после матча с «Ростовом». Сказал, что сейчас вокруг меня будет много информации, но попросил сконцентрироваться на работе. Свою историю в пример привёл, когда тоже мог перейти в другой клуб. То есть разговор состоялся. А Глеб Витальевич меня и так хорошо знал — понимал, что никакая информация на меня не повлияет.

— Давай через тебя как через первоисточник будем развеивать слухи. Правда, что за пять лет в Калиниграде ты настолько прикипел к городу, команде, что в принципе сомневался, стоит ли уходить?
— Правда. Мысли остаться были. Но подумал о том, что если не сделаю этот шаг, то буду жалеть всю жизнь. Шанс играть за топ-клуб даётся раз в жизни. Мне 26 лет. Должен хвататься за такую возможность.

— «Спартак», «Зенит» и «Динамо» — про интерес этих клубов писали в медиа. Так ли это?
— С «Зенитом» понятно. По «Динамо» я слышал, что меня рассматривали, но до конкретных разговоров не дошло. Со «Спартаком» общались мои представители. Насколько я знаю, клуб предлагал даже более выгодные финансовые условия, чем у меня сейчас. Но, опять же, я для себя быстро решил, что хочу в «Зенит». Подумал, что здесь смогу реализовать себя так, как мне этого хочется.

— Ещё один инсайд: якобы ты поставил «Спартаку» условие, что пойдёшь только с гарантией борьбы за место в основе.
— Это вообще какая-то ерунда.

— То есть «Зенит» ты выбрал, потому что здесь видишь больше шансов реализовать себя?
— Да. Уже делаю для этого всё возможное. Надеюсь стать первым на долгие годы.

— Финансовые условия были важны при переходе в петербургский клуб?
— Честно, я до подписания даже до конца не знал, какая у меня будет зарплата.

— Про тебя я слышал такую вещь: ты ненавидишь сидеть на скамейке.
— Это правда. На лавке сидеть вообще не могу. Даже в «Балтике», когда была кубковая ротация, а я на скамейке… Меня просто ломает. Категорически не умею быть вторым или третьим. И делаю всё, чтобы быть первым. Мне вообще неважно, какие там личные условия, зарплата. Допустим, если буду знать, что шансов стать первым нет, то не пойду ни за какие деньги. По крайней мере, до 35 лет (улыбается).

— Но ты же понимаешь, что в первое время здесь можешь оказаться в ротации.
— Понимаю. Готов, что тренерский штаб будет внедрять меня постепенно. Я буду ждать свой шанс. И готов им воспользоваться.

Детство и тяжёлый период в «Краснодаре»

— Так как о твоём прошлом почти ничего неизвестно, следующая часть — про твоё детство и юность. Ты родился в станице Гиагинская, республика Адыгея. Каким было твоё детство?
— На самом деле, я там только родился. С двух-трёх лет жил в Майкопе. А это уже город. Детство самое обычное — во дворе с пацанами, стрелялки, войнушка. Всё по классике.

— А откуда взялся футбол?
— Он мне всегда нравился. Смотрели его в основном с бабушкой. Помню в «Зените» Малафеева, Жевнова. Ещё была приставка, постоянно на ней играли в футбольные симуляторы.

Родители у меня от спорта далеки. Как-то ехали в машине, а у меня спрашивают: куда пойдёшь — велоспорт или футбол? Я выбрал футбол. Поставили полевым, сначала что-то пытался, а потом понял, что в воротах шансов у меня больше.

— Как в твоей жизни появился «Краснодар»?
— Мне было 12-13 лет. И первый тренер Александр Евгеньевич Вольвач уже тогда говорил, что по-любому надо ехать куда-то на просмотр. Сначала родители отвезли в «Кубань». Но меня не взяли. Тогда очень расстроился. Чуть ли не до депрессии дошло. Однако собрался и через полгода поехал туда снова. Мне предложили потренироваться неделю, но звонит мой тренер и говорит: «Едем в «Краснодар».

Приехали со своей майкопской командой в академию клуба, сыграли матч. Я неплохо себя проявил, не пропустил. Подошёл Александр Марьянович, тогда главный тренер академии, дал документы и сказал, чтобы мои родители подписали. Взяли сразу, без всяких вопросов.

— Тебе 13-14 лет. И ты полностью меняешь жизнь. Для этого явно нужны определённые черты характера.
— Тяжело было, что уж скрывать. Без семьи, без друзей. Но приезжих было много. Человек 30-40 — только в нашем возрасте. И каждые месяц-два потихоньку ребят отчисляли. Такой естественный отбор.

— Много осталось в футболе?
— Дэн Адамов, Лёха Татаев. Игорь Парадин, Руслан Разаев — в ПФЛ. Может, кого забыл.

— Не было момента, когды ты думал: зачем мне вообще нужен этот футбол?
— Вообще ни разу.

— Не верю.
— Серьёзно. Сложные моменты были. Например, порвал мениск. Сделали операцию, начал восстанавливаться. И через месяц — в ту же больницу с аппендицитом. Вернулся в команду очень похудевшим. Но уже тогда понимал: все эти трудности я преодолею.

— С точки зрения инфраструктуры, организации в «Краснодаре» всё просто вау?
— Условия — наверное, лучшие в России. Питание, тренировки, поля, своя школа — космос. Но есть и другая сторона всего этого. Подъём в семь утра: завтрак, тренировка, школа, обед, тренировка. Темп, темп, темп — постоянно вокруг что-то происходит. Телефон даётся на 30 минут в день перед сном. И так почти каждый день.

Это всё очень тяжело, особенно приезжим. Ладно местные, они могли хотя бы на выходные уйти домой.

— Ты сейчас часто бываешь в Майкопе?
— Да. Стараюсь каждый отпуск, у меня там семья, родители.

— Ты рассказывал: в 2018 году понял, что из «Краснодара» надо уходить. Почему?
— Всё просто: понял, что шансов заиграть у меня не будет. Это ощущение копилось, и в какой-то момент я чётко всё осознал. Почти всегда тренеры отдавали предпочтение другим — Дэну и Моте. Они играли, а я был на подстраховке. Их котировали выше. Однако я понимал, что точно не хуже. Возможно, на тот момент я и был слабее, но об этом мы уже не узнаем. К тому же тренерам виднее. Я же искренне считал, что не хуже.

Я попал в «Краснодар-2». Это было ещё в ПФЛ, и там мы играли напополам с Дэном. Потом команда вышла в ФНЛ, и я присел на лавку. Каждый раз мне говорили, что буду играть, а в итоге одно и то же. Выходил только за «Краснодар-3» во Второй лиге.

— Обычно же случаются конкретные моменты, когда понимаешь: всё, с меня хватит.
— Таких было несколько. Первый: я хоть и тренировался с «Краснодаром-2», но долго не выходил на поле, и меня спустили в молодёжку. Сказали помочь им. Я уже готовлюсь к игре, которая на следующий день. И часов в 10 вечера звонок. Тренер второй команды говорит: «Завтра летишь во Владивосток с нами». Я отвечаю: «Почему? Вы же сами сказали готовиться с молодёжкой». В ответ никаких объяснений, только мат. Якобы не моё дело. Меня это тогда прямо задело. В итоге слетал в этот Владивосток и просто просидел на скамейке. Было прямо обидно.

Второй момент: сезон уже заканчивается, остаётся четыре игры в ФНЛ. Мы свои задачи решили, точно не вылетали, и тренер говорит: всё, теперь будешь играть ты. Первый же матч — я на лавке. Подхожу, спрашиваю причину. Ответ: сыграешь в остальных трёх. Опять куда-то летим, я снова на скамейке. И вот уже последний тур. Поездка в Тюмень. Думаю: ну вот сейчас-то мне дадут шанс хотя бы дебютировать в ФНЛ. Называют состав — я просто в ауте. Что мне нужно было делать?

— Видимо, уходить.
— Я сразу после игры набрал агенту и говорю: «Делай, что хочешь. Я тут больше находиться не могу». На меня просто не рассчитывали. Я был как манекен — приезжал потренироваться. То с основой, то со второй, то с третьей командой. При этом, когда уже точно решил уходить, мне говорят: «Мы не хотим тебя отпускать». Мол, скоро будешь играть в основе. Это был 2019 год, а там тогда вроде Крицюк был ещё. Я смотрю на них и думаю: о чём вы вообще говорите? Вы мне даже в ФНЛ шансов не даёте, какая основная команда? Просто на скамейке сидеть? Зачем мне это надо.

— Когда ты был в «Краснодаре», агенты там были не в почёте. Разве нет?
— Нет. Собственно, агент у меня появился в 2018-м, когда уже всё шло к уходу. Понял: надо что-то делать. Что так и закончу с футболом здесь, не сыграв ни матча на хорошем уровне.

— Агент, по сути, сам выкупил тебя из «Краснодара».
— Это правда. Половину он, половину — «Балтика». Но там сумма — 1,5 млн рублей. Думаю, не будь агента, я до сих пор бы там сидел — где-то между второй и третьей командами.

— Хоть раз общался с Галицким?
— Лично — нет. Только после игр он заходил и общался с командой.

— Но вертолёт хотя бы его видел?
— Да, на нём он регулярно прилетал.

— Для «Краснодара» он почти божество?
— Отношение к нему разное. Я считаю, что это просто величайший человек для России.

***

— Как должен сложиться этот сезон, чтобы следующим летом ты сказал: «Я сделал правильный выбор»?
— Если сыграю бóльшую часть матчей — минимум 20. А команда выиграет три трофея.