В среду 4 июля в Хамовническом суде города Москвы состоялось уже третье заседание по «делу Мезина». Первое было предварительным слушанием. На встречу в стенах суда под номером два адвокат Мезина Пётр Приходько не прибыл, приболел. Заседание третье, решающее, по крайней мере, в стенах Хамовнического суда (все обжалования если будут, то будут подаваться в другие, вышестоящие инстанции, первая из которых, по закону — Мосгорсуд) было назначено на 9 часов утра. Минут за пятнадцать до его начала к зданию суда подходит Приходько. Улыбается. Видно, приготовил какой-то сюрприз ответчику, генеральному директору ФХР Сергею Арутюняну, который подъехал ровно за пять минут до начала слушания. Войдя внутрь, тут же вышел назад. Не пустили. Суд открывается только в девять, и раньше девяти заходить в здание нельзя.
Наконец, доступ открыт. Расположились стороны, как и положено, друг напротив друга. Ровно в 9.00 в зал заходит судья, ведущая «дела вратарей» — Любовь Деднева.
Приходько начинает оглушительно и сразу: «Мы подаём заявление об отводе суда». Приходько приводит доводы о том, что 19 июня судья Деднева уже вынесла решение по аналогичному «делу Еремеева» и теперь, «есть основания полагать», что она будет отстаивать своё тогдашнее решение в «деле Мезина». То есть будущее решение судьи вполне возможно будет вынесено необъективно и несправедливо.
Судья невозмутимо принимает от Приходько бумагу с отводом и, как положено, спрашивает мнение ответчика. Арутюнян реагирует мгновенно: «Ваша честь, это дополнительный повод для затягивания дела. В тот раз они [представители истца] не явились, в этот раз просят отвод. Я считаю, что оснований для отвода нет».
В 9.15 суд удаляется для принятия решения. А когда возвращается, становится ясно, что он того же мнения, что и ответчик. Оснований нет. «У представителя истца ходательства имеются?» – возобновляет процесс судья. «Да», — тут же отвечает Приходько. Смысл ходательства адвоката Мезина заключается вновь в том же, что и отвод — перенести слушание дела на другой день и назначить другого судью. Аргументы всё те же. Возможная необъективность суждений судьи Дедневой по «делу Мезина», продиктованная уже вынесенным в пользу ФХР решением по «делу Еремеева».
«Я поддерживаю», — раздаётся голос «третьей стороны». «Магнитку» в зале суда представлял заместитель директора по правовым вопросам Евгений Родионов.
Арутюнян решительно против: «Истцом не представлено ни ссылок, ни норм для отложения дела. Статья 35 ГПК [Гражданско-процессуального кодекса] просто даёт право на ходательство. На основании чего откладывать дело и передавать его другому судье, не понятно. Я не вижу никаких оснований для удовлетворения данного заявления».
«Это ходательство суд отклоняет. Мы не усматриваем никаких причин для его удовлетворения», — выносит определение Деднева.- Переходим к рассмотрению дела по существу".
Минут через пять после начала выступления Приходько становится понятно, что ошибки, допущенные адвокатом Еремеева Олегом Котенко, были юристом Мезина учтены.
Первым слово, как и положено, предоставляется представителю истца. Следуют стандартные фразы о том, что Мезин родился в Челябинске и является гражданином России, о том, что его права нарушены регламентом ФХР. Также из уст адвоката Мезина звучит, что белорусский вратарь «имеет огромное желание играть за сборную России». Минут через пять после начала выступления Приходько становится понятно, что ошибки, допущенные адвокатом Еремеева Олегом Котенко, были юристом Мезина учтены. На трудовое законодательство, доводы о котором Арутюнян разбил тремя предложениями, Приходько опираться в рассуждениях не стал, а сделал упор на Конституцию России (статья 55, пункт первый) и некоторые другие вопросы.
«Ответчик издал локально-нормативный акт, — продолжает говорить Приходько. — Но эти самые акты ограничивать в правах никого не могут. Это могут делать Федеральные Законы, коим регламент, принятый ФХР, не является. Это незаконное ограничение, и взносы тоже незаконны. Прошу суд убрать из регламента статьи 100, абзац два, а также статьи 101, 102 и 103, вместе со всеми примечаниями к ним. Мы просим отменить их действие и запретить их вводить впредь». Таково требование истца.
Дальше Арутюнян задаёт Приходько вопросы по его выступлению, и выясняется, что под нарушенными «общепризнанными» (так значится в Конституции) правами Мезина сторона истца понимает не «право на труд» вообще, но «право на выступление в чемпионате России по хоккею». «Вопросов больше не имею», — говорит Арутюнян.
Теперь подходит очередь выступать ответчику. «Истец не предоставил суду доказательств о нарушении его трудовых прав, — формулирует свою позицию генеральный директор ФХР. — Оказывается, у него нарушено право на участие в чемпионате. Но что это за право такое? Оно ведь не общепризнанное. Это тоже самое, что право перейти дорогу. Никакой связи между действиями ФХР и отказом о принятии на работу мы не усматриваем. У нас [ФХР] есть договора, действующие, с „Салаватом Юлаевым“ и „Металлургом“ [об участии клубов в чемпионате России], и они, когда их подписывали, были не против и оплатили взносы за иностранных голкиперов в размере 4,5 миллионов рублей. Истец не может указать ни одной нормы действующего законодательства, по которой ФХР не может издавать регламент. Никак признаков того, что регламент идёт в разрез с Конституцией, мы не усматриваем».
В остальном защита ФХР была практически идентичной той, что во время слушаний по «делу Еремеева». ФХР никого не заставляет играть в чемпионате России, который она проводит по тем правилам, которые она устанавливает. Если что-то не нравится — ваше право играть где угодно, но раз вы участвуете — значит, вас всё устраивает.
Приходько, кстати, не знает, что ответить на вопрос Арутюняна о том, на основании чего Мезин выступает в чемпионате России. «На основании трансферной карты ИИХФ», — даёт ответ сам Арутюнян.
Попутно, справкой о карьере Мезина и серией вопросов к его представителям, Арутюнян показывает суду, что большую часть своей карьеры Мезин провел в различных клубах северо-американских минорных лиг, а также в европейских чемпионатах, — в России всего четыре сезона с перерывом, — и всё это время Мезин выступал за сборную Белорусии на чемпионатах мира и Олимпийских играх. Также генеральный директор предоставляет суду белорусскую трансферную карту Мезина, согласно которой тот всё время находился под юрисдикцией белорусской федерации хоккея. Приходько, кстати, не знает, что ответить на вопрос Арутюняна о том, на основании чего Мезин выступает в чемпионате России. «На основании трансферной карты ИИХФ», — даёт ответ сам Арутюнян. А смысл его выступления более чем понятен — он убедительно доказывает, что Мезин — белорус, прекрасно всё это понимает, и его желание теперь считаться русским и играть за сборную России — это просто следствие ограничений на иностранных вратарей, введённых ФХР в чемпионате России. И далее — про то снова, что ФХР не ограничивает никаких трудовых прав Мезина — играй себе, если хочешь, в каком угодно чемпионате, какой угодны страны, по правилам того чемпионата.
Надо отдать должное Приходько — подготовился он достаточно серьёзно, и той «игры в одни ворота», как было 19 июня на заседании по «делу Еремеева», не было и в помине.
«В нашем исковом заявлении нет никаких слов о нарушении трудовых прав. Наша основа – Конституция. Ответчик же говорит о трудовом законодательстве», — стоит на своём Приходько. Его логика, вкратце, тоже понятна: причем здесь хоккеист Мезин, если мы говорим о правах гражданина России Мезина, которые нарушаются регламентом ФХР. О праве на выступление в чемпионате России. О существе этого права между Арутюняном и Приходько заходит спор, а судья Деднева внимательно слушает, конспектируя что-то, и время от времени задавая уточняющие вопросы.
Затем судья просит высказать своё мнение «третью сторону». Перед этим, правда, вопросом о том, где находится в настоящий момент трудовая книжка Мезина, Арутюнян устанавливает, что никакого контракта между Мезиным и «Металлургом» нет.
«Мы бы очень хотели, но в данный момент не можем взять Андрея Мезина на работу, — подтверждает это представитель „Магнитки“. — Так как в этом году мы будем вынуждены платить за него девять миллионов рублей, а в следующем сезоне играть он не сможет вообще. И всё этот регламент…».
Арутюнян тут уточняет, что «Металлург» собирается подписать другого иностранного вратаря, канадского, и комментирует это тем образом, что за того-то иностранца клуб, дескать, готов заплатить, сколько требуется…
А почему бы не помочь тому же Мезину стать россиянином? Почему Набокову ФХР сделала так, чтобы он мог играть за Россию, а Мезину нет?
Приходько не унять, и прения сторон начинают приобретать, такое впечатление, уже какой-то отвлеченно (от сути дела) житейский характер: «ФХР говорит, что в России проблема вратарей. А почему бы не помочь тому же Мезину стать россиянином? Почему Набокову ФХР сделала так, чтобы он мог играть за Россию, а Мезину нет? Набоков же палец о палец не ударил. Он всего лишь изъявил желание… Сыграл несколько матчей за сборную и где он теперь? На чемпионат мира в Москву он приезжать отказался...».
Арутюнян тут же опровергает это суждение адвоката Мезина, насчет того, что Набоков отказался — Набоков, по словам генерального директора ФХР, не отказывался, а уже просто не успевал — прямо к четвертьфиналу, со сменой-то часовых поясов и всё такое прочее. «То, что Мезин не меняет гражданство – это его вина, — говорит Арутюнян, — Зачем он поехал на чемпионат мира в Москве в составе сборной Белоруссии, если он хочет играть за Россию?».
11.05: «Суд удаляется для принятия решения». Решение, как и в «деле Еремеева», не в пользу вратаря. В иске к ФХР Мезину отказано.
Дела эти, «вратарские», на этом не закончатся. Так считает и Арутюнян, это обещает Приходько. Так что будут ещё как минимум две апелляции, мезинская и еремеевская, в Мосгорсуд. Адвокат Мезина после окончания заседания негодовал. Генеральный директор ФХР спокойно удалился.