В конце 1940-х в НХЛ разразился самый громкий букмекерский скандал – двое предприимчивых игроков связались с мафией и делали ставки на поражения своей команды. Когда всё вскрылось, лига наложила на них пожизненную дисквалификацию. Через 20 лет её сняли, но в хоккей Дон Гэллинджер и Билли Тэйлор больше никогда не играли.
Дон Гэллинджер дебютировал в НХЛ в 1942-м – во Вторую мировую войну многие игроки были призваны в армию, и клубам приходилось набирать новые составы. Так в 17 лет подающий надежды хоккеист стал вторым по молодости дебютантом в истории лиги, быстро вырос в одного из лидеров «Бостона» и стал третьим в голосовании за звание лучшего новичка НХЛ. В первом же матче плей-офф он установил рекорд, который будет держаться вечно – стал самым молодым игроком, забросившим в овертайме кубковой встречи. В тот год он помог «Бостону» дойти до финала Кубка Стэнли.
Следующий сезон он начинал в НХЛ, но затем ушёл в армию (где тоже играл в хоккей), вернулся в лигу в 1945 году, сразу же стал лучшим бомбардиром «Бостона», а затем вновь довёл «мишек» до финала Кубка Стэнли. Его любила публика, любили в клубе, его любили даже в других видах спорта! Молодой хоккеист, помимо прочего, неплохо играл в футбол и бейсбол, а клубы MLB «Ред Сокс» и «Филлиз» и вовсе предлагали ему профессиональные контракты. Но Гэллинджер выбрал хоккей. Всё у него шло замечательно, карьера только начиналась и шла неуклонно в гору, но было у Дона одно тайное пристрастие – с момента появления в НХЛ он делал ставки на матчи. Но всегда ставил исключительно на победы «Бостона» и никогда – на поражения. Всё изменилось, когда молодой форвард познакомился с Билли Тэйлором, которого «мишки» выменяли у «Детройта».
Тэйлор был талантливым диспетчером и однажды сделал семь передач за матч (рекорд, который много лет спустя побил Уэйн Гретцки). Карьеру он начинал в «Торонто», с которым в 1942-м выиграл Кубок Стэнли, а в 1946-м перешёл в «Детройт». Там он не только установил личный рекорд результативности, но и завёл дружбу с Джимми Тамером – местным мафиози и грабителем банков, который, помимо прочего, держал букмекерскую контору. Знакомство случилось неспроста, ведь Тэйлор и сам был азартным человеком – играл в карты, делал различные ставки.
Несмотря на великолепную игру, Тэйлор задержался в «Детройте» только на один сезон. Говорят, руководству «Ред Уингз» не понравилось, что он водит дружбу с сомнительными личностями. От Тэйлора решили избавиться подобру-поздорову, так летом 1947-го он и оказался в «Бостоне».
Тэйлор уехал, но связей с Тамером не терял. Он снял квартиру в том же доме, где жил Гэллинджер, и они быстро нашли общий язык, засиживаясь после матчей в барах за кружкой-другой пива. Через пару месяцев Билли рассказал новому другу о дополнительном способе заработка. Тэмер был готов платить им за слив матчей и информации о травмах в команде, плюс хоккеисты могли делать через него собственные ставки. Гэллинджер к тому моменту зарабатывал приличные $ 7500 в год, но лёгкие деньги так и плыли в руки, и его годовой доход мог запросто увеличиться вдвое! С конца 1947-го по начало 1948 года парочка слила почти с десяток матчей, получая по $ 1000 за каждую игру (больше $ 10 тыс. по нынешним меркам).
Как впоследствии утверждал Гэллинджер, они сливали только те матчи, в которых у «Брюинз» и так было немного шансов на победу. Но их откровенно неважная игра всё равно вызвала подозрения у руководства «Бостона», и в начале февраля Тэйлора обменяли в «Рейнджерс». Тэмер же уже давно находился в разработке у полиции, которая вставила в его телефон жучок. Так в руки к детективам попали записи его телефонных разговоров с Гэллинджером и Тэйлором. Игроки обсуждали с мафиози очередной договорной матч – между «Бостоном» и «Чикаго». «Не беспокойся о сегодняшнем вечере. Я не собираюсь играть слишком хорошо, так что поставь от меня 500 баксов», — говорил Тэмеру Гэллинджер (к слову, он так и не смог повлиять на результат матча, и «Бостон» выиграл со счётом 4:2).
«Если бы мы знали, что он делал ставки, он бы не вышел из раздевалки. Думаю, мы бы убили его прямо там», — вспоминал позже партнёр Гэллинджера по «Бостону» Мильт Шмидт.
Тэмера вскоре арестовали, а в прессе Детройта опубликовали заметку о том, что двое игроков НХЛ подозреваются в организации договорных матчей. Полиция не могла предъявить обвинения хоккеистам, потому что телефонные записи были получены незаконно, однако лига начала собственное расследование. Спустя месяц, 9 марта, Тэйлор и Гэллинджер были отстранены от матчей, а в сентябре, после окончания расследования, получили пожизненные дисквалификации.
За несколько лет до этого в похожий скандал попал нападающий «Торонто» Бэйб Пратт. Его тоже дисквалифицировали на всю жизнь, но через две недели помиловали. Лиге оказалось достаточно того, что Пратт сразу же во всём признался, доказал, что не делал ставок против собственной команды и публично принёс извинения. Плюс ко всему, он был суперзвездой. В общем, его простили, он продолжил играть, а после окончания карьеры был введён в Хоккейный зал славы.
Тэйлор решение лиги не стал оспаривать, а Гэллинджер считал себя невиновным, отпирался до последнего и принёс извинения только после того, как ему показали неопровержимые доказательства. И даже тогда он отказался от публичных извинений. В 1950-1960-х он подавал ещё несколько апелляций, но все они были отклонены. Только спустя 22 года НХЛ сжалилась и сняла дисквалификацию с обоих хоккеистов.
Тэйлор через какое-то время вернулся в хоккей и несколько лет работал в скаутской службе «Питтсбурга». Гэллинджер же замкнулся в себе, бросил семью и прожил остаток жизни, вспоминая о былых деньках, когда будущее ещё виделось в радужных красках, и проклиная президента НХЛ и всю лигу за то, что испортили ему жизнь. Своей вины он так и не осознал.
