Я никогда не заводил друзей среди хоккеистов. Есть те, кого знаю я, кто знает меня, за чьи спортивные успехи я переживаю. Кому-то я настроил торренты, кто-то передавал мне привет, уехав в другую команду, а к одному канадскому вратарю средней руки я даже ехал в гости, но не доехал. Я думаю, все это относится к приятелям, но никак не к Друзьям.
* * *
Когда ЦСКА подписал Яна Марека, я серьезно огорчился. Я знал о нем немного, причем его хоккейные достижения перекрывались шлейфом скандальных историй, тянувшимся из Магнитогорска. Где-то с кем-то подрался, с кем-то конфликтовал – наверное, никто не хочет таких парней в свою команду.
К незнакомым людям нужно относиться с осторожностью, но Марек оказался неплохим парнем при первой встрече. Помогал Чаславе с Пиларжем получить экипировку, общался на «Вы» с сервисменами. Для клубного сайта мы записываем интервью, я прошу сказать в камеру «ЦСКА всегда будет первым». Ян Марек берет инициативу и трансформирует во что-то вроде «Всегда будет впереди в московском регионе». Хороший парень. Будем знакомы.
* * *
Проблемы начались сразу – травма, ужасный старт всей команды. С Марека был особый спрос как с лидера, а он как-то нехарактерно для хоккеиста воспринимал все близко к сердцу.
Вдруг мне стало очень стыдно перед ним. За то, что все так получается. За аудиторию в 500 человек на домашних матчах. Похожие чувства я пережил после отставки Шуплера. Не я же увольнял, но неудобно очень. В череде поражений я нашел несколько секунд после какой-то игры, чтобы найти несколько простых слов поддержки для Марека. Ну, вы знаете, «играй в свой хоккей, старайся, удача придет». Как в тех американских фильмах, где школьная команда лузеров вдруг преображается и выигрывает чемпионат штата. Для Яна эти слова неожиданно оказались важными, и он сам делился со мной своими переживаниями. Говорил, что за такие деньги в пустые ворота нужно попадать. Что он устал от того, что не может выполнить игровое задание. Кажется, он был серьезно огорчен своим переходом. В конце концов, он как-то сказал, что это не он ошибся с командой, а ЦСКА ошибся с ним.
А потом была история с интервью «Советскому спорту» про уровень игры Яна Штястны. При всей команде потом Марек от слов отказывался, а Штястны жал ему руку, но осадок остался. Внезапно мы выяснили, что руководители ЦСКА решили в наказание оставить Марека в запасе на матч со «Спартаком» на Ходынке. Мы решились подойти к Немчинову и рассказать ему все то, о чем Ян говорил. В результате Сергей Львович снова вызвал его на аудиенцию в день дерби, но вместо игрового задания просто поговорил по душам и подарил бутылку вина от Игоря Ларионова. А на второй минуте встречи Марек отобрал шайбу у спартаковца и отдал ювелирный голевой пас на того самого Штястны, которого через пару секунд сжимал в объятиях так, как не сжимают игроков из второй чешской лиги.
Вы думаете, это история со счастливым концом? Нет, мы опять безвольно проиграли. В жизни вообще мало места сказке.
Ян Марек: и это всё о нём…
* * *
Но за черной полосой все-таки должна быть и белая. Серия поражений сменилась серией побед, самой ценной из которых была над московским «Динамо». Шнур правду говорит: «Люди не любят чужих неудач», а вот к победе хотят быть причастны все. После такой победы у меня не было возможности подойти к Мареку. Он как раз забросил решающую шайбу, с чем и поздравлял его Фетисов. Да и желания такого не было – я же не психолог и не агент его, я просто нашел пару слов поддержки. Я тихонько стоял где-то в углу огромной армейской раздевалки, когда меня несильно толкнули в бок и известным любому хоккейному болельщику русским языком с чешским говором сказали: «Этот день ничего не значит. А вот за те дни спасибо, друг».
* * *
Вы уже, наверное, проследили за сюжетной линией и поняли, что чуда и волшебного преображения команды не случилось. Так и есть, мы всю дорогу были далеко от плей-офф и прямо перед дедлайном устроили распродажу лидеров. Марек ушел в Мытищи.
Ян Марек: и это всё о нём…
В первых матчах у него что-то получалось, а потом все стало как-то грустно. Писали про травму, но он просто не проходил в состав по спортивным показателям. Незаметно провел 4 игры с «Северсталью», 8 марта со СКА отыграл 10 минут, за которые успел заработать «минус 3». А скоро счет в серии СКА — «Атлант» стал 3:1, и, в общем-то, все было кончено.
Меня подмывало позвонить или написать пару теплых слов, но я не переоценивал свою роль в жизни Марека и решил не трогать его во время плей-офф. 16 марта я чуть не подавился за обедом от удивления: Марек сам звонил мне.
— Привет-привет. Моя жена защищает диплом в Праге, учится на журналиста. Ей сказали, что раз муж играет за Red Army, то пусть она напишет диплом про его историю, про матчи с ЛТЦ, про Тарасова. В Интернете ничего не нашли. Поможешь?
Я сам представлял себе объемы текстов об истории ЦСКА в Интернете и взялся помочь. Но не это было главным. Я рассказал ему свою любимую историю, которая всегда помогала мне находить внутренние резервы и верить в себя:
Саша Суглобов оказался в ЦСКА в сезоне 2007/2008, когда состав был, как никогда, мощным. Ему было трудно проявить себя, он был после тяжелой травмы и играл в 4-м звене, и ему уже подыскивали замену на следующий год – насколько помню, должны были обменять его в «Северсталь» на нынешнего игрока «Магнитки». ЦСКА вышел в плей-офф с 3-го места, но попал на «Ак Барс». Первый матч запомнился мне счетом 0:6, морально убитым Петей Счастливым и совещанием у Сергея Кущенко глубокой ночью. На второй матч ЦСКА вышел как на последний бой – тем более что он вполне мог стать последним домашнем боем сезона. К середине второго периода мы проигрывали 1:5, Касутин пропустил с первого же броска, а Быков стал тасовать звенья. Суглобов оказался в первом составе, и тут… И тут случился хоккей, которого я больше никогда в жизни не видел. Побитый ЦСКА вернулся в игру с матерым «Ак Барсом», а сравнял счет в меньшинстве Суглобов, оформивший хет-трик! «Роснефть» обещает снести ЛДС ЦСКА и построить новый стадион, но в тот момент, я думал, он натурально рухнет от того, что творилось на трибунах. Этот матч изменил армейскую карьеру Суглобова. Он провел в ЦСКА еще 3 сезона, стал любимцем публики, и никто уже не спрашивал на трибунах «Зачем мы держим этого мясного?» Матч тот, кстати, проиграли, 5:6.
Ян Марек: и это всё о нём…
— Чтобы быть чемпионом, нужно пахать каждую смену каждого матча, — сказал я Мареку, — но даже один матч может изменить вообще все. В первую очередь – то, как ты сам к себе относишься.
Мы попрощались, а в 18:50, за 10 минут до начала матча, я вдруг получил смс: «Я теперь понял, что ты сказал. Спасибо. Я пошел на свой матч».
В той игре СКА быстро вышел вперед. А потом Марек сравнял счет. Он провел больше всех времени на льду, а «Атлант» выиграл. В шестой игре «атланты» выиграли дома 2:1 – обе шайбы забросил Марек. В седьмой игре, конечно же, он был на льду в ту секунду, когда Мытищи выбили Санкт-Петербург из плей-офф.
Потом была серия с «Локомотивом», в которой звено Марек – Булис — Иргл уже сверкало вовсю. А потом был финал с «Салаватом Юлаевым», где Марек вообще был главным игроком своей команды и стал в итоге лучшим ее бомбардиром в этой серии. Он и в пятом
Ян Марек: и это всё о нём…
матче в Уфе счет сравнял – потому что знал: один матч решает все.
* * *
Мы тепло общались все это время, я поддерживал персонально его, хотя в той же серии с «Локомотивом» болел именно за Ярославль. Наконец я закончил диплом, а Ян – сезон, и мы встретились вновь.
Мы стояли на крыльце ЛДС ЦСКА и жмурились от апрельского солнца. Еще было свежо, но мы оба были налегке. Марек сказал, что в «Атланте» останется едва ли, что хотел бы играть за «Спарту», и очень хвалил молодых армейских хоккеистов, которые через неделю выиграли Кубок Харламова. Наконец, он спросил, во сколько обошлись мои услуги. Я от денег отказался:
— Я же занимался тем, что люблю сам и что было интересно самому. Как я могу за это брать деньги? И потом, пусть у тебя хоть что-нибудь хорошее останется в памяти о сезоне в этом клубе.
Он вдруг отвернулся и стал смотреть прямо на слепившее солнце. Я тогда понял, о чем он думал. Он думал о жене Лючии, в которую влюбился в первом классе школы, а сознался в этом только в 11-м. Думал о том, что даже сегодня можно принести хорошую новость человеку просто так, без вложений духовных и материальных, просто потому, что кто-то желает тебе добра.
— У всей моей семьи перед тобой есть теперь dluh, Владимир. Это как долг, но другое. Я не знаю, как это будет по-русски. Просто знай, что мы всегда рядом. Когда будешь в Праге, обязательно зайди в гости, — сказал Марек и удалился к выходу из спорткомплекса, где лужи на солнце стали словно золотыми реками.
Я не собирался в Прагу, но тут же почувствовал, что поеду туда. Как и то, что у меня есть друг, в существование которого я все это время не верил.
Ян Марек: и это всё о нём…
* * *
Жизнь – не кино и не театр. Плохие новости не застают нас в центре сцены в лучах софитов, не играет тревожная музыка, и даже экран не уходит в затемнение после них. Я узнал о катастрофе «Локомотива» в фастфуде – мне позвонил всегда спокойный близкий друг, который чуть не рыдал. Я прибежал на работу, и следующие сутки я не хочу вспоминать никогда, но всегда буду помнить.
* * *
— У нас в этом году совсем беда, — снега нет, туристы разочарованы. Давно такого в Чехии не было, — жаловался мне таможенник в пражском аэропорту.
Ян Марек: и это всё о нём…
Я был спокоен – завтра Новый Год, а вот через пару дней меня ждет очень тяжелая во всех смыслах поездка.
До Йиндржихув Градеца из Праги надо было ехать на двух поездах – национальном и региональном. Из окна первого виднелись аккуратные деревни и древние маленькие поселения с часовнями, а также ухоженные поля и леса; даже ферма по выращиванию елок была. Ярко светило солнце, люди на полустанках улыбались.
Региональный поезд был всего на 40 посадочных мест, а некоторые его станции находились прямо посреди белого поля. За окном были заброшенные деревни, болота и покосившиеся леса. Небо налилось свинцовыми тучами. Йиндржихув был последним пунктом его назначения. На станции меня встречал стикер Good Night, White Pride, где почему-то страдал силуэт в валенках и ушанке. Однажды я был в городе Стаити на юге Италии. Его население – 335 человек, и я думал: вот он, край Вселенной. Теперь я начал сомневаться. На предложение поговорить на английском, немецком и русском языках прохожие ускоряли шаг. На станции кое-как мы смогли вызвать такси. Водитель был молод и энергичен, но из иностранных языков знал только словацкий. Пришлось потрудиться объяснить, куда меня надо отвезти, ведь чешское «хржбитов» совсем не похоже на русское «кладбище».
На кладбище не было никого – ни администрации, ни сторожа, ни посетителей. Я чудом наткнулся на двух работяг, что-то чинивших, которые знали пару слов по-немецки и решили провести меня к могиле Яна Марека. Я видел фотографию в «ру_хоккее» с отдельно ото всех стоящим крестом, но мне предстояло увидеть другое.
Его могила стояла прямо на краю дороги, под деревом. Скромный крест, клюшка и цветы. Горели свечи – 31 декабря у Марека был бы день рождения, видимо, его приходили навестить местные. Дул шквалистый ветер, лил страшный дождь, превративший все дорожки кладбища в грязевые реки. Что-то дрогнуло у меня внутри, когда я только увидел крест. Я как будто увидел старого знакомого и многое хотел ему рассказать. Я сделал то, что хотел и должен был сделать. Я к нему приехал. Мы не попрощались, мы повидались.
Я промок до нитки. Тучи разошлись, и на голубом январском небосводе, словно дразня, светило солнце. Мы спешили на вокзал, далеко впереди виднелась историческая часть угрюмого города с черепичными крышами. Когда я садился на поезд, то увидел, как прохожие фотографируют летящий высоко в небе самолет. Еще бы, ведь самолеты здесь никогда не летают.
Ян Марек: и это всё о нём…
* * *
Наша судьба – потратить большое количество времени на мелочи, тысячу раз сбиться с пути и зайти не в ту степь. Несмотря на столь сложную ситуацию, давайте будем чуть внимательнее к окружающим. Среди них наверняка есть ваши старые и новые друзья, которые скрасят оставшуюся от мелочей часть жизни.
Ян Марек: и это всё о нём…