— Напомните, когда вы были в «Мечеле» ещё до того, как стали тренером?
— Тогда ещё команда называлась «Металлург». В декабре 1976 года я демобилизовался из армии и начал играть за «Мечел», провёл в команде два сезона. Сначала мы играли во второй лиге, а потом перешли в первую, это как нынешняя высшая лига. Потом я перешёл в «Трактор».
— Кто из известных игроков играл тогда за «Металлург»?
— Долго перечислять. Вратари Виктор Демченко, сейчас тренер в «Тракторе», Сергей Яценко, тренер в школе «Мечел», также Сергей Григоркин. Каждый второй поигравший, многие стали потом тренерами. Все тогда через «Металлург» проходили.
— И эта практика возвращается в наше время.
— И дай бог, я считаю. Что лучше? Там сидеть на лавке или здесь играть, получать
Анатолий Тимофеев
игровую практику, опыт. А потом появится возможность закрепиться в основном составе «Трактора».
— Вам легко дался переход из игрока в тренеры?
— Нет, очень тяжело. Если ты игрок, за тебя все вопросы решает руководство команды, твоя задача только играть. Когда завершил карьеру, отношение в моральном плане уже не то, а ты подсознательно думаешь, что тебе ещё кто-то что-то должен. Тренерскую карьеру я начинал в ШВСМ, при «Юности» была такая молодёжная команда. Главным тренером был покойный Соколов, а я ему начал помогать. Тогда в команде играли Алексей Чикалин, Максим Смельницкий, Сергей Соломатов. На следующий сезон поехали в Златоуст, там собирались сделать фарм-клуб «Трактора». Дальше работал в «Тракторе» – Сергей Михайлович Григоркин был главным тренером, потом я.
— Когда вы были хоккеистом, задумывались о тренерской карьере?
— Начинал задумываться, когда играл в Финляндии, там было очень много свободного времени и сын подрастал. Давали проходные билеты на массовое катание, и меня попросили организовать детские тренировки в свободное время. Я начал задумываться: взрослые упражнения им не дашь, кто-то плохо катается, и возраст разный был – от 9 до 15 лет. Сначала даже боялся, не знал, что делать. Когда вернулся в Россию, начал задумываться о тренерской карьере. 1991 год – время такое смутное было. Поступило предложение от Марка Моисеевича Винницкого помогать в «Тракторе», там тогда были Валерий Константинович Белоусов, Сергей Михайлович Григоркин, Анатолий Николаевич Шустов. Команд приезжало много, смотрел разные тренировки, и у каждого тренера свой взгляд на хоккей. Записывал, и так в памяти откладывалось, планы составлял.
— Если бы не тренером, кем бы вы могли стать?
— Даже и не знаю, честно. Я работал слесарем на заводе перед армией. Было высшее образование – пединститут по специальности преподаватель физвоспитания. Может быть, пошёл учителем физкультуры.
— Кто для вас является идеалом тренера, образцом для подражания?
— Многие из тех, с кем работал. Конечно, Тарасов – он создал советский хоккей. Но тогда было другое время, другие трудности, другие возможности. Взял многое и от Кострюкова, и от Цыгурова, и от Белоусова. Они, конечно, все разные.
Анатолий Тимофеев
— С Тарасовым вам удалось пересечься?
— Да, когда я служил в свердловском СКА. Ему наша команда очень понравилось, и он делал с нами показательные тренировки. Три тренировки – две на земле и одна на льду. У него невозможно было остановиться, без пауз полтора-два часа в «мыле», и при этом даже не устаёшь. Все упражнения были интересные, невозможно было не сделать. Ещё он приезжал, когда мы были на сборах в Красной поляне, на базе Министерства обороны, сделал нам тренировку – в горах, по бездорожью… У него был такой авторитет, что если бы он попросил нас прыгнуть с скалы, мы бы прыгнули. У Мишакова в свердловском СКА была тарасовская направленность тренировок – скоростно-силовая. У Кострюкова больше внимания уделялось тактике. У Цыгурова ценилась работоспособность.
— Говорят, вы были первым тафгаем в Советском Союзе.
— Просто старался не проигрывать, никому не уступать, тому же ЦСКА.
Анатолий Тимофеев
— Ваш сын тоже был жёстким защитником – это семейное?
— Наверное. Тоже старался никому не уступать, и я его к этому подводил.
— Игре какого из современных защитников симпатизируете?
— Ильи Никулина из «Ак Барса» – действует хорошо и при организации атаки, и в отборе. Денис Денисов из СКА – разносторонний игрок. Мне нравятся универсальные защитники, которые могут всё: и подключиться в атаку, и на своём месте сыграть.
— К тафгаям как относитесь?
— В своё время тафгаи были прикреплены к Гретцки, чтобы его не травмировали. Он один делал игру, и его пытались выбить любыми способами. Я считаю, что это нормальное явление в хоккее.
— А чеховский «Витязь», который набирает тафгаев?
— У каждого тренера свой взгляд на хоккей. Кто-то считает, что это правильно, кому-то нет. И зрители разные, есть такие, которых такая игра привлекает. И результат это может приносить. От тренера всё зависит.
— Вы провели 10 сезонов за «Трактор», какой сезон сам стал запоминающимся в карьере?
— В принципе, все были запоминающиеся. Помнится один момент, когда я серьёзную травму получил – думал, заканчивать или нет. После этого в маске пришлось играть. Кто меня не знал, считали за молодого и потом обжигались на этом.
— Достаточно неизвестная страница челябинского хоккея — «Трактор» играл в Америке против фарм-клубов. Расскажите об этом.
— Меня как раз взяли из «Металлурга» для усиления. Это было с 1978 на 1979 год. И форма другая, и отношение к хоккею иное. У меня даже газета сохранилась. Первая игра в Портленде против команды «Морские Пехотинцы», вроде бы, она называлась. Я бросаю с сиреной, и начинается драка. Сфотографировали, что я из-под кулаков выглядываю. Мы сыграли 10 или 12 игр, первые две проиграли – привыкали к их хоккею. Пас отдал, бежит, а куда бежит, если шайба в другом месте? И как навернёт тебе – а ты не готов. У нас же так не играли.
— А сама Америка впечатление произвела?
— Конечно. Что тут говорить, совершенно другой мир. Только, может быть, в Москве, в союзных республиках, в Минске и Риге, было более-менее цивилизованно. А здесь в основном все на заводах работали.
Анатолий Тимофеев