«Саша действительно очень выбивается из стереотипного представления о хоккеистах. У него очень подвешен язык. Ещё один столь интеллектуально развитый человек нам точно пойдёт на пользу», — недавно сказал об Александре Кадейкине генеральный менеджер «Трактора» Алексей Волков. Кадейкин за последние несколько лет превратился из ролевого игрока в топового двустороннего центра КХЛ и большого специалиста по вбрасываниям.
В интервью «Чемпионату» новичок челябинского клуба детально рассказал об особенностях игры центра, поделился деталями о приходе Бенуа Гру в «Трактор», своим мнением о сокращении предсезонной подготовки и раскрыл причины, почему так и не сыграл за «Детройт».
«На льду сразу чувствуются высокие стандарты Гру»
— Как вы можете описать Бенуа Гру после месяца совместной работы?
— Ничего нового не скажу, ничего, кроме того, что сказано ранее. Чёткое разграничение личного и рабочего — в раздевалке всё позитивно, доброжелательно, человеческое отношение, дружелюбные отношения внутри коллектива. Как только выходишь на лёд, все переходит в профессиональный формат, высокие требования, высокие стандарты у Бенуа. Сразу чувствуется, что никому не позволяется работать спустя рукава.
— Вы работали с финскими тренерами в Уфе. Можно ли заметить разницу между их подходом и методами Гру?
— У каждого своя школа. Финская школа немного другая, даже невооружённым взглядом можно отличить финскую систему от канадской — оборонительный, где-то пассивный хоккей, который приносил успех финской сборной последние годы. Канадский стиль — более активный, более агрессивный, это бросается в глаза. Поэтому здесь сложно сравнивать Томи [Лямся] и Бенуа.
В плане личного общения уже нельзя провести границу между российским, канадским или финским тренером. Все теперь действуют в одном ключе, более демократичном, чем было раньше. Сейчас я бы не стал их сравнивать, разделять.
— Инцидент с Ильёй Карпухиным Гру воспринял явно серьёзно, но потом стал переводить это в шутку. Как сейчас это воспринимается в команде?
— С опозданиями у нас всё точно так же, как и в других командах. Ни одному тренеру не понравится отсутствие дисциплины, нарушение режима. Много было внимания уделено этому опозданию, но это стандартная ситуация, где не надо раздувать из мухи слона.
Александр Кадейкин и Бенуа Гру
Фото: Павел Табарчук, photo.khl.ru
СКА проиграл «Автомобилисту» в мелочах, в деталях
— Чем отличается нынешний СКА от того, в котором вы играли в 2015-м?
— В Питере всегда инфраструктура была на высоком уровне. Жизнь не стоит на месте, всё ушло вперёд — тот же «Хоккейный город» построили, шикарные условия. На новой «СКА Арене» мы провели концовку сезона, плей-офф — невозможно не обратить на это внимание. Питер задаёт тренды в лиге. В плане хоккея многое поменялось, концепция у команды стала другой. Что осталось неизменным — высокие задачи команды и тогда, и сейчас.
— В СКА вы работали с Вячеславом Быковым. Как думаете, почему тогда он решил завершить тренерскую карьеру?
— О работе с Вячеславом Аркадьевичем никто не скажет плохо, у всех только позитивные воспоминания. Тот хоккей, который он прививал, его требования всем хоккеистам ложились на душу. Все комфортно чувствовали себя в его креативном стиле, и это помогло принести команде результат. Недаром многие ребята сильно выросли в личном плане, уехали в НХЛ после того сезона. Я не исключение, пусть не так много играл из-за травмы, но могу сказать только хорошее.
— Вы тогда играли под руководством Андрея Назарова. Почему у него не получилось управиться с командой?
— Андрей Викторович, когда приходил, сам во всеуслышание сказал, что не хочет ничего менять — была собрана сильная команда, только что ставшая чемпионом. Тут сложно сказать, что не получилось — Назаров был на мостике, он лучше расскажет, он проанализировал. Иногда так тоже бывает, какие-то мелочи влияют на отсутствие результата.
— Редкий случай: вы в сентябре 2023 года чуть ли не впервые получили литеру капитана на постоянной основе, когда команда провалила старт. Какими были ощущения?
— Это в продолжение вопроса про Андрея Викторовича. Бывает, что делаешь всё, как положено, как надо, но определённые детали влияют на результат, и ты ищешь, в чём же дело. Марат Хайруллин хорошо справлялся в ролью капитана, все в команде чувствовали, что Марат — лидер и по всем параметрам подходит на роль капитана. Но вещи, которые мешали в начале сезона, приводили к отсутствию результата и к тому, что руководство приняло решение сменить капитана.
Александр Кадейкин — капитан СКА
Фото: Илья Смирнов, photo.khl.ru
Я понимал ответственность, внутри команды ничего особо не поменялось, в коллективе оставалось всё то же самое. Да, ты ощущаешь больше ответственности за результаты команды, представляешь не только себя, переносишь на себя результаты. Но ничего страшного, я нормально отношусь к этому, всегда готов брать на себя тяжёлую ношу, если это во благо команды.
— СКА считали абсолютным фаворитом серии с «Автомобилистом». Почему тогда всё закончилось так быстро и не в вашу пользу?
— «Автомобилист» очень хорошую серию провёл — не надо умалять заслуг команды. Когда мы говорим про плей-офф, когда идёт серия двух команд, есть очень много нюансов, которые выходят на первый план. Ты иногда не можешь понять, где эта соломинка, которая переломит хребет. Так получилось, что в мелочах, в реализации моментов, в деталях «Автомобилист» был более усерден, более удачлив, более сосредоточен.
Нельзя сказать, что мы крупно проигрывали, последняя игра была в одну шайбу, в третьем матче был овертайм. Что такое одна шайба для каждой игры? Или что такое четыре шайбы? Это ничего, но в плей-офф оказывается, что эти четыре шайбы определяют проход «Автомобилиста».
«Была возможность сыграть 10 игр за «Детройт»
— В 2020-м говорилось о вероятности вашего отъезда за океан, когда у «Детройта» была перестройка. Почему решили остаться?
— Я не решал. Там была ситуация, когда НХЛ объявила о продолжении сезона в мае-июне, а у меня заканчивался контракт. Была возможность сыграть то ли 10, то ли 11 игр, они в плей-офф уже точно не попадали, были на последнем месте в лиге. Руководство было не против, чтобы я сыграл — матчи турнирного значения не имели, а для меня это была бы хорошая проверка, возможность попробовать себя, «Детройту» это ничего бы не стоило. Однако тот сезон сразу возобновили с плей-ин, регулярный чемпионат доигрывать не стали.
Потом началась уже другая история: одно дело, когда ситуация никого ни к чему не обязывает, а потом уже места под контрактами были заняты. Был разговор, что свободны были то ли два, то ли три места после драфта.
Возможно, я занял бы позицию молодого игрока. Да и мне это было уже не так интересно, надо было определяться: играть сезон в России или ехать туда пробовать. Это уже совсем другая история. Часто эти вопросы меня настигают, и я объясняю, что ситуация коренным образом поменялась.
— Как вообще менеджмент клуба держал с вами связь?
— Ну, сейчас уже общения нет. Несколько раз связывались, когда был повод для разговора, для связи. Приглашали, звали приехать, потом я хотел попробовать себя после первого сезона в Ярославле, пандемия. Пару раз мог уехать, а просто общаться — это разговор ни о чём, какой в этом смысл?
— Вы же знаете, что теперь права на вас всегда будут принадлежать «Детройту»?
— Да? Ничего себе, буду знать!
«В четвёртом звене Уфы жизненно важно было выигрывать точку»
— Объясните массовому зрителю, как в детстве тренируют игру на вбрасывании?
— Тяжело сказать. Пока игрок не встретит в своей карьере человека, который начнёт подсказывать, тренировать вбрасывания, уделять внимание этому компоненту, то ты и не скажешь, когда начинаешь тренировать это. Я думаю, у меня это произошло при переходе на молодёжный уровень. Кто-то ответит, что тренировал с самого детства, кто-то только в первой команде начинает этим заниматься. Когда начинаешь уделять этому внимание, то начинает идти прогресс. Не могу сказать за всех центрфорвардов, но у каждого в этом компоненте свой путь.
Александр Кадейкин на точке вбрасывания
Фото: РИА Новости
— Допустим, взрослый игрок может постоянно отрабатывать бросок в бросковой зоне. Со вбрасываниями же так не сделать?
— Ну почему не сделать? Все играют в одинаковом ключе, можно выбрать позицию. Здесь количество тоже переходит в качество в какой-то момент, с каждой новой попыткой ты шлифуешь своё мастерство, выбираешь лучшую позицию, расположение на «усах», как ты ставишь ноги и корпус. Все равно позиция на подкорке остаётся, я думаю, что это работает.
— Кажется, ваша статистика на точке выросла после перехода в «Салават Юлаев». У кого-то подглядели хитрости?
— Тяжело сказать. Мы играли в четвёртом звене там, много меньшинства съедали, много играли в обороне и в своей зоне. Там просто жизненно важно выигрывать точку, чтобы не играть в своей зоне — иначе тратишь очень много сил на отбор шайбы. Кроме того, в Уфе в плей-офф наши нижние звенья часто выпускали против лидеров соперников, мастеровитых игроков — и здесь ситуация такая же: если ты в своей зоне начинаешь играть против этих ребят без шайбы, выжить очень тяжело. Может быть, с того момента и возник такой фокус по игре на точке.
— Почему в России центр с хорошей оборонительной игрой — крайне дефицитное амплуа?
— Надо брать на себя ответственность для таких рассуждений. Наша школа подразумевает более красивый, комбинационный хоккей, игру в атаку. Моё поколение выросло на Харламове, в пример всегда ставились игроки, которые могут что-то придумать, нестандартно играют с шайбой, создают красивый хоккей. Возможно, из-за этого все стремились красиво играть, а правильная игра по заданию ценилась меньше. Это моё предположение, не берусь давать чёткие оценки.
— Как бы вы могли улучшить подготовку центрфорвардов в России? Все признают, что это проблемная позиция.
— Чтобы что-то менять, надо понимать, как работают школы. Сейчас центры появляются, есть молодые ребята. В первую команду крайнего форварда намного легче завести — у них меньше обязанностей в обороне, пусть даже в современном хоккее на них навешивают оборонительную работу. Возможно, тренеры не так доверяют молодым центрам, чтобы сразу заводить их в состав. Недаром в НХЛ центральные форварды заходят в лигу, начиная играть с края.
«Месяца предсезонки более чем достаточно»
— Как прошло лето и когда вы возобновили самостоятельные занятия? Алексей Кручинин говорил в интервью, что хоккеисты уже с «кубиками» едут на сборы
— В конце мая. Когда общался с ребятами, ни разу не слышал, чтобы кто-то в этом году отдыхал больше трёх-четырёх недель. Арена, на которой мы катались, была загружена уже с мая — многие ребята вообще не уходили со льда, уезжали отдыхать только на пару недель. Конкретно я занимался в Питере до конца апреля, потом отдохнул три недели и вернулся. Отдыхал просто, без нагрузок — хочется поваляться на пляже, на море. С нашими перелётами, переездами хочется отключить голову и организм от нагрузок. Я восхищаюсь ребятами, которые активно проводят свой отпуск, они ещё находят силы на это!
— Как вы оцениваете сокращение сроков предсезонной подготовки?
— Очень положительно! У меня много мыслей по этому поводу, можно проводить дискуссии об этом. Месяца более чем достаточно, в этом году мы занимались с ребятами в Москве, готовились по той программе, которая тебе больше подходит. Было очень комфортно, при этом мы находились дома со своими семьями, но выполняли те же упражнения, что и на предсезонных сборах, сидя где-то на базах. Если честно — это уже пережиток прошлого. Бенуа приехал и сказал, что это для него самая длинная предсезонка. Что бы он сказал, если бы мы собирались 10 июля!
Александр Кадейкин в зале
Фото: Павел Табарчук, photo.khl.ru
Хотел бы ещё обратить внимание на то, что можно приехать и без «кубиков» на сбор, но сейчас такая конкуренция — куча ребят без контрактов, ты дурака особо не поваляешь. Те, кто пренебрежительно относится к себе, могут очень сильно пожалеть из-за возросшего уровня конкуренции внутри команд. Не вижу смысла собираться и бегать по стадиону, кроссы, отрезки. Если ребята считают это нужным и полезным — нет проблем сделать это у себя дома по программе.
— Вы не изменили свою позицию по ведению соцсетей, о которой говорили несколько лет назад? («Не вижу смысла выставлять свои фотографии, показывать свою жизнь» — говорил Кадейкин в 2021-м. — Прим. «Чемпионата»)
— Абсолютно нет, только больше убеждаюсь в этом. Я готов повторить то, что говорил пару лет назад. Вы можете убедиться, что меня очень просто найти для интервью, я открыт для всех, готов разговаривать про хоккей, про себя, про всё что угодно. При этом показывать свою жизнь я не вижу смысла и не знаю, кому это может быть интересно.
— Говорят, некоторые тренеры не одобряют, когда их хоккеисты активно ведут соцсети. Как бы вы относились к этому?
— Тяжело себя поставить на место главного тренера, они тоже разными бывают. Мир меняется, всё меняется, каждый должен чувствовать себя свободно в плане личной жизни, я думаю, что здесь должен быть здравый смысл, профессионализм превыше всего. Для главного тренера важнее всего то, что хоккеист делает на площадке и какую пользу он приносит.
— Что думаете о нынешнем тренде на молодежь и скорость в лиге?
— Этот тренд уже давно существует. Вопрос в том, кто это быстрее подхватит и превратит в жизнь. Чтобы поставить атакующий хоккей, нужно много усилий — это большой объём работы, профессиональное отношение игроков к себе. Чтобы играть в быстрый хоккей, надо всегда быть хорошо готовым физически.
— Ваш брат — тренер. Вы хотели бы последовать его примеру?
— Мне в последнее время часто прочат тренерскую карьеру. Но мне всего 30 лет, я ещё хочу играть, приносить пользу команде. Думаю, ещё долго могу быть полезен в команде. Загадывать на месяц вперёд в нашей реальности не так просто, а говорить про то, что будет лет через 10, не совсем правильно. Посмотрим, что будет.