— Некоторые болельщики вспоминают эпизод в третьем периоде матча с «Локомотивом», когда вы допустили ошибку, выдав пас чужому игроку на пятачок. Как раз накануне у вас родился сын. Так вот, болельщики считают, что на матч с ярославцами вас можно было не заявлять. Трудно ли было на эйфории играть против такого серьёзного соперника?
Эта ошибка, конечно, жуть. В принципе, нет. Во время игры не думаешь об этом. Дома нормально подготовился, особо никаких празднований не было. Из роддома выписались пораньше, хотя выписка должна быть в день игры, но тогда меня бы не было. Дома посидели, понянчились. Не в этом дело… Пас, действительно, такой отдал. Вспоминаю, просто дурдом какой-то.
— Морис вас сильно ругал за эту ошибку?
— Нет, наоборот, сказал, что да, ты ошибся, но ничего страшного.
— Вы посещали хоккейную школу, находясь постоянно под присмотром отца, который работал в хоккейном клубе, а потому у него была возможность практически ежедневно видеть, как его сын тренируется, играет и так далее. Вам это как-то помогало или, напротив, мешало?
— Он не посещал тренировки, был занят своей работы. Можно сказать, что далёкий от хоккея в плане каких-то подсказок. А так да, присутствовал на играх. Не на всех играх бывал, потому что работал. А чем помогал? Лентой, клюшкой, которую мог одолжить в команде мастеров. В детских школах клюшек постоянно не хватает.
— Насколько мне известно, вы очень сильно хотели быть вратарём?
— Это было давно и неправда (улыбается).
— Но ваш детский тренер Олег Шумейко назначил вас защитником…
— Помню, в тот день, когда нас распределяли по амплуа, я проспал, пришёл позже остальных и узнал, что я защитник. Так вот получилось. Никаких вопросов не было: почему и как. В то время мне было без разницы, на какой позиции играть.
— Однако игра вратарей вам очень нравилась.
— Да, любому мальчишке в детстве нравится играть в воротах, надеть щитки, ловушку. Но, когда я играл за фарм-клуб, под Новый год менялись амплуа. Боже упаси встать в ворота! «Пули» такие летят в тебя, что бежать надо оттуда.
Ярослав Хабаров
— «Металлург-87» учился в специализированном классе восьмой школы. В какой школе учились вы? Наверное, были очень популярным мальчиком в классе?
— Да, нет, что вы. До 9-го класса учился в 53-й гимназии на Ленинградской. Не очень-то хорошо учился. Потом сделали спецкласс в 5-й школе. Когда из 53-й перешёл, стал таким отличником. По-моему, там два года всей командой отучились. Конечно, творился беспредел. И потом всю нашу команду перевели в ПЛ-13. Отучились, среднее образование получили, и я поступил в челябинский филиал спортивного университета. Закончил.
— А что за беспредел?
— Представляете, вся команда в одном классе. Учителям было очень тяжело.
— Сказали, что в школе учились неважно. Могу вас заверить, что многие из нас так учились. Тем не менее какие-то предметы вызывали особый интерес?
— История, география мне интересны были. А вот геометрия, физика, химия — неинтересно и тяжело. Жалею, что английский хорошо не учил в школе. Было бы лучше, если бы учил.
— Кстати, многие тактические схемы в хоккее это и есть геометрия на практике.
— Это да, если говорить об элементарных вещах. Но, считаю, в школе преподают слишком много лишнего. Хотя не мне решать.
— В детстве для вас хоккей был всем и вся или что-то могло перевесить?
— Если учесть, что в нашем городе кроме хоккея не особо в то время что-то было развито, то да – всем и вся. С пацанами любил в футбол во дворе погонять. Сейчас хорошо развит горнолыжный спорт, в бокс не тянуло. Хоккей был для меня спортом номер один.
— В прошлом сезоне практически не играли. И вдруг в плей-офф Фёдор Канарейкин решил вас заявить на важные матчи. Трудно было влиться в состав в тот момент, когда любая ошибка в матчах такого уровня на вес золота?
— Я не хочу это комментировать. Конечно, трудно. То, что было, то прошло.
— Многие говорят о пользе локаута для молодёжи. Мол, приедут игроки из НХЛ и кое-чему научат. Чему вы научились у Сергея Гончара за эти неполные два месяца? Иногда с ним в одной паре появляетесь на льду…
— Чему научишься? Только отношению к хоккею. Подготовке к играм.
— Дадите Сергею 38 лет?
— Нет, конечно. Не спорю, он молодо выглядит. Сначала ему было тяжело, но затем подтянулся. Не уступает в физике никому.
— Почему вы так и не сыграли на юниорском и молодёжном чемпионатах мира, а также не попали в поле зрения скаутов НХЛ?
— Так получилось, что у нас команда была хорошей, но в сборную привлекали пару человек: Чурляева и Волошина. Они ездили на чемпионат мира. Их тоже почему-то не задрафтовали. Но это был детский хоккей. А взрослый хоккей совсем другой. Прочитал, что Любушин с хоккеем закончил. Он же чемпионом мира среди молодёжи был?
— В Галифаксе в 2003-м, когда за сборную играли Кайгородов и Пестунов.
— И, тем не менее, присутствие в юниорских и молодёжных сборных ещё не показатель твоей безоблачной взрослой карьеры. Да, это значит, что ты одарённый, как Малкин, Якупов, Кузнецов. Тебя драфтуют. А так, ну что ехать в НХЛ? Туда надо ехать только лидером. Наш 89-й год был хорошим. Чурляев стал чемпионом мира среди юниоров в 2007-м.
— Я знаю, что вашей физподготовкой в своё время занимался известный магнитогорский бодибилдер Артур Табачников. Сильно помог?
— Мы с ним отработали одну предсезонку. Мне его посоветовал Вадим Ермолаев. Начал заниматься. Что от него взял: многое по питанию и по упражнениям. Питаюсь и занимаюсь по той схеме, что тогда приобрёл. Да, Табачников неплохой тренер.
— В современном спорте существует специальная программа для профессиональных спортсменов. Мол, в день при интенсивных нагрузках они должны употреблять не менее 50 калорий на килограмм собственного веса.
— Нет, я никогда не рассчитывал калории, всем этим занимался Табачников. Просто я что-то от себя огородил по питанию. Например, за день до игры и в день игры я никогда не ем картошку. Нужны углеводы: рис, макароны.
— Сейчас вы игрок основного состава «Металлурга». Знаете про свои слабые места?
— Они есть, как у любого игрока. Я их не буду называть. Нужно работать, работать и работать. Всё должно пройти через работу, и тогда многое станет лучше.
Ярослав Хабаров
— Чем Морис лично вас удивил в тренировочном процессе?
— Интенсивностью тренировок, но не продолжительностью. Например, можно одно упражнение делать 20 минут, а можно пять и на максимальной скорости. Причём оно будет гораздо эффективнее, лучше и приятнее. Каждую игру мы разбираем по мелочам. Каждое большинство и меньшинство. Для каждого соперника у нас новая тактика.
— Какие ощущения от игры в главной команде? Сложнее сейчас, когда стали старше или тогда, когда пробивались в состав «Магнитки» при Белоусове?
— Тогда это вообще – без шансов было. Так, на две минуты где-то выскочить. При Хейккиля немного играл. Если в 17 лет прийти в первую команду, нужно время, чтобы адаптироваться. Неважно, сколько лет — 17 или 25, просто нужно несколько игр сыграть, а потом всё встанет на свои места и пойдёт нормально.
— В «Металлурге» на данный момент сбалансированный тренерский штаб: Воробьёв и Гомоляко играли в нападении, Баррассо – в воротах, а Морис – в обороне. Главный тренер, как игрок вашего амплуа, работает отдельно с защитниками «Металлурга»?
— Он не работает с защитниками, больше стратег. В основном с нами, с защитниками, работает Баррассо.
— Вы смотрите хоккей по телевизору, когда играют другие команды?
— Интересные матчи смотрю.
— Из состава сборной Канады, какие игроки обороны обращают на себя внимание?
— А я за ними не слежу. Уделяю внимание игре сборной России. Хотя в детстве знал, какие у Канады были игроки. Следил за их вступлением.
— Почему выбрали 70-й номер?
— Не хочу об этом говорить. Пусть будет секретом.
— В «Металлурге» есть Твердовский, но 70-й – это Хабаров. Олег случаем не просил в межсезонье поменяться номерами?
— Нет. У нас даже таких разговоров не было. Он взял 90-й. Т-90. Ему нравится, по-моему.
— У вас неплохой щелчок. Почему мало бросаете по воротам?
— Исправим. Прицел подправим.
— В детстве не тренировали бросок свинцовыми шайбами, как Бобби Орр?
— Наш тренер Константин Полозов выдавал нам такие шайбы. Они были древними: действительно, в них был залит свинец. Зимой мы играли ими на тренировках, а летом на сборах бросали в стену. Кстати, Константин Александрович многое мне дал как тренер.
— Собаками увлекаетесь с детства. Это увлечение родители привили?
— В детстве были собаки, а потом, когда стал встречаться с будущей женой, оказалось, что она тоже любит собак. У неё была собака. Умерла. Мы начали жить вместе и завели себе щенка. Раньше у неё была немецкая овчарка, мы попытались купить похожую, но не угадали: она оказалась настоящей наполовину. Потом мы купили добротного кавказца. Они сейчас у нас на даче живут. А домой завели себе йоркширского терьера. Она у нас родила, и мы щенков раздали родственникам и друзьям. Летом собираемся на даче, бегает весь этот зоопарк. Жена очень любит собак.
— Рано женились?
— Почему рано? В 21 год. Пять лет встречались, чего тянуть-то? Не считаю, что рано. Для нас — нормально.
— Когда вы познакомились, жена знала что-нибудь о хоккее и защитнике Хабарове?
— Думаю, знала, потому что мы жили в соседних подъездах. А потом сборы начинались, которые продолжались месяц. Она в была в шоке. А сейчас уже привыкла к этому.
Ярослав Хабаров