В Нью-Йорке завершается матч за звание чемпиона мира по шахматам, в котором встречаются россиянин Сергей Карякин и норвежец Магнус Карлсен. Перед заключительной партией с классическим контролем времени счёт 5,5-5,5, и если 12-я партия завершится вничью, то настанет время тай-брейка – быстрых шахмат с ограниченным лимитом времени. Илья Мерензон, президент компании World Chess by Agon Limited, обладающей коммерческими правами на проведение матча, уверен, что тай-брейк будет и считает, что это хорошо для всех. И действительно, разве получить шанс на протяжении нескольких минут насладиться «армагеддоном» — это плохо?
«Цифры оказались за гранью наших надежд»
— Илья, перед началом матча вы говорили, что готовы сделать из шахмат крутое шоу. Удалось?
— Да, получилось. Точно. Интрига до сих пор жива, битва за корону продолжается до последней партии, и со спортивной точки зрения это превосходно.
Это необходимая часть шоу, и она у нас есть. Нью-Йорк окончательно подтвердил, что он – центр мира, и полностью оправдал наши надежды на освещение шоу и на привлечение к нему множества известных людей. И последнее – мы удачно протестировали несколько технологических новинок, хотя ещё три недели назад понятия не имели, как их примут – ту же виртуальную реальность. Цифры, которые мы сейчас получаем, за гранью наших самых смелых надежд. Каждый матч в среднем смотрели 5,5 миллиона человек – это и платные, и бесплатные просмотры. То есть шахматная модель, которою мы начали развивать, сыграла в первых же партиях и начала работать. Думаю, теперь понятно, как именно наш вид спорта будет развиваться.
«Мы сделаем крутое шоу из матча за шахматную корону»
— Но что-то наверняка не получилось, не успели.
— Улучшать или делать иначе нужно многое. В первую очередь, конечно, речь о телетрансляциях. Для них нужно больше событий, больше движения, мы не можем надолго оставлять зрителя наедине с доской. Задумки есть – это и некая «исповедальня», когда игроки будут комментировать уже сделанные ходы или своё поведение, это и вывод биометрики – показ в реальном времени пульса у думающего гроссмейстера, например. Такие вещи добавят в трансляцию драматизма, это очень важно.
Цифры, которые мы сейчас получаем, за гранью наших самых смелых надежд. Каждый матч в среднем смотрели 5,5 миллиона человек – это и платные, и бесплатные просмотры.
Будем работать с игроками, они ведь тоже понимают, что это важная часть шоу.
— Действующий регламент – 12 партий и тай-брейк за три недели – вас устраивает?
— Я всегда относился к регламенту как к данности. Шахматы – это некий гибрид между компьютерной игрой типа «Танков» (по потенциалу развития), нобелевской премией (по престижности) и походом в церковь (по неукоснительности соблюдения традиций). И вот как раз факт возможного изменения многолетних традиций вызывает гигантское чувство отрицания. Я сейчас именно о любителях шахмат. Их – миллионы, так что любые изменения нужно делать крайне осторожно. Длительность партии 5-6 часов – это много, и это проблема для телевидения, для кабельных каналов. Для них право на существование имеет партия, продолжающаяся часа два, но никак не пять.
— То есть речь только о продолжительности партии?
— Да, но при этом не будем забывать, что около половины людей смотрели наши трансляции в Интернете. В digital-режиме с использованием смартфонов, очков виртуальной реальности и других устройств, которые дают зрителю намного больше, нежели обычная телевизионная картинка.
«Победа Карякина – это история Золушки»
— Насколько вас удивляет ничейный счёт перед началом 12-й партии?
— Это сюрприз. Конечно, мы знали, что у Сергея Карякина железные нервы, но ощущение, навеянное в том числе и медиаресурсами всего мира, что Магнус Карлсен непобедим. И когда после 2-3 партий стало ясно, что игра получается совершенно равной и ситуация может развернуться в любую сторону, организаторы вздохнули с облегчением (улыбается).
Илья Мерензон
Фото: Максим Авдеев
— Какой чемпион нужен мировым шахматам для их развития?
— Казалось бы, лёгкий ответ – Карлсен, потому что он суперзвезда по обе стороны океана и к нему очередь из спонсоров. Но моё мнение – Магнус уже чемпион, и он навсегда останется в истории шахмат. Даже если он проиграет этот матч. А вот победа Карякина – это в некоторой степени история Золушки, а такие истории всегда нравятся публике.
Магнус уже чемпион, и он навсегда останется в истории шахмат. Даже если он проиграет этот матч. А вот победа Карякина – это в некоторой степени история Золушки, а такие истории всегда нравятся публике.
Так что развитию шахмат подойдёт любой вариант развития событий. Главное – это чемпионат смены поколений, чемпионат молодых гроссмейстеров. Нет сомнений, что молодёжь и дальше будет править бал.
— 30 ноября, в день, на который запланирован тай-брейк, Карлсену исполнится 26 лет. Это совпадение?
— Да, абсолютное совпадение, и оно почти наверняка добавит драматургии в ход тай-брейка. Если он, конечно, состоится.
— А он состоится?
— Думаю, да. Надеюсь (улыбается). Это великолепное завершение партии и для болельщиков, и для организаторов.
— Какой регламент запланирован для тай-брейка?
— Сначала будет две партии с контролем времени по 25 минут. Если победитель не определяется, тогда блиц – партии по 5 минут. Если восемь игр не выявляют победителя, то будет проведена решающая партия – «армагеддон».
— «Армагеддон»?
— Да, суть его в следующем. Жребий определит гроссмейстерам цвет фигур, белые получат пять минут времени, чёрные – четыре, но при этом того, кто играет чёрными, устроит ничья.
«Судьбу короны решит ошибка»
— Ваша компания приобрела коммерческие права на проведение чемпионатов мира и всех турниров из этого цикла и будет проводить их до 2022 года. Для вас это в первую очередь коммерческий или имиджевый проект?
— Для нас это исключительно бизнес-проект, и я убеждён, что он многомиллионный. Наш первый чемпионат – это тест коммерческого потенциала шахмат. На данный момент мне нравится, как этот тест проходит.
— В России сейчас громадный интерес к матчу, футбол и хоккей и близко не собирают таких рейтингов, как очередная партия. Реально ли сохранить его после завершения матча? И как приумножить, если это вообще возможно?
— Если Карякин станет чемпионом, то шахматы в России получат значительный импульс к своему развитию. Приумножить интерес, конечно, можно, но для этого нужно развивать инфраструктуру.
Если резкого рывка развития инфраструктуры не произойдёт, то ничего не изменится. Карякин победит, какое-то время этот факт будут помнить, а потом постепенно забудут. И это не вопрос одной России – речь идёт обо всём мире.
Даже не школы и клубы, работающие со времён СССР, а именно коммерческую инфраструктуру. Частные клубы для взрослых, например. Сейчас шахматный мир в России остаётся советским, тогда как теннис или гольф, например, давно приобрели очень чёткую частную окраску. Это делает их визуально более привлекательными. И вот если появятся бизнесмены от шахмат и начнут работать, раскручивать вид спорта, создавать возможности и сервисы, к примеру, удобное приложение, в котором можно вызвать тренера домой. Если резкого рывка развития инфраструктуры не произойдёт, то ничего не изменится. Карякин победит, какое-то время этот факт будут помнить, а потом постепенно забудут. И это не вопрос одной России – речь идёт обо всём мире.
— Лично у вас есть фаворит в оставшихся партиях?
— Есть такой анекдот: какова вероятность встретить динозавра на Тверской? 50 на 50 – либо встретишь, либо нет (улыбается). Фаворитом по-прежнему является Карлсен, но сейчас мы действительно имеем объективные 50 на 50. На предыдущем чемпионате мира один из членов команды норвежца упал в обморок. От волнения и перенапряжения. Шахматы – это спорт колоссального нервного напряжения, и сейчас просто нереально сказать, кто победит. Это не плавание, где заранее ясно, что выиграет Фелпс, у нас же совершенно непонятно, кто победит – «Реал» или «Спартак».
— Как считаете, судьбу короны решит блестящее решение или банальная ошибка?
— Ошибка. Кто ошибётся первым, тот и проиграет.