Евгений Дмитриевич Мишаков родился 22 февраля 1941 в деревне Никиткино Егорьевского района Московской области. Но детство его прошло в Москве, в районе Ходынки. С юных лет он, как и все мальчишки в те времена, с радостью гонял мяч по двору, а зимой заливал хоккейную коробку и надевал коньки. Во дворе его не только уважали, но и боялись. Он был настоящим авторитетом среди дворовых мальчишек.
С таким железным характером Мишакову было суждено прийти в хоккей. Как ни пытались его переманить в стан футбольных железнодорожников, но канадский хоккей, только появившийся в СССР, захватил Евгения полностью. Свою спортивную карьеру он начал в московском «Локомотиве». Потом провёл один сезон в СКА МВО, а затем оказался в ЦСКА, в составе которого Мишакову удалось достичь наивысших достижений.
В команде он был незаменимыми человеком. Никогда ни с кем не ссорился. Всегда приветливый, любил пошутить.
Евгений Мишаков. ФХР. Фото 01.
Тем не менее он был и жёстким, когда это было надо.
«Помню, молодой строптивый Борис Александров, едва появившись в ЦСКА из Усть-Каменогорска, — вспоминал Мишаков, — отказался собирать после тренировок шайбы и таскать в поездках тяжёлый станок для точки коньков. Мне пришлось кулаком сделать ему внушение. Как раз в это время в раздевалку вошёл Тарасов и всё увидел. Подзывает меня к себе, спрашивает:
– За что ты его ударил?
– За дело, – отвечаю.
– За дело – можно, – процедил Анатолий Владимирович и ушёл.
После этого мы с Борькой сдружились, и он при встрече всякий раз вспоминал тот воспитательный момент».
Такие случаи, конечно, редкость. Доброта Евгения поражала всех окружающих, его очень любили и друзья, и товарищи по команде, и болельщики.
Евгений Мишаков. ФХР. Фото 02.
"Мальчишки целый день дежурили у подъезда дома Мишакова, чтобы взять у него автограф, — вспоминал Владислав Третьяк, — а как-то после очередного чемпионата мира он показал нам свои медали. Мы так хотели быть похожими на него, косолапили ноги, как он, а я даже себе каблуки подтачивал, чтобы иметь такую же походку. Доброта Евгения Дмитриевича не знала границ. Помню, вернулся он из Финляндии и подарил мне и моему другу по пачке жвачки, в то время страшно дефицитной. Хотя нас и не знал вовсе. Мы были на седьмом небе от счастья…".
Добрый и отзывчивый, он никогда бы не оставил товарища в беде. Всегда точил коньки всей команде, говорят, что ребята становились к нему в очередь. Был и известный случай в его жизни, стоивший ему немало. «Вернувшись с соревнований из
Чемпион мира 1968—1971, серебряный призер ЧМ 1972.
Чемпион СССР 1964—1966, 1968, 1970—1973.
Серебряный призер чемпионатов СССР 1967, 1969, 1974.
Обладатель Кубка СССР 1966—1969, 1973.
Награжден двумя медалями „За трудовую доблесть“ (1968, 1972).
Швеции,– вспоминал Мишаков, – Зайцев что-то не поделил с таксистом. Завязалась ссора. Олега бросили на капот автомобиля и начали бить. Мы с Кузькиным бросились на подмогу. Таксистов восемь, нас – трое. В неравной драке одному из них монтировкой пробили голову. Вскоре газета „Правда“ написала, что хоккеисты ЦСКА применили запрещённый приём и нанесли травму таксисту. С нас сняли все спортивные звания, а меня вывели из состава сборной. Кузькина же взяли на чемпионат мира только потому, что даже тогда классные защитники были в дефиците. Потом, правда, в этой неприятной истории разобрались, но мой дебют на мировом первенстве пришлось отложить на год».
Прошло время, и сборную уже нельзя было представить без Евгения, одного из самых мужественных и бесстрашных наших игроков. Как-то на чемпионате мира в Стокгольме в 1969-м у Мишакова «вылетела» кисть, повисла на сухожилиях. Так он её сам поставил на место и сказал Тарасову: «Почему не выпускаете меня, мне играть нужно». Вот такой он был игрок. Мог любую шайбу в ворота загнать. "На Олимпиаде-68 в Гренобле Мишаков в быстром проходе забил важный гол канадцам, а сам со всего хода врезался головой в борт. Тут же на радостях сверху на него свалилась чуть ли не вся команда. Как не задавили, до сих пор не пойму. А ему всё нипочём. Лежит и говорит: «Всё нормально, сейчас мы их добьём», — вспоминал Борис Михайлов.
Евгений Мишаков. ФХР. Фото 03.
Многие называют Мишакова первым советским тафгаем. «Мне часто приходилось выполнять в команде роль устрашителя соперников, – говорил Мишаков. – Иногда Тарасов даже просил усмирить кое-кого из них, особенно распоясавшегося. На площадке да и в жизни я никого не боялся. Такой уж у меня характер… Сам Рагулин боялся меня. Бывали моменты, когда приходилось его „воспитывать“ – рука-то у меня была тяжёлая. Хотя в жизни мы с ним были лучшими друзьями».
Действительно, подраться при случае он мог. Не раз остужал особо разгорячившихся канадцев. «Не выводите меня из себя, – бывало говорил Мишаков. – Я бью дважды, второй раз – по крышке гроба».
Прекрасно проявил себя Евгений Мишаков во время Суперсерии-72. В заключительной игре серии на Мишакова набросились сразу трое канадцев и повалили на лёд. Но он вывернулся, вскочил на ноги и, заняв боевую стойку, предложил сразиться по-честному – один на один. Желающих не нашлось.
«Я проезжал по бортику за воротами канадцев, которые защищал Тони Эспозито, — вспоминал Мишаков. — И вдруг их нападающий Род Жильбер со всей силы ударил меня клюшкой в бок. Я тут же сбросил перчатки и пошёл на него врукопашную. Канадец вызов не принял и стал загораживаться клюшкой. Тут подскочил ещё один канадец, Гари Бергман, лысый такой, схватил меня за шею. Потом кто-то подставил мне подножку, и я стал падать на лёд, успев схватить Жильбера за волосы. Так мы вместе и упали. Подраться нам не дали. За него вступились партнёры, находившиеся не только на льду. Со скамейки запасных ему на подмогу прилетели ещё несколько канадцев. Образовалась куча-мала из восьми человек, семеро из которых были мои соперники. Когда в Канаде отмечали 15-ю годовщину Суперсерии, я его спросил: „Почему ты тогда не стал со мной драться?“ – „Да ты бы меня убил“, – признался Жильбер».
Евгений Мишаков. ФХР. Фото 04.
Никто не мог сравниться с Мишаковым в убийстве штрафного времени в меньшинстве. Он был одним из секретных орудий Тарасова. Николай Озеров говорил: "В нашей команде удаление. Сейчас на льду появится Евгений Мишаков".
У него было два высших образования: сначала окончил Высшую школу тренеров, а потом Институт физкультуры в Малаховке. Ещёе Мишаков закончил службу в армии в звании подполковника.
После завершения карьеры профессионального хоккеиста, он работал в Свердловске со СКА, потом возглавлял СКА МВО, дочерний клуб ЦСКА. В начале 90-х ненадолго уехал в США тренировать детей. Затем были Мурманск, Новосибирск, а потом – ХК МВД, где Евгений Дмитриевич работал консультантом.
Та легендарная самоотверженность на льду не могла не сказаться на здоровье Мишакова.
Ещё когда он играл, ему удалили все мениски. Со временем ноги перестали справляться с массой тела, и кости стали стачиваться. Поэтому после окончания спортивной карьеры он даже с палочкой с трудом передвигался.
Мишаков постоянно посещал домашние матчи ЦСКА. Любил приходить в армейский ледовый дворец за час-полтора до начала игры. И всякий раз совершал один и тот же ритуал. Войдя в помещение, просил охранника уступить ему место на вахте. С трудом садился на стул и минут 10-15 «дежурил», встречая своих бывших товарищей по оружию и просто знакомых у служебного входа…
Евгений Мишаков умер в больнице 30 мая 2007 года. Его похоронили на Троекуровском кладбище. Рядом с его партнёром по знаменитой тарасовской «системе» Юрием Моисеевым и вратарём «Крыльев Советов» и сборной Александром Сидельниковым…
Евгений Мишаков. ФХР. Фото 05.