22 июня в Коламбусе пройдет церемония очередного энхаловского драфта. Главной надеждой российских болельщиков на этом событии является 18-летний нападающий Алексей Черепанов. Несколько дней назад юный форвард «Авангарда» вернулся в Омск с преддрафтовых тестов, которые проходили в Торонто. Своими впечатлениями и планами на будущее он поделился с «Чемпионат.ру».
– Алексей, это была твоя первая поездка за океан. Какие ощущения?
– На самом деле ничего особенного. Мы прилетели, приехали в гостиницу. Кстати, парк отелей находится в пяти минутах от аэропорта, так что самолеты там, как и в Омске, тоже над головой летают. Все основные события происходили прямо в гостинице: интервью, собеседования, тесты. Пару раз выбирались погулять в центр города. Конечно, непривычно – огромные дома, магазинов множество… По вечерам ужинали в русском ресторане.
– Наверняка не обошлось без покупок?
– Как же без них? Купил кое-что из одежды, сувениры друзьям, родным.
– Расскажи поподробнее, как проходит день претендента на этих тестах?
– Как только я прилетел, мне дали листок с моим расписанием. Там было подробно описано когда, куда и зачем я должен явиться. Так и жили: утром проснулся, посмотрел на листочек и пошел. Первые три дня были интервью, потом день самих тестов, дальше снова интервью. Видов тестов было два. Первый – психологический. Сидел у компьютера и отвечал на вопросы. Второй – уже основной, где проверяли физические кондиции.
– Писали, что у тебя там что-то не получилось… На штанге вроде?
– Там было так: идешь по дистанциям – сначала велотренажер, потом пресс, далее отжимания, штанга и другие. Сначала всё нормально шло, велик у меня хорошо получился. Отжимания тоже. Причем они были не совсем обычные – руки вместе, опускаешься, несколько секунд удерживаешь положение, поднимаешься. Всё на счет. Я отжался где-то около 30 раз, хотя многие ребята раз по 10 только сумели. Но после этого у меня руки чуть ли не тряслись. А уже через 15 секунд – штанга! Мне даже передохнуть не дали. Поэтому у меня только три попытки получились. Вот сейчас бы я раз десять эту штангу поднял легко. Да. А тогда не получилось.
– Что представляли собой интервью?
– Собеседования были с представителями 20 команд – по пять в день. На каждое интервью давалось строго по 20 минут. Заходишь в комнату и разговариваешь со скаутами. Спрашивали буквально обо всём на свете – о жизни, о родителях, о хоккее, конечно. Очень подробно.
– Например?
– Ну, скажем, почему на одном турнире хорошо сыграл, а на другом хуже? Какие мои лучшие стороны? На мой собственный взгляд. Что лучше получается – забивать или пасы отдавать? Чем могу помочь их именно команде… Ну и так далее.
– А ты их о чем-нибудь спрашивал?
– Да, я задавал свои вопросы. Например, как в их командах к молодым игрокам относятся. Все сказали, что просто замечательно (улыбается).
– А с кем то из великих хоккеистов удалось в Торонто пообщаться?
– Да, со многими. Например, с Элом Макиннисом, Джо Ньювендайком. Ещё общался с вратарем Роном Хекстоллом – он играл за «Филадельфию», а теперь работает с командой Лос-Анджелеса.
– Если не секрет, скауты каких команд произвели на тебя хорошее впечатление, с кем бы хотелось работать в дальнейшем?
– Такой ответ мне в дальнейшем и повредить может. Если я скажу сейчас, куда я теперь хочу или, наоборот, не хочу. Могу сказать, что мне понравилось общаться с представителями «Нью-Йорк Рейнджерс» и «Лос-Анджелес Кингс».
– Всего тесты проходили 100 человек. Следил ли за результатами других участников?
– Нет. Я не следил даже за результатами своих прямых конкурентов.
– С ребятами из России на тестах пересекались?
– Мы даже жили все вместе, постоянно общались. Там в основном все такими «группами соотечественников» были. Из России нас летало шесть человек – Яков Селезнёв, Виталий Карамнов, Максим Гончаров, Евгений Дадонов, Максим Майоров. Ещё с нами был Руслан Башкиров, который играет в одной из юниорских лиг Канады.
– Россияне чувствовали себя уверенно?
– Думаю, да. По крайней мере, лично я вполне нормально себя чувствовал.
– Наверное, вы между собой общались, кто бы куда хотел попасть…
– В основном все хотят куда-нибудь, где потеплее: во Флориду, Тампу, Майами. А мне это как-то неважно. Холодов я не боюсь. Главное – чтобы играть давали.
– До самой церемонии драфта осталось всего ничего. Готовишься как-то?
– Вот, костюм уже приобрел (смеётся). Я уже пообщался на эту тему с ребятами, которые проходили драфт. Все говорят – ничего страшного. Пройдешь по сцене, пару раз улыбнешься, наденут майку, и пойдешь себе дальше. Так что ночью перед драфтом буду спать спокойно. Чего нервничать? Я уверен в себе.
– Не смущают даже разговоры, что, дескать, раз нет договора с НХЛ, то россиянина не выберут первым номером, а то и вообще в первом раунде?
– Не выберут – значит, не выберут. Я же хуже от этого играть не стану, правильно?
– А обидно не будет?
– Наверное, было бы всё-таки обидно. Но, думаю, в первом раунде точно выберут. Можно сказать даже, что я в этом уверен.
– А для тебя принципиально быть первым?
– На драфте – нет. А вот на площадке – да.