Трёхкратный олимпийский чемпион Турина в соревнованиях по шорт-треку Ан Хён Су после травмы, полученной в 2008 году, так и не смог вернуться в сборную Южной Кореи, и вместе с отцом он принял решение переехать в Россию, сменить гражданство и начать выступать за нашу команду. В 2011 году он официально стал россиянином Виктором Аном, по ходу нынешнего сезона он трижды побеждал на этапах Кубка мира. С ним связывают многочисленные надежды на удачное выступление российских шорт-трекистов в Сочи, ведь после его прихода сильно прибавили и остальные спортсмены.
Корреспондент «Чемпионат.com» встретился с Виктором в гостинице, расположенной на территории спорткомплекса «Фили-Давыдково», где сейчас проживает новоиспечённый лидер сборной России, и услышал рассказ о ранних победах Ан Хён Су, его злоключениях, переезде в Россию, успехах уже Виктора Ана, его любимых занятиях и желании изучать спортивную психологию в Москве после окончания карьеры.
— Виктор, хотелось бы начать наш разговор издалека. В Южной Корее культивируются многие виды спорта, почему свой выбор вы остановили на шорт-треке?
— В начальной школе у нас была секция шорт-трека. Я начал ходить в неё со второго класса, а в первом классе я впервые встал на коньки. Мне занятия понравились, ходил с друзьями, было прикольно. После этого сказал родителям, что буду продолжать.
— А когда пришло понимание, что шорт-трек — это не просто развлечение, времяпрепровождение с друзьями, а тот вид спорта, которым можно было бы заниматься профессионально?
— Поначалу мне просто нравилось заниматься шорт-треком. Но постепенно мысли о том, чтобы попробовать стать профессионалом, появились. Так бывает в жизни любого спортсмена. И после этого стало гораздо сложнее: тренировки стали тяжелее. Но, несмотря на то что было не просто, меня всё устраивало, мне нравилось. Уже в четвёртом классе понял, что шорт-трек для меня может быть не просто обычным хобби.
— А в 16 лет вы уже завоевали первую медаль чемпиона мира, наверное, в то же время пришла и популярность. А появилась ли звёздная болезнь, или её удалось избежать?
— Я, действительно, довольно рано отобрался в главную команду, но звёздной болезни у меня, я считаю, не было. Я такой человек, что после выполнения одной задачи ставлю перед собой новые. После Олимпиады в Турине меня начали узнавать в Корее, но это продолжалось не очень долго. Проходит время, и уже можно спокойно выйти на улицу, тебя уже не узнают.
— В 2002 году вам удалось попасть на Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити, но выступления в США, скорее, стали хорошим опытом для вас. На Игры в Турин вы ехали уже в роли фаворита. Но далеко не всегда главные претенденты на медали их в итоге завоёвывают, вам же удалось победить трижды. О чём это говорит? О характере, о великолепной подготовке?
— В 2002 году я не думал об Олимпиаде как о чём-то таком великом, значимом. Я был совсем маленьким ещё, но мне довелось попасть в Солт-Лейк-Сити, так как мой партнёр по команде получил травму. Тогда я приехал в Олимпийскую деревню, провёл тренировки, и мне дали шанс выступить. Но я в тот момент никого из соперников не знал, разве что Антона Аполо Оно и нескольких других. У меня не было достаточно информации о тактике и технике других спортсменов. Тем не менее я дошёл до финала, жаль, что не получилось завоевать медаль. Хотя она была близко. Но именно тот момент позволил мне сконцентрироваться на ощущении, что мне чего-то не хватило. И благодаря этим мыслям я 4 года усердно стремился к своей цели.
Когда я готовился к Играм в Турине, не мог предположить, что мне удастся добиться таких великолепных результатов. Олимпиада — это такой турнир, где, конечно, есть фавориты, но заранее нельзя сказать, кто же победит, кто завоюет медали. Очень важно состояние спортсмена в момент старта на Олимпиаде, причём как физическое, так и психологическое. Перед Турином я был не в самом лучшем состоянии. Но мне удалось здорово выступить на первой дистанции, и после этого мне стало проще. Пошло-поехало, и я выиграл три золотые медали.
— Где, кстати, хранятся те самые награды?
— Они сейчас в Корее, но летом я поеду и привезу их в Москву. Хочу смотреть на них, визуализировать, это поможет мне подготовиться к Олимпиаде в Сочи.
— В ванкуверском цикле вы получили травму, после которой долго восстанавливались и которая помешала вам поехать на канадскую Олимпиаду. Как справлялись с этим недугом, какие мысли посещали в то время, когда не удавалось выйти на лёд, начать тренироваться?
— Травма колена была достаточно серьёзной. Постепенно я восстановился, вышел на лёд, но мне было очень тяжело. С 2008 года я толком не мог соревноваться и только в прошлом году после большого перерыва вернулся на лёд, начал выступать на международном уровне. Но всё это время я убеждал себя, что смогу вернуться, смогу всё начать сначала.
— Кто все эти годы был рядом, кто помогал справляться с неприятностями?
— Были люди, которые меня поддерживали, в первую очередь мои родные. Но важнее, что внутри меня сидела уверенность, что я смогу вернуться на лёд, смогу соревноваться. Меня поддерживали фанаты, которые очень ждали моего возвращения. Много раз приходили в голову мысли, что нужно всё бросить, но та самая уверенность, о которой я сказал, не оставляла меня.
— После этой истории у вас появилась надпись на коньках No pain, no gain («Нет боли — нет результата»)? Она же стала вашим девизом?
— На самом деле девиз появился чуть раньше. Многие спортсмены не хотят, чтобы результат давался легко. Нам нравится, чтобы победы приходили через боль, через пот и кровь. Тогда и пришла идея сделать эту фразу моим слоганом, после чего я перенёс её на мои коньки.
— Эта фраза вам пришла в голову? Или кто-то подсказал?
— Честно говоря, я увидел этот слоган в Корее по телевизору, и он меня зацепил.
— Расскажите о том, как появилась идея выступать за Россию, кто был инициатором перехода?
— С российским Союзом конькобежцев и Федерацией шорт-трека связался мой отец, это была его идея. Тогда я очень сильно волновался и переживал, могу ли я поехать в место, которое я не знаю, получится ли у меня показать результаты. Я приехал, начал тренироваться, и все мне помогали — и спортсмены, и персонал федерации, и доктора.
— Решение отца попробовать российский вариант связано с тем, что следующие Олимпийские игры пройдут в Сочи?
— Мне кажется, что это не было главным. Сначала отец искал варианты, где бы я мог продолжить карьеру, где смогу спокойно тренироваться. Мы подумали и решили, что, возможно, Россия — подходящий вариант. А потом всё постепенно начало разрешаться: мы связались с президентом федерации, у нас состоялся нормальный диалог. И решение было принято.
— Вы уже сказали, что волнительно воспринимали всю эту ситуацию с переездом. А когда уже оказались в России, первые месяцы ностальгировали, хотели вернуться обратно в Корею?
— Честно говоря, я ни разу не пожалел о своём решении. Но первые месяцы мне действительно было одиноко. Я не такой человек, который может запросто влиться в любую компанию. Мне трудно раскрыться. Но поддержка федерации, в том числе и в плане моего восстановления после травмы, помогла преодолеть эти трудности.
— Сейчас вы постоянно сталкиваетесь с корейцами на этапах Кубка мира, как они к вам относятся, что говорят, может, как-то подкалывают?
— Они здороваются со мной, в основном, все ребята моложе меня. И в Корее так принято — выказывать уважение к старшим. Мы общаемся, меня спрашивают о России. Корейцы мне завидуют! Они наблюдают за нашей сборной, видят, сколько у нас персонала, как о нас заботятся. Так что у них возникает чувство зависти. Я всегда говорю им, что в России мне комфортно, я ни о чем не думаю кроме спорта, полностью сконцентрирован на тренировках.
— Многие вас уже называют москвичом, вы стали уже своим в таком мегаполисе, как Москва?
— Вы знаете, сейчас по всем документам я россиянин, москвич. Да, мне есть к чему стремиться, нужно улучшать знание русского языка. Кроме того, свою миссию я вижу в том, чтобы продвигать российский шорт-трек, чтобы он стал более популярным в России.
— Успехи в русском у вас уже есть, это заметно!
— Я неплохо могу разговаривать на бытовом уровне, но, когда такое интервью, мне удобнее через переводчика. Он может лучше передать то, что я хочу сказать. И вообще я лучше понимаю, чем говорю. Но после Олимпийских игр дам интервью на русском языке!
— Российская команда по шорт-треку никогда так здорово не выступала, как оцените её прогресс?
— Очень позитивно. Лучшие результаты приходят, когда есть конкуренция в команде. Во всех лучших сборных мира серьёзное соперничество. Посмотрите на команды Китая, Канады, США. Когда спортсмены тренируются вместе, а потом кому-нибудь из них удаётся что-то выиграть, то и остальные тянутся за ним. У всех появляются мысли — раз он может, то и у меня получится. Сейчас и другие ребята занимают призовые места помимо меня. Мы верим друг в друга, если продолжим так же тренироваться, то считаю, что Россия сможет завоевать много медалей в шорт-треке.
— За последние 10-12 лет конкуренция в шорт-треке увеличилась, побеждать стало сложнее?
— И до моей травмы шорт-трек менялся динамично, корейские спортсмены так же считают. Традиционно в шорт-треке сильны сборные Канады, США, Южной Кореи, Китая, но сейчас и европейцы очень здорово прибавили. Раньше можно было говорить о каких-то фаворитах, сейчас что-то предсказать практически невозможно. Всё зависит от состояния в день соревнований.
— Читал, что у вас есть доскональный план подготовки к Олимпиаде. Знаю, что с вами занимается личный тренер, насколько сильно ваши тренировки отличаются от того, что делают другие российские спортсмены?
— На самом деле, я выполняю практически всё то же, что и остальные. Просто из-за моей травмы колена мне не рекомендованы некоторые виды нагрузок. Поэтому вместо отдельных упражнений я делаю что-то своё.
— Две недели назад вы опробовали сочинский каток «Айсберг», понравился ли он вам, удобен ли он?
— Знаете, для меня вообще нет неудобных вещей, никогда мне не хочется что-то исправить. Мне всегда всё нравится! Знаю, другие спортсмены жалуются на некачественный лёд, говорят, что он грязный. Но все же в равных условиях. У всех одинаковое время для тренировок. Но перед Олимпиадой у нас будет преимущество. Мы сможем побольше там потренироваться, привыкнуть к атмосфере. Кроме того, на соревнованиях нас будут поддерживать болельщики.
— Вы говорили об одиночестве, которое не покидало вас первое время в Москве, а как сейчас обстоит с этим дело? Появились ли друзья, чем предпочитаете заниматься в свободное время?
— Больше всего я общаюсь со спортсменами, они все мои приятели. Но, после того как я закончу со спортом, собираюсь начать учиться в Москве, попытаюсь полностью проникнуть в российскую действительность.
— На кого собираетесь учиться?
— Мне хотелось бы заняться тем, что связано со спортом. Меня увлекает психология, потому что она важна в спорте, но я пока не разобрался в ней. Возможно, стану спортивным психологом.
— Но вернёмся к хобби, что вас отвлекает от тренировок и соревнований?
— Я очень люблю слушать музыку, смотреть фильмы, правда, пока не могу ходить в российские кинотеатры, к сожалению. Ещё я очень люблю думать, мне требуется время, чтобы обдумать то, что со мной происходит. Нравится путешествовать, люблю отправиться в какое-нибудь тихое место, чтобы никто не мешал.
— Какая музыка больше нравится — Gangnam Style или Виктор Цой?
— На самом деле, я люблю разную музыку, могу слушать всё, что угодно. А у Викторая Цоя я послушал одну песню, мне включила переводчица, мне понравилось. Когда улучшу знания русского языка, послушаю ещё.
— Российское телевидение смотрите, может быть, какие-то спортивные соревнования?
— Да, у меня постоянно включен телевизор, спортивные каналы смотрю. Очень люблю футбол! Смотрел и российские матчи, но больше нравится Лига чемпионов, конечно. Болею за «Манчестер Юнайтед» с тех пор, как там выступал Пак Чжи Сун.
В конце интервью мы попросили Виктора всё-таки произнести несколько фраз на русском языке, ну или хотя бы попрощаться, и он согласился, смог наконец-то побороть стеснение.
«Мне было приятно и интересно давать интервью. Я хочу на Олимпийских играх получить хороший результат. У нас хорошая команда!»