— Как добрались?
— Хорошо, даже спокойно. В самолете меня никто не узнал…
— Серьезно?
— Только в Беларуси во время прохождения таможенного осмотра спросили: «Ты играешь за сборную? А из Канады прилетел… Канадец?» По-моему, меня не узнали.
— Чувствуете себя как?
— Будто сплю до сих пор. Но ничего, поеду домой, а там покушаю и отосплюсь. Еще Кари Хейккиля нужно позвонить, чтобы узнать, когда тренировка.
— Команде не хватило атакующего потенциала в недавней игре с финнами. Как думаете, почему?
— Трудно сказать. Я только что прилетел «с другой планеты». Думаю, работа со сборной только начинается. Еще для многих ребят, например динамовцев, сезон закончился рано… Леша Калюжный еще играет. Братья Костицыны тоже. «Нэшвилл» выбил из Кубка Стэнли «Детройт»? Что ж, будем ждать ребят. Возможно, они
Михаил Грабовский
к нам присоединятся в ходе чемпионата мира. Хотя пожелаю Андрею и Сергею удачи в Кубке. Если честно, подзабыл русский язык. Дома все чаще разговариваем по-английски. Приехал сюда — русский…
— С другой планеты, значит, прилетели. Кстати, как там у вас сложился сезон? Что в нем выделите? Сперва ваше «Торонто» долго находилось в зоне плей-офф, потом родился сын, состоялось подписание контракта и, наконец, в отставку был отправлен главный тренер команды.
— Для начала я бы отметил рождение сына. Это важное событие в моей жизни. Также мы с клубом подписали новый контракт на пять лет. Я чувствую доверие к себе со стороны руководства «Торонто». В Беларусь приехал с плохим настроением. Думаю, неудачи сезона — повод реабилитироваться перед собой и белорусскими болельщиками на чемпионате мира.
— Который год приезжаете с таким настроением.
— Не очень приятно, конечно. Но жизнь диктует свои условия, и, значит, так должно быть. Надо работать лучше. У «Торонто» все впереди. Команда молодая, изменения постоянно непонятные какие-то… Сейчас новый тренер, новая игра. Посмотрим.
— Перемена на тренерском мостике — ее природа понятна?
— В принципе, да. Когда команда проигрывает, можно, конечно, оставить тренера до конца сезона. Но в «Торонто» решили по-своему. Это их дело. Думаю, все было сделано правильно, потому что хоть какая-то мотивация у команды должна была появиться. Новый тренер — новое понимание игры.
— Вам комфортно работать по новым игровым схемам?
— Мне все равно. Свои пять лет буду отрабатывать!
— В Беларусь прибыли спустя несколько недель после окончания регулярного чемпионата НХЛ.
— Решил, что будет правильно провести некоторое время с семьей. У меня ведь дома сейчас детский сад. Нужно помогать! А еще, возвращаясь на родину, понимаю, что долгое время мы не увидимся с подругой и детьми. Поэтому так.
— Ваш новорожденный сын Джаггер уже слушает рок-музыку?
— Я его чуть-чуть приучаю. Ставлю музыку — и он сразу улыбается.
— Семья поняла ваше решение назвать сына Джаггером?
— Это была папина инициатива.
Михаил Грабовский
— Серьезно? А он говорит, что ваша.
— Врет! Жена была не против Джаггера, и я — тоже.
— Старшая дочка Лилия говорит по-русски?
— Пытаемся с ней учить, но тяжело. Я ведь сам, елки-палки, не общаюсь по-русски, а потому забываю некоторые слова. А еще игровой ритм не позволяет уделять много времени общению с детьми. Думаю, может отдать дочь в русский детский садик в Торонто?
— Возвращаясь к теме национальной сборной, о чем говорили с Кари Хейккиля, когда тот в марте прилетал в Северную Америку?
— Тренер поделился со мной своими планами. Приятно, что он приехал в Америку специально для того, чтобы встретить с белорусскими хоккеистами, играющими там. Последний раз, когда ко мне прилетал тренер
Михаил Грабовский
во время сезона, по-моему, был в ту пору, когда играл в «Нижнекамске». А приезжал Глен Хэнлон.
— Выступление сборной на прошлом мировом первенстве «наверху» было признано, мягко скажем, неудовлетворительным. И, конечно, нельзя не вспомнить про крылатые фразы о защитниках и вратарях. Первые должны были вернуться из Словакии с переломанными руками и ногами, а вторые должны понять, что шайбу стоит ловить зубами.
— Да, на новый чемпионат мира поедем с мыслью лишь о том, как победить. Что было, то было. Сейчас новый тренер, новое руководство. Будем бороться. Не знаю, чем смогу помочь. Но приложу для этого максимум усилий.
— Капитанская ноша в прошлом году не оказалась для вас тяжелой?
— В прошлом году впервые столкнулся с тем, что должен быть лидером команды. На мой взгляд, им должен быть тренер. От него должна идти энергия. Капитан — игрок, который на льду может скорректировать некоторые моменты, не более. Если не буду капитаном, сильно не расстроюсь. Потому что еду на чемпионат мира играть в хоккей, а не разговаривать. Однако приятно будет вновь выйти на лед с буквой «С» на груди.
— Вы как-то восхищались капитаном «Торонто» Дионом Фанюфом, говоря о том, что не смогли бы вести себя точно так же, как он. Что имели в виду?
— Фанюф много разговаривает. Я так не могу. Мне нужно сосредоточиться на игре. Однако в Канаде, например, людям нравятся разговорчивые хоккеисты. Возможно, поэтому Дион — капитан. Но он правда лидер в раздевалке. Ребята доверяют ему, и я рад, что играю вместе с ним.
— На долгое время выпали из информационного пространства Беларуси. А что, по-вашему, важного случилось за это время в стране?
— Сложный вопрос. Знаю, «Динамо» удачно выступило. По крайней мере, в регулярном чемпионате КХЛ. Также знаю, что интерес болельщиков к хоккею постоянно растет. А еще — что Виктория Азаренко и Дарья Домрачева много побеждают. Это здорово.
Михаил Грабовский