После назначения на должность директора Департамента по государственной политике и развитию спорта высших достижений Министерства спорта, туризма и молодёжной политики России, двукратный олимпийский чемпион по плаванию Денис Панкратов рассказал о том, каковы его функции в новой для российского спорта структуре, а также поведал о состоянии дел в спорте высших достижений.
— Денис, позвольте поздравить вас от всего издания «Чемпионат.ру» с назначением на должность. Уже знаете, в чём будут заключаться ваши функции?
— Спасибо. Конечно, положение о Департаменте существует, соответственно, есть и круг функций, за которые отвечает мой департамент. Естественно, я их изучил. Это первое, что должен знать руководитель.
— Можете в общих чертах рассказать, чем будете заниматься?
Денис Владимирович Панкратов
Родился 4 июля 1974 года в Волгограде. Отец – Панкратов Владимир Павлович. Мать – Панкратова Татьяна Викторовна. Супруга – Кириченко Ольга Александровна, призер Олимпийских игр 1992 года по плаванию.
Заслуженный мастер спорта России, двукратный олимпийский чемпион, чемпион мира, 10-кратный рекордсмен мира, пятикратный чемпион Европы, обладатель Кубка мира, чемпион СССР, многократный чемпион России, директор Департамента по государственной политике и развитию спорта высших достижений Министерства спорта, туризма и молодёжной политики России.
— Если брать по названиям отделов, то это медицинско-научное обеспечение подготовки сборных команд, это непосредственная работа с федерациями по видам спорта, это подготовка Олимпийских игр и подготовка спортсменов к Олимпийским играм, и подготовка так называемого резерва, то есть юношеских и молодёжных сборных — резервных составов. То есть всё, что касается спорта высших достижений.
— Какие эмоции испытали, когда решение о назначении на должность было принято?
— История с назначением была очень длительной, и я не горел особым желанием, потому что понимал, какой огромный это пласт работы. Оказавшись на этом месте, понял, что состояние дел в российском спорте гораздо хуже, чем я думал, будучи журналистом. Ознакомившись с документами, я понял, что дела не сказать, что уж совсем плохи, но близки к полному развалу.
— Много людей находятся в вашем подчинении?
— Сейчас в Департаменте около тридцати человек, но если произойдёт расформирование Росспорта, то наверняка мой Департамент будет увеличен ещё несколькими отделами и, соответственно, расширится до 40-45 человек.
— Готовы к тому, что придётся работать с людьми и руководить ими?
— Я должен быть готовым.
— Будете ли вы совмещать работу в Департаменте со своей прежней работой на телеканале «Спорт» в качестве комментатора?
— Никак не буду совмещать, потому что я не имею права работать где бы то ни было, кроме госслужбы, я имею право только на художественную деятельность. То есть будут звать на «Спорт», буду помогать родному телеканалу или каким-то другим организациям в подготовке и проведении программ, но только в качестве гостя.
— Если вас пригласят прокомментировать какие-либо соревнования, то вы не откажетесь, если, конечно, будет возможность?
— Посмотрим.
— Нельзя не спросить вас, как бывшего пловца, Олимпийского чемпиона о выступлении плавательной сборной России на Олимпиаде в Пекине: как вы его оцениваете?
— Сложно оценивать, потому что до тех пор, пока я не стал на должность руководителя, у меня была чёткая позиция, что к спортсменам и тренерам претензий нет. А что касается руководящего состава, то именно на них ложилась ответственность за отсутствие медалей, то есть неправильная систематическая подготовка сборной к каким-то новым победам, неправильная постановка целей, неправильная организация труда. Но сейчас, став на место руководителя, я понимаю, что и от этих людей не очень многое зависело, потому что существуют некие параметры, позиции, законы и так далее, и в рамках этих законов даже к ним очень сложно применять какие-то санкции, какие-то требования. Поэтому, по большому счёту, проблема нашего российского плавания такая же, как и у всего российского спорта: отсутствие законодательной базы, отсутствие чётких позиций, ярко просвечиваемых целей. В общем, у всех одни и те же проблемы, просто кто-то с ними справляется, а кто-то катится по накатанной. Пловцы попали во вторую когорту, и они просто исполняют волю руководства, которое не всегда о них ещё помнит.
— Будучи начальником Департамента, вы будете как-то помогать своему любимому виду спорта?
Если быть откровенным, то естественно, что все решения, которые мы принимаем, я мысленно проецирую на плавание, на мой вид спорта, но задачи помочь плаванию у меня как таковой нет, нет и любимчиков, нет каких-то предпочтений.
— Если быть откровенным, то естественно, что все решения, которые мы принимаем, я мысленно проецирую на плавание, на мой вид спорта, но задачи помочь плаванию у меня как таковой нет, нет и любимчиков, нет каких-то предпочтений. То, что это мой родной вид спорта – это понятно, то, что я его лучше всего знаю – это понятно, но я пришёл на это место не для того, чтобы сделать российское плавание ведущим в мире, я пришёл для того, чтобы облегчить российским спортсменам всех видов спорта жизнь.
— И ещё один вопрос про плавание: Майкл Фелпс — это действительно человек будущего, суперчеловек, или всё же медицина в плохом смысле этого слова?
— Я лично с ним не знаком, я не видел его тренировок. Что касается прошлого и будущего, то мне кажется, что эти эпитеты здесь не очень уместны. Он очень талантливый человек, человек, каких ещё не было, так скажем. То есть это уникум, который творит большое чудо, но то, что этого не могут делать другие, я бы не сказал.