«Чемпионат.ру» начинает информационное сотрудничество с журналом «Российский хоккей+» и открывает новую рубрику «Хоккей+», в которой будет публиковать топ-материалы единственного в России хоккейного печатного издания.
Про Вячеслава Быкова так никто ничего и не понял. Сам Вячеслав Аркадьевич ничего особенного для этого не делал, всё получилось само собой, но сейчас, после чемпионата мира, мне кажется, что прошлой осенью мы о новом главном тренере сборной России знали больше. И вообще всё было как-то проще и понятнее — хотя должно было быть совершенно наоборот. Человек на три недели оказался в фокусе камер и в перекрестье интересов, ни от кого не скрывался, ни разу не сорвался, почти никому не отказал в интервью, не оставил без ответа ни одного вопроса.
И — ни-че-го. Каждый день на него накатывал вал — и разбивался об этого маленького неулыбчивого человека как об стену, откатываясь с легким шуршанием. Журналисты, расшифровывая диктофонные записи, обнаруживали, что, несмотря на развернутые ответы, Вячеслав Аркадьевич умудрялся ничего, кроме сухой информации, не сообщить. При этом, если я не ошибаюсь, к формулировке «без комментариев» он не прибегнул ни разу. Что делает Быкову честь.
Демократ или диктатор? Достойный ученик Виктора Тихонова или его антипод? Провинциал или «гражданин мира»? Тугодум или просто осторожный? Скромный или зажатый? Открытый или застегнутый на все пуговицы? Злопамятный или справедливый?
Его появление на тренерском мостике сборной было воспринято хоккейной общественностью с нескрываемой симпатией. После ЧМ при всех противоречивых итогах московского форума слово «симпатия» по отношению к Вячеславу Аркадьевичу приобрело и многозначность, и оттенки. Похоже, разбираться будем ещё долго — по крайней мере ещё год, как обещал нам Владислав Третьяк. А там, глядишь, и второй срок подойдет. Если не произойдет чего-то экстраординарного.
Быков интересен. Лично мне — ещё и потому, что помню его игроком челябинского даже не «Трактора», а ещё «Сельхозвузовца». Южноуральская известность быстро сменилась всесоюзной, потом мировой, но первые роли и в ЦСКА, и в сборной были заняты (кажется, в символическую сборную по итогам чемпионата мира он вошел только один раз — на исходе 1980-х). На авансцену всё умеющий центрфорвард вышел на закате карьеры, но как — в роли капитана первой и единственной нашей золотой сборной-1993!
И — как будто его и не было. Нырнул обратно в свой швейцарский тихий рай, и больше особо не светился. Когда Быков снова оказался на виду, обнаружилось, что он словно законсервировался. И, с одной стороны, шагнул к нам прямо из советских 1980-х, с другой — из какой-то иной цивилизации. Не европейской. «Японец, — определил его внимательный болельщик. — Что у них на уме, никогда не поймешь».
«Японцы» нашу сборную ещё не тренировали.
Вот навскидку несколько загадок, которые «подарил» нам Вячеслав Аркадьевич за три апрельско-майских недели. Демократ или диктатор? Достойный ученик Виктора Тихонова или его антипод? Провинциал или «гражданин мира»? Тугодум или просто осторожный? Скромный или зажатый? Открытый или застегнутый на все пуговицы? Злопамятный или справедливый?
Даже просто перечисляя вопросы, прихожу к выводу, что вместо союза «или» можно было ставить «и». Так будет точнее. Если бы сборная России выиграла золотые медали или же не прошла в полуфинал, вопросов по поводу Быкова было бы меньше.
И последнее соображение перед попыткой разобраться. При всех сложнейших моментах, связанных с психологическим давлением (Вячеславу Аркадьевичу очень «повезло» дебютировать на домашнем чемпионате мира), ни один из его предшественников в новейшие времена не имел такого великолепного шанса взять «золото».
Вот почему на вопрос, выиграл он «бронзу» или проиграл «золото», не склонный к критической самооценке Быков после некоторого раздумья ответил, что второе.
То есть — проиграл. Это было единственным признанием итога, который никого не мог удовлетворить.
ПАТРИОТ И ГРАЖДАНИН МИРА
Несомненно, что трепетное отношение к понятию «национальная сборная» Вячеслав Быков вынес из советских времен. Чувство патриотизма невозможно ни привить, ни навязать — Быков его просто впитал и закрепил в 1980-е, играя за последнюю победоносную сборную СССР. Первое «золото» завоевал в 1983-м, последнее уже с российской сборной — в 1993-м, когда третий год жил и играл во Фрибурге. Смутные времена, когда рушилась страна и основополагающие принципы, на которых она держалась, Быкова почти не задели.
У нас за это время вместе с идеологией успели выплеснуть и патриотизм — по крайней мере, содержание этого понятия очень изменилось. Национальная идея эпохи перемен — «ничего святого», и сейчас мы только начинаем расхлебывать плоды этих усилий. На фоне подмены ценностей слова о любви к отеческим гробам выглядят пустой риторикой — то неуместны, то смешны, то вызывают только протест. Самое главное — за ними редко стоит действительно что-то святое.
Вячеслав Быков, 14 лет проживший в Швейцарии, сохранил основополагающие для него понятия в практически незамутненном состоянии. Если проводить аналогии, то это сравнимо с покинувшими Россию в далекие времена староверами (язык литературный, Родину помнят и любят без всяких оговорок). Его «правильность» осталась в почти первозданном виде — и когда он вернулся в совсем другую страну, она неминуемо должна была подвергнуться жесточайшему испытанию. Видимо, она и подверглась — но Быков ничуть не изменился.
Вот он говорит, что играть за Россию — это великая честь, и понятно, что он действительно так думает. Говорят, впрочем, многие, но что они при этом думают и что вкладывают в слова, может сказать только дело. А дел мы, в том числе и в хоккее, натворили столько, что лучше бы не прикрывались громкими словами (вспомните Питер-2000 — там слова с делами расходились здорово).
Быков ни за что не принял бы предложение возглавить сборную, если бы в нем не сидело это совершенно искреннее чувство патриотизма. Надо сказать, вся национальная команда в этом плане слегка подтянулась, и не на словах. К хоккеистам не было вопросов по поводу самоотдачи — и многое здесь, естественно, шло от Быкова и всего тренерского штаба. Перебор случился в самый последний момент, уже после успешного четвертьфинала — Вячеслав Аркадьевич сказал, что георгиевскую ленточку, надетую в честь праздника Победы, он не снимет до самого конца турнира. Но отождествлять святой праздник с праздником хоккейным только потому, что они совпадают по времени, вряд ли стоит. Эти явления лежат в разных плоскостях, смешивать их опасно. Можно ведь и под марш из «Белорусского вокзала» проиграть… Намерения «уральского швейцарца» были самые чистые. При том, что он опять же совершенно искренне называл себя «гражданином хоккея», ничуть не обижался, когда его работу в ЦСКА и сборной называли «командировкой», а самого Быкова — тренером-легионером. Дом и семья в Швейцарии, сын играет за юниорскую сборную этой страны, отец — российский патриот.
Никаких противоречий для Быкова здесь нет.
ТИХОНОВ ОТДЫХАЕТ
Первым Вячеслава Быкова с Виктором Тихоновым сравнил Штясны-старший, причем никого не желая обидеть, в духе «ну Слава и даёт…». Речь шла о случае с Александром Сёминым, отлученным от сборной за опоздание на сбор. Вся вина «вашингтонца» Сёмина состояла в том, что он решил по прилету из Штатов заглянуть к родителям в Красноярск, обратный билет взял на вечерний рейс, а о том, что не смог поменять его на утренний, руководству сборной не сообщил (официальная версия). Срочно улететь из Красноярска, когда тебе удобно, невозможно (если ты, конечно, не имеешь собственного самолета). Если Быков об этом не знал, то могли знать его сподвижники. Но вердикт оказался самым суровым из возможных — Сёмину было отказано даже в приезде на базу в Новогорск.
Или третий наш заокеанский бомбардир был просто не нужен главному тренеру, или он на примере Сёмина решил упредить возможные проявления вольницы, или то и другое вместе. Однако с учетом того, что у Александра Овечкина за весь чемпионат не появилось подходящего партнёра и «Великий» так и пробегал вхолостую, решение Быкова было ошибкой. Если в создании необходимой атмосферы он преуспел (дисциплина для всех одна), то с игрой неминуемо должны были возникнуть проблемы.
Быкова «приговаривали» выиграть домашний чемпионат мира, и он вынужден был перейти на иной режим формирования и непосредственно работы со сборной. Он должен был и резать по живому, и соединять несоединимое, и победить во что бы то ни стало.
Дисциплина превыше всего — не лозунг, это стиль. Хоккеисты, надо отдать им должное, приняли требования Быкова. Может быть, какое-то время спустя мы узнаем и другие подробности. Но тогда на защиту Сёмина никто не встал (это бы означало расколоть команду и в значительной мере лишиться места в сборной). Всё было воспринято если не как должное, то исключительно как прерогатива главного тренера. Мнения тренеров, в том числе ранее тренировавших сборную, разделились. А от звания «ученик Тихонова» Вячеслав Аркадьевич решительно отказался.
Ученик не ученик, но восемь главных своих лет игровой карьеры он провел у Виктора Васильевича в сборной и ЦСКА. А такая школа не может не наложить отпечатка. Его никакой Швейцарией не вытравишь.
Но… До ЦСКА Вячеслав Быков главным тренером не работал, а до сборной не работал и со звёздами. Он, собственно говоря, только начинает — даже если сравнивать с Тихоновым тридцатилетней давности, когда тот принимал ЦСКА и сборную (причем одновременно). 1977-й и 2007-й — настолько разные эпохи, что и сопоставить их почти невозможно.
По ходу сезона Быков в работе со сборной скорее был «анти-Тихоновым». Он абсолютно не боялся экспериментов, тасовал состав, менял тактику (и не только в зависимости от наличия тех или иных игроков), и, похоже, хоккеистам с ним было интересно. В трёх разных вариантах и разных тактических форматах сборная (опять же по-разному) выиграла три этапа Евротура подряд.
Тихоновская закваска проявилась в канун и по ходу чемпионата мира. Дело даже не в жесткой дисциплине. В конце концов, если команда сговаривается по этой части, то лучшего и желать не нужно (нюансы не в счет — до поры до времени). Дело в следовании догме и крайней, почти маниакальной осторожности. Что нельзя было отнести к лучшим чертам самого титулованного хоккейного специалиста страны Советов, и тем более было неожиданно обнаружить в его «ученике».
Отчасти перемена была объяснима — Вячеслава Быкова «приговаривали» выиграть домашний чемпионат мира, и он вынужден был перейти на иной режим формирования и непосредственно работы со сборной. Он должен был и резать по живому, и соединять несоединимое, и победить во что бы то ни стало. Он начал перестраховываться и одновременно — то ли в силу неопытности, то в силу упёртости — совершать нелогичные поступки.
Случаем с Сёминым они не исчерпались.
ИСКРЕННЯЯ ДОГМА
Чемпионат мира — не поле для экспериментов. Домашний чемпионат — тем более не учебный полигон. Но время проведения и неизбежность приглашения заокеанских легионеров (с чем всегда связаны определенные трудности) заставляют искать оптимальные варианты и неожиданные ходы. Шведы попробовали советскую модель, сделав вид, что НХЛ не существует — только «местные силы», упор на сыгранность и длительность совместной подготовки. Всё это блестяще проходило, но только до встречи с канадцами.
Штаб Быкова просчитал такую возможность и постарался усилиться по полной. Тяжелейшая проблема выбора из хоккеистов, играющих в российском чемпионате, определялась словом «надёжность» — только этим можно объяснить освобождение из состава самого креативного защитника сборной Кирилла Кольцова и отправку в запас Сергея Мозякина. В случае с легионерами тенденция соблюдалась не всегда — харизматичному и непредсказуемому Алексею Ковалеву было отказано, но кто мог дать гарантию, что в Москве мы увидим Илью Ковальчука в роли «не мальчика, но мужа», хватит ли энергетики ветерану Сергею Гончару и как проявит себя никому не известный Александр Радулов?
С основными вопросами Вячеславу Быкову справиться удалось — никто не бросит камень в огород тренерского штаба по вопросу сплоченности и дисциплины. С игровыми нюансами оказалось куда сложнее. Определившись с составом и звеньями, Быков не отступал от первоначального варианта ни на йоту. Это могло сработать только при идеальном качестве турнирной дороги. Но ни в малейшей степени не учитывало привходящих обстоятельств и травм, а они, как это обычно и бывает, приключились в самый неподходящий момент.
В чем-то Быкова можно понять — от добра добра не ищут. Он получил в свое распоряжение (даже с учетом запланированных и незапланированных потерь и отказов) готовый и великолепно сыгранный казанский состав, обреченное на успех энхаэловское звено Евгения Малкина, сдерживающее звено Ивана Непряева, оставалось разобраться с голкиперами и «вспомогательным» составом. Здесь-то дьявол и таился — в деталях.
Насколько Быков был победительно смел по ходу евросезона — настолько же он по ходу чемпионата мира, раз войдя в колею, даже не попытался из нее выйти. Конечно, располагая таким сумасшедшим составом, достаточно было использовать лучшие его качества и не менять тактику — только игра в давление, лишение соперника инициативы, минимум риска в обороне (такие нападающие сами впереди разберутся). Не ладится в атаке у четвертого звена — не беда, свои функции оно выполняет. Не может найти себя Овечкин — зато он работает на команду. Есть огрехи у вратарей — зато мы им доверяем, и это обязательно окупится.
Уважаю тренеров, которые удивляют. Все им распишут и разжуют, каждый болельщик знает, кого надо куда поставить и кем заменить — а тренер выдает совсем другой вариант, но именно он и выстреливает. Это — высший пилотаж, показатель тренерской независимости и профессионализма…
Если игра не шла у всех, хватало класса. Иногда хватало усилий и одного звена. Вдохновение эту великолепную команду покидало редко — восемь побед говорят сами за себя, два матча со шведами и особенно четвертьфинал с чешской сборной можно смело назвать блестящими образцами искреннего и умного хоккея. Но, когда потребовалась смена концепции (если таковая была) и быстрая реакция на смену обстановки уже по ходу решающего матча, у Вячеслава Быкова и его штаба ничего в запасе не оказалось.
Вынужденный эксперимент редко бывает удачным. Матч с финнами полностью подтвердил эту истину. В ответе на мой вопрос о претензиях к себе Вячеслав Александрович был категоричен: «Не считаю, что я проиграл этот матч». Но не все можно списывать на обстоятельства.
ПЕПЕЛ И ЗОЛА
Уважаю тренеров, которые удивляют. Все им распишут и разжуют, каждый болельщик знает, кого надо куда поставить и кем заменить — а тренер выдает совсем другой вариант, но именно он и выстреливает. Это — высший пилотаж, показатель тренерской независимости и профессионализма, знания таких вещей, о которых мы даже не догадываемся.
Недели за две до начала чемпионата я хотел предложить коллегам пойти на своеобразный эксперимент и хотя бы попытаться никого не навязывать Вячеславу Быкову. Попытка была обречена на провал (как же — все мы сами себе специалисты), но молодого главного тренера важно было по возможности оградить от давления извне, которое и без того было запредельным. Оно было разлито в воздухе — где ещё побеждать, как не в Москве? Быков постарался максимально его снизить, принимая основной удар на себя и защищая своих игроков.
Правило Быкова — не давать ребят в обиду ни при каких обстоятельствах — можно было оценить самым высоким баллом. Если бы не одно «но» — точно так же Вячеслав Аркадьевич не позволял критически относиться и к любому своему решению. Он ничего бы не поменял, будь у него такая возможность — эти слова, сказанные после матча за «бронзу», многое объясняют. Он, несомненно, удивлял — но далеко не всегда результативно.
По поводу неверного использования Александра Овечкина не высказался только ленивый. В том числе говорили об этом специалисты. И Быков в какой-то момент, кажется, был готов уступить и принять напрашивающееся решение. Но, чем больше на него давили, тем он больше закусывал удила, словно отвечая: «по-вашему не будет!». Если бы эксперимент с Овечкиным-чернорабочим принес свои плоды, я первый снял бы перед Быковым шляпу. Но он принес только разочарование — и ничего другого. «Вам не удастся поссорить меня с Сашей», — сказал главный тренер на одной из пресс-конференций. Но по сути поссорился с Сашей сам Быков сор из избы они не вынесли — честь им за это и хвала. Больше хвалить не за что.
Когда команда диктует свою волю и побеждает, отдельные недостатки незаметны. Когда что-то не клеится, все огрехи выпирает наружу, что и случилось в полуфинале. Решение перейти на игру в три состава после потерь Маркова и Счастливого напрашивалось само собой — Быков на это не пошел, предпочтя выверенному риску сохранение темпа. Но к темпу финны были готовы, а индивидуальными подвигами их было не взять. Поражение Быков расценил как несчастный случай. Его выдержке и хладнокровию можно было только позавидовать.
…Никто не любит признавать собственные ошибки. В данном случае даже речи об этом не шло. На всех последних пресс-конференциях и после них я буквально наталкивал Вячеслава Аркадьевича на соответствующий моменту ответ о претензиях к себе и отрицательном опыте, который он постарается учесть в последующей работе. Бесполезно — команда была замечательная, работалось потрясающе, играли великолепно, немного не повезло. И никто уже не мог сказать, что у Быкова отсутствует западный менталитет — от российской привычки посыпать голову пеплом он, видимо, давно избавился, а публично каяться не в его стиле. Хотя немного пепла, пожалуй, не помешало бы.
Не ради прошлого — оно уже случилось. А ради будущего. В конце концов, самый главный ответ человек держит перед собой. Быков сказал, что может честно посмотреть в зеркало — в глаза самому себе. Отсутствие сомнений — свойство молодости, а он как главный тренер национальной сборной действительно молод. И года нет — это совсем не срок, чтобы делать какие-то глобальные выводы и подводить итоги.
Через год спрос будет несколько иной.