Известный в прошлом хоккеист и капитан сборной России Алексей Морозов заступил на должность управляющего директора МХЛ больше месяца назад. Кубок мира, проходивший в Екатеринбурге, Пышме и Нижнем Тагиле, стал первым турниром нового руководителя Молодёжной хоккейной лиги. Мы встретились с Алексеем Алексеевичем на Урале и обсудили самые актуальные вопросы, связанные с его должностью. Разговор состоялся до финального матча Кубка мира, в котором шведский «Юргорден» обыграл нижегородскую «Чайку».
«Шафагат Тахаутдинов для меня пример руководителя»
— Совсем недавно вы были действующим хоккеистом, а сейчас занимаете пост управляющего директора МХЛ. Что самое тяжёлое в новой работе? Удалось ли уже перестроиться?
— Что могу сказать точно, это очень разные профессии. Впрочем, когда я начинал карьеру игрока, проводил первые игры, тоже нервничал. Сейчас есть коллектив, который прекрасно знает молодёжный хоккей и помогает мне адаптироваться. Скажу честно, к этой должности я не готовился. Начинаю всё с чистого листа.
— Не колебались, когда принимали предложение? Не думали, что перед такой ответственной должностью нужно где-то поработать помощником, набраться опыта?
— Хочешь генералом стать, надо в лейтенантах походить? Нет, ничуть не колебался. Это интересная работа. Мы сразу оговаривали, что у меня будет помощник, который введёт в курс дела, будет подсказывать. Конечно, мне ещё нужно набраться опыта, но я в себе уверен. Если бы я понимал, что не справлюсь, отказался бы.
— Вам сейчас нужнее «кабинетные» помощники, нежели хоккейные люди? Не думали над приглашением в МХЛ бывших партнёров по команде?
— Есть помощники, занимающиеся бумажной работой, а есть те, кто прекрасно знает ситуацию внутри клубов МХЛ. Когда работаем по той или иной команде, я запрашиваю информацию, и мне докладывают, как команда развивалась, какие у неё были проблемы раньше, как обстоят дела сейчас. Ведь когда я играл, то не знал практически никого из руководителей клубов.
— Начинающие тренеры, как правило, говорят о конспектах тех специалистов, с которыми работали на протяжении карьеры. Вы в принципах управления берёте с кого-то пример?
Всё время игры в Казани у меня перед глазами был отличный пример — Шафагат Фахразович Тахаутдинов. Он всегда ставил чёткую задачу и выражал свою позицию, которая была понятна всем.
— Всё время игры в Казани у меня перед глазами был отличный пример — Шафагат Фахразович Тахаутдинов. Он всегда ставил чёткую задачу и выражал свою позицию, которая была понятна всем. Тахаутдинов – человек слова, если он что-то сказал, то обязательно это сделает. Многие могли внутренне не соглашаться с ним, но в конечном итоге оказывалось, что он был прав. Для меня Шафагат Фахразович был и остаётся примером клубного руководителя. Хотя я понимаю, что управлять клубом и лигой – это немного разные вещи.
— Годы в «Питтсбурге» перевернули ваше представление о том, как должна выглядеть структура управления клубом?
— Там и поездки, и отношение к тренировочному процессу построено по-другому. Надо понимать, что прежде всего там иной менталитет. Для сравнения: в «Крыльях» доктор вечером делал обход, утром будил всех, даже будильник заводить не нужно было, а в «Питтсбурге» давали листок с расписанием и полагались на профессионализм игроков. Не явился на ужин или опоздал на тренировку – твои проблемы. Возможно ли применить эту практику в нашей действительности? А это уже происходит, условия в российском хоккее с каждым годом становятся всё лучше, а игроки – профессиональнее.
— Когда многочисленные энхаэловцы приехали в «Ак Барс» на время локаута, а по его окончании благополучно вернулись обратно, вы остались в Казани. Причина в той самой организации, которая была налажена в казанском клубе?
— Мне понравилось отношение к игрокам, которое было в «Ак Барсе», да и сама Казань. Да и в «Питтсбурге» в последний год не всё складывалось. Большую роль сыграло желание выступать за сборную России, в том числе на Евротуре. Знакомые ребята играли за сборную, много рассказывали, а я даже на чемпионат мира из-за игры в плей-офф не мог приехать. Я остался в «Ак Барсе» из-за того, что знал: у меня будет шанс проявить себя, играть за сборную перед своими болельщиками на том же Кубке Первого канала.
— Сейчас к Евротуру относятся несколько пренебрежительно. Для вас действительно настолько важен был этот турнир?
— Да, для меня это было событие. Помню, в 2005 году, перед Олимпиадой, мы играли на большой спортивной арене «Лужников», куда я мальчишкой раньше ходил с отцом на приз «Известий» и смотрел на наших звёзд. Для меня это было нечто!
— Со временем, когда Быков и Захаркин поставили на поток победы в Евротуре, эмоции от игры за сборную пошли на спад?
— Нисколько. От матча к матчу у нас закалялся дух победителей. Быков и Захаркин всегда ставили задачу побеждать, чтобы впредь соперники боялись нас ещё до стартового свистка. Мы выходили на лёд, не допуская даже мысли, что можем проиграть.
«Североамериканский хоккей изменился. В их игре стало меньше грязи»
— Расскажите, как проходила серия игр между «Крыльями Советов» и командами IHL в 1994 году. Про эту поездку катастрофически мало информации.
— Как организовывались эти встречи, я не знаю. Однако за год до «Крыльев» в аналогичное турне ездил ЦСКА, в составе которого играл мой брат Валентин. Он-то мне и рассказал, чего ждать от этих игр. Так что я уже был в курсе, как там «лупятся». Тогда я был ещё совсем молодым игроком, играл в маске, а помимо меня с «Крыльями» отправились ещё два парня моего возраста. Конечно, это был совсем другой хоккей. IHL – лига не самая мастеровитая, зато в каждой команде было по два-три бойца. График тоже был жёсткий, мы играли даже чаще, чем через день. Большинство матчей проиграли, но зато опыт получили бесценный. Мы много общались с Юрием Хмылёвым, который благодаря локауту в НХЛ присоединился к нам во время этого турне. Казалось бы, не так давно мы детьми смотрели на него с раскрытым ртом, а тут ездили в одном автобусе. Он нам много рассказывал о жизни за океаном. А уж когда в одной из игр вышли с ним в одном звене – эмоции словами было не передать!
— Если перенестись в день сегодняшний, есть ли шанс возродить «Крылья», хотя бы на уровне Молодёжной хоккейной лиги?
— Надежда есть. Учитывая ситуацию в стране, что-то гарантировать невозможно. Работа по возрождению идёт, однако ничего определённого сказать не могу. Есть увлечённые люди, которым это нужно и интересно, но существует много нюансов, связанных с дворцом и с самой командой.
— Вспоминая ваше турне с «Крыльями» и наблюдая за матчем «Авто» — «Чикаго», в котором хозяева проиграли 1:6, испытали чувство дежавю?
Меня приятно удивили американцы. Комбинации, которые им удавались, раньше были свойственны европейцам. Даже на молодёжном уровне видно, насколько они технически оснащены.
— Не сказал бы. Североамериканский хоккей за эти годы изменился. В их игре стало меньше грязи, зато какие комбинации разыгрывали ребята из «Чикаго»! В касание, на дальнюю штангу – красота. Если раньше они набрасывали шайбу на пятак и пытались затолкать её, то сейчас такого практически не увидишь. И даже если играют жёстко, то почти всегда в пределах правил.
— «Авто» и «Чикаго» после очной встречи в группе, которая запомнилась массовой дракой, синхронно уступили в полуфиналах. Связываете ли в это с тем, что они оказались эмоционально выхолощенными?
— Я бы не стал здесь проводить параллели. Разве что у «Чикаго» было мало времени на подготовку, так как они проводили дневной матч. Сложно говорить, устали они или нет, может быть, сказался и перелёт. Шведы тоже потратили силы на переезд из Нижнего Тагила, но это не помешало им пройти в финал.
«Нижний Тагил не удивил, про него мне рассказывал Радулов»
— Вы родом из Москвы, долгое время играли в благополучном «Ак Барсе», жили в лучших отелях. Представляли, возглавляя МХЛ, в каких условиях играет большинство молодёжных клубов?
— Примерно, конечно, представлял. Я и сам всё это проходил с «Крыльями Советов», когда был молодым. Ездили и в Сибирь, и в гостиницах далеко не пятизвёздочных жили, и передвигались в основном на поездах. Понятно, что на молодёжь никто не будет тратить такие деньги, как на главную команду. Будь я руководителем клуба – сам бы так делал. Самоцель ведь не в том, чтобы в самую дорогую гостиницу поселить, а туда, где не будет вечеринок, шума и гама. Важен отдых и восстановление.
– Екатеринбург – большой современный город, он вряд ли может чем-то удивить. А когда вы приехали в Пышму и Нижний Тагил, ваши ожидания совпали с увиденным?
— За свою карьеру я побывал во многих городах, не только миллионниках. Ведь где-то хоккей развит, но инфраструктура города при этом оставляет желать лучшего. Нижний Тагил меня ничем не удивил, потому что про свой родной город мне много рассказывал Саша Радулов. Перед тем как туда поехать, примерно знал, что и как устроено. Что касается Пышмы, то она меня приятно удивила. Дворец и то, что я увидел вокруг него, мне понравилось. Арена пусть и небольшая, но аккуратная, всё продумано, как для хоккеистов, так и для зрителей. Мне кажется, было бы неплохо, если бы туда переехало «Авто». И трибуны были бы полные, и у местных мальчишек появились бы свои кумиры.
— МХЛ даёт рекомендации клубам КХЛ перевозить свои молодёжные команды в города-спутники?
— Нет, таких чётких рекомендаций нет. Главное, чтобы были подходящие условия. Скажем, в Набережных Челнах гостиница прямо рядом с ледовым дворцом, очень удобно. А вот в Хабаровске на протяжении большей части моей карьеры гостиницы рядом с дворцом не было, приходилось долго добираться на тренировки и игры. Это накладывало свой отпечаток.
— Что вам, не как руководителю, а как зрителю, больше всего запомнилось на этом Кубке мира?
— Как я уже отмечал, меня приятно удивили американцы. Комбинации, которые им удавались, раньше были свойственны европейцам. Даже на молодёжном уровне видно, насколько они технически оснащены. Все передачи – точно в клюшку, а если шайба и пошла немного не по той траектории, но они подстраиваются, обрабатывая её на скорости. Площадку, опять же, отлично видят.
— «Чайка», пожалуй, ближе всего к «Чикаго» по стилю и организации игры. Согласны?
— Безусловно, «Чайка» хорошо организована. У команды неплохое движение, все играют в пас, защитники здорово начинают атаку. Недаром они в прошлом сезоне выиграли Кубок Харламова.
— Тем не менее лидерам «Чайки» сложно зацепиться за основу «Торпедо», где Скудра прививает североамериканский хоккей. Вы, опять же, закончили карьеру, столкнувшись с таким стилем в ЦСКА Торчетти. Это проблема российского хоккея?
— Каждый тренер выбирает свой стиль, который, по его мнению, принесёт результат. У всех свои методы. Тем не менее меня удивляет, когда комбинационных хоккеистов, умеющих сыграть на паузе и отдать хороший пас, заставляют вбрасывать шайбу и искать её у бортов. Есть те, кто это умеет делать, но в 30 лет вряд ли возможно переучить игрока. Чемпионат мира в Чехии в этом смысле многое показал. Я смотрел и поражался, насколько великолепно у сборной Канады поставлена игра в пас.
«Некоторые тренеры думают, что они уже великие, а Юрзинов – это старая школа»
— Владимир Владимирович Юрзинов не устаёт повторять, что мы потеряли свой фирменный стиль. Вы как бывший капитан сборной России, а теперь управляющий директор МХЛ разделяете его мнение?
Я знаю многих специалистов, которые что-то придумают, закроются и никому ничего не расскажут. Доходит до того, что даже помощник не знает всех нюансов!
— Я порой не понимаю, в каком стиле мы сейчас играем. Да, иногда проглядываются комбинации, но они сменяются глупыми вбросами в зону, которые ни на что не направлены. Одно дело, когда ты видишь, что твой партнёр обгоняет защитника, и вбрасываешь шайбу в зону – это равноценно пасу на ход. Но мы же в большинстве случаев видим бездумную игру, которая приводит к потере шайбы. Увы, я не вижу сейчас ни советского, ни российского стиля в игре наших команд.
— Юрзинов регулярно проводит семинары, но за ним не тянутся другие тренеры. Почему в России неохотно делятся своими знаниями?
— Я знаю многих специалистов, которые что-то придумают, закроются и никому ничего не расскажут. Доходит до того, что даже помощник не знает всех нюансов! Я сталкивался с ситуациями, когда на собрании что-то не понял, походишь к помощнику за разъяснениями, а он разводит руками. Настолько закрыты наши тренеры. Юрзинов же, наоборот, как только что-то увидит – всем спешит рассказать, поделиться. Владимир Владимирович пытается объединить наш хоккей. Он живёт и болеет хоккеем.
— В одиночку пробить эту стену возможно?
— Юрзинов и один очень много даёт нашему хоккею. Он бьётся, рассказывает, пытается передать свой опыт молодым тренерам. Конечно, если бы за ним потянулись другие и была выстроена система детского и юниорского хоккея – многое бы изменилось. Проблема состоит ещё и в том, что не все тренеры хотят учиться. Некоторые думают, что они уже великие, а то, что даёт Юрзинов, это старая школа и она не актуальна.
— Вы заряжаетесь энергией Юрзинова?
— Да! Всегда, когда я с ним разговариваю, он вдохновляет своими идеями. «Лёша, если мы не будем развивать молодёжный хоккей, то ничего не будет!» — любит повторять Владимир Владимирович. Он меня мотивирует, подталкивает.
— Вы в Пышме и Нижнем Тагиле проводили мастер-классы для детей. Постоянные выходы на лёд не мешают вам убить в себе игрока и окончательно перестроиться на кабинетную работу?
— Да нет, та хоккейная жизнь, которая была с азартом, адреналином и дрожью на последних секундах, она уже вряд ли вернётся. Мастер-классы же мы проводим для того, чтобы ребята запомнили этот день и у них появилось стремление, которое поможем им стать профессиональными хоккеистами. Мне и самому нравится возится с детьми. Видишь азарт их в глаза и радуешься, как за себя.
— Глядя на них, вспоминаете себя в детстве?
— Вспоминаю, конечно, как мы радовались победе на каждом турнире. Но есть и существенная разница. Сейчас у детишек всё по-взрослому, есть кубки, индивидуальные награды, призы лучшему вратарю, MVP. У нас такого и близко не было! Помню, как лет в 17 я ездил в Канаду на турнир. Там я жил в семье, где был мальчик-хоккеист, так у него все полки были в различных статуэтках. Я, признаюсь, ему тогда позавидовал, потому что у нас в то время были только грамоты. А ведь когда заканчиваешь карьеру – так приятно посмотреть на свои первые награды…