Александр Большунов после финиша лыжной гонки на 50 км расстроился до чёртиков. Бил палкой по снегу, злился, в какой-то момент готов был зареветь с досады. Только что он почти стал олимпийским чемпионом. Почти.
— Вы действительно так расстроены?
— Да.
— Хотели бы устроить реванш?
— Если честно, даже сейчас бы устроил, потому что реально обидно. Всё было возможно.
— Прямо сейчас ещё 50 километров готовы пробежать?
— Конечно! А то как-то неинтересно вышло: у Нисканена лыжи ехали, а у меня — чуть похуже, поэтому нечестно сегодня получилось.
— Откуда такая безумная работоспособность?
— Мало общался с прессой, и это не отняло сил. Конечно, выдёргивали, приходилось общаться, но не так много, как другим.
— С какими мыслями выходили на трассу?
— Бежать и постараться выиграть.
— Когда начали сокращать разрыв, что было внутри?
— Я ехал своим темпом. Конечно, приходилось работать с большей скоростью, чем у Нисканена. Когда я его догнал, он начал показывать, что устал. Я понимал, что это всё подделка.
— Как он начал показывать усталость?
— А он дышал, типа подыхает. Чересчур некрасиво так делать. Он думал, будто я подумаю, что он устал. Мне пофиг было на него. Я понимал, что он хернёй страдает.
— А сами таким приёмом не пользуетесь?
— Нет. Зачем мне пользоваться? Бегу, как все: как чувствую, так и делаю.
— На вас эта попытка обмана не подействовала?
— Нет. Просто бежал своим темпом. Хотя, конечно, можно было побыстрее ехать.
— Было с кем обсудить на трассе, когда лыжи менять?
— Менять нужно было в том случае, если бы лежали «холодные» лыжи, потому что температура реально ушла вниз, когда пришло облако.
— Изначально планировали один или два раза поменять лыжи?
— Плана не было. Нужно было бежать и смотреть по ходу гонки. Жаль, что когда все поменяли лыжи, я не смог, потому что был в правой лыжне. Я просто прокатился, когда надо было заезжать в бокс.
— Это ошибка или несчастный случай?
— Да на самом деле наши ребята помешали, когда я хотел туда нырнуть. Возвращаться уже было нельзя.
— Речь о 40-м километре?
— Нет, после двух кругов все меняли лыжи. В самом начале.
— Чувствуете себя самым титулованным спортсменом делегации?
— Нет. Если бы я сегодня сделал то, что мог сделать и хотел, то, возможно, почувствовал бы. Есть к чему стремиться, у меня только серебро. Впереди много работы для того, чтобы получить ту медаль, которую хочется.
— Вяльбе сказала, что у вас печень заболела. Правда?
— Печень не заболела, немного свело мышцы. Во время разгона такое часто бывает.
— Какая дистанция далась тяжелее всего на этих Играх?
— Спринт. Это был первый старт. Сейчас в принципе бежал и бежал.
— Вы вошли в историю российских лыж. Стали первым, кто завоевал четыре медали на Играх. Что это значит для вас?
— Ничего не значит, так как я не вошёл ни в какую историю. После сегодняшней гонки есть осадок.
— Последствия болезни ещё как-то ощущаются?
— Сегодня они не ощущались. Может быть, можно было подойти в ещё более подходящей форме, если бы не болезнь.
— До сегодняшнего дня сколько официальных «полтинников» было?
— Два.
— Опыт поможет в будущем?
— Конечно поможет.
— Может, если был бы опытнее, были бы тёплые лыжи наготове?
— Да дело не в тёплых лыжах. Я говорил сервисмену, что, возможно, было бы лучше начать в тёплых, закончить холодными. Он сказал, что похолодает. А ни фига.
— Нельзя было два варианта?
— Не знаю.
— Когда Нисканен пошёл на последнюю смену лыж, вы голову повернули и увидели. Не было мысли вернуться и тоже поменять?
— Я же был впереди. Лыжи там тоже были белые, поэтому ненамного бы они лучше поехали.
— Не было смысла менять?
— Не было. Хоть я там ускорился, но результата это не принесло, так как на длинном спуске он сразу 10 секунд отыграл.
— После того, что случилось, нужно ли предъявить претензии сервисменам?
— Нет, я хочу сказать сервисменам огромное спасибо. Они здесь не виноваты, это чисто моя ошибка. Они очень классно отработали на протяжении всей Олимпиады. Просто сегодня сами лыжи были тёплые, а на улице реально похолодало, на трассе не было воды. Был сухой снег, который становился всё суше, поэтому сервис не при чём. Лыжи работали классно, но сами просто были тёплые. Поэтому такой результат.
— А проставляться у вас принято сервсису?
— Сейчас узнаем.
— Андрей Ларьков сказал, что даже побоялся выходить вперёд, чтобы не догонять вас. Такая командная тактика – на вас как на лидера работали?
— Не знаю насчёт командной тактики, но там был действительно большой отрыв. Он мог работать, мне реально было всё равно.
— Сейчас счёт между лыжной и всей остальной сборной России 8-8. Что думаете по этому поводу? Есть ли завтра у девчонок шанс удержать его?
— Шанс есть всегда. Девчонкам завтра желаю удачи и пусть борются до конца.
— Удивило, что норвежцы Клебо и Крюгер даже не вышли на эту гонку?
— Я оценил это как факт, что им нечего делать на такой длинной дистанции.
— У вас сегодня награждение?
— По идее – да, гонка закончилась.
— После награждения в какое заведение отправитесь?
— В олимпийскую столовую. В какое ещё заведение? Я легально выступаю, восстановиться надо. Всё-таки 50 км. После этого что-то делать будет очень трудно. Сейчас нужно восстановить организм, потому что в ближайшее время он будет притягивать все заболевания.
— На церемонию закрытия пойдёте?
— Завтра узнаю. Скажут и пойму, пойду или нет.
— Готовы ли стать знаменосцем? Загитова сказала, что готова.
— Ну, у неё же золото.