Интервью главного тренера футзальной сборной России Сергея Скоровича

— Сергей Леонидович, поздравляем с попаданием на Чемпионат мира. Наверное, ожидали, что ответный матч получится проще?
— Вы знаете, я внутренне готовился к трудному матчу, потому что было ощущение, что Азербайджан будет много играть в большинстве, а это всегда неприятно. Неприятно, потому что соперник рискует, ему терять нечего, и у него очень комфортное психологическое состояние. Одно дело, когда команда меняет вратаря только в концовке, пытаясь сравнять счёт, и нервничает. Другой момент, когда соперник расслаблен. Они обладали высоким исполнительским мастерством, хорошей техникой и при этом понимали, что никто их не осудит даже за возможные ошибки. Это раскрепощало Азербайджан, и они очень хорошо играли впятером.

Они понимали, что это их единственный шанс, и они за него цеплялись. Мы видели это и в концовке в Баку, и в ответной игре. В результате мы играли в несвойственной себе манере. Мы строили план, отрабатывали тактические маневры, хороший контроль мяча. Мы должны были больше контролировать мяч, но не всегда по ходу встреч получается всё то, что мы отрабатываем.

При этом мы понимали, что имеем определённое преимущество благодаря победе в Баку и что нам просто надо забивать, использовать свои моменты, которые обязательно будут. Мы повели в счёте, имели ряд возможностей, чтобы забить ещё, но не всё удалось в атаке. Надо было забить, и всё бы успокоилось. Но мы тяжело играли в атаке, реализовывали самый минимум. Ну и, наверное, довлела нервозность.

В принципе были свои причины такой невысокой реализации. Прудников у нас не провёл ни одной тренировки. Он имел несколько моментов, но не реализовал их. Пула вообще практически месяц не тренировался: был травмирован после Чемпионата Европы. Мы видели, что он с трудом попадал в игру, толком не вошёл в неё. Не хватало нам и Сирило: при выходе из-под прессинга, при создании глубины в атаке. Здесь этой глубины как таковой не было.

Вместе с тем позиционная атака у нас была неплохая. Соперник низко сидел в обороне, и у нас были возможности для дальних ударов. Били достаточно неплохо — Маевский, Шаяхметов, Сергеев, Переверзев… В принципе по игре в равных составах вопросов нет, но соперник давал нам мало шансов для игры четыре на четыре, часто снимая голкипера. Проще было бы, если бы мы реализовывали то, что создаём. Тогда бы мы имели довольно комфортное преимущество и по психологии, и по счёту. Но самое главное, что мы справились, решили поставленную задачу. Хотя я повторюсь, что это был, наверное, самый сложный соперник из тех, что могли достаться.

— На фоне травм нападающих не было желания привлечь кого-то из опытных игроков? Например, Иванова из «Сибиряка» или Хамадиева, который, правда, сам получил травму?
— Тут есть свой момент. Мы находимся в определённых рамках: существует Федеральное медико-биологическое агентство, ФМБА. Оно даёт допуски всем спортсменам, выступающим за сборные команды. И в нашем одобренном списке просто не было ни Иванова, ни Хамадиева. Мы не можем просто взять футболиста, чтобы он помог нам в конкретном матче: для этого нам нужно провести через агентство практически всех российских игроков. Иногда бывают такие технические моменты.

Мы повели в счёте, имели ряд возможностей, чтобы забить ещё, но не всё удалось в атаке. Надо было забить, и всё бы успокоилось. Но мы тяжело играли в атаке, реализовывали самый минимум.

Сейчас ужесточаются медицинские требования. К слову, ФМБА было создано по инициативе Владимира Владимировича Путина, под его патронажем. Теперь все спортсмены, выступающие за сборную, два раза в год проходят проверки. Нельзя заранее предвидеть, кто будет нужен, а кто нет.

— В таком случае насколько большой кадровый резерв у вас будет при выборе игроков на Чемпионат мира?
— Нынешний сезон для сборной завершён, он остался позади. Прежние допуски, выданные игрокам сборной, истекают. Теперь, перед следующим сезоном, мы будем подавать новые списки для прохождения углублённого медицинского обследования на базе ФМБА. Мы проведём, допустим, сорок человек и потом из них будем выбирать. Но кому-то могут допуск и не дать. Ибо есть допущенные спортсмены, есть условно допущенные, которых тоже можно использовать, а есть те, о которых говорят: «Ему за сборную играть нельзя».

— А что значит «нельзя»?
— Получается, что на клубном уровне ему можно играть, а на уровне сборных — нет. Агентство скажет, что, грубо говоря, Евгению Кустову нельзя играть за сборную, потому у него есть отклонения в работе, например, сердечно-сосудистой системы. Получен запрет, и тогда дальше уже сам клуб проводит дополнительные обследования, занимается лечением игрока. Но за сборную он играть уже не может.

— Вы ставили перед командой задачу просто перебегать Азербайджан? Ведь было видно, что они достаточно быстро устают.
— Конечно, видно. Мы играем в прессинг, постоянно стараемся играть темп, неподвластный для соперника. В какие-то промежутки двух матчей это удавалось. Конечно, нам хотелось бы, чтобы таких отрезков было больше, но соперник тоже очень опытный: они долго ходили за мячами, разговаривали, где-то затягивали время. Это всё работало на руку им, нежели нам.

Мы планируем, стараемся, но иногда выходят несколько иные результаты. Повторюсь, самое главное — это то, что мы смогли пройти неудобного соперника, который где-то действовал авантюрно.

Мы пытались ускорять, и я считаю, что нам всё-таки удалось во многом решить свою задачу: в концовке игр было видно, что матчи давались Азербайджану тяжело. При игре в большинстве по ходу второй встречи их игра постепенно становилась всё менее яркой, потому что усталость накапливалась, ноги не успевали за головой, шёл технический брак, принятие неправильных решений.

— Как считаете, для нынешнего состава Азербайджана это был такой заключительный аккорд? Или они ещё могут доиграть до следующего Евро?
— Я считаю, что азербайджанцы — заложники сложившейся ситуации. У них не такой большой выбор игроков, это прежде всего. У них ряд возрастных игроков. Они могут играть очень хорошо и качественно, пока свеженькие или при игре впятером. Есть индивидуально сильные игроки — Фелипе, Сержао, Кака. Каждый из них может создать голевую ситуацию в большинстве. Но возраст… Они могут играть впятером, но это не всегда удаётся. Если взять Чемпионат Европы, то при игре пять на четыре они очень много пропустили от сербов — по-моему, пять мячей. Хотя и сами забили раза четыре.

Мы вот не смогли реализовать свои шансы, хотя в первой игре была масса моментов, чтобы игра закончилась с более крупным счётом. Ну что делать — это игра… Мы планируем, стараемся, но иногда выходят несколько иные результаты. Повторюсь, самое главное — это то, что мы смогли пройти неудобного соперника, который где-то действовал авантюрно. Но они давали нам мало шансов при игре в большинстве: практически вообще не теряли мяч. Они отточили действия.

Тут ещё надо сказать про паркет в Тюмени: он очень быстрый. И вот этот быстрый паркет помогает атаке. А когда соперник играет в большинстве, то паркет помогает быстро перемещать мяч, который хорошо скользит, двигается. Даже при правильных перестроениях обороны чуточку мы не успеваем — чисто физически не покрываем расстояние. Если бы паркетик чуть «цеплялся», вероятно, было бы легче разрушать. Но этот паркет, эти полы для атаки. Мы тоже этим пользовались, хорошо развивали атаки, а на терафлексе пришлось бы мучиться.

Вторую часть интервью Сергея Скоровича читайте на «Чемпионат.com» в четверг.