У гребца Ивана Штыля и послеолимпийский график расписан по минутам: получение заслуженных наград у президента, обследование в центре крови ФМБА на Щукинской. Корреспонденту «Чемпионат.com» удалось выхватить редкий свободный час у спортсмена и поговорить о прошедшей Олимпиаде и не только.
— Иван, сразу после финального заезда на 200 метров вы говорили, что довольны и бронзовой наградой. Сейчас, спустя время, не появилось сожаления, что не выиграли?
— Нет. Наоборот, только укрепился во мнении, что любая медаль – это большой успех. К тому же профессионалы понимают, что мы соревновались в неравных условиях, и не предъявляют ко мне претензий. Дилетантам это понять сложнее, поэтому у меня периодически спрашивают:
Укрепился во мнении, что любая медаль – это большой успех. К тому же профессионалы понимают, что мы соревновались в неравных условиях, и не предъявляют ко мне претензий. Дилетантам это понять сложнее, поэтому у меня периодически спрашивают: «Как же ты попал в финал с лучшим временем, а там проиграл?»
«Как же ты попал в финал с лучшим временем, а там проиграл?»
— Фактор везения на 200 метров больше, чем на классических дистанциях?
— Это спринт, в котором действуют те же правила, что и на коротких дистанциях в других видах спорта. Готовишься к нему ты очень долго, а пролетает он за несколько секунд. Каждая ошибка имеет здесь большую цену и сильно отдаляет тебя от победы, поэтому здесь нужна предельная концентрация. На стайерских дистанциях у тебя хотя бы есть время, чтобы эту ошибку исправить. Хотя, конечно, элемент лотереи всегда присутствует в спорте. У нас случайность чаще всего связана с погодными условиями. Чаще всего их влияние незначительно, но иногда велико, особенно это касается каноэ, где отсутствует рулевое устройство.
— На Играх в Сиднее Максим Опалев грёб на 500 и 1000 метров. Нынешняя специализация не позволяет вам совмещать две дистанции?
— Во-первых, 200 и 1000 – это совсем разные дистанции, притом что 500 и 1000 более близки друг к другу. Во-вторых, с каждым олимпийским циклом в любом виде спорта уровень результатов растёт. Это говорит о том, что люди целенаправленно готовятся к какой-то специализации. Уже прошли те времена, когда человек выходит на всех дистанциях и выигрывает. Сейчас конкурировать на нескольких дистанциях под силу только очень одарённым спортсменам, но их становится всё меньше. Развивается спортивная наука, улучшается техника каждого движения, появляются новые тренировочные методики – всё это приводит к появлению специализации в спорте и росту результатов. Во многих странах улучшением результатов в различных видах спорта занимаются целые институты, а у нас пока проблемам спортивной науки уделяется недостаточно внимания.
— Вам не кажется, что во многом благодаря спортивной науке Великобритания обошла Россию в борьбе за третье общекомандное место?
— Конечно. Я сам наблюдал в Лондоне, как их бегун Мохаммед Фара, выигравший две золотых медали, бегал в бассейне. Я не думаю, что кому-то из наших спортсменов могло такое в голову прийти. Мы пока идём на том старом опыте, который был ещё в СССР и в начале 90-х, но мы не
изучаем человека, не изучаем его способности в отдельных видах спорта. Особенно у нас страдают детский и юношеский спорт. Мы не можем юных спортсменов подготовить к настоящему серьёзному мужскому спорту.
Наши дети приходят в мужской спорт не подготовленными физически: у них не так развита мускулатура, не так развиты связки. Наши тренеры просто не знают методик, как всесторонне развивать спортсмена. Зимой мы много тренируемся в Испании, где дети уделяют много внимания укреплению связок, плеч. Если бы меня этому научили в юношеском спорте, было бы гораздо меньше травм. А у нас, наоборот, на Олимпиаду приехало столько травмированных спортсменов! И я выступал уже с травмой плеча, что не только не способствовало результату, но и негативно сказывалось психологически.
— Несколько лет назад вы рассказывали, что гребцы по 40 дней сидят на сборах, в то время как лыжникам и биатлонистам хватает трёх недель. Как вы это выдерживаете?
— Сейчас уже это не практикуется. Всё же здравый смысл возобладал, и тренеры поняли, что невозможно работать 40 дней подряд. Те же немцы и венгры давно тренируются блоками. Неделю отпахали по полной, несколько дней отдохнули. Получили один день большую нагрузку, потом два дня поработали поменьше. Мы постепенно движемся в этом направлении и сокращаем продолжительность сборов. Ведь уже за 20 дней человек выдыхается, поэтому лучше неделю-две поработать и дать организму восстановиться. Отдых нужен как ступенька на пути вверх.
— Почему тренеры всё же пошли вам навстречу?
— Ситуация поменялась с приходом молодёжи в сборную после Олимпиады-2008. В команде стала совсем другая конкуренция. Если раньше Максим Опалев привозил всем паровозы и никто не мог с ним конкурировать, а сейчас выиграть чемпионат России не легче, чем чемпионат Европы. Исключением пока остаются байдарки-двойки и четвёрки, где такой конкуренции у нас нет.
— Сейчас у нас во всех видах спорта проблемы с молодыми тренерскими кадрами. Как можно заинтересовать спортсмена, чтобы он остался в спорте на тренерской работе, а не уходил в бизнес или политику?
— Я видел, как начинали мои друзья, бывшие спортсмены, а ныне тренеры. Мой друг из Приморского края уже подготовил четырёх спортсменов для юношеской сборной, и трое из них завоевали медали первенства мира. Этот результат способствовал тому, что человек полностью отдался этому делу, а для него создали нормальные жизненные условия. К сожалению, это сделало не государство, а спортклуб «Тигры Владивостока».
В России футбол не спорт, а шоу-бизнес. Особенно яркий перекос в сторону футбола на региональном уровне. Все спортсмены в шоке от того, сколько денег власти выделяют на дворовую команду, которая плетётся в хвосте турнирной таблицы первой лиги. Этих денег бы хватило, чтобы поднять все виды спорта в регионе.
Когда он только пришёл тренировать, у него была зарплата 6000 рублей. Кто будет работать за такие деньги? Он два года проработал барменом, пока клуб не нашёл средства и не вернул его. Вроде у нас есть финансирование в спорте, но нет системы, хотя мы идём к ней. Я вижу тенденцию к улучшению, но не могу не говорить о минусах, которые мешают развиваться нашему спорту.
— На вас не давило малое количество золотых медалей в первую неделю?
— Нет, на меня гораздо больше давило томительное ожидание предстоящего старта, особенно когда не знаешь, на какой результат готов. К сожалению, россияне мало осведомлены о спорте. Человек может считать себя фанатом, бить в грудь и не знать все олимпийские виды спорта. Может быть, и я чего-то не знаю, но я никогда не изображаю из себя знатока. У наших сограждан действительно очень низкий уровень знаний. Я советую им не только смотреть один футбол по телевизору, но и наблюдать за спортивной гимнастикой, настольным теннисом, бадминтоном, греблей и единоборствами, но, к сожалению, эти виды спорта у нас не популярны.
— Вас не шокировали переполненные трибуны в Лондоне на любом из видов спорта?
— Они интересуются спортом. В дни Олимпиады у них и по телевидению говорили не об одном футболе, а о каждой из дисциплин. У нас же в новостях вы хоть раз видели сюжет о гребле? Исключение – Олимпиада и чемпионат мира, на котором мы что-то выиграли. В остальное время людям неоткуда черпать информацию о нашем виде спорта. Как человек мог бы расширить кругозор, если бы в библиотеке не было книг?
— Вас не обижает, что даже во время Олимпиады футбол присутствует на первых полосах спортивных изданий?
— Мне кажется, мы должны забыть о футболе как о спорте. У нас в России это не спорт, а шоу-бизнес. Особенно яркий перекос в сторону футбола на региональном уровне. Все спортсмены в шоке от того, сколько денег власти выделяют на дворовую команду, которая плетётся в хвосте турнирной таблицы первой лиги. Этих денег бы хватило, чтобы поднять все виды спорта в регионе. Каждое вложение должно давать результат, а какая отдача от нашего футбола?
Продолжение следует.