— Михаил, расскажите про матч с Жюльеном Беннето. Что стало причиной поражения?
— Соперник сегодня сыграл очень хорошо, особенно в первом сете. Когда у меня были брейк-пойнты, он очень хорошо подавал. Второй сет складывался немного иначе, хотя у меня тоже были шансы брейкануть. Наверное, в первой партии я плохо провёл один гейм – совершил пару ошибок, плюс ему повезло, так как мяч зацепил трос и перевалился на мою сторону. Во втором сете была ровная игра. На траве так обычно и бывает – один или два мяча не сложились, и всё, партии у тебя уже нет.
Для нас это совсем нетипичная ситуация, когда приходится возвращаться на траву после окончания Уимблдона, причём всего через три недели. В моей ситуации было очень тяжело хорошо сыграть, поскольку надо было восстановиться после Уимблдона и быть готовым на 100%. Думаю, что выжал из себя сегодня максимум, но, к сожалению, этого оказалось недостаточно.
— Как оцените свою готовность к этому турниру? Чем занимались после Уимблдона?
— Для нас это совсем нетипичная ситуация, когда приходится возвращаться на траву после окончания Уимблдона, причём всего через три недели. В моей ситуации было очень тяжело хорошо сыграть, поскольку надо было восстановиться после Уимблдона и быть готовым на 100%. Думаю, что выжал из себя сегодня максимум, но, к сожалению, этого оказалось недостаточно.
— Можно сказать, что вы просто не знали, как себя нужно готовить к этому соревнованию? В теннисе это своего рода эксперимент…
— Нет, это совсем не эксперимент. Что касается покрытия, то я адаптирован к траве, даже несмотря на то что не играл на ней почти три недели. Всё дело в том, что в этом году я провёл на траве много матчей. Мне вполне хватило тех нескольких дней, что я провёл здесь, для того чтобы почувствовать отскок и ритм. В моей ситуации было тяжело держать форму на протяжении длительного количества времени. Всем известно, что после хорошей формы наступает спад. Увы, спад пришёлся на Олимпийские игры.
— Как вы готовились к турниру?
— Я проводил сбор в среднегорье в Гштааде, потом тренировался несколько дней в Москве.
— Почему выбрали среднегорье?
— Во-первых, у меня там был турнир. Во-вторых, я практически каждый год там готовлюсь. Мне надо было немного побыть именно там, чтобы набрать функциональную подготовку.
— С вами уже были разговоры по поводу микста?
— Они знают мою позицию. Если надо, то я буду играть. В данной ситуации это решение руководства федерации, а не моё.
Если вы заметили, то ажиотаж по сравнению с Уимблдоном гораздо меньше. В первый день, в понедельник, когда ты приходишь на Уимблдон, то не может просто так даже пройтись по стадиону. Сейчас же всё совсем иначе. Я бы сравнил атмосферу здесь как будто это тренировочная неделя перед Уимблдоном.
— Они даже партнёршу сами предложат или всё-таки вы будете выбирать?
— Это будет обоюдным решением.
— Как оцените жеребьёвку парного турнира для вас?
— Вы же знаете, что я ничего не оцениваю. Тут каждый матч непредсказуем. Пецшнер прошлый US Open выиграл в паре вместе с Мельцером. Он довольно хорошо играет пару. Они с Касом раньше часто играли. Кас – чисто парный теннисист. Довольно приличный дуэт.
— У вас сегодня был ранний матч. Удалось хоть немного посмотреть церемонию открытия?
— Только самое начало. Не стал досматривать до конца, поскольку мне надо было готовиться к своему матчу.
— Для вас это уже не первая Олимпиада. Как оцените атмосферу в Лондоне? Соответствует ли город тому, что вы ожидали от Игр?
— На самом деле, олимпийскую атмосферу ты ощущаешь только тогда, когда живёшь в Олимпийской деревне. Лично для меня было так на первых двух моих Олимпиадах. Я жил в деревне оба предыдущих раза, общался с другими спортсменами и тогда ощущал всё это. Сейчас мы живём отдельно, не в деревне. Но это действительно невозможно – ездить по полтора часа каждый день туда и обратно. Для меня в данный момент это обычный теннисный турнир. Возможно, позже ощущения изменятся.
— Можно сравнить его с Уимблдоном?
— Если вы заметили, то ажиотаж по сравнению с Уимблдоном гораздо меньше. В первый день, в понедельник, когда ты приходишь на Уимблдон, то не можешь просто так даже пройтись по стадиону. Сейчас же всё совсем иначе. Я бы сравнил атмосферу здесь, как будто это тренировочная неделя перед Уимблдоном. Ты можешь спокойно передвигаться, мало народу. К сожалению, это так.
— Вам удалось потренироваться вместе с Николаем Давыденко?
— В принципе, так сложилось, что пару я не тренирую. Считаю, что за те 5-6 дней, которые у нас есть, наиграть что-то серьёзное вместе не получится. Мы уже выступали друг с другом, играли Кубок Дэвиса, так что имеем общее взаимопонимание.
— Нам, журналистам, не удалось посмотреть ваш матч, так как его не показывали в пресс-центре. В чём вы сегодня играли? Обычно на Уимблдоне носят исключительно белую форму, но сейчас ситуация иная.
— Честно говоря, я не выбирал форму. Что мне дали, в том и выступаю. У меня была белая форма и чёрно-красные кроссовки.
— Не было желания как-то выделиться?
— Нет, я равнодушно ко всему этому отношусь. Единственное, мне недавно дали эту форму, и я первый раз в ней играю. Она специальная, олимпийская. На ней должен быть меньший логотип, тут есть свои нюансы. Меня вчера спросили, куда пришивать герб, и я выбрал на грудь.
— Если будет свободное время, собираетесь следить за другими состязаниями?
— Мне очень хотелось бы, но я понимаю, что это почти нереально. Пока ты играешь, тебе надо находиться тут. Чтобы выбраться куда-то и доехать, на это нужно много времени, которого попросту нет. Как только заканчивается турнир, надо сразу же улетать в Америку, ведь уже началась американская серия.