Хенрик Лундквист давно знал о своих проблемах с сердцем, но звонок от врача перед стартом сезона всё равно был как гром среди ясного неба. В сложный этап своей карьеры, когда он покинул «Рейнджерс», которым служил верой и правдой 15 лет, и перешёл в «Вашингтон», ему пришлось поставить хоккей на паузу и лечь под нож хирурга. Спустя несколько месяцев после операции восстановление Короля идёт полным ходом. В интервью для NHL Network он рассказал, как пережил этот непростой период своей жизни.
«Прошлый год был похож на американские горки, думаю, как и для всех. Ты сталкиваешься с такими вещами и понимаешь, что жизнь может подкинуть нежданчик, ну и лично для меня последние несколько месяцев отличались от всего. Это опыт.
Возвращаясь к событиям годичной давности, я провёл 15 лет в Нью-Йорке. Команда сильно изменилась, моя роль в ней изменилась за пару месяцев. Это было тяжёлое время – непросто разобраться с мыслями и чувствами. Я понимал, что происходит, что грядёт в будущем. У меня было видение своей цели, своей мечты о том, как всё закончится в Нью-Йорке. А затем наступили перемены, было важно почувствовать благодарность за все годы в команде. И когда это получилось, я стал готов к переменам. С «Вашингтоном» всё казалось правильным, для меня это был большой вызов, возможность расти и учиться новому.
Сейчас даже мой брат спрашивает: «Хенрик, ты счастлив?». Он вроде бы оборачивает всё в шутку, но я проделал большой путь в плане того, как я смотрю на вещи, на счастье. Год назад было тяжело, мне нужно было поработать над своим настроем, потому что всё идёт от него. Наши мысли определяют нашу реакцию и ощущения. Сейчас я знаю, чего хочу. Всё начинается с того, как ты думаешь».
«Всё это подготовило меня к событиям декабря. Я уже складывал вещи, чтобы отправиться в Вашингтон, к тому моменту мы уже несколько месяцев обследовали моё сердце. Я на протяжении 15 лет знал, что у меня пролапс клапана, и в какой-то момент его надо будет починить. За несколько месяцев всё изменилось, состояние клапана ухудшилось, аорта стала слишком большой, а давление в сердце – слишком высоким.
Но мне всё равно казалось, что всё будет нормально, что мы справимся с этим. И тут мне позвонили и сказали: «Извините, но ваши тесты оказались хуже, чем мы думали». Тут нечего было обсуждать – нужно, не нужно. Надо было звонить хирургу и узнать, что делать дальше. Через две недели я уже в Кливленде, и меня везут на операцию на открытом сердце. Всё случилось очень быстро.
У меня не было времени всё осмыслить, но я был очень спокоен. Помог спортивный опыт, ты уже привык отсекать лишнее и фокусироваться на чём-то одном. Помню, как лежал перед операционной и думал: «Это на самом деле происходит? Мне правда сейчас вскроют грудную клетку, и машина будет поддерживать во мне жизнь?». Было тяжело это принять. Вы меня знаете, я люблю контроль, люблю подготовку. Люблю, когда всё происходит определённым образом. Но в тот момент нужно было отключить контроль. Ты ничего не можешь сделать, просто лежишь. Это замечательные люди, сейчас надо отключить контроль. Твою каталку вкатывают в операционную, там очень много людей, человек 12. Все представляются, рассказывают, что будут делать. Хирурги меня спросили: «Хочешь что-нибудь сказать?». Я ответил: «Просто не облажайтесь!». Потом они спросили, какую музыку я предпочитаю, включили Джона Мэйера, и я отрубился».
Лундквист проснулся со шрамом через всю грудь и первое время ходил с ходунками. «Первая неделя была тяжёлой, несколько раз мне становилось хуже. Но затем появились заметные улучшения. Главным было не забегать вперёд, жить сегодняшним моментом, так же, как в игре. Не заглядывай слишком далеко, от тебя сейчас требуется это и это. Иди шаг за шагом, каждый день — новый период. Не успеешь оглянуться, как прошло 10 дней. Это позволило мне расслабиться.
Один момент был очень эмоциональным. Детей ко мне не пускали из-за ковида, и как-то жена привезла их на парковку перед больницей, чтобы я мог на них посмотреть. Они махали мне руками, мы созвонились по видеосвязи. Это меня добило, было очень тяжело. Но в остальном надо было держаться — потерпеть пару часов, пока не придут результаты тестов или когда надо встать на ноги и пойти с ходунками. Я включил игровой режим.
В больнице разрешали только одного посетителя, жена приходила ко мне каждый день, давала мне невероятную поддержку. Потом я увидел детей, почувствовал благодарность за это. Собрался. Месяц назад главным было подготовиться к операции, а теперь я был счастлив просто обнять своих детей. Я начал процесс возвращения к своей жизни.
Две недели в больнице — это было время игры, как плей-офф. Выписываюсь из больницы — прошли первый раунд, идём дальше. Я столько всего понял о себе за этот год».
Лундквист выглядит счастливым и спокойным, будто бы познал дзен. Что бы ни ждало его впереди, он к этому готов. Пару месяцев назад он возобновил ледовые тренировки и сейчас ждёт заключения врачей. Он хочет вернуться в хоккей уже в этом сезоне.