Артис Аболс начинал играть в хоккей в «Пардаугаве» вместе с Ниживием, выступал в Швеции, Дании и Финляндии, трижды становился чемпионом с «Ригой-2000». Хотел играть за рижское «Динамо» в КХЛ, но стал помощником Шуплера, а год был назначен главным тренером команды и завоевал Кубок надежды. В интервью нашему порталу он поделился своими взглядами на хоккей, рассказал, каково быть отцом сына-хоккеиста, вспомнил, как играл вместе с Сергеем Жолтком и Карлисом Скрастиньшем.
«УЗНАЮ У САНДИСА, КАК ПОСТУПАЮТ В НХЛ»
– Рижское «Динамо» удивляет. Два месяца чемпионата позади, и всё это время команда идёт в первой четвёрке Западной конференции.
– Ребята поверили в нас, молодых тренеров, исполняют всё, что мы с них спрашиваем. В команде чувствуется сплочённый коллектив, в котором хоккеисты играют друг за друга.
– А ещё теперь за «Динамо» снова играет Сандис Озолиньш…
– И это одна из составляющих того, как мы сейчас играем.
– Многие молодые тренеры опасаются, когда в команду приходит игрок с большим авторитетом. Общаться с ним бывает непросто.
– У нас нормальные отношения. Я не скрывал от руководства, что очень хотел пригласить Сандиса в команду. На льду он выполняет хорошую работу, помогает мне.
– Вы с ним советуетесь или просто даёте указания?
– И то, и другое. Всё зависит от конкретной ситуации. Мы нормально общаемся. Ты тренер, но ты никогда не можешь всё знать. Всегда надо учиться, стремиться понять что-то новое. У Сандиса есть опыт игры в НХЛ. Почему бы не узнать у него, как там поступают в разных случаях? Это нормальное общение тренера и игрока. Может, не такое общепринятое…
– Ну, понятно, что общаетесь с ним, не как с молодыми игроками.
– Да, разговариваем на равных.
– Не чувствуете себя неловко от того, что он на год старше вас?
– Поначалу был такой момент. Я начинал работать помощником Шуплера, и он меня учил: «Всё, проведи черту. Ты больше не игрок, а тренер». Мне было немного неловко, да и в прошлом году, когда стал главным тренером, надо было больше общаться с командой. Это не так легко, но со временем привыкаешь.
Артис Аболс: Шуплер вообще мне много дал, я играл у него в «Риге-2000» и работал с ним несколько лет
– Минувшим летом в команду вернулся Александр Ниживий, с которым вы вместе начинали играть в «Пардаугаве».
– Я со многими ребятами когда-то играл, а сейчас их тренирую. Никому никаких поблажек нет. У нас нормальные, профессиональные отношения. Мы не можем изменить наше прошлое, но сейчас они игроки, а я тренер. Моё отношение к ним адекватное, и все ребята воспринимают меня должным образом.
– Бывшие партнёры называют вас по имени или «господин тренер»?
– По имени. Везде в Европе так принято. А молодые ребята обращаются на «вы».
«В РОССИЮ ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО ТРЕНЕРОМ»
– У ваших партнёров по «Пардаугаве» по-разному сложилась судьба. Сейейс сейчас генеральный менеджер «Динамо», Тамбиев тренирует команду МХЛ, Сорокин – эксперт на телевидении, Ниживий ещё играет. Вы долго думали, чем заняться после окончания карьеры?
– Я закончил карьеру не по своему желанию. Шёл 2008 год. Создавалось рижское «Динамо» в КХЛ. А у меня была сломана рука. В подсознании надеялся, что ещё буду играть, считался кандидатом в команду. Но травма была неприятной – перелом кисти. Наступил июнь, а рука никак не заживала, и я ничего не мог сделать. Президент клуба, Сейейс и Шуплер пригласили на встречу: «Как рука?» – «Спасибо, плохо». И тогда мне предложили стать ассистентом Шуплера.
– Хочу спросить о Сорокине. Говорят, он во время матча часто критикует команду. Вы не думали подойти к нему и сказать: «Ну, ты не прав, приятель»?
– Критикует? Мне трудно комментировать. Я же нахожусь на лавке и никогда не слышу, что он говорит (смеётся). А вообще мы общаемся с ним по-приятельски.
– После пяти лет в «Пардаугаве» вы почти каждый год меняли команды, играли за шведские, датские и финские клубы. Почему нигде не задерживались надолго?
– Карьера игрока… Во мне осталось больше, чем я смог из себя вытащить. Так сложилось по разным причинам. Иногда задумываюсь, что было правильно, что – нет. А потом понимаю, какой смысл сейчас что-то вспоминать. Что было, то было. Мне кажется, в моей игровой карьере даже не на чем особо остановиться.
– Некоторые команды вообще были полупрофессиональными.
– «Аллсвенскан» – вторая шведская лига, но там нормальный уровень. Она считается полупрофессиональной, потому что некоторые игроки параллельно учатся, некоторые – подрабатывают.
– Вы играли и в Дании. Российские хоккеисты рассказывали, что по утрам местные игроки работают в офисах, а вечером приходят на тренировки.
– Да, многие работали на полставки. И не только в офисах, занимались бизнесом, строительным, например. Кому-то клуб подыскивал работу. Всем хотелось зарабатывать больше, на машину, например. «Хоккейных» денег лишь на жизнь хватало.
– В таких командах было много легионеров?
– Необязательно. Вот в Швеции было немного иностранцев. Естественно, с легионеров был особый спрос. Если ты иностранец, то должен делать результат. В российских клубах то же самое. Если берёшь легионера, он должен быть лучше русских, которые есть в команде. Так же и в Риге.
– Российских и латвийских игроков встречали?
– В других командах. В лиге играли Чистяков, Старков, сын которого был в ЦСКА, из наших: Тамбиев, Семёнов.
– Вас в Россию никогда не звали?
– Нет, теперь если только тренером позовут (смеётся).
СКРАСТИНЬША ЗВАЛИ МАМА
– Вы играли за «Ригу-2000» и три раза становились чемпионами. Какое из них стало самым памятным?
– Я бы не придавал особого значения чемпионству Латвии. Жаль, что слишком поздно встретил Юлиуса Шуплера. Он возглавил «Ригу-2000» осенью 2004 года. Мы играли в чемпионате Белоруссии. При Шуплере я играл лучше всего.
– Не могу не затронуть грустную тему. Вы играли тот матч в Минске 3 ноября 2004 года, когда умер Сергей Жолток?
– Нет, у меня тогда была травма. Команда отправлялась на выезд, мы с Сергеем поговорили в раздевалке. Он сказал: «Давай восстанавливайся, готовься, будем играть». Попрощались с ним. Вечером мне звонил президент клуба, но телефон был выключен. А на следующее утро я встал пораньше, чтобы отвести детей в школу, включил телевизор и… Так я и узнал.
– Оказывается, Сергей играл с больным сердцем, просто потому что так сильно любил хоккей.
– Истинные причины трагедии, может быть, знает лишь доктор, который и сейчас при сборной Латвии. Сергей терял сознание во время игр НХЛ. Пропустил пять-шесть матчей и снова стал играть. Официальная причина – обезвоживание организма. Тем летом он проходил обследование сердца в нашей лучшей клинике. Но не знаю, что ему сказали.
– Страшно представить, как игроки продолжали матч, не зная, что с их товарищем.
– Это произошло под конец матча. Сергею стало плохо, он терял сознание и пошёл к раздевалке. Игра закончилась в овертайме. Когда ребята шли с матча, увидели, как Сергея пытаются спасти прямо в коридоре на полу возле раздевалки.
Было страшно. На следующий день после похорон у нас была игра. Жена Сергея сказала: «Играйте матч. Вы должны играть». Тогда мы выступали на арене «Инбокс-холл», где сейчас тренируется «Динамо», там и поминки проходили. Я восстановился после травмы.
Артис Аболс и Юлиус Шуплер
Помню, что тот матч мы начинали, как в тумане. Это был локаутный сезон, я в одной пятёрке играл с ушедшим Карлисом Скрастиньшем…
– Вы с ним вместе и в «Пардаугаве» начинали.
– Мы вообще вместе начинали играть в хоккей. Мне было семь лет, ему – шесть. Карлис с раннего детства был усердный, всего добился своим серьёзным отношением к делу. В «Пардаугаве» он был капитаном уже в 19 лет. У него было прозвище Мама. Не помню почему. Его лучшие друзья работают у нас в «Динамо» – это наш тренер вратарей Юрис Клоданс и мой ассистент Гиртс Анкипанс.
ИГРОКИ «ДИНАМО» ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ РУССКИЙ
– Давайте сменим грустную тему. Вы поиграли в стольких странах. Сколько языков знаете?
– Латышский – мой родной. Все, кто родился в СССР, знают русский. У нас каждый день был русский в школе. Ещё неплохо говорю по-английски и по-шведски. У Шуплера научился понимать словацкий. Сейчас что-то от Хашчака узнаю, который только по-словацки и говорит. Общаюсь с ним на его языке.
– Финский и датский?
– Финский не похож ни на один другой язык. Я лишь к концу сезона более-менее стал понимать, о чём ребята говорят в раздевалке. О машинах и о девушках в основном (смеётся). Датский похож на шведский. Норвежский – это смесь этих двух языков. При желании понять могу и его.
– С Теллквистом по-шведски говорите?
– Да, чтобы язык не забывать. У меня дома есть шведское телевидение.
– Так вы даже интервью на шведском давали во время чемпионата мира 2012 года.
– Да, хотя язык всё равно забывается. Помню, когда приехал в Швецию, мне сказали: «Ну, у тебя время есть, походи в школу, выучи язык». Что-то выучил, остальные знания – из общения с ребятами.
– Учить язык легионеру – это просто необходимость или дань уважения к стране?
– Всё вместе. Если наш легионер пытается говорить по-латышски, это признак уважения к нам. Но им просто – в команде все говорят по-английски. Я часто задумываюсь: «У нас в команде большинство ребят латыши. С какой стати я должен говорить по-английски?». С другой стороны, легионеры должны слышать мои установки и мысли от меня лично. Поэтому приходится говорить на латышском и английском. По ситуации ориентируюсь.
– Непростая ситуация. А на ваш взгляд, игроки «Динамо» Риги должны знать русский?
– Так они его знают, кроме молодых. Тем, кто родился в 90-х, тяжело, конечно. Тогда уже русский не был обязательным в школе, его можно было не учить. Но в любом случае они должны знать русский. Россия всегда была и будет нашим соседом. Мы играем в КХЛ, да и русских в Латвии очень много.
– Ваш сын русский знает?
– Он нормально его знает. В команде у них все русский более-менее знают.
– Тамбиев как-то говорил, что по-русски с ребятами общается.
– Обычно да, хотя по-латышски – тоже. Да и предыдущие тренеры были русскоговорящими.
«НЕ МОГ ДАТЬ ГАРАНТИЙ ГУДЛЕВСКИСУ»
– Следите за выступлением Гудлевскиса в Северной Америке?
– Только за тем, что в Интернете пишут. Отыграл пару матчей, сейчас в АХЛ зовут. Ну, хорошо.
– Не пытались уговорить его остаться и Риге?
– Ну а как можно уговорить? Мы хотели, чтобы он остался. Но насильно мил не будешь. Если агенты ему насоветовали выкупить контракт и уехать, что мы можем поделать? Он удачно сыграл на чемпионате мира. Ну, пусть едет. Что, мы насильно держать будем? Какой толк от вратаря, если он всё время будет думать: «А как бы было, если бы…».
– Ну а если бы он не уехал, у него был бы шанс в Риге?
– И он спрашивал, сколько смог бы сыграть. Я ответил: «Подожди, я ничего не могу тебе обещать. У тебя небольшой опыт. Что я могу гарантировать? Ты точно будешь играть больше, чем в прошлом сезоне. Ну а что будет дальше, зависит от того, как ты себя проявишь. Ты хочешь, чтобы я обещал, что будешь играть 50 на 50 с Теллквистом? С какой стати? Ты сыграл всего 1,5 матча в КХЛ и четыре игры на эмоциях на чемпионате мира. Если ты будешь хорошо играть, прибавлять, то станешь играть больше. Но только как я могу это гарантировать?».
– Кажется, что в Латвии проблема с вратарями. В рижском «Динамо» играют два легионера, Масальскис неизвестно где, Ючерс играет в местном чемпионате.
– Такая ситуация. Понятно, что сборная не может быть счастлива от этого. Хотя у Гудлевскиса есть постоянная игровая практика. Насколько я знаю, на Олимпиаду его отпустят вне зависимости от того, где он будет играть. С «Тампой» уже договорились. В НХЛ он всё равно играть не будет, если только там все не сломаются. Руководство сборной не в восторге и от ситуации с Масальскисом, у которого нет контракта. Он сейчас сам где-то тренируется с ребятами, которые тоже не заключили контракт: арендуют лёд и занимаются, надеются найти работу.
– В ХК «Рига» три молодых голкипера. Каков их уровень?
– Они молодые парни, пока лишь привыкают к уровню МХЛ-А, та же ситуация, как и у моего сына. Это их первый год в команде, и всё для них большой вызов. На таком уровне они раньше не играли. В «Динамо» им, конечно, рановато. Не могу сказать, что завтра-послезавтра они перейдут в КХЛ.
– С сына у вас двойной спрос?
– Наверное, да. Всегда хочется, чтобы он играл лучше. В то же время, трудно быть объективным. Спрашиваешь слишком сурово. Наверное, у всех отцов так.
– Дети тренеров всегда вдвойне стараются, чтобы доказать, что они находятся в команде не потому, что у их отца такая работа.
– Сейчас он играет в молодёжной команде, и он там, потому что один из лучших игроков 96-го года. Он уж точно в команде не из-за меня. А разговоры будут всегда, и параллели находить найдётся кому. Ну а мне-то что? Пусть говорят.
– Дома о хоккее стараетесь не говорить?
– Разговариваем, но не очень много. Когда Родриго играл в детских командах, какой смысл был учить его играть, когда остальные играют неправильно? Индивидуальные аспекты игры обговаривали и всё. Не могу сказать, что я сильно на него давлю. Хотя раньше иногда злился. Не из-за ошибок. Мне казалось, что была неважная самоотдача. Ошибаться-то может любой. Но если ты не стараешься, это уже проблема. А теперь спросим, как дела, и всё. Тем более часто бывает, что я приезжаю с выезда, а он уезжает. Однажды я предложил Родриго бросить хоккей, сосредоточиться на учёбе.
Артис Аболс: Игроки рижского «Динамо» должны знать русский язык
Он не захотел, но я всё равно слежу за учёбой. И у него хорошие оценки в школе. Хоккей хоккеем, но образование должно быть.
«СПАСИБО КУБКУ НАДЕЖДЫ»
– В феврале будет перерыв на Олимпиаду прямо перед плей-офф. Какие-то команды отправят в Сочи двух-трёх игроков, у вас же уедет больше чем полсостава. Как поступить, когда другие клубы готовятся к плей-офф, а у вас все игроки в Сочи?
– Тут две стороны медали. С одной стороны – хорошо, с другой – нет. Сколько уедут? Ну, человек 10 реально могут взять. Останутся только легионеры. Но это не новая проблема для Риги. Предыдущие тренеры тоже с ней сталкивались. «Динамо» должно быть готово к старту чемпионата. Вот сейчас будет ноябрьская пауза. Некоторые команды смогут физику подтянуть, придумать новое начало атаки, ещё что-то. А у нас 12 человек в сборную уедет. И что делать? Остаётся лишь побегать и походить в зал с теми, кто останется. Во все следующие паузы будет то же самое. Поэтому все наработки должны быть готовы к сентябрю. Во время сезона что-то натренировать просто некогда, матчи идут через день.
Но есть и плюс: те, кто уедут на Олимпиаду, будут играть, не будет месяца без игр. Вопрос в том, как работать с теми, кто остался. Решим его ближе к февралю.
– Четыре года назад Олимпиада в Ванкувере пошла на пользу «Динамо». На тех эмоциях команда взяла и обыграла СКА.
– Да, мы тогда думали, как всё произойдёт, как поступить с дальним перелётом. Нам сыграло на руку, что ребята приехали в игровом тонусе. Как говорится, с корабля на бал. В аэропорту Риги прямо в самолете мы тогда ждали Госсу. У него был рейс до Варшавы, там он сделал пересадку до Риги, и прямо из одного самолета пересел в наш чартер до Омска. Мы обыграли Омск и вышли в плей-офф.
– Вы поработали с Шуплером, Раутакаллио и Ноланом. У кого научились больше всего?
– У всех, но больше всего у Шуплера. Он вообще мне много дал, я играл у него в «Риге-2000» и работал с ним несколько лет. Кстати, у него недавно день рождения был. Позвонил, поздравил. С Ноланом тоже немного поработал вместе в сборной.
– Кстати, давайте об этом и поговорим. Вышла неприятная история с вашей отставкой из сборной. Но дорогу для себя туда не закрыли?
– Я не думал об этом. Нам с Виктором Игнатьевым никто ничего не объяснял. Президент федерации хоккея высказал претензии через прессу, якобы мы с Виктором не создали микроклимат в команде, которая была в плохой форме. Но я от себя прокомментирую, что хотелось бы знать правила игры до чемпионата, а не после, знать, что ассистенты – главные, а главный – вывеска. Что будет в дальнейшем? Не знаю, но почему бы и нет.
– После завершения карьеры вы, будучи уже тренером, играли еще за команду «Монарх» из латвийского чемпионата. Как это возможно?
– Когда было время, тогда играл. Мы с Игнатьевым провели игр десять за сезон точно. Без тренировок, просто приходили на матчи. Ну это же не КХЛ! Понимаете, какой уровень чемпионата Латвии, если ты без тренировок приходишь и конкурентоспособен? Например, я в Риге, звонят: «Сегодня игра, выйдешь на лёд». Хотелось поиграть, а с ветеранами не так интересно.
– В том году вы выиграли Кубок надежды. Сейчас мотивируете ребят на другую награду. Насколько это реально для Риги?
– Кубок Гагарина? Возможно всё, но когда, я не знаю. Хочу сказать спасибо Кубку надежды. Не выиграй его мы, я бы не был сейчас главным в «Динамо». Но больше играть за него я не хочу. Я сам иногда забегаю вперёд мыслями, что-то думаю, а потом говорю себе: «Спокойно! Как мы шли раньше, так и будем идти. Вот следующий матч с Ярославлем, о нём и надо думать». Такой принцип. В начале марта закончится регулярный чемпионат, если наберём нужное количество очков, будет думать о сопернике в плей-офф. Надо идти от игры к игре. Нельзя взять и сказать: «Да, мы выиграем». Вот Знарок с Харийсом сейчас скажут: «Мы опять выиграем». Да, они могут, у них шансов теоретически больше. Только зачем забегать вперёд? Никто не знает, что может быть.
Артис Аболс: В Россию теперь только главным тренером