И был он исключительно предметом созерцания, а не обоняния, ибо изрыгал его Магнитогорский металлургический комбинат в Азии, а я, заезжий репортёр, видел его из Европы. Из-за реки Урал, которая делит город Евгения Малкина на два континента. Я их два таких знаю, межконтинентальных города – Стамбул и Магнитогорск. Неплохая компания.
Когда мне предложили съездить на мемориал Ромазана, неожиданно для себя согласился тут же. Да, это не Рио-де-Жанейро. Но когда твой соотечественник стал безоговорочно лучшим хоккеистом мира, и вырос он именно здесь, в Магнитогорске, то, если ты любишь спорт и в тебе есть хоть капля любопытства, как можно добровольно отказаться от поездки?
Вот сколько читал о Магнитке – пишут почему-то о красном дыме (он исходит из мартеновских печей, а их на комбинате уже почти не осталось) и ничего не пишут о памятнике «Тыл – фронту». Он установлен прямо через Урал от завода. На горизонте – трубы, а перед тобой рабочий передаёт только что выкованный меч солдату. На самом деле это первая часть скульптурного триптиха, который получил продолжение в Волгограде, где Родина-мать
Памятник «Тыл — Фронту»
этим самым мечом и взмахивает, чтобы порубать врага на капусту. А логическое завершение получил в Берлине…
К чему все это? А к тому, что каждый третий наш снаряд и каждый второй танк во время Великой Отечественной был изготовлен из магнитогорской стали. И народ здешний имеет право этим гордиться не меньше, чем ледовыми подвигами Малкина. Но кому сейчас об этом интересно знать? О красном дыме – оно ведь «вкуснее». Забористее.
Кому-то становится тоскливо, когда видят названия основных магистралей – проспект Ленина, проспект Маркса, улица Советская. А как они должны называться и зачем их переименовывать, если город появился на свет в уже насквозь советском 1929 году, а до того здесь была станица Магнитная? В честь её казачества один из мостов через Урал, самый новый (открыт где-то на стыке советских и российских времен) назван Казачьей переправой. Остальные три моста отчего-то именуются переходами – Центральным, Северным и Южным.
Вот люди по ним каждый день и переходят. Живут на правом берегу, в Европе, работают на левом, в Азии. Магнитогорск-то начинался именно там, на стороне комбината – но после войны жилые районы начали потихонечку переводить в Старый Свет. А то, когда всё начиналось, на левом была совсем уж голая степь, и, как рассказывают старожилы, там даже разбивали парки с… чугунными деревьями – чтобы у людей было хоть какое-то ощущение растительности вокруг.
А сейчас я просыпаюсь в номере на свободной нынче базе «Металлурга» минутах в восьми езды от арены, раздвигаю шторы – и вижу море деревьев. И дышу вполне себе свежим воздухом. И понимаю, что всё это для нас сделали люди, которые более полувека назад строили здесь всё с нуля. Для кого-то это было романтикой, для кого-то трагедией, и все эти чувства были переплетены в какую-то фантастическую смесь, которая и называется настоящей, невыдуманной жизнью. Как для семьи душевнейшего многолетнего пресс-атташе «Магнитки» Алексея Мишукова, дед которого приехал в Магнитогорск как комсомолец-доброволец, а бабушка была сослана из украинского Конотопа как спецпереселенка. Что не помешало ей производить взрывчатку для горных работ – хотя, казалось, «ненадежный элемент» к таким вещам должны были на пушечный выстрел не подпускать. История этого города — история страны…
Магнитогорский металлургический комбинат
И вот что скажете после этого – неинтересный город? Может, это вы неинтересны? Если вам ничего в жизни не любопытно – он и будет в ваших глазах таким. А ещё о неинтересных городах не придумывают легенд. О том, например, что именно здесь совершал свой знаменитый заплыв через Урал Василий Иваныч Чапаев – хотя на самом деле это происходило где-то в районе Оренбурга. А также о хоккее…
Рассказали мне перед приездом, например, о том, что старый дворец имени Ромазана был расположен на азиатской стороне, и из-за этого Магнитку ИИХФ едва не лишил права играть дома матчи Евролиги: какая, мол, это Европа? Зато новый дворец построили на правильной стороне.
Приехал и выяснил: мягко говоря, преувеличение. Расстояние между двумя аренами – метров триста максимум. Обе – в Европе, с видом на реку. Старую нынче лишили льда, и служит она теперь пристанищем для игровых, но не зимних видов спорта.
Старенький и заслужнный дворец им. И. Ромазана. Теперь уже и не ледовый…
Хотя ни одной другой команды высшей лиги, кроме «Металлурга», ни по одному виду спорта здесь больше нет. А потому представьте, что для этого города значит хоккей. Один из коллег рассказал, как в юности бежал домой, чтобы успеть к телевизору по ходу важной телетрансляции. Пробегал мимо бабульки, слушавшей на скамейке радиоприемник. Спросил смеха ради: «Какой счёт?» Так она тут же не только счёт, но и авторов голов назвала. Ибо слушала именно хоккей…
Во Дворце имени Ромазана хоккея больше нет, зато пристройка к нему – самая что ни на есть хоккейная. Та самая детская чудо-школа, где Женю Малкина сделали русским Марио Лемье. И довелось мне в понедельник слышать, как гремит на весь берег Урала и проспект Ленина куиновское «We are the Champions” – в честь открытия хоккейной школы „Металлург“ после реконструкции. Её директор счастливо потрясал гигантским хрустальным ключом, кто-то по просьбе Геннадия Величкина перерезал красную ленточку… Чтобы однажды из этого здания вышел новый Малкин – пусть они и рождаются раз в сто лет?
Вот только со стороны проспекта Ленина школу больше не видать. Здоровенная территория прямо перед ней разрыта – начинают строить дилершип „Мерседеса“. Перейдя дорогу по зебре, дети утыкаются в стройплощадку и должны со своими хоккейными доспехами ковылять вокруг. А ведь эта школа, этот вид спорта и эти дети с коньками и шлемами, в общем-то, главное, кроме завода, что здесь есть. То, что сделало Магнитогорск знаменитым на весь мир. Россия, Россия…
Однако ж подхожу к новому дворцу и вижу надпись: „Массовые катания“. Спрашиваю: видимо, есть какой-то второй каток? Оказывается, нет – тот самый. Когда не занят командой – могут кататься простые люди. Не успел, правда, уточнить, но уверен: за копейки. Что-то в „Мегаспорте“ такую надпись представляю с трудом. Как и столовую внутри дворца для сотрудников клуба и стадиона, где салат, суп, второе и компот вскладчину стоят 73 рубля…
Новый дом «Магнитки»
…А билеты на дневной матч „Трактор“ — „Ак Барс“ — ведущих, между прочим, российских команд — ноль. Вот на вечер, на родную „Магнитку“, какую-никакую денюжку уже заплатить надо. Ну так и привилегия же – посмотреть на первый домашний матч под руководством финалиста Кубка Стэнли Пола Мориса! Благодаря этому удивительному канадцу, возглавившему клуб НХЛ „Хартфорд“ в 28 лет (!) и работавшему в нём, ставший позже „Каролиной“, с перерывом 13 лет, за „Металлургом“ в этом году пристально будет наблюдать вся хоккейная Россия. И не только она.
За мемориалом Ромазана – человека, о котором я расскажу вам в следующем материале, – страна может наблюдать на специальном канале YouTube. Либо в магнитогорском дворце, как ваш корреспондент. И дивиться, например, серии
буллитов после матчей вне зависимости от их результата – просто на радость публике. Рвёт, например, „Металлург“ 7:2 молодую команду-гибрид Romazan Team, в которую по звену делегировал каждый из трёх остальных участников турнира. Забивает виртуозный гол новичок Ходжмэн, комбинируют в одном звене два центра — Кайгородов и Казионов… А потом молодняк берёт и обыгрывает „Магнитку“ 2:0 по буллитам. Когда бы у него ещё была такая возможность?
Эта самая Romazan Team, по форме очень напоминающая „Монреаль Канадиенс“, появилась на турнире не по щучьему велению, а из-за отказа „Автомобилиста“ — причём озвученного уже в июне, когда менять его кем-то было поздно. В Магнитогорске говорят, что за 20 лет турнира (первый состоялся в 92-м) подобного не было ни разу. Екатеринбуржцы, мол, просто поставили соседей по Уралу перед фактом: мы едем на другой турнир, в Донецк. Штраф выкатить невозможно – договоренность была устная. Невозможно же было представить, что так всё обернется! Топ-клубы – „Ак Барс“, „Трактор“ — приехать на мемориал Ромазана почитают за честь, а завзятый аутсайдер… Зачем только звали?
Но никто об этом не вспоминает, когда тренер Морис на пресс-конференции, услышав звонок на мобильном у телеоператора, изрекает: „Штраф 50 долларов. В случае рецидива будет вдвое больше“. Именно так заведено в его команде – для игроков, конечно, а не журналистов. Когда его помощник Илья Воробьев с еще более суровым лицом всё это переводит, зал сотрясает хохот. Магнитогорские журналисты видели уже немало тренеров-иностранцев и по-разному к ним относились. Вижу: Морис принят. И хоккей для предсезонки его парни дают симпатичный. Хотя и ворчит он, сдвинув брови, что в первом периоде Romazan Team играла так, как должен был „Металлург“…
Мемориал Ивана Ромазана. День первый
Продолжение следует