Дважды после бросков Сергея Фёдорова шайба пересекала линию ворот итальянской сборной, и дважды судьи отменяли голы. В первом случае нападающий был во вратарской площади, а во втором — бросок совершался уже после свистка. Самый опытный игрок сборной России, конечно, очень хотел забить в первом за 18 (!) лет матче за сборную на чемпионате мира, но особо расстроен после матча не был: Россия же победила, и весь чемпионат ещё впереди.
— Сегодня дважды отменяли ваши голы, Сергей. Наверняка разочарованы?
— В общем-то, если честно, нет.
— Хоккейные правила для всех одни. Так что всё закономерно. Хотя первый гол, происходи всё в НХЛ, наверняка засчитали бы… Я думаю, мы в каждом периоде старались выполнить установку тренера. На чемпионате мира нельзя валять дурака, в любом периоде, на любом отрезке. Турнир очень длинный. Любая игра очень важна.
— Почему?! Целых же два гола отменили? Не один — два!
— Потому что хоккейные правила для всех одни. Так что всё закономерно. Хотя первый гол, происходи всё в НХЛ, наверняка засчитали бы.
— Сергей, а как вообще игралось?
— Неплохо, как видите, игралось (улыбается). Хотя не совсем привычно. Просто я на чемпионате мира впервые за долгое время. Но то, что с Сашей Семиным и Сашей Овечкиным мы вместе играли в «Вашингтоне», — это сильно нам помогает. А ребята — молодцы.
— Почему вы играете под номером «29», а не под 91-м, под которым вас все привыкли видеть и в НХЛ, и в сборной на Олимпиадах и Кубке мира?
— Я последний чемпионат мира играл под этим номером. Я ничего не менял, просто взял свободный номер, и всё.
— А не странно вам немного было, что на вашей игровой форме написано «СССР», а не «Россия»? Понятно, что это символическая акция к столетию международной федерации, но у вас-то лично свои воспоминания и ассоциации от этого возникают, не так ли?
— Было. Больше ничего не могу сказать. Только странно. Хотя для игрока это не самая большая потеря в жизни. Об этом стараешься не думать, а стараешься готовиться к игре. Этот свитер останется в моей домашней коллекции.
— Большая, наверное, коллекция?
— Достаточно большая, я думаю. Этим заведует мой отец, я-то давно коллекцию свою не видел. Поэтому, наверное, до сих пор играю. Где хранится — не скажу (ухмыляется).
— Скажите, а нет у разочарования в том, что не удалось сыграть с братом Фёдором в одной команде? Он-то в заявку в последний день перед стартом чемпионата не попал...
— Я думаю, такая возможность ещё представится. А мечта в любом случае у меня остаётся.
— Третий период можно оценивать, наверное, отдельно. Всё уже было ясно. Были мысли поберечься или «повалять дурака», как Александр Овечкин сказал?
— Нет, не совсем. Я думаю, мы в каждом периоде старались выполнить установку тренера. На чемпионате мира нельзя валять дурака, в любом периоде, на любом отрезке. Турнир очень длинный. Любая игра очень важна.
— Как вам Ковальчук в вашей пятёрке? В большинстве на позиции защитника?
— Мне понравился.
— Наши тренеры говорили, что подготовка построена так, чтобы на вторую неделю пришелся пик, на квалификационный раунд и плей-офф. Прибавляете?
— Мы нагрузились, конечно, прилично. Но тренерам виднее. Я думаю, что в первую неделю и не нужно быть на пике. Хотя следующая игра будет тяжёлой.
— С ЦСКА — не помню. А за «Детройт» точно играл до 94 года. Не много раз, может, раза четыре. Потому что они были в восточной конференции, а я играл в западной. Тут несильно всё изменилось. Запомнилось: яркий свет и белая форма «Квебека». Тут ещё молодые Джо Сакик и Матс Сундин тогда играли…
— А как у вас взаимоотношения с командой Чехии? Можете что-то с ними связанное вспомнить? Следующий матч — с ними, и на текущий турнирный момент он решающий.
— Я вообще их не знаю. Думаю, тренеры дадут нам подробную установку. По ней и будем играть.
— Сегодня была большая пресс-конференция, на которой много говорилось о новом формате чемпионата. Как вы к нему относитесь?
— Нормально отношусь. Потому что от меня мало что зависит. Что четвертьфинал в группе — лично для меня нормально. А день между играми — это вообще отлично.
— Приходилось вам в Квебеке раньше играть?
— С ЦСКА — не помню. А за «Детройт» точно играл до 94 года. Не много раз, может, раза четыре. Потому что они [«Квебек Нордикс», которые переехали потом в Денвер и стали «Колорадо Эвеланш»] были в восточной конференции, а я играл в западной. Тут несильно всё изменилось. Запомнилось: яркий свет и белая форма «Квебека». Тут ещё молодые Джо Сакик и Матс Сундин тогда играли. Много звёзд тогда было.
— Франкоговорящие болельщики — действительно особые?
— Тут всегда было очень шумно. Всегда.
— В «Вашинтоне» у вас больше игрового времени, чем тут. Это на что-то влияет?
— В этом вопросе я снова сошлюсь на тренерский состав. Просто они, наверное, хотели все звенья попробовать. Так что это совершенно нормальная ситуация.