Виктор Козлов в гостях у «Чемпионата»

Виктор Козлов в гостях у «Чемпионата». Фоторепортаж.

В гости в редакцию «Чемпионата» Виктор Козлов приехал после тренировки. В числе других хоккеистов КХЛ, которые на сегодняшний момент находятся без контракта, 40-летний форвард занимается уже месяц. Козлов с трудом преодолел свои травмы, вылечился и потому всё-таки хотел бы ещё поиграть, причём не ради финансов, хоккей для него сейчас – как бонус.

Нападающий вспомнил свою интересную карьеру в НХЛ и в России, чемпионство в «Салавате Юлаеве» и сборной России. Также Виктор рассказал много интересного о тренерах, с которыми играл, а их немало — от Петра Воробьёва и Майка Кинэна до Андрея Назарова, с которым, правда, пересекался ещё как игрок, но помнит, как тот колотил соперников.

«Для защитника 33 года – не возраст»

— Расскажите про ваш сбор. Кто там из игроков ещё?
— Неподписанные игроки собираются, вместе тренируются, чтобы поддерживать форму. Из ребят Кондратьев, Сапрыкин, Степанов, Рябыкин, Кваша, Шишканов, Майоров. Никулин? Его нет, не знаю, где он. В принципе, Никулин всегда в форме, ему не надо тренироваться. Он хороший игрок.

— Как же Никулин тогда без контракта-то остался?
— Я не знаю, очень много ребят без контракта. И Кутейкин, и Никулин, очень много ребят.

— Не странно?
— Конечно, странно. Ребята – защитники, сейчас в самом соку, хороший сезон провели. Один чемпионом стал, другой в финале играл.

— А у нас всё на дефицит игроков в лиге жалуются.
— Жалуются-жалуются. Не знаю, почему так.

— У Никулина тоже свои запросы – только Западная конференция, на Восток он не хочет. В «Спартак» хотел, Жамнов не взял.
— У руководства своё видение. Он титулованный защитник, бывший капитан сборной, почему бы ему запросы не иметь свои?

— Годы, наверное, дают о себе знать.
— Годы? А сколько ему лет-то?

— 33.
— Это годы, что ли? Для защитника, если честно, это самый сок! И опытный, и ещё быстрый, крепкий.

— В «Ак Барсе» посчитали по-другому.
— Тренер и руководство видит по-своему. Стратегия куба, видимо, меняется. Много нюансов.

«Я с хоккеем не заканчиваю. Если появится возможность, уверен, сыграю хорошо»

— У вас после «Автомобилиста» предложений не было?
— Нет, у меня предложений не было. Но, в принципе, и сезон сложный был – тяжело шло восстановление после двух операций на бёдрах. Хочу сказать спасибо «Автомобилисту», Леониду Владленовичу Вайсфельду, Анатолию Анатольевичу Емелину, что дали мне шанс ещё поиграть. Конечно, не тот уровень был, на котором я могу играть, не совсем восстановился.

— Заканчивать карьеру пока не хотите?
— Нет. Но я понимаю ситуацию: сейчас со мной катаются ещё не подписанные ребята моложе меня, а мне 40 лет, и я после такого сложного сезона… Но я уверен в своих силах. Если появится возможность сыграть – я знаю, что сыграю хорошо. Если не появится – я поиграл. Но всё равно буду тренироваться, играть. Я с хоккеем не заканчиваю. Мне это нравится. Если не получится в КХЛ, буду для себя играть, тренироваться.

— То есть только КХЛ рассматриваете?
— Ну да, хочется дома поиграть. ВХЛ? Не совсем то, что мне нужно.

— А если на большие деньги?
— Вы знаете, дело не в деньгах. И в КХЛ – дело не в деньгах. Мне просто нравится хоккей.

— В Тольятти вас не приглашали? Может быть, на какие-то административные должности, как вашего однофамильца Вячеслава Козлова в «Спартак»?
— Меня в Тольятти звали в прошлом году, тренером. Но я на тот момент не совсем был готов, хотел ещё поиграть. Понимаете, у меня была такая ситуация: я подписал контракт с «Локомотивом», получил травму, потом перешёл в ЦСКА, уже толком не играл, у меня всё болело. Потом в Америке сказали, что у меня хрящ в бедре разорвался и поэтому болевые ощущения в паху. Я сделал операцию на одно бедро, два месяца был на костылях, наступать было нельзя, чтобы хрящ сросся… Потом захотел поиграть здоровым. У меня была мечта обратно вернуться и снова играть. Поэтому, когда мне предложили пойти работать в Тольятти… мне было интересно стать тренером, но понимаете, я такой долгий труд проделал, чтобы восстановиться, и жена моя бедная натерпелась. Я хотел поиграть и попробовать – смогу или нет. Если бы я пошёл тренером, не хотелось потом локти кусать, что рано закончил и хочу ещё играть. Не хотел думать, что вдруг смог бы ещё. Я просто не был готов стать тренером, не попробовав снова поиграть в хоккей.

А в этом году не звали. Сейчас ситуация такая, что если поиграю – поиграю, если нет – хочется быть около хоккея. И мне интересна работа тренера. Так что у меня сейчас такая развилка в жизни.

— Сложный момент для каждого с завершением карьеры… Сергей Фёдоров признался, что до сих пор не успокоился, что пришлось закончить.
— Поэтому Сергей Викторович и достиг таких результатов как хоккеист, выиграл всё, что можно. И в Зал славы НХЛ его включили. Хоккей – это на всю жизнь.

— Если завтра предложат стать тренером, теперь уже готовы?
— Теперь готов.

— А если поступит предложения от бедных клубов КХЛ?
— Для меня финансовый вопрос не важен. Поиграть в хоккей – это как бонус. Я понимаю, что его может и не быть, но если получится, то с удовольствием поиграю.

— А если на Дальний Восток позовут?
— Это нет, извините, уже тяжеловато. Мне 40 лет, у меня семья, туда не смогу.

— С Алексеем Жамновым после возрождения «Спартака» не общались?
— Агент звонил, но «Спартак» делает ставку на молодёжь. У нас все друг с другом общаются, знают, какая и где «предсезонка», как проходят тренировки. В «Спартаке» ты действительно должен быть молодым кабанчиком, чтобы выдержать все нагрузки.

«Радулов – игрок уровня Овечкина, Малкина и Кросби. И он адекватный»

— С «Автомобилистом» не получилось продолжить сотрудничество или как Олег Гросс пришёл, стратегия клуба изменилась?
— Нет, мы даже не общались. Сезон закончился, я попрощался с руководством и уехал. Но я понимал, что результата особого не показал, без голов, а то, что были операции – мало кого волнует. Поэтому я ни на что не рассчитывал.

— На Гросса обиды после Уфы не осталось?
— А какие обиды могут быть? Я — игрок, он — генеральный менеджер. Я наоборот Уфе благодарен. Выиграл Кубок, познакомился с будущей женой, у меня родился сын. За всё спасибо Уфе.

— То есть можно сказать, что уфимский этап в вашей карьере самый главный?
— Один из важных. Жена, сын, Кубок, три шикарных года. Уфа — хоккейный город, хоккеистов любят, клуб всё делает для игроков. Тогда были хорошие времена. Команда была хорошая. Мне повезло, что застал. И Сергей Михайлович, и Вячеслав Аркадьевич, и Игорь Владимирович – три года были шикарные. Они были трудные, сложные, но когда стали чемпионами – это стоило того.

— Тогда говорили, что Радулов тащит «Салават», так и было?
— Конечно. Александр как был локомотивом, так и остался. Уникальный игрок, уровня первых звёзд НХЛ — Малкина, Овечкина, Кросби.

— Но он всё-таки в коллективе взрывоопасен.
— Ничего страшного, динамит тоже опасен с порохом, но если его держать в правильных условиях, то всё нормально получается (улыбается).

— Вам как капитану не приходилось остужать его?
— Нет. Александр вспыльчивый в игре. Но если он что-то скажет не по делу, потом признаёт, что был не прав. Что касается игры на поле – все знают, что Александр — это Александр. Но он адекватный.

— Он заявляет, что всё же хотел бы за Кубок Стэнли побороться, сейчас вот поможет ЦСКА в этом сезоне и намерен вернуться в НХЛ…
— Он может, ему по силам. Если он попадёт в хорошую команду, то у него реально есть шанс завоевать Кубок Стэнли.

— Уходил он в своё время не очень красиво в «Салават».
— Я смотрел, как он играл за «Нэшвилл». Он и в то время, в плей-офф тянул команду, играл в первом звене, был лидером, выделялся на льду. Когда я ещё в «Вашингтоне» играл, он уже тогда выделялся, хотя был молодым. Радулов очень хороший игрок. А уехал?.. Жизненные моменты, и Уфа сделала ему такое предложение, от которого трудно отказаться. Поэтому тут всё можно понять.

— Вы считаете правильным, что игрок такого уровня не играет в НХЛ?
— Это личное решение, правильно или нет – сейчас легко говорить. Но окажись на его месте, я не знаю, как бы поступил. Все понимают, что хоккейная жизнь не такая долгая, как хотелось бы, а когда предлагают такой вариант, что ты можешь обеспечить себя и свою семью – принимаешь решение. В принципе, Саша хорошо выступал на чемпионатах мира и в КХЛ. И почему бы ему не поехать в НХЛ после этого сезона, тем более с его данными.

«Быков и Захаркин не мешают игроком, дают шанс команде действовать самой»

— Вы можете сказать, что вам комфортнее всего было работать с тренерским штабом Быков – Захаркин? Не удивились, когда сейчас объявили об их отставке из СКА?
— Если честно, удивился. Получилось, что стали чемпионами и расторгли контракт. Вячеслав Аркадьевич справедливый, порядочный. Он профессионал, чётко знает, что и как делать, к кому подойти и что сказать. А самое главное, он не мешает игрокам играть в их хоккей. У нас в Уфе было так, что в тренировочном процессе они подсказывали, но внутри команды они доверяли. У них был такой хороший подбор игроков, ребята справлялись с дисциплиной внутри команды и на льду. Они давали шанс команде действовать самой, но при этом руководя ей.

— А «фактор Захаркина» чувствовался? Быков и Захаркин всегда работают тандемом.
— Почему бы нет? Они стали два раза чемпионами мира, серебряными в Москве. Их тандем работает. Результат есть. Почему бы им не держаться вместе? Там никто ни за кого не держится, они друг друга дополняют.

— У этого СКА была схожесть с чемпионским «Салаватом»?

Понимаю ситуации: сейчас со мной катаются ещё не подписанные ребята моложе меня, а мне 40 лет, и я после такого сложного сезона… Но я уверен в своих силах. Если появится возможность сыграть – я знаю, что сыграю хорошо. Если не появится – я поиграл. Но всё равно буду тренироваться, играть. Я с хоккеем не заканчиваю.

— Всегда начинают сравнивать чемпионские команды. Может быть, у этого СКА был стиль того «Салавата», который Быков с Захаркиным преподнесли, плюс подбор игроков. СКА — очень хорошая, мастеровитая и в то же время и молодая команда. Ветераны здорово сыграли – Ковальчук, Торесен, Мортенссон — и молодое звено, которое много забивало. Поникаровский солидно выглядел, было видно, что ребята его слушаются, и он своим примером показывает, что нужно делать. Вот такие нюансы и привели к чемпионству.

— Раньше про СКА говорили, что у команды нет коллектива, собираются звёзды, внутри конфликты. Быкову что в сборной, что в «Салавате» удавалось сплотить коллектив. Вообще, есть в этом сплочении какой-то смысл? Или чисто разговоры?
— Коллектив должен быть сплочённым. У них и в сборной это было. Они подбирают игроков, которые умеют наладить взаимоотношения, дисциплину внутри коллектива. В Уфе они подобрали игроков, которые сами разбирались, если кто-то делал что-то не так, к нему подходили и говорили. В СКА у них, мне кажется, то же самое было. Есть опытные ребята, явный лидер Илья Ковальчук тащил за собой, связывал ребят.

— А Юрзинову-младшему не хватило в «Салавате» харизмы, опыта?
— Мне тяжело сказать. Я не работал с Владимиром Владимировичем как с главным тренером. Когда я был там третий сезон, он был помощником.

— Сейчас в Уфу пришли Емелин, Вайсфельд. Сумеют они вернуть команду на прежние позиции?
— Могут. И по составу «Салават» хорош, и зная работу Анатолия Анатольевича, я считаю их фаворитами Восточной конференции в предстоящем сезоне. Они грамотно подобрали игроков. «Салават» должен играть в очень хороший хоккей, за этой командой будет интересно посмотреть.

— А Емелин созрел уже для топ-команды?
— Почему бы и нет? Анатолий Анатольевич — хороший специалист.

— Всё-таки одно дело «Автомобилист», а тут «Салават».
— Конечно, разница есть. Больше ответственности, больше давления. Но и игроки другие. И он домой вернулся, поддержка будет.

— Какой Емелин по характеру — мягкий, жёсткий? Иногда он жёстко высказывается на пресс-конференциях.
— Мягким, конечно, нельзя его назвать. Я вообще не встречал «мягких» тренеров. Он справедливый. Если он ругает – то за дело. У него есть своё видение игры. Он чётко объясняет игрокам их позицию, задачу. С хорошими исполнителями и хорошей командой это должно приносить результат.

— А вам какой тренер ближе?
— Для каждого игрока самое главное, чтобы тренер в тебя верил, давал шанс исправлять ошибки. Ты допустил ошибку, но знаешь, что в следующей смене выйдешь. А какой он там — добрый или злой – это не сильно волнует. Были тренеры, которые злые, но я им нравился, и они меня выпускали, независимо от ситуации. Это главное для игрока — найти своего тренера. Своего тренера нашёл – считай, что у тебя есть шанс раскрыться. Тренер или видит тебя как игрока в своей системе, или он не видит. Вот и всё.

— А играть вам комфортнее в центре или крайним?
— Если честно, то всё равно. Мне удобно играть справа и в центре. Я начинал слева, но было как-то неудобно. Потом Майк Кинэн поставил меня справа, и мне стало комфортнее, особенно на маленьких площадках, когда клюшка впереди и вся твоя левая сторона открыта. Можешь пас отдать или бросить.

— А в центр кто вас ставил?
— Брайан Мюррей, когда меня обменяли во «Флориду». Я ему сказал, что никогда не играл центрфорварда, а он ответил просто: «Учись, что хочешь, то и делай».

«Назаров уже в «Динамо» колотил соперников»

— Расскажите про Андрея Назарова, вы с ним и в «Динамо», и с «Сан-Хосе» играли. Он всегда был таким взрывным?
— Он, если честно, и в «Динамо» народ колотил.

— Врачей?
— Нет, не врачей. Андрей всегда был крепким парнем. Если он считал, что кто-то себя неправильно вёл, то сразу начинал драться. А когда приехал в «Сан-Хосе», то там люди посмотрели на его габариты и сделали из него тафгая. Хотя странно это всё. Назаров был техничным и хорошим игроком, с приличным броском, такой силовой форвард, который мог обыграть и бросить. Он по «молодёжке» забил больше, чем кто-либо другой. В «Динамо» тоже прилично забивал. А в «Сан-Хосе» из него решили сделать тафгая.

— Первый русский тафгай в НХЛ…
— Да. Когда вначале ему сказали, что ты будешь драться – он, естественно, получал. Но потом, когда приноровился, с ним уже никто не хотел драться. Он крепкий, и, когда он овладел тактикой боя, с ним было тяжело соперничать.

— Своих не колотил?
— Нет, своих не трогал (улыбается). Но даже элитные бойцы не особо хотели с ним драться.

— Вас не удивляли все истории, которые приключались с Назаровым в последнее время уже в качестве тренера? То болельщики, то доктор…
— Зрителям нравится, журналисты об этих случаях говорят, это показывают по ТВ. Почему бы нет? Новинка в КХЛ, изюминка. Почему в НХЛ такие тренеры есть, а у нас не может быть?

— Свитова на бой вызывал…
— Да, было дело.

— Кто бы победил, как считаете?
— Спорный вопрос. На этом поединке можно было бы денег заработать (улыбается). Собрать аудиторию, посмотреть за поединком двух равных бойцов.

— Назаров сейчас ходит в очках, в них опасно драться.
— Ничего страшного, очки можно снять. Андрей Викторович, когда жал 140 килограмм от груди, в Америке у всех глаза на лоб лезли. Он паренёк-то крепкий.

— С таким характером и в итоге дорос до главного тренера СКА.
— Ничего удивительного. Хороший тренер, мотиватор.

— Вам не хочется повторить такой путь?
— У каждого свой путь. Он закончил пораньше, чем я, стал тренером. Он уже и работал в сборной России с Быковым и Захаркиным, главным тренером в сборных Украины и Казахстана. Так что и международный опыт есть в его копилке.

«Почему Кинэну можно спорить с судьями, а Назарову нет?»

— А если вы станете тренером, на кого будете ориентироваться?
— Мне Пётр Ильич Воробьёв очень помог в жизни. В 17 лет перетащил меня в «Динамо», во второе звено меня поставил, подпуская к первому. Спасибо ему большое. В Америке был год, когда меня поменяли во Флориду, там был Брайан Мюррей, который был генеральным менеджером, а потом стал тренером. Он мне тоже дал шанс. Сказал: «Что хочешь, то и делай». Я начал-то ни шатко ни валко, а потом пошло лучше. Когда Майк Кинэн пришёл, в первый год он меня душил, а во второй год я был с ним в лучших отношениях и вместе с Олли Йоккиненом не уходил со льда. В «Айлендерс» тоже мне помогали, сезон получился удачный. У меня немного было удачных сезонов, но за те, что получились, огромное спасибо тренерам. Мне в жизни повезло — попадались тренеры, которые давали возможность показать себя.

— Какие у вас остались впечатления от работы с Кинэном?
— Он – справедливый тренер. Если ты не даёшь результат, то он спуску не даст.

— Кинэн и с судьями спорил…
— Да, кстати. И почему Кинэну можно, а Назарову – нет? Тем более Назаров работал под руководством Кинэна, наверное, что-то перенял.

— Как Кинэн «душит» игроков?
— Он хороший психолог, умеет грамотно подбирать слова. После разговора с ним у тебя волосы дыбом встают, и ты сделаешь всё, чтобы он тебя больше не вызывал на ковёр.

— Некоторые игроки рассказывали, что он в раздевалке и предметы бросал…
— Многие тренеры бросают предметы в раздевалке, но именно Кинэн отличался умением провести беседу. Он так на тебя посмотрит, что ты сразу понимаешь: дело серьёзное. Если он сказал, что тебя могут поменять, то это так.

— Какой у вас был самый памятный разговор?
— Мы с «Флоридой» проиграли несколько матчей и поехали на игру с «Далласом», который шёл на первом месте в конференции. Кинэн меня вызвал первого, спросил, нравится ли мне во Флориде… Я не понимаю, к чему он, и говорю, что всё нормально. И тут он начал с матом на меня: «Если ты …. Будешь так играть… то я тебя поменяю! Понял? Иди отсюда!». На ужине все игроки сидели задумчивые, и выяснилось, что он с каждым провёл такую беседу. У «Далласа» выиграли потом 2:1. Кинэн на следующий день довольный — мотивировал команду. Так что да – Железный Майк. И все понимают, что спорить с ним нельзя.

— Плюс, что такой специалист работает в России?
— Конечно. Его команда стала чемпионом. И Илья Петрович Воробьёв набирается опыта под его руководством. Хорошо, если он потом возглавит «Магнитку».

— Сергея Зубова взяли в тренерский штаб сборной России. Правильный шаг?
— Конечно, он легендарный защитник, со СКА стал чемпион. Он был хорошим, опытным игроком, ему есть что подсказать ребятам.

«Тренеры всегда говорили, что я медленный»

— С Олегом Знарком не общаетесь?
— Нет.

— А как вообще вам нынешний тренерский штаб сборной России?
— Видно, что дают шанс многим хоккеистам проявить себя. Отсюда результат: есть золото и серебро чемпионата мира.

— Последний чемпионат мира и финальный матч с Канадой вас не разочаровал?
— Ребята здорово сыграли. Обыграли американцев в полуфинале. Напряжённый турнир получился. Да и защищать титул всегда тяжелее.

— Но согласитесь, что мы были объективно слабее сборной Канады.
— По той игре получилось, что канадцы были удачливее и свежее. Отсюда и результат.

— Всё-таки это общий показатель, а не результат одного матча.
— Показатель, да. Вспомните, когда сборная Канада в последнее время собиралась сильнейшим составом, мы всегда им проигрывали. Ванкувер тот же. Нужно смотреть на ситуацию объективно. Поиграв там, я видел, какой поток сильной молодёжи идёт каждый год. Посмотрите, сколько на драфте ежегодно молодых 18-летних пацанов.

— А вы помните церемонию своего драфта?
— У меня был шестой номер в первом раунде, меня выбрал «Сан-Хосе». Всё прекрасно помню, такие эмоции остаются на всю жизнь.

— Высокий рост повлиял на ваше здоровье, на катание? Это же дополнительные нагрузки на позвоночник и другое скольжение на коньках.
— Быстрым я никогда не был. Какой есть рост – такой и есть. Просто нужно приноровиться. Хотя тренеры всегда говорили мне, что я медленный. При этом во время упражнений на скорость я ни от кого не отставал, всегда держался на уровне. Человек невысокого роста делает два-три шага при отталкивании, а я делаю один шаг, и из-за этого визуально кажется, что я медленнее качусь. Тренеры говорили мне делать короче шаги, а как я их сделаю, если у меня такое катание.

— Зато с руками у вас проблем не было.
— Спасибо моему первому тренеру, Николаеву Николаю Николаевичу из Тольятти. Научил меня.

— Лучше, наверное, только у Павла Валерьевича?
— Павел Валерьевич вообще уникальный человек. И помимо рук у него голова ещё какая и ещё как катается.

— Вы так и не выиграли кубок Стэнли. Обидно?
— Нет. Чтобы выиграть Кубок Стэнли всё должно сложиться. Не получилось, но у меня были хорошие сезоны в НХЛ.

— Какой клуб в НХЛ вам наиболее близок?
— Если посмотреть, то в каждом клубе есть что вспомнить. Последние два года в «Вашингтоне» больше всех остались в памяти. Команда была хорошая, много сильных ребят. Сёмин, Овечкин, Сергей Фёдоров, Семён Варламов.

— Как игралось с Овечкиным в одной команде?
— Что тут скажешь? Это Овечкин. Легенда клуба. Его манера игры, как он борется за шайбу, как работает на льду, какой у него бросок. Игралось отлично.

— Вы там ходили вместе русской тусовкой?
— Да какая там может быть тусовка? Там единственное, что на ужин можно вместе сходить. Игры через день, особо не походишь (улыбается). 82 игры — как там тусоваться?

— Сейчас Овечкин и компания с Брэдом Питтом знакомятся, с Лионелем Месси. У вас такое бывало?
— Нет. А с Александром все хотят познакомиться, даже Леброн Джеймс.

— Тренер вас не объединял воедино, как это было во времена «Русской пятёрки» в «Детройте»?
— Мы редко играли вместе. Тогда главным тренером был Брюс Будро, который смотрел, кто с кем лучше играет, и делал свои сочетания. Я с кем только не играл! И с Овечкиным играл. Александр обычно с Бекстрёмом играл и третьего человека им постоянно меняли. Сергей Викторович с Сёминым играл.

«Самый запоминающийся матч? Когда канадцы в Ванкувере преподнесли нам урок»

— У вас есть самый памятный матч в НХЛ и вообще в карьере?
— Один раз в «Айлендерс» я за два дня шесть голов забил. Это запомнилось. Ещё была седьмая игра за выход во второй раунд, когда мы играли с «Вашингтоном» против «Рейнджерс». Мы уступали в серии 1-3, но в итоге выиграли 4-3. Сергей Фёдоров забросил победную шайбу.

— А в сборной?
— Я там мало играл. Самое запоминающееся, когда канадцы в Ванкувере преподнесли нам хороший урок.

— Какие выводы сделали?

Назаров, если честно, и в «Динамо» народ колотил. Андрей всегда был крепким парнем. Если он считал, что кто-то себя неправильно вёл, то сразу начинал драться. А когда приехал в «Сан-Хосе», то там люди посмотрели на его габариты и сделали из него тафгая. Хотя странно это все. Назаров был техничным и хорошим игроком, с приличным броском, такой силовой форвард, который мог обыграть и бросить.

— Надо быть готовыми с первой минуты. А то нам в первой смене привезли гол, 20 тысяч человек на трибунах как закричали — и понеслось… Мы не знали, куда бежать на этой маленькой площадке. Тяжело было. Я такого шума никогда в жизни не слышал, такое творилось. Они предварительный этап играли ни шатко, ни валко, а тут как настроились на нас и побежали. Расстроились, конечно, сильно тогда.

— Долго потом отходили?
— Конечно, было очень неприятно.

— Газеты, наверное, неделю не открывали?
— У каждого своя работа, что поделаешь? Не на что обижаться. Я просто не читаю перед завтраком советских газет (смеётся).

— Брызгалов тогда по тренерскому штабу прилично прошёлся…
— Не сдержал эмоций. Какая может быть доля истины? Мы там все были вместе, все получили по шапке. И тренерам было неприятно, и нам. Мы делали одно дело и не сделали его как надо.

— Брызгалов, кстати, проводит у себя в Тольятти семинары для вратарей.
— Он молодец, ежегодно их проводит.

«С Вячеславом Козловым меня постоянно путают»

— Помимо тренера вам не интересна работа скаутом, агентом?
— Агентом – это явно не моё. Убалтывать, уговаривать кого-то, выбивать контракты. Я так не могу.

— Не хотите попробовать себя экспертом на телевидении?
— Не знаю, я не пробовал никогда. Но те же Бойков и Гуськов отлично смотрелись на экране, сидели в студии как настоящие профессионалы.

— В НХЛ ведь в порядке вещей привлекать хоккеистов, завершивших карьеру?
— Да, есть свои комментаторы, которые даже ездят с командой, берут интервью, узнают про травмированных, передают составы, пишут репортажи.

— Почему у нас нет такой открытости клубов?
— Думаю, что всё идет от лиги. Хотя бывают разные ситуации. В Екатеринбурге был случай в прошлом году, когда журналист нашего игрока Фёдором называл. И как такого корреспондента потом в раздевалку запускать? Что он там спросит? На чемпионате мира Анисимова Дмитрием называли. Ну как так? Артём ещё не среагировал… В той же «Флориде» команду освещал легендарный хоккеист, которого и в команде все уважали. Естественно, с ним все общались, и он информацию потом выдавал объективно.

— Про травмы рассказывали?
— Про травмы там никто не говорит. А то скажешь, что больное колено, и будут в него в первой же смене бить. Лу Ламарелло в «Нью-Джерси» первым стал объявлять, что у игрока травма нижней или верхней части тела. Без конкретики.

В НХЛ молодцы, они проводят работу с молодыми игроками, ездят по клубам и учат хоккеистов, что они должны общаться с журналистами, это популяризация хоккея. А отказывать от интервью нежелательно. Ты можешь один раз отказаться от интервью в перерыве, сославшись на травму. Телевидение выбирает, кто им нужен, и отказаться ты не можешь. И это правильно, они исходят из того, кто нужен для шоу, кто интереснее для болельщиков.

— В КХЛ часто из-под палки идут на интервью.
— Я считаю, что это должно идти от руководства КХЛ, а затем поддерживаться руководством клубов. Если в лиге поймут, что это нужно, донесут это до клубов, а клубы начнут давить на игроков, все будут разговаривать. У нас получается иногда, что ты пообщается с прессой, а тренер будет недоволен. Это всё должно идти сверху, в НХЛ так.

— Как к журналистам игроки относятся?
— Нормально. Хотя с Фёдором был курьёзный случай. Журналисты всё-таки должны знать, у кого интервью берут. Зато из-за той ситуации в «Автомобилисте» до сих пор смеются – «я не Фёдор».

— А вас не путали никогда?
— Вроде нет.

— И с Вячеславом Козловым?
— Путают, но не на телевидении. Я уже даже не реагирую, когда болельщики подходят и говорят: «Вячеслав, распишитесь». Расписываюсь. Нас даже один раз в НХЛ перепутали. Я заказал клюшки, мне пришли под левую сторону, а Славе в «Атланту» мои пришли, под правую. Потом клубы пересылали друг другу (улыбается).

«Не понимал, что делал на льду с Ларионовым и Макаровым»

— Кого из своих партнёров вы бы особо отметили?
— Мне повезло, что я играл с Павлом Буре, Александром Овечкиным, Александром Сёминым, Сергеем Фёдоровым, Алексеем Яшиным, Владимиром Малаховым, Александром Могильным, Сергеем Брылиным, Сандисом Озолиньшем, Игорем Ларионовым, Сергеем Макаровым, Андреем Назаровым, Никласом Бекстрёмом.

— А каково было играть с Макаровым и Ларионовым?
— Я вообще не понимал, что с ними делаю! Они мне отдавали в пустые, я промахивался и обратно им возвращал шайбу. Я приехал в «Сан-Хосе» в 19 лет, а у меня дома висел плакат с изображением их «великолепной пятёрки». И тут меня поставили к ним в звено, думали, что я заиграю. Ну куда там!? У меня руки задрожали. Это же легенды мирового хоккея. Мне посчастливилось.

— Сейчас за чемпионатом НХЛ следите? Туда наши молодые ребята из СКА уехали. Что можете им посоветовать?
— Стараться, расслабиться, трудиться, играть в полную силу. Ребята мастеровитые, с хорошими данными. Они должны вписаться в коллектив. Главное – трудиться, не опускать рук, даже когда всё будет негладко. С ними будет Артём Анисимов, который может подсказать. В чемпионской команде — непросто. Но у ребят есть данные.

— В последние годы число россиян в НХЛ уменьшалось, а этим летом много игроков уехало.
— Это хорошо. Значит, хорошо играет в хоккей. Было бы плохо, если бы никого не звали в НХЛ. Почему именно сейчас? Может, ребята созрели.

— А может, курс валют сказался?
— Тяжело сказать. Это больше по легионерам в КХЛ ударило. Думаю, что ребята просто не хотят упустить свой шанс поиграть в НХЛ. Если тебя зовут — нужно ехать, в Россию ты всегда успеешь вернуться, а туда второй раз могут и не позвать. Только единицы, как Радулов и Ковальчук, могут себе позволить уехать в НХЛ, вернуться и снова уехать.

— Вы помните свой первый хороший контракт?
— Да, был с «Флоридой» после трёх лет в «Сан-Хосе». Но тогда были другие суммы.

— Серьёзная разница?
— Да, тогда такие суммы, как сейчас, получал лишь Гретцки и Лемье. Но я не говорю: вот в наше время… Меняется экономическая ситуация, хоккей популяризуется, потолок зарплат растёт. Игроки ведь не сами эти суммы придумывают. Если ребятам дают — надо брать.

— А вы, глядя на нынешних игроков, не думаете, что в своё время по-другому относились к хоккею, к труду?
— Нельзя сравнивать поколения. Нельзя сравнивать, допустим, моё поколение и поколение Радулова. Другое детство, другая экономическая ситуация, другой стиль жизни. Моё детство прошло в коммунистическое время, когда отец работал на двух работах, мама – тоже. Все жили примерно в одних условиях, ничего ни у кого не было. Хорошо, что завод финансировал детскую школу, иначе у нас просто не было бы денег на форму. Сейчас другая ситуация: всё есть, но за всё надо платить. Всегда были свои трудности.

— Вас родители тогда спокойно отпустили в США?
— В 17 лет я уехал в «Динамо», в 19 — в США. Так что спокойно. В 17 лет был выбор, куда ехать — в ЦСКА или в «Динамо». Отец решил, что в «Динамо». И это было правильное решение. Команда была хорошая, стали чемпионами, потом серебро выиграли. И потом у нас почти вся команда почти уехала за океан. И мы до сих пор общаемся, дружим.

— Не думали остаться в США? Многие игроки предпочитают потом там жить. Где вам комфортнее?
— Там покомфортнее, но и здесь можно хорошо жить. У меня есть дом во Флориде, где я семь лет отыграл. Это единственный дом, который я там купил. Во Флориде с детьми удобно: тепло, одевать не нужно их.

«В Уфе люди знают всех хоккеистов в лицо, не дают прохода»

— У вас дома висел плакат с изображением Ларионова. А когда вы приходили в команду, молодые ребята смотрели на вас как на кумира?
— Спасибо, конечно, но я не такого уровня игрок, как Ларионов, Макаров и Крутов. Наверное, ребята, которые помоложе, коллекционировали хоккейные карточки. Но карточки и я собирал, когда был маленьким.

— Но авторитетом в любой команде КХЛ вы обладали.
— Может быть, да. Но, опять же, взять тот же «Салават». Я хоть там и был одним из самых старших, но Володя Воробьёв с 1972 года, потом ещё Слава Козлов к нам перешёл. Остальные были помоложе, но тоже игроки с авторитетом. Поэтому между нами не было никакой разницы. Все были вместе.

— Где больше узнавали на улицах? В Северной Америке или России?
— В Уфе просто не давали прохода. За счёт роста, конечно, выделяли меня на фоне остальных. Но это приятно удивило. Они молодцы – знают всех хоккеистов в лицо. Подходят, здороваются, желают удачи, а как поддерживают команду – это заслуживает отдельного внимания. В Америке по-другому. Там больше в целом о хоккее говорят, а Уфе всех по именам знают, кто и в каком звене играет. Все в теме.

— Наверное, слышали последнюю новость - Березина арестовали в США.
— Не слышал. Сергея?

— Да. Мошенничество со страховками.
— Да ладно? Вот это новость. Не знал. Войнов? Про Войнова слышал. Там с этим делом строго. Если дело касается известного спортсмена – всё строго, чтобы другим неповадно было. У меня, слава богу, такого не было. В НХЛ каждый год от профсоюза игроков приезжают люди и проводят собрания, объясняют, что можно, а что нельзя, где нужно быть внимательным. Игроки – лицо лиги, поэтому там серьёзно с каждым работают.

«Теперь знаю, что в «Симпсонах» изображён я»

— Это вас изобразили в мультфильме про «Симпсонов»?
— Слышал об этом, но не знаю, кто там: я или Слава Козлов. Он говорит, что там он, а я буду говорить, что я (смеётся).

— Но номер «2».
— Нейтральный. Вроде Фетисов, а вроде и не он. Вроде Козлов, а не поймёшь какой.

— Хват клюшки правый.
— Кстати, да! Значит я. Вот и разобрались. Теперь буду увереннее в этом вопросе (смеётся).

— Хобби у вас сейчас есть?
— Нравится играть в большой теннис.

— А бизнес?
— Это не моё. Не могу заниматься чем-то другим, пока играю в хоккей. Какой из меня бизнесмен? Я клюшку держу с четырёх лет.

— У Сушинского, например, автосалон.
— У Максима есть хватка, он знает, что, где и как. Я в себе этого не чувствую. Стараюсь не развиваться и вкладывать, а копить то, что заработал.

— Детей тоже в спорт отдадите?
— Пока не знаем. Агния сейчас в первый класс пойдёт, она любит играть в теннис. Дочка от первого брака на лошадях скачет, а маленький ещё маленький – ему всего годик.

— Турниры по теннису среди хоккеистов проводите?
— Когда есть время, играем друг против друга. Кто лучше всех играет? У ребят спросите. Я про себя ничего не могу сказать (улыбается).