Скромный парень, по поведению которого никогда не скажешь, что он является лучшим на планете в своём деле, сидит напротив тебя и улыбается. Говорит о сделанных выводах после Сочи, о чемпионском забеге. О своём отстранении, которое называет «эта история». Оно действительно уже стало историей. В настоящем есть победы, радость болельщиков и преданная семья. И пусть так будет ещё очень долго. В гостях у «Чемпионата» — герой недавнего чемпионата мира в Коломне, трёхкратный чемпион мира на дистанции 1 500 м, спортсмен, представляющий ЦСКА, – Денис Юсков, пришедший к нам в офис в сопровождении очаровательной супруги Аллы.
«Только спустя год понял, что такое Олимпиада»
— У вас третья победа подряд в рамках чемпионатов мира. Можете сравнить их по ощущениям?
— Если быть честным, это не совсем так. Ведь между ними была Олимпиада, которая имеет другое название, но в целом соревнование идентичное чемпионату мира. Все три победы были крайне разными. Первая была сенсацией и по уровню моей радости не уступала той, которую я одержал в Коломне. А второй чемпионат как-то спокойно прошёл. Я был не столько победе рад, сколько показанному результату. На сегодняшний день мне самому трудно представить, чтобы я мог побить то время.
— А там, в Голландии, получился идеальный забег?
— Перед стартом я не рассчитывал на такие скорости. Я четыре раза узнавал своё время и все четыре был им шокирован. Разбег 23,5 – да я в жизни так не разгонялся! И это же не какой-то высокогорный каток был. Я, когда финишировал и увидел время, просто какую-то пантомиму показывал, не веря своим глазам.
— Аналогию между Коломной и Сочи-2014 можно провести?
— И там, и там были до отказа заполнены трибуны, поэтому можно.
— Зрители помогают или мешают?
— Всегда нужно нечто среднее. Атмосфера на трибунах тебе может как помочь, так и задавить. После этого чемпионата я понял, что многое переосмыслил. Находясь в Сочи, я не понимал, почему Олимпиаду называют совершенно иным турниром. Ну, дома, да – но, в общем, такой же старт, как обычно. И только по прошествии года до меня стало доходить, насколько это другие соревнования.
— Что главное для себя вынесли?
— Работал над психологической подготовкой. Все спортсмены трудятся, у всех людей из мировой элиты время будет более-менее похожее, а значит, на первый план выходит умение справиться с собой.
— А в Сочи какой был главный фактор того, что с медалями не сложилось?
— У меня база маленькая была, да и опыта не хватало из-за длительного периода простоя по известным причинам. Вот сейчас понимаю, что буквально года не хватило для того, чтобы наработать нужный запас прочности. Вообще, я не скажу, что сделал в Сочи что-то неправильно. Чемпионат мира за год до того я выиграл с результатом на секунду хуже. А на Играх 12 человек были в одной секунде – это сумасшедшая плотность.
— Где лёд лично для вас удобнее — в олимпийском Сочи или в Коломне?
— Самый быстрый из всех российских катков, наверное, Коломна. Но я за последний год решил для себя: независимо от качества льда ты должен бежать и показывать результат. Нас на сборах ледовары спрашивают: «Как лёд, мягкий или нет?». А я думаю – либо ты едешь, либо не едешь. И если делаешь какие-то ошибки, значит ты не очень хорошо готов. Перед этим сезоном я понял, что больше списывать свои ошибки и недостаточную готовность на плохой лёд никогда не буду.
— В России бежится хорошо. А в Голландии, когда болеют не за, а против вас?
— Хотел отметить, что у нас болельщики поддерживают всех. Вот в Голландии чётко разница видна, когда свой бежит, а когда иностранец. Они вообще поспокойней болеют, чем в России, только на своих взрываются. Хотя и у нас, когда я тысячу пробежал, стал чехлы надевать, а тут Пашка Кулижников на старт вышел – шум был такой, что мне аж по ушам дало.
— А во время бега зрителей слышно? И какие в целом мысли проносятся за эти полторы минуты?
— Во время победного забега все мысли были о тактике и о технике. За две недели до чемпионата мира я с этим парнем уже бежал в одном забеге и знал, на что он способен. Исходя из этого, я и построил свою тактику – нужно было разогнаться вместе с ним, а затем сработать в спину при смене дорожек, именно там я и получил основное преимущество. И когда обошёл своего соперника, до конца оставалось метров 500, надо было уже просто закончить забег.
— Последнюю пятисотку тяжело терпеть?
— Во время забега нормально – больно становится после финиша, когда в организме все ещё продолжаются химические процессы.
Денис Юсков
Фото: Пресс-служба ЦСКА
«Фервей за мной наблюдает»
— С каким соперником вам больше всего нравится стартовать в одном забеге?
— Со стабильными. Вот есть американец Джой Мантиа, он бежал в Херенвене после меня. Я пробежал 1.44,3 и понимал, что так по идее больше никто пробежать не должен. А он стартует в следующем забеге и привозит мне одну десятую. Я стал считать его претендентом номер один, но на чемпионате мира он допустил кошмарную ошибку, когда не уступил дорогу и столкнулся с Кьелдом Нейсом. Тысячу он тоже плохо пробежал. Предпочтительней бежать с предсказуемыми спортсменами, от которых знаешь, чего ждать, потому что я все свои забеги строю от тактики.
— Один из ваших главных оппонентов, Кун Фервей, пропускает этот сезон. Не соскучились по конкуренту?
— Как раз когда закончилась дистанция 1 500 метров, у меня брали интервью голландские телевизионщики. Я ему прямо там передал привет – говорю, хватит заниматься ерундой, давай возвращайся. И он сразу ответил, выложив в «Твиттер» фото, где у него на пол-лица маска Терминатора. То есть он показал, что за мной наблюдает и намеревается вернуться.
— Приходилось ли вам и Павлу Кулижникову сталкиваться если не с прямыми обвинениями, то с намёками на ваши прошлые дисквалификации, хотя и там, и там были просто ерундовые случаи – мол, знаем мы, за счёт чего эти русские побеждают?
— Это всё дело проходящее. Мировой конькобежный спорт находится под вниманием допинг-офицеров. Мы открытая команда, предоставляем все данные, где мы находимся, к нам в любой момент могут приехать. Я смотрел фильм о Ленсе Армстронге и был поражён масштабом махинаций. Мы все очень плохо относимся к допингу, да и техника играет у нас большую роль – не факт, что попадёшь в призы, даже будучи на голову сильнее физически. Что касается предвзятости, то это чувствовалось в начале сезона. На один из этапов приехали норвежские журналисты, которых интересовал только вопрос допинга. Они у меня спросили, каково быть русским спортсменом. Я ответил: замечательно, я в полном восторге. К концу года всё более-менее успокоилось, и от Пашки тоже уже отстали. Хотя год назад точно также норвежцы пытались как-то уколоть, задеть. Но это больше от досады и невозможности обыграть его на дистанции.
На один из этапов приехали норвежские журналисты, которых интересовал только вопрос допинга. Они у меня спросили, каково быть русским спортсменом. Я ответил: замечательно, я в полном восторге.
— Раз зашла речь об Армстронге, вспомним ещё одного гонщика, к счастью, не дисквалифицированного. Расскажите об истории знакомства и дружбы с Денисом Дмитриевым.
— Познакомились посредством проекта «РИА-Новостей». Велотрек и конькобежный центр находятся в шаговой доступности, и был сюжет, где я прихожу к Денису на велотрек, а он ко мне на коньки. Сделали несколько снимков, с тех пор постоянно держим связь, общаемся. Перед Олимпиадой в Сочи велогонщики были где-то далеко и нарисовали огромный плакат с надписью «Денис, вперёд!».
— Велоспорт и коньки – смежные виды. Как думаете, смогли бы проявить себя на треке?
— Мне кажется, я бы смог. Мне Денис недавно говорил, что у них нет третьего сильного гонщика для командного спринта – вот мог бы попробовать влиться.
— А если бы роликовый спорт попал бы в программу летних Олимпиад? У вас и опыт подобный был в своё время.
— Опыт совсем небольшой. Мы с Женькой Серяевым пытались гоняться на роликах, создать команду. Называлась она «Шилов» в честь бывшего конькобежца, который сейчас производит специальную одежду и инвентарь. И вот приехали мы в Воронеж пробежать марафон, а ролики были очень плохого качества, я стёр себе ноги так, что потом две недели не мог кроссовки надеть, в тапочках ходил. Уже конец гонки близок, а тут велосипедист едет. Я к нему прицепился шутки ради, а кто-то сфотографировал, и меня сняли с этого марафона. На этом моя роликовая спортивная карьера и завершилась.
— Не понравилось?
— Очень травматичный спорт. Там я ноги стёр, а ведь ещё и упасть можно, как в олимпийский сезон у меня случилось. В июне было жуткое падение на скорости 45 км/ч, я весь ободрался, куча шрамов. Как-то не очень у меня с роликами складывается, больше пользы дала шорт-трековая подготовка.
— Это ваш первый опыт такой плотной работы на шорт-треке?
— Нет, это системно. Проходит она ежегодно, в одни и те же сроки. Очень помогает проходить повороты, ты привыкаешь к низким углам, позволяет сохранять скорость, не вылетать на соседнюю дорожку.
— Как часто случались падения на дорожке?
— Да вот за неделю до чемпионата мира было. Делал скоростную работу, на последнем круге вышел на новый для себя скоростной рубеж и не сумел на нём удержаться – приложился довольно крепко. Даже лезвие конька пришлось менять, которое погнулось.
Денис и Алла Юсковы
Фото: Пресс-служба ЦСКА
«Голландцы сказали, что в Коломне было круче, чем в Херенвене»
— Фигуристам порой даже соревнования пропускают из-за того что не успевают разносить новый ботинок. Как в коньках дело обстоит?
— Тоже очень много нюансов. Ботинки делаются по индивидуальному слепку, и я скажу, что по-разному осуществляется переход к новой обуви. Нынешним моим ботинкам пошёл уже третий год, и к этому сезону они немного испортились, были определённые проблемы. Но у нас в России есть мастер высокого уровня, с которым я работаю уже 6-7 лет. Он мне сделал новые ботинки, но я понял, что быстро разносить их не удастся, и оставил до межсезонья.
— Где нашли такого специалиста?
— У нас в Питере. Мы с ним вместе тренировались в юниорской сборной в 2007 году, зовут его Максим Босенко. Потом дорожки всех разошлись, а он стал заниматься ботинками для конькобежцев. Так как он сам бегал на коньках, он понимает все тонкости, к тому же он сам заинтересован в результате. Было опробовано очень много моделей ботинок, и наших, и иностранных. Буквально выпотрошены, слой за слоем – и вот так пришли к варианту, который устраивает всех.
— На босу ногу ботинок надеваете?
— Я – да, но это больше индивидуально. А в других командах могут носок использовать. У нас это пошло ещё с открытых катков, но тогда это было больше пижонство, потому что на морозе можно себе спокойно ахилл порвать. В условиях крытых катков это абсолютно нормальное явление.
— Что престижнее лично для вас — выиграть отдельную дистанцию на чемпионате мира или стать лучшим в многоборье?
— Я, конечно, настраиваюсь на отдельные дистанции. Но многоборцами, такими как Свен Крамер, всегда восхищался. У меня есть несколько медалей многоборных чемпионатов, и они для меня не столько показатель престижа, сколько трудности их завоевания.
— Как относитесь к реформе многоборья, когда сейчас убирают дистанцию 10 000 метров?
— Это делается в угоду болельщикам, телевидению. Я не могу сказать, что так уж не люблю десятку. Но признаю, что теперь шансов в общем зачёте многоборья станет больше. Правда, на сегодняшний день ещё не определён точный формат соревнований – это будет решаться на конгрессе ISU по окончании сезона.
Уже конец гонки близок, а тут велосипедист едет. Я к нему прицепился шутки ради, а кто-то сфотографировал, и меня сняли с этого марафона. На этом моя роликовая спортивная карьера и завершилась.
— Нравится ли вам новая дисциплина конькобежного спорта – масс-старт?
— На мой взгляд, 16 кругов – это мало для такой дисциплины. Сейчас я не могу принимать в ней участие, потому что она не совсем вписывается в ту подготовку, которая проводится на полторашке и километровой дистанции. Но пару раз желание попробовать возникало, не скрою.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать для популяризации конькобежного спорта в России?
— Нужен подход с нескольких сторон. Мы сами должны больше выигрывать, чтобы о нас говорили – понятно, что 15-е места мало кого заинтересуют. Хотя в Коломне даже избалованные вниманием прессы и зрителей голландцы отмечали, что это круче, чем в Херенвене. После этого чемпионата сложно поверить в то, что конькобежный спорт не входит в тройку самых популярных зимних видов в нашей стране. Должны делаться определённые шаги и минспорта в плане маркетинга и телевизионных трансляций. С появлением «Матч ТВ» сделан шаг вперёд — за последние 4-5 месяцев было много репортажей с соревнований по конькам.
— После Сочи вас часто на телевидение стали приглашать?
— Скорее, не после Сочи, а в последние полгода. Мне нравится, что на «Матч ТВ» много разных видов спорта, а не только футбол и биатлон.
— А в шоу бы пошли для повышения узнаваемости вашего вида спорта?
— Я уже был в «Больших гонках». Что же до других шоу, то хочется принять участие там, где я что-нибудь умею. В фигурном катании я вообще себя плохо представляю. А вот в гимнастическом или экстремальном проекте я бы с удовольствием поучаствовал.
«В мишень я так ни разу и не попал»
— Ваш клуб ЦСКА вам помогает?
— Я уже много лет в ЦСКА, счастлив, что принадлежу к такому знаменитому клубу. А тут ещё спортроты возродили, так я тоже типа отслужил — прошёл курс молодого бойца. Правда, он был ускоренный в связи с Олимпиадой.
— Сколько времени эта служба заняла?
— Четыре дня. В первый день мы получили обмундирование, затем поехали на стрельбище, где до ночи занимались. Понятно, что далеко не все раньше имели дело с автоматами, приходилось учиться. Потом был очень ранний подъём, поехали в нашу часть, затем снова стреляли. Кстати, это было сразу после того, как я с роликов свалился.
— Какой результат стрельб?
— Я вообще не попал. То ли не понял, как нужно целиться, то ли ещё что. Хотя мне показалось, что я всё верно делаю. Мне больше понравилось гильзы ловить. Мы в паре стреляли, один ведёт огонь, а второй с мешочком гильзы на лету ловит. Мне всё-таки будет проще врага догнать и штык-ножом заколоть.
— Вам 26 лет, Павлу Кулижникову – 21. Оба вы «армейцы». Есть ли элемент дедовщины?
— У нас другой формат отношений. Мы прежде всего партнёры. С моей стороны есть ощущение, что он чувствует мой больший опыт. Но такого, чтоб кто-то чехлы за другим носил, точно нет.
— Наверняка вам есть что сказать о ваших тренерах.
— Первым делом хочу поблагодарить своего личного тренера Петрова Юрия Анатольевича, который со мной с детства. Конечно же, тренера ЦСКА, 15-кратного рекордсмена мира Валерия Алексеевича Муратова – он профессионал, который о коньках знает всё, поэтому всегда может что-либо мне подсказать. В сборной тоже всё отлично – есть команда специалистов, которая знает, что делать. Самое главное, чтобы всё было осознанно, то есть спортсмен понимал, для чего ему это нужно. В этом плане и Константин Полтавец, и Павел Абраткевич, и Андрей Савельев, и Дмитрий Дорофеев, и массажисты, и доктора — все причастны к общему успеху.
Избалованные вниманием прессы и зрителей голландцы отмечали, что в Коломне круче, чем в Херенвене. Сложно поверить, что конькобежный спорт не входит в тройку самых популярных зимних видов в России.
— А бывает такое, что ваше видение и тренерское не совпадают, но они идут вам навстречу?
— Не, у них всё-таки авторитета побольше, чем у меня. Бывает, что внутреннее ощущение расходится, но для этого и нужны тренеры, потому что им со стороны обычно виднее.
— На Олимпиаде в Скво-Велли великому советскому стайеру Виктору Косичкину тренеры показывали «+1», хотя он в то время вёл одну секунду, чтобы его не расслаблять. У вас бывали такие случаи?
— В какой-то команде это может произойти, думаю, но в нашей сборной – точно нет. Но я предпочитаю видеть реальные цифры перед собой, чтобы планировать тактику. У меня такое бывало в детском возрасте. Группа-то очень большая, тренер может отвлечься и не в то время включить секундомер. Вот он и показывает приблизительные секунды. Но при переходе на серьёзный уровень до такого уже не доходит.
— Юрий Петров много сделал для вашего возвращения?
— Главное, что он меня не бросил, хотя имел право указать мне на дверь. Когда случилась эта история, меня даже сначала на каток не пускали. А он во мне что-то видел и потому продолжал работать.
— А если бы не он, бросили бы коньки?
— Вряд ли. Я всегда хотел вернуться в большой спорт.
— Чувствуется, что у Константина Полтавца после долгой работы на Западе уже появился голландский менталитет?
— Это идеальное сочетание. Есть много примеров работы иностранных специалистов в других странах, но у нас есть плюс: Костя – носитель русского языка. Он обладает той информацией, которая позволяет выводить спортсмена на высокий уровень. У нас наработана пятилетняя база, и мой график тренировок рассчитан буквально по минутам. Можно сказать, что перед его глазами находится вся моя спортивная жизнь.
— Следующая Олимпиада пройдёт на Дальнем Востоке. Как вам выступается в этих краях?
— Я ещё ни разу не был в этой части планеты. Первые два этапа прошлого года, которые должны были там пройти, я пропускал, познакомлюсь с Востоком только в новом сезоне, тем более что там пройдёт чемпионат мира на олимпийской арене. Опыт акклиматизации у меня есть, связанный с Америкой. Причём туда ехать легче – накрывает обычно, когда назад возвращаешься.
Денис и Алла Юсковы
Фото: Пресс-служба ЦСКА
«С женой познакомились на катке»
— Как вы с будущей женой познакомились?
— На катке. Как раз тогда, когда вся эта история произошла. В 19 часов на катке в Крылатском разрешают два часа кататься ветеранам спорта. Вот я в это время занимался, и как-то с Женькой Серяевым подвозили Аллу на машине – я тогда её ещё не знал, а он уже знал. Она раньше занималась коньками, а для всех, кто ими раньше занимался, Крылатское становилось местом встречи. Для них, конечно, это тренировка, но у меня-то нагрузки другие, поэтому я эти встречи просто тусовкой называю.
— Быстро всё завертелось?
— В октябре мы познакомились, а в июне уже поженились. Сыну скоро шесть лет будет.
— По ребёнку скучаете?
— Считать дни, которые можем провести вместе, – это только расстраиваться. Но что делать, если у папы такая профессия? Стараемся максимально приспособиться к этому — и на соревнования периодически привозим, и по скайпу общаемся.
— На сборы с собой не брали?
— Нет. Там всё подчинено спорту, а я буду отвлекаться.
— А если устроите дома праздник, например, в честь дня рождения, кого-то из иностранцев позовёте?
— Шани Дэвиса, мы в последнее время с ним хорошо общаемся. В своё время я смотрел на него, открыв рот, не понимал, как можно так быстро бежать. Да и сам он очень позитивный парень.
— А Фервея?
— Нет, голландцев не буду – они очень уж плохо себя ведут.
— О том, что будет после Пхёнчхана, не задумывались?
— Пока плотно на этот счёт не раздумываю, но единственное, что хочу — оставить свой опыт и накопленные знания в России.
— Вступите на тренерский путь?
— Пока не знаю, в каком ключе, надеюсь, это будет не слишком рано. Но с чем я определился, так это с тем, что наверняка останусь в нашей стране.