— Вы родились в Канаде, получили начальное хоккейное образование в Швейцарии, а выступаете за сборную Швеции, представляя клуб КХЛ. Наверное, чувствуете себя своего рода хоккейным космополитом?
— Да, пожалуй. В молодости я много путешествовал, потому что мой отец был хоккеистом и мы часто переезжали. Мне довелось увидеть разные страны ещё до того, как хоккей стал моей профессией.
— С чего начались ваши путешествия?
— Когда мне было два года, мы переехали в Италию в Больцано. Затем отец провёл сезон в Стокгольме за «Юргорден» и три – в Швейцарии за «Клотен». На следующий год мы снова вернулись в Швецию и, наконец, в 1993-м перебрались в австрийский Грац.
— Вы ведь не единственный ребёнок в семье?
— Нет, но в Калгари родился только я. Через два года, когда отец играл уже в Миннесоте за «Норт Старз», появился на свет мой брат. И только потом, когда мы вернулись обратно в Швецию, в 1989-м родилась моя сестра. Нас трое, и у каждого из нас, получается, своя родина.
Роберт Нильссон
— Наверное, немного странные ощущения от этого?
— Очень здорово иметь возможность посмотреть разные города мира. Вряд ли я когда-нибудь надолго бы приехал в Россию, если бы не работа. Даже если бы я постоянно жил в Европе, то вряд ли посмотрел бы вашу страну так легко из-за визового режима.
— Так или иначе ничто не мешает вам чувствовать себя настоящим шведом?
— Разумеется. Мы всегда возвращались с семьёй в Швецию, чтобы провести там лето, а в 1994-м переехали туда на постоянное место жительства. Уже в 17 лет я начал выступление в чемпионате Швеции, а в 18 был выбран «Нью-Йорк Айлендерс» под 15-м номером на драфте НХЛ. В Америку я сразу не поехал, продолжив играть за «Лександ», где также посещал хоккейную школу. А моим последним клубом перед отъездом за океан стал «Юргорден».
— Ваш отец Кент Нильссон был очень известным хоккеистом.
— Да, папа – один из лучших игроков в истории шведского хоккея. Ему принадлежит рекорд по количеству очков за сезон (131) среди всех хоккеистов из Швеции, выступавших в НХЛ. Отец входит в Зал славы ИИХФ и выиграл Кубок Стэнли вместе с «Эдмонтоном» в 1987 году.
— Вы сами видели его в игре?
— Я был ещё слишком маленьким – может быть, он и брал меня на свои матчи, но я этого уже не помню (улыбается).
— Ваша карьера в Северной Америке складывалась довольно неоднозначно. Как сами оцениваете полученный там опыт?
— После 50-ти игр за «Айлендерс» меня командировали в Американскую хоккейную лигу, где я провёл ещё порядка 30-ти матчей. Могу сказать, что ничего плохого в АХЛ не увидел. На самом деле, мне понравилось и в НХЛ, и лигой ниже. Да, выступая в АХЛ, я терял в деньгах, но зато опыт и воспоминания остались весьма яркие.
Роберт Нильссон
— Одним из них наверняка стало выступление бок о бок с Алексеем Яшиным?
— Да, вначале я играл в одном звене не с кем-нибудь, а с Яшиным и Шатаном. Алексей к тому времени провёл уже около 10 сезонов в НХЛ. Он был очень «кассовым» хоккеистом, а я ещё совсем молодым. Мы никогда не были друзьями, нас связывали чисто профессиональные отношения.
— В «Ойлерс» вы перешли, уже имея определённый багаж за плечами.
— Это действительно так. В «Эдмонтоне» я провёл три запоминающихся сезона. Да, были свои взлёты и падения, но мне очень нравилось в той молодой команде.
— А правда, что в Эдмонтоне лучший лёд в НХЛ?
— Так было раньше, а сейчас даже не знаю. Я никогда не обращал особенного внимания на качество льда. На размеры площадки – да, но не на лёд как таковой.
— В 2010-м состоялся ваш переход в «Салават Юлаев». Как долго пришлось перестраиваться в новом клубе и лиге?
— Мне было легко влиться в состав Уфы, поскольку туда пришёл мой хороший друг Патрик Торесен. «Салават» стал четвёртой командой, в которой мы вместе выступали. До этого были «Юргорден», «Эдмонтон» и «Спрингфилд», где мы провели три игры в АХЛ. В общем, нас многое связывает. А вообще, в Уфе подобралась классная команда, которая заслуженно выиграла Кубок Гагарина в прошлом сезоне.
Роберт Нильссон
— Похоже, Александр Радулов удачно дополнил вашу сложившуюся связку?
— Да, я начинал с Александром и Патриком как центральный нападающий первого звена. Затем провёл ряд турниров в национальной сборной на позиции крайнего форварда, поэтому в клубе решили, что мне лучше перейти на край, в звено к Виктору Козлову и Игорю Григоренко. Мне одинаково удобно играть на обеих позициях, особенных предпочтений в этом вопросе у меня нет.
— Почему не сложилось в «Салавате Юлаеве»?
— Вы знаете, для меня всё пошло как-то не так, как только команду покинул Торесен. Новый тренер команды Сергей Михалёв выпускал меня всего на девять-десять минут в каждом матче. Играть лишь одну смену за пять минут было для меня явно недостаточно. Я продолжал тренироваться, но это не помогало. Из-за этого я стал терять уверенность в себе и не мог продемонстрировать своих лучших качеств.
— Субботняя игра против Уфы, получается, была для вас особенно принципиальной?
— Скажу так: было весело сыграть против своих друзей, особенно против Радулова (смеётся).
— А что вам нужно будет продемонстрировать для того, чтобы вернуть себе место в сборной Швеции?
— О, это будет крайне непросто. На следующий чемпионат мира, который пройдёт в Стокгольме и Хельсинки, собираются приехать наши лучшие ребята из НХЛ. В общем, конкуренция за место в команде предстоит нешуточная. Хотелось бы, конечно, сыграть на родной земле и поменять наше последнее серебро на золотые медали.
Роберт Нильссон