В августе 2019 года один из лучших российских юниоров Василий Пономарёв вместе с юниорской сборной U18 впервые с 1995 года выиграл Кубок Глинки/Гретцки – турнир, который ежегодно собирает самых крутых юниоров мира и заставляет сотни энхаэловских скаутов смотреть в одну точку. Тогда же о лидере нашей «юниорки» как в России, так и в Северной Америке заговорили как следующем потенциально топовом русском центре. Пономарёв мог остаться и провести свой преддрафтовый сезон в России, но в итоге вместе с родителями отправился развиваться в юниорскую лигу Квебека и с ходу стал одним из лидеров кризисного «Шавинигана».
Прошлым летом мы уже общались с Василием, а этой весной, в самый разгар карантина, поговорили о первом сезоне и жизни в Канаде, о том, чему не учат российских центров, и несостоявшемся ЮЧМ.
«Канадцы восприняли отмену сезона как трагедию»
— QMJHL приостановила сезон 17 марта, а об окончательной отмене сезона в CHL официально стало известно только через неделю. Как в этот промежуток приходилось поддерживать себя в форме?
— Вообще, нам сказали о том, что сезон приостановлен, ещё 12 марта, а уже 23 марта нам официально объявили, что Мемориальный кубок и плей-офф не состоятся. Первые дней пять генеральный менеджер «Шавинигана» Мартин Мондо давал мне ключи от арены. Сказал, что на лёд выходить нельзя, но можно ходит в зал, потому что если меня увидят на льду, то будет большой штраф. Мы с папой ходили в зал по два часа, играли в настольный теннис, и на этом мой тренировочный день заканчивался. В остальное время читал, учился, играл с родителями в настольные игры. Через какое-то время арену уже закрыли полностью, пару дней пытался тренироваться дома. Потом менеджер дал мне ключи от другого зала для хоккея с мячом. Мы просто ходили туда бросать, там ещё можно было поиграть в баскетбол. Когда объявили, что плей-офф не будет, то мне сказали, что я могу покупать билеты и лететь домой.
— В одном из интервью ваш отец рассказывал, что летом вы отдыхаете от силы неделю. Тяжело сидеть дома?
— Я живу в частном доме, у меня есть пространство, куда я могу выйти побросать. Считаю это большим плюсом по сравнению с теми, кто живёт в квартирах. Понимаю тех, кто пытается выбраться на улицу и нарушает карантин. Я могу и ОФП заняться, есть ворота, штук 200-300 шайб – мне этого хватает.
— Для канадцев первая в истории отмена розыгрыша Мемориального кубка сравнима с трагедией?
— Наш главный тренер Горди Дуайер тоже играл в QMJHL и говорил, что ни разу не видел, чтобы отменили сезон в CHL. Все катки в Канаде закрылись, такого там не видели. Да, канадцы восприняли это как трагедию, многие ребята расстроились.
— Зимой удалось прочувствовать, что значит МЧМ для Канады?
— Не знаю, наверное, нет. Для меня МЧМ – огромный праздник. Я старался попасть на этот турнир. И до, и после него я старался показать тренерам, что готов к МЧМ, если не в этом, то в следующем году, то, что буду лучше тех, с кем придётся конкурировать.
— Иногда кажется, что у тренерского штаба молодёжки есть некоторое предубеждение к хоккеистам младше предельного возраста. Те же канадцы Байфилд, Драйсдейл и Перфетти играли на Суперсерии, а вам шанса не дали.
— Да, я знаю это. Нужно просто быть на голову, а то и не две, выше игроков, которые старше тебя.
— Есть объяснение, почему у Аскарова не задался турнир? Показалось, что он чисто психологически был не готов к этому турниру.
— Мне тоже показалось, что Ярик немного волновался. Но я думаю, то, что он так сыграл, не причина не выбрать его на драфте. Он точно будет великим вратарём, у него большое будущее. Хочу пожелать ему продолжать играть без травм. На мой взгляд, он точно будет не хуже Василевского. Не скажу, что он сыграл хуже Мифтахова, хотя и Амир мне тоже понравился. Да, он не габаритный, но хорошо отыграл в финале и в моменте с последним голом не могу сказать, что это была «его» шайба.
— Вы фанат саморазвития. Что нового для себя открыли в этом сезоне?
— Постоянно слушаю музыку и нахожу что-то новое именно для себя. То, что выходит сейчас, не особо радует мой слух. Но, например, у Скриптонита вышел неплохой последний альбом. А так больше всего слушаю Басту и Гуфа – их совместный альбом 2010 года. Из классической музыки слушаю Людовико Эйнауди и Яна Качмарека. Нравится группа «Кино». В этом году прочитал весь сборник книг Георгия Данелии. Первой была «Безбилетный пассажир», потом «Тостуемый пьёт до дна», «Кот ушёл, а улыбка осталась», «Кошмар на цыпочках». Помимо этого, много чего ещё прочёл.
— Егор Соколов в паузу разносит в Канаде продукты людям, которые не могут выйти из дома.
— Да, я верю в это. Уверен, что Егор так и делает. Он открытый, хороший и добрый человек. Любит помогать всем. У него большое будущее.
— Ваш папа писал, что в Канаде по ТВ в прайм-тайм транслировали фильмы про советскую школу хоккея. Удивились этому?
— Да, конечно! Просто, бывало, такое, что сидим кушаем за столом и по телевизору начинает звучать русский голос. Например, какой-то момент из КХЛ, когда тот же Коростелёв забил. Причём там была трансляция КХЛ-ТВ с русскими комментаторами. Мы, конечно, удивлялись. И как-то шёл фильм про сборную Тихонова, когда там играла пятёрка Ларионова. Было интересно. Тем более это было в конце сезона, когда я уже хорошо понимал и говорил по-английски. Круто, когда тебя в Канаде признают такой звездой и снимают фильм о вашей пятёрке. Это большого стоит.
«Возможность сыграть на ЮЧМ выпадает раз в жизни, но проводить турнир осенью нецелесообразно»
— Нынешняя юниорская сборная выиграла почти все турниры, которые не могли выиграть сборные предыдущих годов. Есть ощущения, что ЮЧМ в США стопроцентно должен был стать золотым для России?
— Не буду говорить, должен был стать или нет, – всё зависело от нас. Это было по нашим силам. Нельзя сказать до турнира, кто фаворит, а кто нет. Каждую игру любая команда может выстрелить. Если бы мы поехали в США, то играли бы не на сто, а на двести процентов. Наша команда за все эти годы притёрлась друг к другу и была бы в оптимальных кондициях, чтобы показывать лучший хоккей.
— Какие ощущения внутри от того, что в самый важный год в твоей карьере приходится пропускать и не только ЮЧМ, но и драфт?
— Я очень хотел попасть на ЮЧМ – такая возможность бывает раз в жизни. Надеялся, что приедем и покажем тот уровень, который мы должны показывать и всё то, что люди ожидали от нас. Драфт – это уже второстепенное, потому что от ЮЧМ многое бы зависло как по моему драфту, так и драфту многих ребят из нашей команды. Многие считают, что самое главное – задрафтоваться как можно выше. На мой взгляд, главное – попасть в ту систему, которая поможет тебе и даст шанс как можно раньше пробиться в основную команду. Кстати, мне сказали, что в Монреале драфта уже точно не будет, его даже переносить не собираются, всё будет по интернету.
— ИИХФ ведь рассматривала вариант с проведением ЮЧМ осенью.
— Я вчера услышал информацию, что осенью турнира уже точно не будет. Проводить ЮЧМ в сентябре – неразумно. Некоторые, задрафтованные ребята, уже будут играть в НХЛ.
«В России нет людей, которые могут научить играть на вбрасывании»
— Вы рассказывали, что осознанно сделали выбор в пользу QMJHL. Насколько ожидания совпали с реальностью, когда переехали в Канаду?
— Меня очень тепло встретили. Родителям нужно было остаться в России, чтобы получить рабочие визы. Я её получил раньше, улетел в Квебек один и первые десять дней жил в семье с двумя ребятами из команды. В принципе, если бы не это, мне, может быть, потяжелее пришлось бы вливаться в команду, потому что ребята помогли мне акклиматизироваться, везде поддерживали, водили с собой на футбол и бейсбол. Тренер тоже поддерживал.
Фото: Jean Levasseur, ShawiniganCataractes
— По ходу сезона в «Шавиниган» возглавил Горди Дуайер. Почему не сложилось у первого тренера?
— Не скажу, что Даниель Рено, с которым мы начинали сезон, был не очень. Просто ему нужно быть чуть построже. С первого дня, как я приехал, было ощущение, что разговариваю с другом. Будто друг говорит мне: «Пойдём, поговорим!». Когда он вызывал ребят в тренерскую, то спрашивал: «Что ты думаешь по этому моменту?». Он не говорил, что здесь ты должен был сыграть лучше, и не объяснял, как нужно было поступить правильно. Просто спрашивал, как нужно было действовать в этом моменте и, получая ответ, просто говорил: «Всё! Молодец! Красава! В следующий раз так и сделаешь!». Нет, никто так не сделает. Нужно жёстко сказать, и тогда все будут чувствовать авторитет тренера и будет больше пользы.
Когда в команду пришёл Горди, то все сразу поняли, что это строгий человек. Знаю, что он работал в КХЛ несколько лет. Он совсем плохо говорит по-русски, знает только плохие слова. Дуайер правда молодец! В некоторых моментах он мог накричать на ребят. Если Рено не мог это сделать, то Горди мог подкрикнуть. Знаю, что у него есть желание вернуться в КХЛ, он говорил мне о двух клубах, в которых хотел бы поработать. Горди достоин права работать в КХЛ. В России сложилось обратное мнение и о нём не очень хорошо отзываются, но по совместной работе я понял, что он опытный тренер, который умеет поставить игру команде. Ничего плохого про него не могу сказать. Мне всегда понятно, что Горди от меня хочет. У него современная и продвинутая тактика игры.
— В начале сезона наверняка был огромный контраст после нескольких лет у Сергея Голубовича.
— Да, сначала я очень сильно удивлялся, потом привык. Но когда приехал зимой в юниорскую сборную на Кубок Вызова в Доусон Крик, то как-то более спокойно себя чувствовал, было комфортнее играть. Но считаю, что Рено помог мне раскрепоститься и почувствовать свою игру.
— Первое, что бросилось в глаза в канадской организации.
— То, что все играют спецзаказными клюшками. Когда играл в «Крыльях Советов», то думал, что в других клубах так же, что никто не будет делать спецзаказ твоей клюшки, коньков, формы. А там по-другому. Этот момент мне понравился. Не скажу, что отношение здесь серьёзнее, чем в России, потому что я был в МХЛ и видел, как ребята выкладывались на каждой тренировке и хотели доказать тренеру, что они должны играть в первом звене, достойны попасть в состав. Так что по самоотдаче и в России, и в Канаде ребята одинаковые.
В Канаде, кстати, тренировке короче, чем у нас. В России мы обычно катаемся 50 минут, заливка и потом ещё 50 минут, а в «Шавинигане» мы катались только час, но интенсивность упражнений была гораздо выше, чем в России. Как по мне, то лучше бы чуть дольше катались. Когда пришёл Горди, то с ним мы стали заниматься на льду по два часа, долго разбирали большинство.
— Слышал, что в Северной Америки стараются приучать хоккеистов всегда держать клюшку на льду.
— Мне кажется, что я и до этого всегда старался играть с клюшкой на льду. Показалось, что здесь приучают играть активно и сразу «садиться». С Рено мы всегда шли активно, а с Дуайером мы играли поумнее – у нас появились схема и тактика. Если бы был плей-офф, то мы могли пройти далеко.
— Почему российских центров практически не учат играть на точке?
— Думаю, что нет персонала, который мог бы обучить этому. У меня в «Шавинигане» сначала было 47% на точке и старт сезона по вбрасываниям я провалил. Генеральный менеджер знал, что мне нужно улучшать этот компонент, и пригласил тренера по вбрасываниям. Им оказался действующий судья НХЛ, который даже ездил на Матч звёзд. Выглядит он, конечно, очень мощно. Весит, наверное, килограммов 110, но какое у него катание! Он хорошо меня подучил, мы около часа отрабатывали вбрасывания, и после этого мой показатель стал лучше.
Фото: Jean Levasseur, ShawiniganCataractes
— Сейчас элитные центры в России стали штучным товаром.
— Мы неправильно растим их, больше внушаем, что все должны забивать и больше играть от нападения. Я считаю, что центр в первую очередь должен сыграть в обороне, а уже потом двигаться вперёд. Хочу сказать огромное спасибо Сергею Владимировичу Голубовичу, он помог мне улучшить игру как хорошего центрального, который умеет играть универсально. Нужно больше внимания уделять игре в обороне. Нападающий должен быть универсальным.
«Так и не понял, почему вокруг Лафренье такая шумиха. Он не умеет играть в обороне»
— Андрей Педан рассказывал, что в Онтарио на предсезонной вечеринке его заставляли танцевать голым перед всей командой, а новичков убирать еду с пола. В «Шавинигане» такой дедовщины не было?
— Летом ещё было интервью с Ярославом Алексеевым, где он рассказывал, что в Квебеке всё плохо и про жуткие team party. Когда я приехал в «Шавиниган», то у нас такого вообще не было! Без шуток! Ко мне с такой фигнёй никто не лез. Со всеми хорошо общался, никто таким не занимался, все были дружелюбны. У нас только было что-то вроде суда. В центре нашей раздевалки есть эмблема клуба на ковре и на неё ещё падает дополнительный свет. Получается, что кто-то садится рядом с ней, выключается основное освещение, и весь оставшийся свет падает на тебя. Туда садились те, кто провинился, или показал что-то непристойное или, например, вышел на раскатку в расстёгнутом шлеме. Делали это, чтобы никто не расслаблялся, понимали, что всё серьёзно. Деды за это выписывали штраф, там в пять долларов – ну, вообще, копейки.
Мне всё понравилось, у нас был дружный коллектив. Конечно, меня удивило, что в команде всего 21 полевой и 2 вратаря. Для российского хоккея это очень мало, в каждой команде есть по шесть пятёрок и три вратаря. А здесь я третьего вратаря вообще не видел, наверное, его бы поднимали из низших лиг. Если кто-то выбывал, то бывало, что начинали в 18 полевых. Да, тяжело, но это хоккей – нужно бороться.
— Если вынести за скобки «Локомотив», система какого клуба КХЛ больше всего подходит для молодёжи?
— Точно не ЦСКА. Да, мне нравится, как в Ярославле подпускают ребят, но в плей-офф им бы вряд ли дали играть. Кроме «Локомотива», в голову никто не приходит. В СКА слишком большая концентрация игроков на место. Если там Кагарлицкому не дают играть, то даже не знаю.
— Из сборной 2002 года тот же Марат Хуснутдинов вполне бы уже мог играть, останься он в «Витязе».
— Конечно. Марат бы точно смог играть, я в этом на 1000% уверен. Он уже в следующем сезоне мог бы быть третьим центром команды КХЛ. Не знаю, как в СКА, но в «Витязе» или том же «Сочи» точно.
— Летом вы говорили, что одна из причин переезда в Квебек – возможность сыграть против Алексиса Лафренье и понять, почему вокруг него такая шумиха. Удалось понять, почему скауты в таком восторге от него?
— Нет. У меня есть объяснение, почему его так раскручивают. Когда тебя считают будущим Кросби, будущим Таваресом, то тебя начинают тянуть. В этом году я ходил на НХЛ, видел игру Свечникова и считаю, что он лучше Лафренье. Не скажу, что Алексис плохой. Нет, он хороший игрок, он мощнее того же Хьюза, это сто процентов. По игре Лафренье мне точно нравится больше, чем Джек. Из-за того что он из Квебека, мы с ним общались пару раз, он хороший дружелюбный парень. Его минус – игра в обороне и то, что он не обращает внимания на детали. Лафренье считает, что вся команда должна играть на него, но ты тоже должен помогать команде. Да, у него всё очень хорошо с техникой, броском, видением игры. Скажем так, он играет в русский хоккей – видит площадку так, как её видели Ларионов, Фёдоров.
У него большое будущее, но ему нужно улучшить игру в обороне. У меня есть фото, где Алексис играет против меня, и в этом моменте видно, что ему нужно было играть «клюшка в клюшку», а он даже не смотрел на шайбу. Если бы он поставил клюшку, то я бы, наверное, не отдал пас на партнёра.
Да, возможно, он лучший игрок на нашем драфте, но в мою команду я бы его не взял. Мне больше нравятся рабочие хоккеисты, как Марко Росси. Он может и в силовую играть. Чем мне нравится тот же Таварес – тем, что он хоть и первый номер драфта, но рабочий игрок. Если посмотреть, то на большинстве он всегда стоит перед воротами.
Фото: Jean Levasseur, ShawiniganCataractes
— В январе вам удалось сыграть вместе с Лафренье в Матче топ-проспектов CHL. Какие эмоции остались после Звёздного уик-энда?
— Я доволен своими результатами на тестах, но моя игра не впечатлила. Могу связать это с тем, что когда я перед Новым годом летел с Кубка Вызова из Доусон Крик, то остался в Детройте на неделю. Тогда мой баул сначала улетел в Москву, вернулся обратно в Детройт, а потом его отправили снова Москву. Когда я уехал из Детройта, то попросил, чтобы его выслали в Монреаль, и в итоге получил его только 25 декабря и не катался около 10 дней. Потом были рождественские праздники, я немного потерял форму. Не скажу, что те же тесты провёл на отлично, но на хорошо их точно сдал.
Фото: Brandon Taylor/Chl Images
— Кто ещё удивил из тех, кого позвали туда?
— Увидел Джейми Драйсдейла – он точно лучший защитник на нашем драфте. Понравился только Росси, больше ни по кому своё мнение не поменял. Считаю, что Марко точно должен быть в топ-3.
— Не было обидно, что не удалось поиграть под руководством Черри или Орра из-за смены формата?
— Наверное, нет. Это был большой праздник для всех зрителей и игроков. Я просто рад, что у нас получилось сдать тесты до коронавируса, потому что сейчас преддрафтовый комбайн отменят. Европейцы и многие канадцы не смогут приехать и сдать тесты. Матч топ-проспектов пойдёт в плюс всем, кто на нём был.
— За преддрафтовыми списками следите?
— Такого, что каждый день обновляю и слежу, нет. Бывает, раз в месяц гляну, и всё. Всё равно никто не может предугадать, что будет. Всё зависит от генеральных менеджеров. Ты не можешь узнать, каким идёшь в их списках.
— Нынешняя МХЛ сопоставима по уровню игры с QMJHL или даже сравнивать нельзя? Все в один голос говорят, что уровень нашей лиги падает с каждым годом.
— Это две разные лиги со своими плюсами и минусами. Решать, что лучше, выбор каждого. Если смотреть в целом и брать средний уровень, то в Квебеке как в НХЛ – каждый может обыграть каждого. Нет такого, что кто-то, как «ОРДЖИ», всё время проигрывает, а кто-то всё время побеждает. Мне это очень нравится. Не думаю, что китайцы могут у кого-то выиграть. Они, конечно, у кого-то выиграли в этом сезоне, но это большое чудо. В Квебеке все идут ровно и до последнего не знают, кто попадёт в плей-офф.
— Динамовцы Иван Дидковский и Богдан Тринеев не рассказывали, каково проигрывать команде, которая проиграла до этого 46 матчей подряд?
— У меня Ваня Дидковский лучший друг, я с ним каждый день разговариваю. Просто посмеялись друг с другом, но ничего особенного, со всеми бывает. Вон, можно вспомнить, как мы косячили в Боснии и Герцеговине на европейском Олимпийском фестивале – это вообще был позор! У «Динамо» было что-то вроде того же. Ваня Дидковский знает это чувство, ему не привыкать.
«В Канаде мы играли на площадке, где практически не было средней зоны»
— Когда увидели заполненный пятитысячник на первой домашней игре, ноги не подкосились?
—У нас небольшая уютная арена. Почти постоянно она была полной, ходило по 3-4 тысячи. Нет, ноги не подкосились. Мы ведь играли в финале Глинки, там было больше народу. У меня никогда не было боязни играть перед большой публикой, переношу это спокойно. Если нужно, могу и сказать что-то перед публикой. Так же и с интервью: у меня нет тряски и огромного волнения.
— Что за город Шавиниган?
— Многие считают его маленьким городком. По русским меркам это так – 60-70 тысяч населения, но всё оно разбросано на огромном пространстве. Я жил в Шавинигане, но в месте вроде соседнего поселка – Гран-Мер. Маленький уютный город не для развлечений. Если приезжаешь играть в хоккей, то это именно то место, в котором ты будешь полностью сфокусирован на своём деле и тебя ничего не будет отвлекать.
— Европейцы и североамериканцы действительно сходят с ума от Fortnite?
— Я вообще не играю в игры и не разбираюсь в них. Не скажу, что ребята слишком часто обсуждали игры. Ни у кого не было такой привязанности к этой игре, что они всё время разговаривали о ней.
— Почти все российские хоккеисты в CHL живут в канадских в семьях. С вами же переехали родители. С ними адаптация прошла легче?
— Нет, я всё-таки считаю, что адаптироваться помогло то, что я первые десять дней пожил в семье с местными ребятами. В Шавинигане и без родителей можно спокойно жить. Уютный город, где всегда тебе помогут. Да, мне повезло, что меня на стадион возил папа, так как у меня ещё нет прав. В следующем году уже сам смогу передвигаться.
— Знаю, что усиленно заниматься английским вы стали ещё в России. Базы, заложенной дома, хватило или поначалу пришлось тяжело?
— Базы оказалось достаточно. Просто объём знаний, как и словарный запас, нужно всегда продолжать пополнять. Сейчас осталось научиться понимать сленг и произношение, чтобы быстрее обрабатывать информацию. А так отвечаю всем практически без задержек.
— В команде между собой говорят больше на французском или на английском?
— Больше на французском. Из-за того что совсем не понимаю, чувствую себя некомфортно, когда говорят на французском. Когда говорят на английском, то я вполне могу и разговор поддержать, и посмеяться. Получаю удовольствие, когда говорю на английском. Французский даже не учил, только пару плохих слов знаю, и всё.
— Ваш отец Павел Пономарев стал первым русским тренером в CHL. Было ли ощущение, что к нему повышенный интерес?
— Да, всем нравилось работать с ним индивидуально. Ему давали время на льду, и те, кто хотел, приходили поработать дополнительно. Всем это нравилось, никто не ходил и не говорил: «Фу, зачем мы это делаем?» – все получали удовольствие. Не было такого, что он уделял мне больше внимания на тренировках. Пока он не стоит вместе с другими тренерами на лавке, ещё нужно подучить язык.
Фото: Jean Levasseur, ShawiniganCataractes
— В плане личной статистики у вас сезон удался, но на Западе «Шовиниган» шёл в конце таблицы.
— Не могу точно сказать, почему так получилось. Вначале где-то не хватило стабильности, стержня внутри. Многие играли на свои очки. На мой взгляд, это неправильно. В хоккее командная работа ценится больше, чем индивидуальные очки.
— То, что в России постепенно сокращают площадки, это плюс?
— Мне больше нравится играть на маленькой площадке. Поиграв в Канаде, я понял, что у них тоже есть люфт в размере коробок. В Руэн-Норанде, например, площадка даже меньше, чем стандартная североамериканская. Там средняя зона, мне кажется, всего восемь метров, может, чуть больше. И ещё она поуже, чем остальные. Ты просто зашёл в чужую зону и бросил, средней зоны практически нет – либо в своей зоне играли, либо в чужой. Мне кажется, в России должен быть единый стандарт, чтобы не было такого, что везде разные размеры. Этот стандарт должен помочь всем играть в одинаковых условиях. Если у тебя дома одна коробка, а на выезде другая, то у тебя всегда есть преимущество своей площадки, и она влияет на определение фаворита домашнего матча, даже если ты играешь против сильного соперника.
— Ветераны сетуют на то, что, сокращая площадки, мы убиваем наш стиль игры и делаем игру примитивной.
— Полностью не согласен. Если сокращать площадки, то всё придётся ускорять, начиная от техники владения шайбой до работы ногами, придётся быстрее принимать решения. Не думаю, что всё это станет примитивным. В той же НХЛ на этих площадках всё делают красиво. Всем же хочется зрелища. Посмотрите на того же Свечникова, который два раза в сезоне исполнил лакросс. Может быть, после сокращения площадок в России приедет больше североамериканцев и можно будет набираться у них опыта перед отъездом за океан. Мы будем больше соответствовать НХЛ.