Но почему «исполнилось бы»? Нет, сегодня нашему Валерию Харламову исполняется 63 года. Именно исполняется, потому что в наших сердцах, в нашей памяти он навсегда останется молодым, задорным, сокрушающим любую оборону.
О Харламове уже написано и сказано столько, что мы решили от себя ничего не добавлять. А просто хотим предоставить слово Борису Кулагину, который уже давно написал так, что лучше и невозможно.
"… Он играл для людей. Не для себя. Не для своей славы. Таков уж был характер Валерия Харламова – хоккеиста талантливого, выдающегося.
Впервые я увидел Валерия в 1962 году. В компании своих сверстников он пришел на каток ЦСКА записываться в хоккей. В те времена мальчишек, жаждущих стать хоккеистами, было хоть отбавляй. И потому чрезвычайно строга была «экзаменационная комиссия», в которую входили и тренеры команды мастеров, и ведущие игроки. И огорчительное «нет» приходилось говорить куда чаще, чем «приходи завтра на тренировку». Валерий оказался единственным среди своих приятелей и соседей по двору, кто услышал это желанное «приходи»…
Кто видел, как он играл — не забудет уже никогда.
Вскоре проявилась и другая черта его таланта: он прирожденный игровик. Я думаю, он многого мог бы добиться и в футболе, а будь Харламов повыше ростом – и в баскетболе, поскольку его умение видеть площадку, способность предугадать
Нападающий Валерий Харламов забросил шайбу Тони Эспозито, когда советская команда играла в меньшинстве. Еще недавно это могло вызвать удивление. Однако всего лишь за несколько сентябрьских дней русские, и в частности их нападающий Валерий Харламов, заставили посмотреть на хоккей другими глазами, оценить то, на что мы прежде не обращали внимание.
С галереи прессы нетрудно предугадать, что сделает в следующий момент канадский игрок. В девяти случаях их десяти предсказать ход Харламова не представлялось возможным. И это сверху. А каково же защитникам, остающимся один на один с ним там, на льду…
ход событий выделяли его среди остальных. Добавьте к этому самолюбие – Валерию претило быть вторым – и нетрудно понять, почему даже за бильярдным столом Харламову немного было равных.
Однако прирожденный талант – это еще не все. Мне немало приходилось видеть талантов, так и не раскрывшихся. Не хотели понимать люди, что талант произрастает только на земле, обильно политой соленым потом. Харламову этого объяснять было не нужно. Цену труда он узнал рано, в семье. На примере своих родителей-труженников…
В молодежной команде ЦСКА – а будучи помощником Анатолия Владимировича Тарасова, я в некотором роде опекал молодых, – мы часто общались с Валерием. На тренировках, на сборах… Словом все шло к тому, что Харламов станет игроком команды мастеров. Однако судьба готовила ему испытания.
В то время пошла мода на крупных игроков. Тренеры молодежной команды, рекомендуя того или иного из своих подопечных, подчеркивали с восторгом, что хоккеист рвет цепи прибора для измерения становой силы. Может, потому было решено отправить Харламова на стажировку в команду из Чебаркуля. Вместе с ним, а также защитником Александром Гусевым отправился туда и я…
Не секрет, иной столичный игрок, попав в периферийную команду, поглядывает на всех свысока, позволяет себе вольности. В таком случае он остается чужаком. Валерий же в команде из Чебаркуля сразу стал своим. И дружбу со многими хоккеистами «Звезды» сохранил на долгие годы. Родители Харламова рассказывали, что без телеграммы из Чебаркуля не обходился ни один праздник, а после трагической гибели Харламова именно в этом городе начал создаваться первый музей Харламова. Такую добрую память оставил о себе Валерий в Чебаркуле.
За первым выступлением Харламова в составе сборной СССР на чемпионате мира в Стокгольме (1969 год) – я следил по телевизору. Радовался за Валерия, его партнеров – Бориса Михайлова и Владимира Петрова. А когда они вернулись, Харламов меня удивил. Он, поехавший в Швецию перворазрядником, а вернувшийся заслуженным мастером спорта, был собой недоволен. Не дал Валерию этот первый чемпионат мира полного удовлетворения: мог – это проскальзывало в разговорах – сыграть лучше.
Был ли он честолюбив? Пожалуй. Только честолюбив по-своему. Сделать то, чего не мог сделать никто, – вот что его радовало. А признание и славу Валерий воспринимал как нечто вторичное, не столь уж важное.
Стенд Валерия Харламова в Зале хоккейной славы в Торонто.
Вспомнить мне еще хочется и о том, как Валерий завоевал сердца хоккейной Канады.
Признали канадцы Валерия Харламова не сразу, в отличие от Владислава Третьяка. Уж очень он был не похож на их кумиров. И бросок его по мощи не шел в сравнение с броском, скажем, Бобби Халла. И в беге не выглядел так эффектно, как, например, Ги Лефлер. Однако не случайно монреальская газета «Star» после третьего матча серии СССР – Канада в 1972 году писала: "Нападающий Валерий Харламов забросил шайбу Тони Эспозито, когда советская команда играла в меньшинстве. Еще недавно это могло вызвать удивление. Однако всего лишь за несколько сентябрьских дней русские, и в частности их нападающий Валерий Харламов, заставили посмотреть на хоккей другими глазами, оценить то, на что мы прежде не обращали внимание.
С галереи прессы нетрудно предугадать, что сделает в следующий момент канадский игрок. В девяти случаях их десяти предсказать ход Харламова не представлялось возможным. И это сверху. А каково же защитникам, остающимся
… Оценивая ситуацию, наверное, быстрее, чем самая быстрая счетно-вычислительная машина, Валерий находил правильный ход. Даже если этот ход был единственным. Все это и делало его, не обладавшего от природы особыми физическими качествами, виртуозом обводки…
один на один с ним там, на льду…"
Журналисты верно подметили главную особенность игры Харламова – непредсказуемость его действий. Причем он и сам не всегда знал, что сделает в следующее мгновение. Однако, оценивая ситуацию, наверное, быстрее, чем самая быстрая счетно-вычислительная машина, Валерий находил правильный ход. Даже если этот ход был единственным. Все это и делало его, не обладавшего от природы особыми физическими качествами, виртуозом обводки.
Очень жаль, что не сохранилась пленка с записью одного из матчей серии между сборной СССР и сборной ВХА. Тогда Валерий забил гол, финтом заставив двух канадцев, стоявших перед ним, разойтись в стороны. Я не видел ничего подобного ни до, ни после. Канадские телекомментаторы тоже. В 1974 году этот эпизод на экранах Северной Америки повторялся неоднократно, и каждый раз комментаторы буквально захлебывались от восторга.
Мы тебя никогда не забудем…
Мне особенно хочется подчеркнуть эту особенность Харламова-игрока, потому, что в качестве чуть ли не главных его достоинств называют самоотверженность, работоспособность, умение действовать строго по заданию. Все это действительно необходимо, но это уровень ремесленника, пусть даже самого искусного. А ведь нужны, просто необходимы игроки-художники, игроки-артисты. И они требуют к себе особого внимания. Отношения, я бы сказал, бережного.
Валерий был гордым. Не гордецом, выставляющим напоказ свои регалии, а именно гордым человеком. Справедливые замечания, порой резкие, он принимал с достоинством – благо сам принимал, что такое хорошо, и что такое плохо.
Бесцеремонности и не только по отношению к себе не переносил. И потому был очень ранимым. Несмотря на свою, казалось бы, постоянную веселость, общительность, он порой уходил в себя. И возвращал его к активной жизни только хоккей…"
Давайте просто вспомним, как он играл. Вспомним — и не будем забывать никогда...