Интервью единственного одноклубника Овечкина и Гретцки, Кнубл рассказал о сходствах и различиях Ови и Гретцки, побьёт ли рекорд

Вы когда-нибудь задумывались, играл ли кто-либо с, вероятно, двумя величайшими хоккеистами в истории?

Уэйн Гретцки и Александр Овечкин. Их разница в возрасте составляет 24 года. Первый завершил карьеру в 1999-м. Второй приехал в НХЛ только в 2005-м.

Каковы шансы, что хоть кто-то успел пересечься с обоими? Мизéрные. Но не нулевые.

Как оказалось, один такой хоккеист всё же был. Всего один в истории! И этот игрок — бывший нападающий Майк Кнубл, завершивший карьеру в далёком 2013 году.

Известный журналист ESPN Грег Вышински пообщался с легендарным (если и не по достижениям, то по статусу одноклубников — уж точно) спортсменом об опыте игры с Гретцки и Овечкиным, о сходствах и различиях двух великих игроков. «Чемпионат» приводит перевод этого материала.

«Уэйн Гретцки и Алекс Овечкин в общей сложности сыграли 2938 матчей, разделив лёд с сотнями товарищей по команде — от членов Зала славы до звёзд одного вечера. Тем не менее в истории НХЛ есть только один игрок, который был одноклубником и Гретцки, и Овечкина.

Его зовут Майк Кнубл — крайний нападающий, который отыграл 16 тяжёлых сезонов в НХЛ. И он был так же удивлён, как и вы, узнав, что является неожиданным связующим звеном между двумя легендами хоккея, чьи карьеры не пересекались.

«Моё имя стало одним из забавных ответов на вопросы викторины! Надо вставить это в Trivial Pursuit (одна из разновидностей игр-викторин на эрудицию. — Прим. «Чемпионата»), или в какую-нибудь барную игру, или что-то в этом роде», — сказал со смехом Кнубл в недавнем интервью ESPN.

Когда Овечкин приблизился к рекорду Гретцки, Майк начал задаваться вопросом, был ли он единственным игроком, который катался и со звездой «Вашингтона», и с Величайшим в качестве одноклубника.

«У меня с кем-то был мозговой штурм: «Что ж, кто играл в «Вашингтоне» и за «Рейнджерс» и кто при этом примерно моего возраста?» И я подумал: «На самом деле больше никто. Так что, может быть, только я», — сказал он.

Кнубл поиграл за «Рейнджерс» в возрасте 26 лет в сезоне-1998/1999 — последнем в карьере Гретцки. Майк также провёл три сезона бок о бок с Овечкиным в «Вашингтоне» (с 2009 по 2012 год), прежде чем завершить карьеру в 40-летнем возрасте в «Филадельфии».

«Тот факт, что Ови наступает на пятки Гретцки, просто безумен», — сказал Кнубл.

Гретцки в «Рейнджерс» напоминал настоящего старшего государственного деятеля, и Кнубл стал свидетелем мании, когда было объявлено, что Уэйн уходит на пенсию после 20 сезонов в лиге. Майк сам примерил на себя такой статус, когда прибыл в Вашингтон, чтобы поиграть с 24-летней рок-звездой Овечкиным, который только что взял свой первый «Харт Трофи» и титул лучшего снайпера, будучи лицом возрождения Young Guns «столичных» (Young Guns — название группы молодых лидеров «Вашингтона» в начале 2010-х: Овечкина, Александра Сёмина, Никласа Бекстрёма и Майка Грина. — Прим. «Чемпионата»).

«Я просто чувствовал себя огромным везунчиком из-за того, что мне удалось играть с ними. Они оба — суперзвёзды», — сказал Майк.

В процессе Кнубл стал человеком, обладающим уникальной квалификацией для сравнения, сопоставления и анализа двух величайших голеадоров в истории НХЛ в качестве товарищей по команде.

***

Кнубл был задрафтован под общим 76-м номером «Детройтом» в 1991 году. После четырёх сезонов в Мичиганском университете и некоторого времени в АХЛ он присоединился к «Ред Уингз» в сезоне-1996/1997.

Кнубла нельзя назвать голеадором-слабаком. На его счету 278 шайб в 1068 матчах в НХЛ. Однако у него был другой подход к этому искусству, нежели у Гретцки или Овечкина: он был известен тем, что парковался рядом с вратарской площадью и забивал голы с короткой дистанции, будучи покалеченным защитниками соперника.

«[Член Зала хоккейной славы] Дино Сиссарелли стал пионером такого стиля. Он был низкорослым, имел недостаточно навыков и постоянно получал по щам от соперников, — сказал Кнубл. — Но он забил 600 голов во времена, когда с тобой могли обходиться очень жестоко. Я же играл у ворот, когда соперники не были такими жестокими».

Кнубл посмеивается, когда видит в кабинетах тренеров тепловые карты забитых голов, на которых виден яркий-яркий красный цвет вокруг вратарской.

«Я буду разговаривать с молодыми игроками и нарисую Восточное побережье Соединённых Штатов. Я нарисую Флориду, затем Кубу, а затем — большую акулу чуть поодаль, — сказал он. — И скажу: «Если вся рыба здесь, между Флоридой и Кубой, зачем тебе плавать вокруг да около, если ты акула и ты голоден? Вся рыба здесь! Иди туда, где рыба!»

Бóльшую часть 1980-х и 1990-х годов рыба была там, где Уэйн Гретцки получал шайбу.

Кнубл никогда раньше не встречался с Гретцки, но был его фанатом — не только как ребёнок, который вырос в Торонто, но и как взрослый, который выступает в НХЛ.

Перед Олимпиадой 1998 года он загнал капитана «Детройта» Стива Айзермана в тренажёрный зал, чтобы смущённо спросить, может ли тот привезти домой подписанную клюшку Гретцки из Нагано. Кнубл был ошеломлён, когда Айзерман вернулся с персональной клюшкой с автографом, на торце которой был выжжен олимпийский логотип, включающий инициалы Гретцки.

Несколько месяцев спустя «Ред Уингз» обменяли Кнубла в «Рейнджерс» на выбор во втором раунде драфта. Это означало, что парень, просивший автограф Уэйна Гретцки, теперь стал его одноклубником.

«Ты видишь его джерси, а затем видишь своё джерси — и они одинаковых цветов. И ты просто думаешь: «Боже мой, погнали», — сказал Кнубл. — Я помню, как поздоровался с ним, а потом просто пару недель сидел на своём месте в раздевалке, не разговаривая с ним. С ним я молчал и в автобусе. Я просто сидел и слушал его воспоминания о времени, проведённом в Эдмонтоне, слушал, как он перечислял имена и рассказывал истории».

Время, проведённое с Гретцки вне льда, было мимолётным. По дороге встречались города, где Гретцки мог поужинать с товарищами по команде, чтобы ему не досаждала толпа — в основном это, по словам Кнубла, «неклассические» хоккейные рынки — но вообще во всех остальных местах фанаты толпились вокруг самого известного хоккеиста в мире.

«Он уделял время болельщикам, но его не должно было быть слишком много. Он знал, как соблюсти этот баланс», — сказал он.

Гретцки не буйствовал в раздевалке «Рейнджерс». Отчасти так было из-за того, что у «синерубашечников» были другие лидеры, на которых он полагался — например, капитан Брайан Лич.

«Он не пытался никого затмить. Но все знали: когда он хотел что-то сказать, слово было за ним», — сказал Кнубл.

Майк не был основным выбором в звено Гретцки во время пребывания в «Рейнджерс». Он наблюдал со скамейки запасных, как Великий работал из своего «офиса» за воротами противника, и ждал своего шанса помочь Гретцки пополнить свою коллекцию голов.

«Ты просто надеешься, что он забьёт, а ты получишь очко. Ты просто хочешь услышать своё имя рядом с его», — сказал Кнубл, который забил два гола после ассистов Гретцки в сезоне-1998/1999.

Эти передачи на шайбы Майка были одними из последних очков, набранных Уэйном в его легендарной карьере. Тот сезон стал для него последним.

В кампании-1998/1999 «Рейнджерс» не думали о выходе в плей-офф. По мере того как матчей в расписании становилось всё меньше, разговоры о будущем Гретцки звучали всё громче. Кнубл вспоминает, как игроки «Нью-Йорка» намеренно избегали этой темы в раздевалке, но затем это произошло: о том, что Гретцки завершает карьеру, официально было объявлено в самом конце сезона.

Следующая встреча «Рейнджерс» после этой новости была с «Оттавой Сенаторз» 15 апреля 1999 года.

«Мы были в Оттаве — и канадская Национальная гвардия окружила наш отель, потому что это был последний матч Уэйна в Канаде, — вспоминает Кнубл. — Я никогда не забуду, как, выходя из отеля на игру, я увидел парней с винтовками».

Отель ограничил доступ, впуская только гостей и заставив людей предъявлять какие-либо удостоверения личности, чтобы попасть в вестибюль, который всё ещё был забит толпами, пытающимися найти Гретцки. Автобус «Рейнджерс» парковался перед отелем, привлекая всё внимание болельщиков, пока хоккеист искал другой выход.

«Уэйн всегда был хорош в этом. Пока у основного входа отвлекали внимание, Гретцки выходил через заднюю дверь. И затем он ускользал, — сказал Кнубл. — И я уверен, что Алекс тоже хорош в этих играх».

***

Сейчас Кнубл тренирует юных хоккеистов в Мичигане. Они знают о его карьере в НХЛ. И они спросят, есть ли у него в списке контактов телефон Алекса Овечкина.

«Я покажу им его и скажу, что Ови менял свой номер, наверное, раз восемь. Но давайте, позвоните ему. Идите и выбивайте из себя все силы, — сказал он, смеясь. — Я очень горжусь тем, что у меня есть этот номер. Дети это ценят. Это также хорошая тема для беседы на коктейльной вечеринке».

Кнубл проводил свой третий год в НХЛ, когда стал одноклубником Гретцки. Он начинал свой 13-й сезон, когда подписал контракт с «Вашингтоном» в качестве свободного агента в 2009-м, ранее сражаясь с Овечкиным и компанией в составе «Флайерз».

Насколько много он знал о Гретцки до того, как стать его товарищем по команде, настолько же мало знал об Овечкине до того, как присоединиться к нему.

«Это было немного таинственно», — сказал он.

Овечкин забил 219 голов за свои первые четыре сезона в НХЛ и добавил ещё 50 голов к этому общему числу в первый год Кнубла в «Вашингтоне». Он быстро катался, наносил больше бросков, чем кто-либо в лиге, и сбивал с ног, как грузовик. Алекс был стихийным бедствием. Кнубл сказал, что одной из самых сложных задач как одноклубника было не благоговеть перед способностями Овечкина.

«Как игроку тебе приходилось быть очень осторожным, чтобы не слишком ему уступать. Ты знал, что он может сделать, но это не было похоже на то, что его кто-то всё время заставляет и подгоняет, — сказал он. — На мой взгляд, ты должен был отдавать ему шайбу, когда это было возможно, и заниматься беготнёй. Но когда у тебя был шанс — и ты находился в зоне, где появляются моменты с высокой опасностью, — тебе приходилось бросать. Ты не мог уступать ему всё время».

Кнубл помог Овечкину забить 14 голов за 220 матчей в составе «Кэпиталз».

«Я думаю, самое главное — ты не хотел его тормозить. Он стремится стать парнем, который набирает по 100 очков, и теперь ты играешь с ним, ты связан с ним, ты не хочешь, чтобы его результативность упала, — объяснил Кнубл. — Если он набирает 80 очков, ну и на кого будут указывать пальцем? Это произошло не из-за него, это произошло из-за меня. Так что никто не хотел быть парнем, из-за которого такое случится».

За пределами льда эти двое не проводили много времени вместе. Кнубл был старше, у него были дети. Овечкин тусовался с молодыми игроками, с компашкой, которая вместе росла в «Вашингтоне». Кнубл понимал тенденции.

«Будучи в «Детройте», я не то чтобы тусовался с Айзерманом. Ты проводишь время со своими сверстниками, — сказал он. — Может быть, бывает так, что вы оказываетесь в одном ресторане или у вас есть командное мероприятие, где вы тусуетесь, но твои парни — это твои парни».

Наблюдая, как Овечкин продолжает забивать голы, играя с разными товарищами по команде (Кнубл для галочки считает, что Алекс уже мог бы побить рекорд, если бы Никлас Бекстрём остался здоров), Майк решил, что у Овечкина есть шанс догнать Гретцки, если его организм поможет.

«Если Ови будет оставаться здоровым благодаря тому, как он забрасывает… мог бы он стать вторым или третьим за всю историю? А тогда он действительно оставался здоровым и продолжал хорошо играть, — сказал Кнубл. — Ему всегда везло с отменным здоровьем, к тому же с ним не случалось ничего сверхъестественного на льду. Самое впечатляющее в нём — его долголетие».

По словам Кнубла, зрелость Овечкина сыграла свою роль в этом долголетии.

«Я думаю, Алекс просто выдержал испытание временем. Ты молодой парень, ты живёшь полной жизнью на льду и за его пределами, а потом, когда становишься старше, понимаешь: «Я не могу себе делать столько всего», — сказал он.

Наконец, помогло и то, что он поднял над головой что-то, кроме индивидуального трофея.

«Я думаю, что для Овечкина завоевание Кубка Стэнли тоже было очень важно. На мой взгляд, для него это стало главным достижением и поводом для гордости. Ты не хочешь быть гольфистом, который никогда не выигрывал крупный турнир, понимаете? — сказал Кнубл. — Я думаю, что командная победа была просто последним пунктом, напротив которого ему нужно было поставить галочку».

Сейчас Овечкин старше (39), чем был Гретцки (38), когда Кнубл играл с ним в «Нью-Йорке». Капитан «Кэпиталз» повзрослел, но Кнубл всё ещё видит в игре Алекса искру молодости, когда он гонится за рекордом Гретцки.

«Просто приятно видеть его счастливым, видеть его настоящую радость, — сказал он. — Когда он был моложе, самым заметным был именно восторг, который его поддерживал. Со временем ты становишься старше, и восторг немного утихает, но Алекс всё ещё играет с большим удовольствием».

***

Кнубл признаёт, что Овечкин и Гретцки «разные в том, как они делают своё дело», но у них есть одно ключевое сходство: то, что они понимают свои обязанности в продаже спорта, который они любят.

«Уэйн очень хорошо себя проявлял как посол игры. Он знал, что это очень неудобная роль для него, но он будет выполнять свою задачу с улыбкой на лице. Он не будет жаловаться на это. Это его работа — двигать хоккей вперёд, — сказал он. — Алекс тоже довольно хорош в этом. И ему было трудно. Ови не североамериканец, но он, безусловно, отличный посол хоккея здесь, в Северной Америке».

В задачи посла игры входит вдохновлять последующие поколения брать в руки клюшку или смотреть матчи. Кнубл сказал, что оба хоккеиста выполнили эту задачу за свою карьеру.

«Они оба сделали так много хорошего для хоккея, для НХЛ, они являются прекрасными образцами для подражания для детей, — сказал он. — Уэйн переделал игру по-своему. А затем Ови вновь перестроил её по-своему — добавил немного больше блеска, немного больше яркости. Мы все копировали Уэйна, а сегодня дети копируют Ови».

Были и другие игроки всех времён, которые блистали в свои эпохи — от Марио Лемье до Сидни Кросби и Коннора Макдэвида. Но Кнубл считает, что есть нечто другое в том, как Гретцки и Овечкин пробились в качестве спортивных знаменитостей.

«Люди от побережья до побережья в Соединённых Штатах знают, кто такой Овечкин. А чего ещё можно желать, особенно хоккеисту? — сказал он. — Ты едешь в Калифорнию и, играя на пляже в волейбол, можешь там спросить: «Кто такой Алекс Овечкин?» И тебе ответят: «О, тот русский чувак из Вашингтона, да? Хоккеист?» Если ты можешь добиться чего-то подобного, то ты — успешный спортсмен».

Пока Кнубл наблюдает за погоней Овечкина за рекордом, его мысли находятся с Гретцки. Он считает, что Величайший образцово проявил себя, наблюдая за тем, как может пасть рекорд всех времён. Как это делал Горди Хоу, когда Уэйн гнался за своим достижением, Гретцки благословил погоню за рекордом самого Овечкина.

«Уэйн — настоящий посол хоккея, потому что говорит: «Эй, я не могу дождаться, когда это воплотится в жизнь. Я не могу дождаться, когда он завершит свою погоню. Я буду там, и я буду очень рад за него, когда придёт время». И это не ложь. Это не чушь собачья. И это просто здорово, — сказал Кнубл. — Лига в восторге от того, что появился ещё один игрок поколения. Просто безумие, что даже такая отдалённая, но подобная возможность всё же была».

Почти такое же безумие, как ветеран НХЛ, который, поиграв за пять разных франшиз, стал единственным хоккеистом, который назвал двух лучших голеадоров в истории лиги своими одноклубниками.

«Я был на льду с обоими. Получил клюшки с автографами обоих. Провёл время и разговаривал с каждым из них, — сказал он. — Повторюсь, я просто чувствую себя огромным счастливчиком».