Да и любопытство было в одной плоскости – кого из наших и когда там выберут. Ну а так как выбирали наших почти исключительно в НХЛ, то и интерес был в основном у любителей хоккея. А так самым востребованным долгие годы было другое значение слова «драфт» (их в английском языке вообще больше десятка) – разливное пиво, но о нём мы говорить здесь не будем.
С появлением КХЛ, создававшейся по лекалам НХЛ, у россиян появился свой драфт. Его принято критиковать в первую очередь потому, что КХЛ пытается подавать его как большое и знаменательное событие, равное североамериканскому аналогу, но таковым отечественный
Жан Беливо. Последний раз в форме «Квебека»
драфт пока явно не получается. Впрочем, мне кажется, что в данном случае нужно учитывать два нюанса. Первый – решение создать драфт было благим, но чтобы он работал столь же чётко, как в НХЛ, необходима аналогичная структура и чёткий порядок во всём хоккее, а не только в вертикали КХЛ. Порядка же за пределами кахээловской вертикали в нашем хоккее немного. Ну и второй момент – НХЛ к планетарной мощи своего драфта тоже пришла далеко не сразу. Об этом пути, который вполне может считаться полезным для КХЛ, чтобы учиться на чужих ошибках и перенимать опыт наилучшим образом, сегодня и поговорим.
Первой из основных североамериканских лиг к идее драфта пришли в НФЛ. В 1935 году президент лиги Джозеф Карр учредил драфт с двумя целями – сдержать рост платёжных ведомостей и сделать составы более ровными, дать шанс середнякам и аутсайдерам прервать гегемонию лидеров. НБА последовала примеру футболистов в 1947-м, НХЛ ввела драфт в 1963-м. МЛБ присоединилась в 1965-м, хотя справедливости ради надо отметить, что методики драфта использовались в бейсболе ещё с XIX века.
Почему НХЛ обходилась без общего драфта вплоть до середины 60-х? Ответ довольно прост – при наличии всего шести команд драфт не был жестокой необходимостью. Более того, во времена «большой шестёрки» имевшая место «географическая система» долгое время работала без сбоев. Упрощая для понимания, суть её была в том, что за каждым из шести клубов была закреплена обширная территория, на которой они выбирали кого хотели и как хотели. Формально, можно сказать, что драфт был и тогда, просто каждый из клубов проводил его для себя, без конкуренции со стороны. Напомню, шесть городов – это Монреаль и Торонто в Канаде, Чикаго, Бостон, Нью-Йорк и Детройт в США. В соответствии с географическим положением каждый клуб получал свой кусок североамериканского континента. Со временем система стала сбоить всё чаще, и стало понятно, что ей нужны коррективы. Ну а с расширением конца 60-х драфт был уже абсолютно необходим, былые «геополитические» методы больше не подходили.
О той поре осталось много забавных историй. Вспомним одну – о том, как «Монреаль» заполучил Жана Беливо. Беливо всё устраивало в Квебеке, его боготворили болельщики (как-то даже подарили новый автомобиль), и Жан отвечал им взаимностью. И то, что играть профессионально
Виктор Хатулев, первый советский хоккеист, задрафтованный НХЛ
он мог только за выбравших его «Канадиенс», нисколько Беливо не смущал. QSL (Quebec Senior League) была полупрофессиональной лигой, и на неё этот запрет никак не распространялся, что позволяло Жану продолжать играть за «Квебек». В результате «Монреалю» пришлось пойти на серьёзные траты – купить всю лигу целиком и сделать её профессиональной. После этого вариантов играть на серьёзном уровне у Беливо уже не оставалось. Он получил подписной бонус в 20 тысяч и пятилетний контракт на 100 тысяч долларов, огромный по тем временам. Фрэнк Селке, генеральный менеджер «Канадиенс» рассказывал о моменте, когда Беливо стал игроком «Монреаля»: "Я просто открыл перед ним ворота «Форума» и произнёс: Жан, помоги себе сам".
Впрочем, это было ещё за десятилетие до возникновения полноценного энхаэловского драфта, главного героя нашего повествования. Изначально на драфте выбирались игроки-любители не старше 20 лет. В 1979-м правило изменилось относительно любительского статуса, теперь ограничением был только возрастной рубеж в 20 лет. Причина – необходимость абсорбировать игроков побеждённой и поглощенной ВХА (Всемирная Хоккейная Ассоциация, WHA). Так название поменялось с «Любительский драфт НХЛ» («NHL Amateur Draft») на «Внутренний драфт НХЛ» («NHL Entry Draft»). На следующий год драфт впервые был проведён как публичное мероприятие. С того же года стало можно выбирать североамериканцев в возрасте 18-20 лет, а европейцев и старше 20. С 1987-го по 91-й существовало ограничение для 18 и 19-летних, драфтовать их можно было только в трёх первых раундах. Правда, были и исключения из правил, для этого хоккеист должен был подходить под определённые критерии – играть в основных юниорских лигах Канады, американских колледжах (или старшей школе) или в Европе.
В 1984-м компания CBS впервые организовала телетрансляцию мероприятия (в США трансляции начались с 1989-го), а в следующем году драфт впервые поменял прописку. До того все церемонии проходили исключительно в Монреале. Первая немонреальская предсказуемо состоялась в другой хоккейной мекке – Торонто. В 1987-м состоялся уже и первый драфт за пределами родины хоккея. Первым американским городом, принимавшим драфт, стал расположенный «через дорогу» от Канады Детройт.
На самом первом драфте в 1963-м был выбран 21 игрок, в 1970-м (уже после расширения) это число впервые перевалило за сотню. В 1974-м (как раз во времена противостояния с ВХА) число выбранных уже превысило две сотни. Тот драфт 1974 был довольно забавным и к нему мы еще вернемся позднее. Максимальное число выбранных было в юбилейном 2000-м – 293 человека. В последние же годы, когда количество раундов окончательно остановилось на семи, число это стабилизировалось в районе 210.
Представительство европейцев на драфте росло постепенно: в 1979-м из 126 выбранных, европейцами были шестеро (4,8 процента). Спустя десятилетие это процент был куда весомее – 15,1 (38 из 252). А на стыке тысячелетий в 2000-м перевалил за 2/5: 123 из 293 или 42 процента. Первым европейцем вообще, выбранным на драфте НХЛ, был финн Томми Салмелайнен. Под 66-м номером его взял «Сент-Луис» в 1969-м. Первым представителем советского хоккея
стал Виктор Хатулев, которого «Филадельфия» выбрала в 1975-м под 160-м номером. На следующий год европеец впервые был взят в первом раунде: под 5-м номером «Калифорния» выбрала шведского защитника Бьорна Йоханссона. На протяжении почти полутора десятков лет это оставалось самым высоким местом для европейцев на драфте.
Если посмотреть на представительство стран, то первый финн на драфте – 1966-й год, первый швед – 74-й, советский игрок – 75-й, швейцарец – 76-й, первый чехословацкий и немецкий хоккеисты – 1978-й.
В 1989-м «Квебек» сделал Матса Сундина первым европейцем, выбранным под номером один на драфте. В 92-м на первую строчку взгромоздился Роман Хамрлик, в 99-м — Патрик Стефан. Ни один европейский вратарь никогда не получал первый номер, лучший результат у Кари Лехтонена – 2-е место в 2002-м («Атланта»). Справедливости ради, надо сказать, что вообще всего лишь трижды вратарей брали под общим первым номером: Мишель Пляссе («Монреаль», 1968), Рик Ди Пьетро («Айлендерс», 2000) и Марк-Андре Флери («Питтсбург», 2003).
Прежде чем обратиться к тем россиянам, что также возглавили хит-парад, вернемся немного в прошлое. Сергей Пряхин стал первым советским игроком, получившим разрешение выступать в НХЛ. Забавно, что он был выбран «Калгари» под последним, 252-м номером в 1988-м. Вячеслав Фетисов был избран дважды. В 1978-м его взял «Монреаль» (под 201-м номером), спустя пять лет «Нью-Джерси» выбрал его вновь (№ 150). И хотя «Дьяволам» пришлось еще прилично подождать, Фетисов всё же перебрался в НХЛ, пусть и только в сезоне-1989/90.
Ну а теперь вернёмся в нынешнюю эпоху. В 2001-м Илья Ковальчук был выбран «Атлантой» под общим первым номером. В 2004-м на первой строке обосновался Александр Овечкин («Вашингтон»), в 2012 – Наиль Якупов («Эдмонтон»).
Матс Сундин, первый европеец, выбранный на драфте под первый номером, 1989 год
Окончание следует.