Гончар – о Сочи, Ничушкине, Малкине, Варламове

Этот человек – живая история хоккея российских времён. Он участвовал в полуфинальном матче на арене Big Hat в Нагано-98, когда Павел Буре забросил пять шайб в ворота сборной Финляндии и мы единственный раз в «энхаэловские» времена вышли в финал Олимпиады. При нём были очарования и разочарования Солт-Лейк-Сити и Турина, сухие победы над действующими чемпионами чехами и канадцами, а затем поражения в полуфиналах. Как и Ванкувер, куда мы ехали двукратными чемпионами мира, а возвращались больно битыми «кленовыми листьями».

Он – единственный наш участник всех четырёх Олимпиад с того момента, когда в них стали участвовать все лучшие хоккеисты мира. Когда он выходил на лёд на своих первых, японских, Играх, его нынешнему партнёру по «Далласу» Валерию Ничушкину ещё не стукнуло и трёх лет. Именно в Нагано Сергей Гончар познакомился со своей будущей женой Ксенией. А сегодня, в 39, он всё более весомо претендует на поездку в Сочи: шесть голевых передач в трёх последних матчах говорят об этом вполне красноречиво.

А до и после Олимпиад он штамповал голы и передачи, сделавшие его самым результативным российским защитником в истории НХЛ. И хоккеистом, который на сегодня находится всего-то в 20 очках от символического «Клуба 1000», в котором должен стать первым игроком обороны. Более того, мне довелось лично присутствовать в Вашингтоне на удивительном для защитника событии: в первые дни 2000 года ему удался хет-трик в ворота «Монреаля». До него из наших в НХЛ подобное удалось только Владимиру Малахову.

В «Пингвинз» с Евгением Малкиным он выиграл свой единственный в карьере Кубок Стэнли. Отец Малкина Владимир Анатольевич в прошлом году говорил мне: «Когда Женя приехал в Питтсбург, Сергей Гончар стал ему как папа. Очень хорошо, что такой человек встретился на его пути. Я перед ним преклоняюсь. Сын много раз говорил: если бы не Гончар, неизвестно, остался бы он в НХЛ или нет. Может, и вернулся бы. Он у Гончара года два жил, и тот ему помогал во всём! И как переводчик, и вообще в жизни. Научил его многому. Это очень хороший человек, таких мало…» Очень даже возможно, что схожие слова когда-нибудь произнесёт Ничушкин или кто-то из близких ему людей.

С суперветераном российского хоккея Гончаром, который кроме рекорда по участию в Олимпиадах и близости к «Клубу 1000» вправе именоваться самым бесконфликтным российским энхаэловцем в истории, мы 20 минут беседовали после раскатки в SAP Center в Сан-Хосе – бывшей «Сан-Хосе Арене» и HP Pavilion. И показалось, что не было тех 17 лет, которые прошли с момента нашего знакомства, – настолько этот замечательный человек не устал от дела, которому посвятил жизнь.

Спустя полдня, в середине второго периода матча «Сан-Хосе» — «Даллас», Гончару в лицо попадет шайба, и он досрочно покинет лёд, так на него до финальной сирены и не вернувшись. По информации «Чемпионат.com», сотрясения мозга защитник, к счастью, избежит, но несколько швов ему наложат. Вернуться в строй Гончар должен в ближайшие дни.

«КОГДА НАЧАЛ КАРЬЕРУ В НХЛ, НИЧУШКИН ЕЩЁ НЕ РОДИЛСЯ!»

На тему своего возраста он посмеялся в самом начале разговора и даже без моего наводящего вопроса:

— Сегодня на льду как раз говорили с Уитом, Рэем Уитни (41-летний форвард «Далласа», игравший в «Сан-Хосе» ещё с Макаровым и Ларионовым. — Прим. «Чемпионат.com»): мы играли в НХЛ, когда ещё Валерка Ничушкин не родился!

Сказал – и расхохотался. Стало ясно, что на тему своих 39 лет Гончар абсолютно не комплексует.

— Недавно генеральный менеджер «Далласа» Джим Нилл сказал: «В первых 10 матчах Гончар чувствовал себя на льду не очень комфортно под давлением собственного желания попасть в Сочи. Сейчас напряжение спало, и он играет всё более заметную роль». Версия правильная? – спрашиваю Гончара.
— Давление – это не только Сочи. Это и приход в новую команду. Новые партнёры, новый тренер. Хочется сразу влиться, начать что-то показывать. Стараешься даже излишне, и это мешает. По крайней мере, в моём случае. Думаю, это причина, по которой у меня в каждой новой команде случаются акклиматизационные периоды. Вместо того чтобы играть просто, в свою игру, я хочу показать что-то особенное, а получается наоборот. А потом успокаиваюсь, и всё встаёт на свои места.

— Но фактор Сочи тоже сыграл свою роль?
— В Сочи любому российскому хоккеисту хочется попасть, и я не исключение. Всё время думал о том, что нужен хороший старт, – так что здесь получилось сочетание одного с другим. Вроде возраст – а всё равно хочется на Олимпиаду попасть, и волнуешься (смеётся). Это волнение тоже помешало.

— То, что вас прорвало в последнее время – шесть передач в трёх матчах, – по-вашему, увеличивает шансы попасть в сборную? Или вам кажется, что Зинэтула Билялетдинов уже всё решил?

— Не могу сказать, потому что об этом знает только сам Зинэтула Хайдарович. Будем играть, а принимать решение ему.

— Во время первой его поездки за океан вы не общались?
— Нет. Знаю только, что 7 января будет объявлен окончательный состав олимпийской сборной.

— Ходят слухи, что в первые дни января он собирается в Северную Америку, причём в первую очередь именно по ваши с Ничушкиным души.
— Слышал, что ещё одна поездка за океан у него будет, а по чьи души – по крайней мере, мне никто ничего не говорил.

— Насколько высоко расцениваете собственные шансы попасть на пятую Олимпиаду?
— Моё дело – не шансы считать, а выходить и играть. Тем более что старт сезона вышел не лучшим. Поэтому единственное, что я сейчас должен делать, фокусироваться на хоккее. А Билялетдинов, глядя на это, всё решит.

— Вы много работали вместе?
— Первый год в «Динамо», когда я там служил в армии. Потом он уехал в «Виннипег». Ещё – когда он руководил сборной на Кубке мира 2004 года. И когда помогал Владимиру Юрзинову в Нагано. Мы всегда были в нормальных отношениях – но у меня нормальные отношения в принципе со всеми (улыбается).

— С четырьмя Олимпиадами вы и так уже рекордсмен страны. Насколько важно для вас попасть на пятую – и не из-за этого ли продолжаете карьеру?
— Дело не только в том, чтобы попасть на Игры, а в том, чтобы их выиграть. У меня есть серебряная и бронзовые олимпийские медали, главной же пока нет. Хочется не просто приехать на Олимпиаду, а помочь команде. Это основная мотивация.

А продолжение карьеры… Мне хоккей до сих пор нравится. Выхожу на тренировки – получаю удовольствие. Ничего не приелось, эмоции свежие. Пока здоровье позволяет – хочу играть.

— Да и, глядя на 43-летнего Теему Селянне и 41-летнего Яромира Ягра, понимаешь, что ещё есть куда расти.
— Челиос закончил в 47, так что всё ещё впереди (смеётся).

«ВПЕРВЫЕ СЛЫШУ, ЧТО МНЕ 20 ОЧКОВ ДО „КЛУБА 1000“!»

— Нагрузки переносить не тяжело?
— Готовясь к сезону в 39 лет, адаптируешь к этому подготовку. В течение сезона дополнительно тренируешься и знаешь, как правильно восстанавливаться. Если тебе ещё интересно в хоккей играть, нравится, то делаешь это естественным путём. А тяжело это или нет – не знаю. Просто в 18 и в 39 – по-разному. Играю чуть меньше обычного – вместо прежних 25 минут провожу сейчас на льду где-то 21.

— В начале сезона вы были лишь во второй бригаде большинства. Сейчас «подняли»?
— Меняемся – то так, то эдак. Вот только большинство у нас не работает должным образом. Что-то меняем, пробуем. Это очень важный момент игры.

— Линди Рафф с его репутацией тренера-оборонца не ограничивает вас в плане подключений к атакам?
— Нет, тут всё нормально.

— О «Далласе» говорят как о молодой и очень многообещающей команде. Например, известный тренер и эксперт Бэрри Мелроуз сулит ей блестящее будущее. Согласны?
— Конечно. Посмотреть на наших звёзд – Тайлеру Сегину всего 21, а он уже и Кубок Стэнли выиграл, и кучу матчей сыграл. Бенни (Джейми Бенн, капитан «Старз») – тоже молодой парень, 24 года.

Не говоря о Валере, который в последнее время прибавляет от игры к игре. Тоже огромный потенциал. Как не согласиться?

— Попробую догадаться об ещё одном источнике мотивации. У вас сейчас 979 очков…
— Нет, где-то около 780.

— Я имею в виду – не только в НХЛ, а за всю карьеру. СМИ обратили внимание, что вам осталось лишь 20 очков до российского «Клуба 1000», где пока нет ни одного защитника.
— Серьёзно?! Даже не знал об этом, первый раз слышу. Если честно, удивлён. Конечно, было бы неплохо этот рубеж взять.

— В этом сезоне, однако, голов у вас пока нет. Что для Гончара более чем нехарактерно.
— Моменты есть, особенно в последних играх. Первые матчей десять, повторяю, шла этакая акклиматизация, сейчас вроде прибавляю, шансы появляются. Поэтому не запариваюсь от этого нуля.

«В МАГНИТКЕ ДЛЯ ИГРОКОВ ДЕЛАЮТ ВСЁ»

— Долго ли размышляли в межсезонье, оставаться ли в НХЛ? У вас ведь было заманчивое предложение из Магнитогорска.
— Да, с Магниткой у нас были хорошие переговоры, мы с ними, можно сказать, договорились. Но в конце концов решающую роль сыграло то, что уехать на два года от семьи было бы тяжеловато. Дети растут… Поэтому в КХЛ и не поехал.

— А промежуточный вариант, с проживанием семьи в Москве, был невозможен?
— Трудноват. Всё-таки дети выросли в Северной Америке, хотя они у меня молодцы: и читают, и пишут по-русски. Но всё равно приезд в Москву – это новые школы, адаптация. А только дети втянутся – может, опять уезжать придётся. Два года – не пять. Тяжело.

— По условиям предложение из «Металлурга» было сопоставимо с далласским?
— Магнитка предложила хорошие условия. Я играл там во время обоих локаутов, и организация мне нравится. Для игроков там делают всё. Поэтому о Магнитогорске могу сказать только хорошее. Так бы, может, с Майком Кинэном поработал, прежде не доводилось (смеётся)… Но на тот момент никто о его приходе ещё не знал.

— Полгода локаута в прошлом сезоне порадовали или огорчили с точки зрения уровня хоккея и организации дела в КХЛ?
— Видно, что хоккей прогрессирует. Порадовало, что во многих городах он становится по-настоящему популярным. Если честно, был очень удивлён, когда приехал в Хабаровск на матч с «Амуром». Не так давно команда в лиге – а сколько людей ходит! Страна становится всё более хоккейной, переживает.

Когда мы были на предолимпийском сборе в Сочи, тоже приятно удивился. На улице обычных людей встречали, они нас расспрашивали, желали удачи. Есть ощущение, что к хоккею возвращается популярность, какая у него была раньше. Ну и КХЛ, конечно, прогрессирует – как с точки зрения уровня хоккея, так и организации. Всё идёт вперёд.

— Упомянутый вами предолимпийский сбор в Сочи безо льда что-нибудь дал?
— Конечно, дал. Познакомились с некоторыми ребятами. Зинэтула Хайдарович немножко ознакомил нас с тем, как видит нашу игру. Польза была и в том, что увидели объекты, – не надо будет ни к чему привыкать.

— А с кем не были знакомы?
— Кое с кем из молодых ребят, особенно с теми, с кем играл в разных конференциях. Например, с Войновым. Интересно, что оба челябинцы – а играли до этого сезона в НХЛ я на Востоке, а он на Западе!

То локаут, то календарь – в общем, не пересекались. Как и с Бобровским.

«МАЛКИН ТРИ ГОДА ЖИЛ У МЕНЯ, НИЧУШКИН – В АМЕРИКАНСКОЙ СЕМЬЕ»

— Ещё одна ваша роль – дядька-наставник для Ничушкина. Вас приглашали в «Даллас» и с этим прицелом?
— Я подписывал контракт ещё до драфта, на котором клуб взял Валеру. Не было такого, чтобы мы в контракте это оговаривали (улыбается).

— Вы играли такую же роль в «Питтсбурге» для Евгения Малкина. Разница есть?
— Одинаковых людей не бывает. Да и поколения-то разные – их девять лет разделяет! Женя жил у меня дома почти три года, пока дом не купил. Так что с ним мы немножко поближе. Валере тоже стараюсь помогать чем могу. Сам прошёл через это, знаю, как поначалу приходится нелегко.

— Когда-то вы говорили мне, что в первые полгода в НХЛ вообще думали: «Куда я попал, что здесь делаю?!»
— Да. Мы все знаем, что в России игрокам очень много команда помогает – в организационных, бытовых моментах. Здесь ты всё должен делать сам, и ребятам приходится сложновато. Плюс к тому – давление, которое обрушилось на них в обоих случаях. И Женя, и Валера были выбраны в первом раунде драфта, результат надо сразу давать.

Схожи они в том, что и Малкин, и Ничушкин – очень трудолюбивые. В чём Валере надо отдать должное – в английском быстро прогрессирует. Благодаря тому, что живёт в американской семье, естественно, быстрее учит язык. Плюс, что очень важно, не стесняется говорить. Может, и делает ошибки – но прибавляет в языке прямо на глазах. Ребята в команде даже замечают.

— А ему вы не предлагали у себя дома жить?
— Так когда я приехал в Даллас, он уже жил в семье, поскольку приехал раньше, в молодёжный лагерь. Доволен, недалеко от катка. Хозяева ему нравятся, помогают во всём. Как-то он сразу определился.

— Яромир Ягр сказал, что Ничушкин может стать лучшим хоккеистом мира. Он действительно может достичь уровня того же Малкина?
— Всё в его руках. Всё будет зависеть от того, как Валера будет трудиться и развиваться. 18 лет – такой возраст, когда вся хоккейная жизнь впереди. Имея талант, очень важно, как ты к нему отнесёшься. Наверняка придётся пройти испытание славой и деньгами. Валера кажется мне парнем, у которого голова на месте. Соглашусь с Ягром в том, что добиться он может очень многого.
— Вы оба челябинцы. Это сближает?
— Есть, конечно, о чём поговорить. Не надо забывать, что я у Валерия Белоусова начинал, он у него играл. И другие общие знакомые есть. Естественно, это сближает.

«ВАЛЕРА В НХЛ НЕ ИСПУГАЛСЯ — И НА ОЛИМПИАДЕ НЕ ДОЛЖЕН»

— Отец Малкина говорил мне, что вы для Евгения были как папа, и он очень благодарен судьбе, что сын встретил вас на своём пути.
— (Улыбается.) Мы с Женей сдружились, всё время общаемся, тренируемся летом вместе. В Москве жили на одной лестничной площадке… Это вышло далеко за рамки этой вот роли наставника. Не в ней дело, а в том, что нашли точки соприкосновения.

— Говорят, и в ЦСКА во время локаута могли вместе оказаться. И якобы Малкин не пошёл туда потому, что «армейцы» не горели желанием брать вас.
— Зачем комментировать какие-то слухи?

— Не надеетесь на то, что мнение одного из лидеров сборной, Малкина, тоже может повлиять на ваше приглашение в Сочи?
— Думаю, Зинэтула Хайдарович – такой человек, который подобные решения принимает сам. Надо, чтобы и игра соответствовала. Но сейчас чувствую, что адаптация в «Далласе» прошла, получше стало.

— Малкин в Сочи, дай бог ему здоровья, будет точно, а о том, что приглашения заслужил и Ничушкин, говорится всё чаще. Как вы считаете, не испугается?
— Валера и здесь, в НХЛ, не испугался, и там, думаю, будет так же. Если посмотреть на нашу историю, молодых всегда старались привлечь.

— Как Тихонов Могильного в Калгари-1988?
— Да, чтобы набрался опыта человек. Чтобы к следующей Олимпиаде был уже готовым, понимал, что там его ждёт. Почему бы и нет, если придерживаться этой традиции и видеть, как Валера сейчас играет и прибавляет? Конечно, не думаю, что он на Играх сразу будет на ведущих ролях, впереди планеты всей. Но полагаю, что он вполне готов усилить команду.

— Считаете Россию, хозяина, фаворитом Олимпиады? Тем более что Канада и США за пределами Северной Америки в новейшей истории даже в призёры ни разу не попадали.
— Фавориты, не фавориты… Конечно, команда у нас сильная. И играем дома. А, с другой стороны, давление какое будет на домашней Олимпиаде! Поэтому просто не надо думать, кто фаворит, а кто нет. Надо выходить на каждую игру, настраиваться, готовиться и выигрывать.

А фаворит определяется, когда медали вручают. Помните, как было в Солт-Лейк-Сити? Мы как раз сегодня говорили об этом с Валерой. Как шведы раз – и белорусам проиграли. Вот и все фавориты.

— Вы играли на домашнем турнире, который обернулся самым большим провалом в истории – 11-м местом на ЧМ-2000 в Санкт-Петербурге.
— Но потом играл и на чемпионате мира в Москве, когда мы медаль выиграли. Так что на домашнем льду можно выступить совсем по-разному. В зависимости от того, как ко всему подойти.

— Какие уроки из Питера-2000? Не позволять посторонним VIP вовлечь хоккеистов в тусовку и посветиться за их счёт?
— И это тоже. А ещё – как-то справиться с давлением изнутри команды. Все понимают, как на домашней Олимпиаде за нас будет народ переживать. Мы сами можем вместо того, чтобы просто выходить и играть, задавить себя мыслями: надо, надо, надо. Это иногда мешает на льду.

— В Ванкувер-2010 сборная поехала в эйфории после двух выигранных чемпионатов мира. Может, хорошо, что вдрызг проиграли последнее мировое первенство – чтобы у всех голова была на месте?
— Такое всегда, естественно, отрезвляет. Но не думаю, что перед Ванкувером была огромная эйфория. Ожидания – да. Теперь же, зная Билялетдинова, его профессионализм, подготовку и отношение к делу, не думаю, что при любом результате на чемпионате мира он дал бы кому-то «зазвездиться» перед Олимпиадой и как-то не так подготовил команду.

— Из четырёх Олимпиад какой невыигрыш обиднее всего?
— 98-й год, когда мы подошли к победе так близко, как ни разу после.

«РАД ЗА ВАРЛАМОВА»

— Последняя хорошая новость: с Семёна Варламова сняты все обвинения. Как вы отнеслись ко всей этой истории и её финалу?
— Когда это случилось, мы с ним поговорили, поскольку играли друг против друга. Он сразу рассказал, что ничего там не было. Поэтому для меня итог никак не является неожиданностью. Рад за него, что вся эта нервотрёпка позади и теперь Варламов может спокойно играть в хоккей.

— Кого видите капитаном сборной в Сочи?
— Пашу Дацюка. Благодаря опыту и умению повести за собой в переломный момент.

— В «Далласе» Олимпиада обсуждается? Может, с тем же Раффом – одним из тренеров сборной Канады?
— В начале сезона немного поговорили, сейчас тоже… Но мы сосредоточены на том, чтобы свою игру наладить. Поэтому совсем уж часто об этом не говорим.

— Могли ли после Ванкувера себе представить, что четыре года спустя останетесь по крайней мере кандидатом на попадание в Сочи?
— Думал, хотел. В глубине души любой игрок мечтает играть на самом высоком уровне. Но когда тяжело прошёл первый год в «Оттаве», возникали мысли, что, может, уже и не получится.

— Может, и на Олимпиаду-2018 ещё замахнётесь?
— Как пойдёт (смеётся)…