— Дмитрий, сегодняшний матч выдался тяжёлым. Какие впечатления он у вас оставил?
— Я думаю, мы оба достаточно скованно играли в первом сете, поэтому игра была не самой красивой. Наверное, мне чуть-чуть лучше удалось справиться с напряжением. Не могу сказать, что соперник стал играть увереннее во втором сете. Просто у меня стало меньше внимания к игре, и из-за этого второй сет был достаточно быстро проигран.
У меня стало меньше внимания к игре, и из-за этого второй сет был достаточно быстро проигран. Ну, а в третьем у меня было несколько шансов, получалось подавать хорошо, но я своими шансами не смог воспользоваться. Довольно стандартная ситуация.
Ну а в третьем у меня было несколько шансов, получалось подавать хорошо, но я своими шансами не смог воспользоваться. Довольно стандартная ситуация.
— Вы не исключаете, что будете играть ещё и в миксте?
— Я думаю, всё возможно. Могу и в инвалидном разряде сыграть, если коляску дадут. Но, если честно, сам по рейтингу я не смогу попасть в микст. Только если дадут wild card. Но сейчас нет смысла это обсуждать.
— Три, а не пять сетов – это всё-таки плюс или минус? В физическом плане три сета играть легче?
— Конечно, в физическом плане легче, просто проблема в том, что турнир идёт всего неделю, и если мы хотим играть пять сетов, то надо просто удлинять соревнования: делать не одну неделю, а две, что в наш график уже не впишется, потому что у нас на следующей неделе Торонто. Вряд ли кто-то из ребят будет играть две недели Олимпиаду. Мы две недели играем тот же самый «Большой шлем» за миллионы. Так что удлинять турнир – одна из самых главных проблем.
— Вчерашняя ситуация с дождём нервировала или вообще никак не сказалась?
— Ну, вообще, когда тренировались, все были раскованны, а потом, узнав расписание, стали несколько зажаты. Я думаю, самый приятный момент был, когда нас перенесли со вчерашнего дня. Я хоть улыбнулся, а то лежал в мандраже. На Уимблдоне к такому не привыкать, поэтому сегодня никак это не сказалось.
— А чего больше здесь для вас – Уимблдона или Олимпиады?
— Честно говоря, я как-то не почувствовал здесь Олимпиады. Просто мы здесь уже были пару недель назад, поэтому всё происходящее воспринимаем как Уимблдон. И когда в туалете заклеивают название производителя туалетной бумаги – это просто какой-то дебилизм. Где-то Rolex висит в чехлах, ну просто идиотизм. Я думаю, все воспринимают этот турнир как Уимблдон.
— Говорят, покрытие несколько отличается от уимблдонского. Вам не показалось что трава другая?
— Не знаю, может быть, на вкус трава и другая.
Честно говоря, я как-то не почувствовал здесь Олимпиады. Просто мы здесь уже были пару недель назад, поэтому всё происходящее воспринимаем как Уимблдон. И когда в туалете заклеивают название производителя туалетной бумаги – это просто какой-то дебилизм.
Единственное, что нужно отметить, – сегодня она была немного «песковатая». Но я бы не сказал, что это ни к селу, ни к городу.
Думаю, что она и на Уимблдоне скользкая. Вряд ли её здесь меняли, наверное, просто какие-то дырки засеяли. Не знаю, что там говорят, — я ничего не почувствовал.
— Вы говорите, что не чувствуете Олимпиады. Не хотите поехать в Олимпийскую деревню?
— Понимаете, пока из Олимпийской деревни сюда доедешь, можно рехнуться. А что мне там делать? Значками меняться? Извините, конечно. Если честно, правда очень далеко, очень долго добираться, и мы счастливы, что живём здесь. Представьте: если бы мы жили в Олимпийской деревне, то на разминку сюда к 10 часам надо было выезжать в 8, а ведь ещё надо встать и позавтракать. Это вообще не вариант.
— На другие олимпийские соревнования планируете сходить? Может быть, баскетбол, плавание?
— Нет, мне же надо готовиться к следующему турниру, потому что мой рейтинг такой, что здесь не до плавания. Скоро сам в плавании буду выступать, если рейтинг не подниму.