Майк Кинэн рассказал о себе

— Несомненно, рад возможности, которую предоставляет мне хоккейный клуб. Мистер Рашников определённо продолжает строить превосходную команду для этого города. Именно его ожидания стали одной из основных причин, почему я решил присоединиться к «Металлургу». Я вижу, что клуб стремится к совершенству. Я пробыл здесь всего несколько дней, но то, что увидел, показывает мне, насколько серьёзен настрой на победу в чемпионате. Наш коллектив уже начал работу по разработке программы на грядущий сезон. Мы обсуждаем состояние наших игроков, разрабатываем регламент предсезонной подготовки, формируем наши ожидания от игроков, ведь наша цель – выиграть чемпионат КХЛ. Очевидно, что мистер Рашников очень успешный бизнесмен, который многое даёт клубу и который в то же время ожидает успехов от нас. В тренерской карьере достигал успеха и побеждал на самых разных уровнях, включая международные соревнования. Надеюсь, что мы сможем привить такое свойство, такой подход, такое поведение нашим хоккеистам. Мы будем требовать этого с самого первого дня тренировочных сборов.

— Своим появлением в России вы буквально взорвали новостные ленты всех информационных агентств, причём не только спортивных. За последние несколько дней вы наверняка дали больше интервью, чем за пару месяцев.
— Интервью у меня и так было достаточно много. Конечно, когда ты прокладываешь новые пути, людям всегда интересно, особенно если учитывать, что канадские тренеры в КХЛ были, но их было не так много. Так что здесь уровень ожиданий довольно высок, и такие же ожидания будут в Северной Америке, когда я вернусь туда – все захотят со мной поговорить по поводу моего первого впечатления от России.

— Вы не только тренер, но ещё и хорошо знакомы с работой телевизионного цеха. Расскажите об этом немного подробнее.
— Я работаю на различные станции, в основном в Нью-Йорке и Торонто. Если быть точнее, то работаю на вещание «Нью-Йорк Рейнджерс» и на компанию NBC, которая вещает на всю территорию Соединённых Штатов. Кроме этого компания Sportsnet в Торонто,

которая вещает на Канаду. Обычно я состою в группе специалистов, которые обсуждают игры, положение дел в НХЛ и в хоккее в целом. Иногда я выступаю и в роли комментатора, но чаще всего сижу за столом обсуждений. Более специфичную работу я делаю для «Rangers», где первичным является анализ игры нью-йоркской команды на MSG Network. Это интересно, ведь на самом деле я занимаюсь этим уже достаточно давно. Например, были ситуации, когда наша команда заканчивала выступление в плей-офф и некоторые телеканалы приглашали меня для анализа ситуации по ходу плей-офф. Так что мои отношения с телевидением и прессой длятся довольно давно. Как минимум 10 лет, если не больше.

— Вы видели работу СМИ не только с позиции руководителя команды, но и с позиции журналистов. Насколько сотрудничество обеих сторон важно в современном хоккее как бизнесе?
— Несомненно, это очень важно, потому что когда ты пытаешься развивать индустрию, привлекать к ней внимание и сделать ее узнаваемой на мировой арене, представлять интернациональный вид спорта, медиаресурсы выполняют функции продвижения той игры, которую мы любим и в которую мы полностью вовлечены. Если у прессы есть возможность быть хорошо осведомлёнными о реальном положении дел в команде, если репортёры ответственно подходят к своей работе, то они могут формировать имидж и с правильной точки зрения доносить суть игры.

— В России некоторые игроки всё же с опаской или своеобразным недоверием относятся к журналистам и интервью, которые им необходимо давать.
— Ответственность игроков – давать интервью. Конечно, иногда есть ограничения – когда ты в дороге, команде надо ехать в аэропорт, когда ты вынужден уезжать, тогда и поговорить толком не получится. Но в остальном это важный аспект популяризации игры, пресса должна знать информацию изнутри, должна быть возможность задавать вопросы, чтобы люди принимали участие в жизни хоккея. Ты как игрок должен будоражить интерес фанатов. Конечно, это не значит, что каждого игрока постоянно надо выдёргивать на часовые интервью, но у прессы всегда, в любой момент должна быть возможность задать свой вопрос. С другой стороны, иногда возникают ситуации, когда журналист пытается ввернуть каверзный вопрос, на который игроку действительно неудобно отвечать.

— Расскажите, как для вас начинался профессиональный хоккей.
— Ещё в старшей школе и университете я осваивал спортивную преподавательскую профессию. А вот хоккей я любил с детства. Первоначально я играл в хоккей на юниорском уровне в Канаде, затем в университетской лиге в первом дивизионе США, затем на полупрофессиональном уровне, затем я вошёл в канадскую олимпийскую программу, до того как в ней стали выступать игроки НХЛ. После университета, в 1973-1974 годах, я начал работать тренером в самых различных видах спорта, не только в хоккее. Я тренировал в баскетболе, в европейском футболе, плавании, в разновидности лакросса – «лакросс в коробке». Так что у меня богатый опыт. Постепенно я сосредоточился на хоккее, тренировал юниорскую команду, в 1979 году я занял тренерский мостик в хоккейной команде Peterborough Petes (Хоккейная ассоциация Онтарио — OHL), на следующие три

года я стал тренером в Rochester Americans (Американская хоккейная лига — AHL), а затем провёл год в команде университета Торонто. С каждым годом мой прогресс в хоккее становился всё более заметным, и успехи привлекли внимание из НХЛ — в 1984 году я перешёл в команду «Филадельфию». А дальше вы всё знаете. Да, я испытываю огромную страсть к хоккею, но кроме этого меня интересует ещё масса вещей. Для меня крайне важна моя семья, и я очень люблю музыку.

— Кстати о музыке, дружбе с Гленном Фраем и «ванкуверской истории».
— Вообще-то, я был вокалистом и участвовал в рок-н-ролльной группе ещё во времена студенчества. Так вот однажды мы в Ванкувере были в музыкальном клубе, где играют живую музыку. Мы тихо сидели за столиком, но музыканты узнали меня и попросили выйти на сцену, чтобы выступить с ними. Я сказал, что не пойду, если со мной не пойдёт мой друг. Они его не узнали, но согласились. Я поднялся, попросил у музыканта гитару и передал её моему другу. Со стороны это выглядело, как звезда хоккея передаёт клюшку молодому игроку. Но потом я просто подошёл к микрофону и сказал: «Дамы и господа, насладитесь музыкой, которую для вас сыграет Гленн Фрай из группы The Eagles. После этого он играл где-то около часа – и сольные композиции, и вместе с местной группой. А я спустился со сцены, потому что даже не мог претендовать на то, чтобы находиться на одной сцене с Гленном Фраем. Это было весело, потому что Гленн в то время как раз снимался в какой-то комедии и отрастил бороду, поэтому его никто и не узнал.

— Кроме прочего, судя по всему, вы поддерживаете свою спортивную форму?
— Конечно, я стараюсь следить за собой. Я действительно занимаюсь физическими упражнениями всю свою жизнь. Мне это нравится, и я продолжу это делать. Когда я перестал играть, то занимался бегом. Например, прошлой осенью я принимал участие в нескольких марафонах. Конечно, всё уже не так, как было в мои 40 лет, но всё отлично.

— Знаете, болельщики уже нашли параллель „Железный Майк“ — „Стальная команда“.
— Да, взаимосвязь есть. Вы знаете, мой отец был рабочим – он работал на автомобильном заводе General Motors. Оба дяди работали на заводе более 30 лет. Мой дед работал на заводе больше 50 лет. Так что я понимаю этот склад восприятия; я понимаю, как это трудно; я знаю, что такое работа по сменам; я знаю, что такое отправляться на работу среди ночи; я знаю, что такое быть рабочим человеком и тяжело работать. Возможно, вы будете удивлены следующим — однажды на протяжении летнего сезона я работал сварщиком. Я пропустил это через себя. Так что я по-настоящему ценю ту работу, которые делают люди труда. Это нелегко.

— Вы не первый раз в России. Если не говорить о хоккее, что поражает больше всего в нашей стране?
— Культура и история страны. Здесь всё намного богаче, чем в Северной Америке. Мне повезло, что в молодые годы мне пришлось ездить в Европу – в 1972 году я играл в хоккей в Польше. Так что я многое повидал. К тому же моя жена поглощена культурой России. Она много

читала о стране, даже до того момента, когда мы стали обсуждать приезд сюда. Она обладает очень утонченными знаниями и может рассказать всё, что вы хотите знать о России. Так что, когда я сообщил ей о возможности приехать сюда, она была очень взволнованна. Мои дети уже взрослые, имеют свои собственные семьи, так что они вряд ли приедут сюда с визитом. Но моя жена время от времени будет приезжать в Магнитогорск.

— Что вы знали о „Металлурге“ до приезда в Россию?
— Я знал только то, что прочитал об истории команды до того, как ехать сюда. Конечно, я знаю Малкина! А кто его не знает? Он великий игрок. Как и Николай Кулёмин. Когда следишь за суперзвездой, то рано или поздно узнаёшь, откуда он родом. Так что, безусловно, они нанесли Магнитогорск на карту, которую знает Северная Америка.

— Вы уже познакомились с тренерским штабом. Какие сложились впечатления?
— Могу сказать, что есть очень важный фактор – Илья Воробьёв, кроме того что он профессионал, прекрасно говорит по-английски. Это огромный плюс, ведь языковой барьер значительно затрудняет работу, и ассистенту тренера необходимо детальное знание хоккея. Евгения я ещё не так хорошо знаю, потому что в силу ограниченного времени не удалось пообщаться так эффективно, как с Ильёй. Я считаю, что мы все отлично сработаемся.

— Будете учить русские термины?
— Надеюсь. Уверен, что по прошествии некоторого времени я обзаведусь набором необходимых слов. Всё, что ты можешь сделать для налаживания общения, крайне важно. Однако надо отметить, что я тренировал достаточно много российских игроков и имею отличное представление об их ментальности. Можно даже сказать, что большая часть из них вышла на пик своих возможностей как раз в периоды игры в моих командах. Так что всё будет нормально. Да, при этом мне всё же надо будет придерживаться более европейского стиля в игре, учитывая особенности тактики на европейских площадках, но многое зависит от технической оснащённости игроков, а русские хоккеисты всегда были мастеровитыми.

— Какой должна быть команда-победитель?
— Контролируемой. Вот что тебе нужно, чтобы быть успешным, чтобы побеждать – ты должен иметь возможность управлять игрой и командой, повышать и ставить цели, изменять переменные в игре, влиять на то, какие детали в игре должны меняться, чтобы достичь успеха. Вот почему хоккей настолько захватывает – столько различных вариаций и аспектов игры, которые необходимо сложить вместе очень быстро. В такие моменты

определяющим является твоё умение наиболее эффективно оценивать происходящее, чтобы расставить главные приоритеты.

— Работа каких тренеров повлияла на ваш стиль и концепцию?
— Вероятно, что больше всего я находился под влиянием нескольких североамериканских тренеров – Скотти Боумена, которого все прекрасно знают; Роджера Нильсона, который был очень прогрессивен в работе с видео, Тома Уатта, который тренировал меня ещё как игрока, а кроме того тренировал олимпийскую сборную Канады и сделал многое для хоккея. Затем я стал детально изучать стиль Виктора Тихонова, потому что мне пришлось выступать в роли тренера команды-оппонента. Кроме того, после победы Советов на Кубке Канады в 1981 году была создана группа тренеров из шести тренеров, перед которыми была поставлена задача написать книгу. Так вот я был одним из авторов. Мы изучали вопросы игры и стиля различных хоккеистов, я подробно останавливался на Чехословакии. Я вообще изучал методы многих тренеров, начиная от студенческих лиг и заканчивая сборными командами стран, методами работы на чемпионатах мира. Так вот, что касается Виктора Тихонова, только представьте – когда мне еще не было и сорока, он уже долгое время был великим тренером мирового класса. И вот мне пришлось тренировать команду против него – мы встретились лицом к лицу на Кубке Канады 1987 года. Он и его команда не могли не произвести глубокого впечатления.

— В Северной Америке при смене клуба некоторые игроки перебирались за вами в ту же команду. Как так получалось?
— Да, мне везло в том плане, что когда я переходил из команды в команду, я брал многих игроков с собой, и они продолжали играть у меня. Дело в том, что в большинстве клубов я работал и как главный тренер, и как генеральный менеджер. Поэтому я мог обменивать игроков и брать их с собой.

— В России вам знакомо мало игроков. Сколько времени потребуется, чтобы узнать хотя бы тех, кем предстоит руководить?
— В этом плане наш тренировочный лагерь будет очень интересным. Я думаю, что буду детально вовлечен в процесс и за это время узнаю все о каждом из игроков. К тому же я уже владею необходимой информацией по каждому хоккеисту.

— Вы известны тем, что часто ротируете вратарей. К тому же от голкипера вы требуете навыка первого паса. В России зачастую голкипер лишь останавливает шайбу и спокойно передает ее защитнику. Будете менять манеру игры вратаря?
— Да, мы точно будем это делать. Именно вратарь может начать наступление. Как только он ловит шайбу, находит над ней контроль, то ты уже в атаке. Этот переход должен нам помочь. Ты видишь шайбу, смотришь, где находятся защитники, останавливаешь шайбу и играешь. Голкипер должен

быть активным, обладать должным умением работы с шайбой. Это очень полезно для команды.

— Вы сказали, что ваш стиль управления командой стал в какой-то степени менее жестким. Почему?
— Я думаю, что научился многому, просто тренируя и обучая. Ты всегда меняешься в зависимости от того, сколько опыта ты получаешь. Когда ты молод, ты словно утка в воде – твои ноги работают с огромной скоростью, но на поверхности все спокойно. Но ты учишься. Чем ты становишься опытнее, тем ты увереннее в своем опыте, ты можешь держать себя в руках и анализировать ситуацию более эффективно.

— Но какие из тренерских принципов остались незыблемы?
— Да, ты меняешь свою методологию, но ты не меняешь своих принципов. Не бывает короткого пути к успеху. Ты не можешь просто пожелать себе победу. Ты должен уделять огромное внимание деталям. Мой принцип – дисциплина. Система должна работать правильно. И чем ближе ты к этому подходишь, чем совершеннее ты становишься. Но ты никогда не достигнешь идеального результата, и ты не должен этого ожидать. Ведь мы все люди, мы не способны быть идеальными. Но если ты хороший тренер, то можешь распознавать, что может быть один или несколько человек в определенный день или во время игры не слишком готовы, по сравнению с другими. Это натура человека. Надо понимать, что у всех разные возможности, нужно знать, на что готов тот или иной спортсмен, какие нагрузки он выдержит в настоящий момент и что вообще от него нужно. В процессе тренировок я буду пользоваться основными наборами работы с командой – общение, занятия по тактике вне льда и на льду, видеоанализ. Чтобы каждый понимал, что от него ждут в команде.

— Откуда возникло прозвище Железный Майк?
— Просто пришло от игроков. Мои условия в игре и подход к тренировкам можно описать словосочетанием „железный кулак“. А вообще, знаете, просто эта сторона моей репутации наиболее привлекательна для СМИ, чем другие мои стороны, такие как, например, необходимая поддержка игроков. Но ведь я способен и на это, и на многое другое. Но про это не так весело писать. Интереснее писать о спорах, ссорах и чем-то драматичном.

— Андрей Назаров, которого вы тренировали в „Бостоне“, с нетерпением ждёт встречи с вами в тренерском противостоянии. Помните его?
— Конечно, я его помню. Он был очень конкурентоспособным, он умел слушать. Он всё хотел делать хорошо, он хотел учиться. А ещё он такой тип игрока, с которым необходима прямая форма общения, когда он знает, какова его роль в команде. Ты должен точно объяснить ему, чего ты от него ждёшь. Он был великолепен и легко учился.

— Вы шестой канадский тренер в России, при этом третий — в Магнитогорске. Как вы считаете, почему в „Металлурге“ такой богатый опыт общения с канадцами?
— Очевидно, что клубу нравится стиль канадских тренеров больше, чем других. Это зависит от предлагаемого подхода к построению игры и управления игрой. Клуб первым представил в России канадского тренера и сейчас остается верен выбранному вектору. Для меня

важно, что наши стремления и требования к работе совпадают. В Магнитогорске я увидел такой уровень работы и подготовки, какой иногда не встретишь и в некоторых клубах НХЛ. И это результат работы Геннадия Величкина и всей администрации клуба. Чувствуется, что президент клуба Виктор Рашников максималист, и он ставит соответствующие задачи перед своими людьми и хочет, чтобы вокруг него были такие же максималисты.

— До начала предсезонных сборов ещё далеко, но указания игрокам уже раздаются?
— Да, они будут в форме. Во время летних каникул мы ожидаем от них определенной работы и готовности к предсезонным сборам. Мы разделим их на группы, чтобы быть уверенными, что они используют свои способности на максимуме. Ты не можешь играть в хоккей, если не находишься в своей лучшей форме. Ты должен быть лучшим вариантом себя, ты должен соответствовать нашим требованиям по физической, умственной и эмоциональной готовности. Но что ты можешь полностью контролировать, что может быть измерено – это физические показатели. Не обязательно досконально изучать психологию и измерять уровень IQ каждого игрока. Но тренерская работа – это искусство и наука управления людьми. И научная часть этого процесса может быть основана на точных измерениях любого физического показателя, который впоследствии может быть развит – сила, выносливость, скорость, зрение. К тому же с нами теперь Майк Полино. Он очень опытен в подготовке хоккеистов – изначально десять лет он тренировал в Канаде на уровне университетских команд, затем он уже занимался сборной командой Канады в олимпийской программе, работал в том числе в штабе Майка Бэбкока. Он был ассистентом главного тренера в „Нью-Йорк Рейнджерс“. Его опыт будет для нас очень полезным.

— Если игрок потерял ваше доверие, как его можно будет вернуть?
— Мой стиль управления основан на действиях на пределе и на действиях в интересах команды. Я учу своих игроков ответственности перед своими товарищами. Команда всегда добьется большего результата общими действиями, чем индивидуальным мастерством. Это важная способность. Я верю, что это процесс образования, в результате которого приходит взаимопонимание. Конечно, игрок может иметь о себе иное мнение, нежели тренер. И заметьте – далеко не всегда в сторону завышенной самооценки. Иногда он думает, что его партнеры по команде лучше него. И вот тут тренеру важно раскрыть его потенциал, донести это до игрока и сказать: „Ты лучше, чем ты сам о себе думаешь“. А ведь зачастую меня оценивают лишь по сложившемуся в СМИ образу, а отсюда и появляется неправильное восприятие моего имиджа. Мой путь – понимать людей. Есть североамериканская пословица: „Когда игра равная, то победа на 90 процентов у тебя в голове и на 10 процентов в физике“.

— Какой стиль в одежде предпочитаете?
— Свой повседневный стиль я называю „одеждой для взрослых“ — костюмы.

— Любимое блюдо?
— Рыба, причем рыба на гриле. Лосось, морской окунь.

— Любимый напиток?
— На отдыхе я предпочитаю вино.

— The Beatles или Rolling Stones?
— The Beatles.

— Автомобили?

— Европейские.

— Творчество какого музыканта нравится больше всего?
— Ван Моррисон. Сейчас я слушаю его и всем советую. Если вы знаете „The Beatles“ и „Rolling Stones“, вы должны знать и его.

— Любимый актёр?
— На самом деле я так занят, что не часто смотрю кино. Но больше всего мне нравятся фильмы с Джеком Николсоном.

— Где предпочитаете проводить отпуск – спокойный или активный отдых?
— Оба варианта. Мне повезло, потому что у меня дом в городке Ки-Уэст. Там субтропический климат, ведь это самая южная точка США. Кроме того я люблю кататься на горных лыжах.

— Лучший хоккеист?
— Уэйн Грецки. А еще Бобби Орр, Горди Хоу, Марк Мессье, Марио Лемье, Павел Буре. Можно долго продолжать.

— Лучшее качество игрока?
— Он должен быть преданным команде. Без этого не будешь хорошим игроком. А еще он не должен быть ленивым.

— Кем быть сложнее всего?
— Вратарем быть очень сложно. Всегда надо поддерживать голкипера, потому что он последняя линия обороны. Если у тебя нет хорошего голкипера, какой бы хорошей не была остальная команда – ты все равно не победишь.

— Если не хоккей, то что?
— Я был бы преподавателем или музыкантом.

— Именитый тренер Алекс Фергюсон тренировал команду 27 лет. Вы бы смогли тренировать один клуб так же долго?
— Конечно, я знаю, кто такой Фергюсон, но в нашем спорте такого не бывает. Я вообще не понимаю, как так у него получилось. Наверное, у него хорошие взаимоотношения с владельцем клуба. Я, конечно же, шучу (смеётся).