«Мог вернуться в «Сибирь» ещё по ходу прошлого сезона»
— Как получилось, что этим летом вы перешли в «Сибирь»?
— В прошлом сезоне я играл на Универсиаде в составе сборной России. Все игры показывали в прямом эфире по федеральному телевидению. Руководство «Сибири» после этого турнира связалось с «Казцинком-Торпедо», но меня в разгар чемпионата не отпустили. А уже по окончании сезона со мной связался Сергей Губарев, руководство «Сибири», предложили контракт на два года. Насколько я знаю, поспособствовал моему переходу и Игорь Никитин, который на тот момент ещё работал в Новосибирске. Он является уроженцем Усть-Каменогорска, у него осталось много знакомых в «Торпедо».
— Вы не просили руководство «Казцинка-Торпедо» отпустить вас по ходу сезона? Или намеренно хотели доиграть чемпионат до конца?
— Честно говоря, до меня руководство клуба не донесло информацию об интересе со стороны «Сибири». Узнал об этом, когда закончилась дозаявка. Оглядываясь назад, думаю, что всё к лучшему. Я давно не играл весь год в одной команде, на то были разные причины. В Усть-Каменогорске же получилось провести полноценный сезон, никуда не дёргаться. В результате чего прибавил в игре, обрёл уверенность.
— Четыре года назад вы уже были в расположении «Сибири», но так и не провели за команду ни одного матча. Что тогда не получилось?
— Отчасти причина в том, что на тот момент у меня почти не было опыта игры в защите. В 19 лет я сменил ампула, а к моменту перехода в «Сибирь» выступал на этой позиции всего два года.
— Когда окончательно освоились на позиции защитника?
— Я бы не сказал, что когда приехал первый раз в «Сибирь», то не освоился на этой позиции. Нет, просто мне не хватало опыта, навыки не были доведены до автоматизма. Мне очень помог Дмитрий Юшкевич, который много работал со мной индивидуально, ставил катание, показывал, как я должен играть. Примерно три года назад окончательно привык к новой роли. Кроме того, мой переход состоялся в ноябре, затянулся медосмотр… без игровой практики я оставался два с половиной месяца.
— У тренеров были к вам претензии или расстались с «Сибирью» на хорошей ноте?
— В Новосибирске на тот момент была такая ситуация, что после неудачного сезона «Сибири» нужно было кровь из носа попадать в плей-офф. Андрей Тарасенко и Дмитрий Юшкевич мне обрисовали ситуацию, отправили за практикой в «Зауралье».
— Вы не единожды бывали в Кургане...
— Да, я уезжал в «Зауралье» не только из «Сибири», но и из родного «Трактора», когда мне было 18 лет. Любопытно, конечно. В общей сложности отыграл в Кургане около года. Ничего не хочу сказать плохого ни про город, ни про клуб, но всегда хочется играть на высшем уровне.
— Было куда сходить, отдохнуть?
— По заведениям я особо не ходил, разве что собирались вместе с командой и жёнами. В целом же, конечно, Курган это рабочий город. Да и хоккей там не очень популярен. Все думают о заводе и семье. Не могу сказать, что вокруг «Зауралья» в городе стоит ажиотаж. Пока был жив Дмитрий Парышев — директор завода «Курганстальмост» — хоккею уделялось больше внимание, а потом всё пошло на спад.
— Вы играли во многих клубах Вышки, хорошо знаете эту лигу. Где по хоккею сходят с ума?
— Безусловно, в Ангарске. Всегда, когда там играл — были полные трибуны. Атмосфера примерно напоминает Новосибирск, не зря «Сибирь» и «Ермак» с этого сезона стали партнёрами. Мини-Новосибирском могу назвать и Усть-Каменогорск, где я провёл прошлый сезон. Было очень приятно, что на «Казцинк-Торпедо» всегда собираются полные трибуны.
«Самым результативным защитником ВХЛ стал благодаря Плющеву»
— Когда выступали за «Казцинк-Торпедо», чувствовали, что в городе богатые хоккейные традиции?
— Конечно. Столько классных игроков вышло из Устинки, невозможно всех перечислить. А традиции проявляются, прежде всего, в интересе к хоккею. Неоднократно видел, как местные мужики покупали по пять абонементов на всю семью. Причём абонементы не дешёвые, на хорошие места по 15 000 рублей.
— Когда наблюдаешь за матчами «Барыса» на местном телевидении — удивляет, что в трансляции русский комментатор сменяет казахстанского. В повседневной жизни встречается нечто подобное?
— Что мне понравилось в Казахстане, так это их отношение к родине. Везде развешаны лозунги: «Сила страны в его народе». Развит патриотизм. Да и в целом казахи относятся к людям хорошо, особенно к женщинам. У нас, к сожалению, такое не часто удаётся встретить.
— Сложностей из-за того, что в стране используется два языка, не было?
— Нет, нисколько. За исключением отдалённых районов, все говорят на русском языке. Мне было комфортно.
— До прошлого сезона вы не отличались высокой результативностью, а в составе «Казцинка-Торпедо» набрали 26 (13+13) очков и стали лучшим защитником-бомбардиром ВХЛ. За счёт чего вам удалось совершить такой скачок в результативности?
— Прежде всего это заслуга Владимира Плющева. Это очень сильный специалист, хороший психолог. Перед сезоном у каждого игрока есть немного волнения, а он подходит и говорит: «Что ты делаешь? Ты можешь лучше, я уверен в тебе!». В раздевалку всегда приходит с улыбкой, вселяет уверенность. Неслучайно мы три месяца шли на первом месте в ВХЛ. Потом 12 человек уехали со сборной Казахстана на Универсиаду, пошёл спад, после чего Владимир Анатольевич (Плющев. — Прим. «Чемпионата») заболел. Лично мне он доверял, выпускал на лёд в ключевых ситуациях. Не секрет, что, если получать много игрового времени, можно проявить себя в любой лиге.
— Плющев является подполковником КГБ. Столь яркое прошлое проявлялось при общении в коллективе?
— Разумеется. Стоит ему кинуть взгляд — видит насквозь, буквально читает тебя. Замечает, каким ты был вчера, каким — сегодня, какие изменения произошли. Он очень тонкий психолог.
— Удивились, когда он поехал в Нижний Новгород, чтобы работать с женской хоккейной командой СКИФ?
— На самом деле, там была немного другая ситуация. Не та, что преподносится в прессе. Плющев отправился в Нижний Новгород, чтобы помочь СКИФу. Договорённости, что он отработает целый сезон, не было. Владимир Анатольевич достаточно быстро понял, что женский хоккей — это не его.
«Всё лето Скабелка двигал нас по льду, как фигуры в шахматах»
— С вашего первого приезда в Новосибирск в команде осталась целая группа игроков: Вячеслав Белов, Константин Алексеев, Степан Санников, Артём Ворошило, Йонас Энлунд. Это помогает освоиться в коллективе?
— Конечно. Хочу сказать, что как четыре года назад, так и сейчас, в «Сибири» сложился отличный коллектив. Ребята молодцы, и в раздевалке и в жизни друг другу помогают. Всегда находим общие темы, иногда в видеоигры «рубимся». Если что-то не получается — похлопают по плечу со словами «молодчик, в следующий раз всё будет нормально». Такое, если честно, редко встречается. Тренеры — большие молодцы, настоящие профессионалы. После игры подойдут, покажут на видео, что сделал не так, где должен был располагаться. Идёт серьёзная работа над ошибками. А что уж говорить о новосибирских болельщиках? Все в лиге знают, что они шестой полевой игрок «Сибири», нам они сильно помогают.
— Такой шумный ледовый дворец, как в Новосибирске, это всегда преимущество? Или бывает такое, что коленки трясутся?
— Может быть, перед игрой бывает какое-то волнение. Но как только выходишь на площадку и чувствуешь поддержку — появляется сильнейший эмоциональный заряд. Приятно, что народ оценивает то, чем ты занимаешься, люди приходят поддержать команду.
— Какие первые впечатления о совместной работе с Андреем Скабелкой?
— Сразу видно, что он очень грамотный и подкованный специалист. И с точки зрения тактики, и в плане настроя команды. Уделяет внимание каждому игроку. На скамейке он ведёт себя спокойно, уверенно, не допускает паники. Всё это передаётся игрокам.
— Когда главным тренером был Дмитрий Квартальнов, игроки отмечали, что приходится потратить немало времени, чтобы изучить систему игры, привыкнуть к тактике «Сибири». Как обстоят дела при Андрее Скабелке?
— Всю предсезонку мы этим и занимались! Сначала поставили «физику», а потом каждую тренировку изучали систему игры. Было много остановок в тренировочном процессе. Нас переставляли на площадке, словно фигуры в шахматах. После каждого упражнения Скабелка нам подробно объяснял, что нам нужно делать, где располагаться. Всё досконально. Для меня лично это было очень непривычно, никогда не играл по такой тактике, как в «Сибири». Однако через контрольные игры и благодаря тренерской работе пришло понимание.
— Игорь Ожиганов говорил, что тренерский штаб «Сибири» позволяет защитникам подключаться к атакам. Вы это ощутили на себе?
— На данный момент меня выпускают седьмым защитником, а это 9-10 минут за игру. Поначалу дают время вникнуть, адаптироваться. Конечно, когда ты играешь по 20 минут, то есть возможность подключиться, подловить соперника на ошибке, забить гол. Однако право выходить в большинстве ещё надо заслужить. Я за это не переживаю, тренеры со мной общаются, указывают на положительные моменты и недостатки.
— Вы сменили в это межсезонье не просто команду, но и лигу. Трудно перестроиться, привыкнуть к новому уровню?
— В Высшей лиге тоже много мастеровитых игроков, но там не такие скорости. В КХЛ нужно быстро принимать решения, просчитывать ситуацию наперёд. Здесь выше ответственность, нет права на ошибку.
«На Универсиаду поехал, получая второе высшее образование»
— С чем можете сравнить уровень, с которым столкнулись на Универсиаде?
— Уровень ближе к ВХЛ, не случайно сборная России была составлена из игроков этой лиги. Чем запомнилась Универсиада, так это большой разницей в классе. Из наших соперников серьёзный уровень был у канадцев с американцами, ещё у чехов со словаками были неплохие команды. Остальные значительно слабее. Мы проиграли в полуфинале канадцам, но они готовились к этому турниру весь год, жили и тренировались вместе. Сборная России же собралась примерно за неделю до старта турнира.
— У болельщиков порой возникают сомнения, а действительно участники Универсиады являются студентами? Вы сейчас где-то учитесь?
— Да, я получаю второе высшее образование. Первое было спортивное — УралГУФК, ещё в Челябинске. Теперь учусь в Тюменском институте нефти и газа, по специальности «менеджмент». По окончании карьеры можно и менеджером стать и агентом. Конечно, график профессионального спортсмена не позволяет полностью погрузиться в учёбу, но я читаю учебники, выполняю задания. Особенно нравится «управление персоналом», которое помогает выстраивать отношения с людьми. Замечаю ли я какие-то приёмы в поведении тренеров? Конечно, но думаю, что они пришли к этому не столько через книги, сколько благодаря жизненному опыту.
— Олимпийские игры, как правило, запоминаются спортсменам тем, что все живут вместе: хоккеисты и лыжники, фигуристы и саночники. У вас в Италии, где проходила Универсиада, было нечто напоминающее Олимпийскую деревню?
— Проблема в том, что Универсиаду-2013 должен был принимать Сеул, но неспокойная обстановка в Южной Корее вынудила перенести турнир. Италия должна была принимать Универсиаду только через шесть лет, а их поставили перед фактом за три месяца до старта. Поэтому были проблемы с организацией. Мы все жили в разных городах, стадионы были старые. Зато в Италии замечательная природа. Да и в целом это был хороший опыт, не каждый день удаётся защищать честь страны.
— Это был первый случай, когда вы надели форму сборной России?
— Нет, в своё время я вызывался в юниорскую и молодёжную сборные. Ездил по разным турнирам, в том числе в Канаду на Кубок вызова. Правда, сыграть на чемпионате мира мне так и не довелось. Теперь восполняю.
«Назаров всегда говорил то, что думает»
— В начале своей карьеры вы работали с Андреем Назаровым. Не удивились, когда он устроил «концерт» во Владивостоке?
— Этот случай, конечно, экстраординарный. Впрочем, Андрей Викторович всегда говорил то, что думает. Наверное, это его достоинство. Назаров — прямой и уверенный в себе человек, состоявшийся не только как игрок, но и как тренер.
— Это он вас перевёл из нападения в защиту?
— Не совсем так. Борис Самусик, который тренировал «Трактор-89», решил попробовать меня в обороне. Я как раз вернулся из Северной Америки, где выступал в юниорской лиге. Был больше других нападающих, при этом мало забивал. Да и защитников, на тот момент, в команде было мало. Вот так и сменил амплуа. К тому же мне и самому понравилось играть в обороне.
— Время, проведённое за океаном, чем запомнилось?
— Прежде всего это был хороший жизненный опыт. Я выучил английский язык, впервые уехал из дома. Познакомился с замечательными людьми. До сих пор общаюсь с американской семьей, в которой жил. Что касается хоккея, то прибавить в чём-то не удалось. Я должен был ехать в Канаду, а оказался в США, в не самой сильной лиге. Потолкался там сезон, но не более того.
— Согласны с фразой Максима Шалунова, который после возвращения из Северной Америки сказал, что российские ребята там «нафиг никому не нужны»?
— Да, совершенно согласен. Там сотни канадцев и американцев, которые хорошо готовы и в любой момент готовы занять твоё место. Чтобы там заиграть, нужно быть в чём-то лучше, проявлять максимальную самоотдачу.
— Вы, Андрей Конев, Сергей Шумаков, Максим Шалунов… понимаете, о чём мы хотим спросить?
— Да (смеётся). У нас в «Сибири» сложилась небольшая челябинская диаспора. С Андреем Коневым мы вообще из одного выпуска. Приятно, что есть ребята из родного города, но общаемся внутри команды все вместе, без группировок.