Тренер детско-юношеской школы по горным лыжам в городе Кировске Мурманской области Юрий Гололобов несколько дней назад объявил о голодовке и забастовке. Причина — унизительная зарплата в 3500 рублей в месяц, которую получает не только он, а большая часть тренеров начальной подготовки. Сразу вспоминается грустная тренерская шутка, согласно которой аббревиатура ЗТР (заслуженный тренер России) на самом деле расшифровывается как «три тысячи рублей». Корреспондент «Чемпионата» связался с наставником, чтобы узнать, как живётся детским тренерам в провинции.
«От плохого к худшему»
«Стаж работы тренером у меня больше 20 лет, — рассказывает Юрий Гололобов. — Родился и вырос в Москве, учился на физика, но тут, как это часто бывает в юношеском возрасте, потянуло на романтику. Увлёкся горами и стал заниматься горными лыжами, а впоследствии пошёл учиться в ГЦОЛИФК на тренера. Я тренировал детей в Москве, в ДСО профсоюзов, всегда старался подходить к их воспитанию творчески. Мы ездили на сборы в Кировск, ходили в походы, тренировались на батуте. Всё было хорошо до 2004 года, пока в Москве не начали разваливать горнолыжный спорт. Наша школа одной из первых попала под сокращение и расформирование. Я потерял базу на Воробьёвых горах.
Можно было попытаться найти другую работу или сменить специальность, но я не хотел бросать работу с детьми и горные лыжи, поэтому решил переехать в Кировск, где в 1996 году купил квартиру. В те времена жильё можно было приобрести недорого. Там я и начал работать с нуля в группе начальной подготовки. Однако тренеры, которые набирают 7-летних малышей, получают нищенские зарплаты, а те, кто тренирует разрядников, получают надбавки в разы больше. Взял три группы детей, за каждую из которых мне платили треть ставки. Итого выходило около 10 тысяч рублей. Поначалу я мирился с такой ситуацией, надеялся, что в дальнейшем у меня и детей будет побольше и с их ростом я смогу получать надбавку.
Однако ситуация развивалась от плохого к худшему. Мне отказались тарифицировать следующий этап спортивной подготовки, а число желающих заниматься в начальной группе сократилось до одной группы. Так моя зарплата снизилась до 3,5 тысячи рублей. Такие деньги получать просто стыдно. Я бы не сказал, что я нуждаюсь. Жена у меня прилично зарабатывает, что позволяет мне заниматься своим хобби, да и сам я в крайнем случае мог бы пойти преподавать в школу или газеты разносить за 24 тысячи в месяц. Но мне бы хотелось именно работать с детьми.
Попытки поговорить с руководством школы ни к чему не привели. Мне показали документы, выдержки из законодательства, объяснили, из чего складывается моя зарплата, и тогда я понял, что нужно менять всю систему. Сколько же таких несчастных тренеров по всей стране, но они боятся защищать свои права. Такое впечатление, что работающие с детьми специалисты никому у нас в стране не нужны.
«Вытирать сопли малышам за копейки никто не хочет»
А ведь с малышами работать гораздо сложнее. Их надо привести на гору, переодеть, застегнуть ботинки, всем вытереть сопли, а потом собрать всех вместе и никого не потерять. А ребятам постарше тренер выдаст задание, они пойдут кататься, а тренер стоит курит и иногда подсказывает ошибки. Вот вам два мира и две морали. Поэтому тренеры не хотят идти на начальную группу, а если и идут, то работают неохотно, а ведь это первый этап пирамиды подготовки спортсменов. Здесь грамотный педагог должен заинтересовать малышей заниматься спортом, обучить их базовым навыкам, а ему предлагают такую унизительную зарплату. Отсюда и теряется интерес у детей к спортивным секциям.
Вместо того чтобы кататься на лыжах, они лучше посидят в Интернете или поиграют в компьютерные игры. В нашем Кировске, где горнолыжные традиции берут начало с 30-х годов, никогда не было таких слабых наборов, как сейчас. При такой системе оплаты у нас никогда не будет массовости и основы для успехов в спорте высшем достижений, но самое главное — не будет здоровых детей. Но даже при работе с одной группой меня заставляют всё время находиться на месте и даже объявили выговор за то, что в свободное от тренировок время поехал с дочерью на соревнования и там помогал ей. Терпеть подобное у меня нет больше сил.
«Всегда был неудобным элементом»
Я ещё с юных лет был бунтарём по натуре, неудобным элементом. В советские времена симпатизировал диссидентам, борцам за свободу личности, но позже немного изменил свои взгляды. Свобода ведь тоже не должна превращаться во вседозволенность и возможность унижать людей. В советские времена социальная сфера не находилась в таком упадке. Каждый, кто трудился на благо страны, получал по достоинству, а что сейчас? Цель моей забастовки — привлечь внимание общественности и добиться того, чтобы нелёгкий труд тренера младших детей оценивался по справедливости. Сейчас я вынужден её прервать под угрозой увольнения. Жалко бросать детей, к которым уже успел привязаться, да и это было бы бессмысленной жертвой.
Но я не ограничиваюсь только акциями протеста. Помимо этого я обратился в комитет по спорту и делам молодёжи Государственной Думы через свои московские связи, написал письмо, где подробно описал проблемы тренеров начальной подготовки. Есть надежда, что наверху прислушаются, ведь наша власть много говорит о развитии спорта, но забывает о самом главном — о фундаменте, на котором держится эта пирамида. Я готов поддержать и создание профсоюза или других тренерских объединений, но мои коллеги опасаются увольнений и не готовы идти с шашкой наголо. Я же буду продолжать бороться с несправедливостью».