Денис Новожилов в детстве подавал большие хоккейные надежды. Поиграл во многих командах, окончил школу московского «Динамо» и по личному требованию Глена Хэнлона был подключён к тренировкам с национальной сборной Беларуси. В 20 лет Денис «по взаимному согласию» расстался с видом спорта, без которого не представлял своей жизни, а сейчас, спустя шесть лет, Новожилов – лидер сборной России по скоростному спуску на коньках и топ-райдер чемпионата мира Red Bull Crashed Ice.
О странном финне и американском мэре, Олимпиаде и допинге, двух страшных сальто, ужасной попсе, собственной хоккейной школе, неумении делать деньги и многом другом Денис рассказал корреспонденту «Чемпионата» после завершения первого этапа чемпионата мира, который прошёл в Марселе.
«В СЕНТ-ПОЛЕ САМ МЭР ГОРОДА С ГОРЫ ЕДЕТ. В РОССИИ ТАКОЕ МОЖЕТ БЫТЬ?»
— Денис, как вам Марсель и первый этап Crashed Ice в новом сезоне?
— Это первый этап Crashed Ice, но не первая моя гонка в этом сезоне чемпионата мира. В Австрии прошёл первый этап «Кубка райдеров», он тоже идёт в зачёт, просто очков начисляют меньше. Там я показал довольно хороший результат, впервые попал в полуфинал и занял седьмое место. Трасса там, конечно, попроще была. В Марселе трасса тоже была не очень сложной, по крайней мере для квалификации, где едешь один. Препятствий много, они короткие, очень сложно держать равновесие в контактной борьбе, когда все друг друга загоняют.
По результату считаю, что выступил неплохо. Вышел в топ-32, мог и на большее претендовать, но забег попался сложный – Мориарти, Даллаго очень серьёзные соперники.
— В 1/32 финала вы по ходу дистанции уверенно выигрывали у швейцарца Мерца, но потом растеряли преимущество и едва не упустили второе место. Почему так получилось?
— Мы с Мерцем две недели назад бежали в Австрии в одном забеге, и я победил с большим отрывом. Когда узнали, что снова побежим вместе, посмеялись. На утренней тренировке решили даже пробежать вдвоём, и я у него легко выиграл. Он, конечно, понимал, что ему сложно со мной тягаться, да и я чувствовал уверенность. По ходу забега я спокойно держался за лидером Марко Даллаго, и тут он споткнулся и потерял скорость. Я мог бы его обогнать, но не стал, уверен был, что сейчас он разбежится. А Даллаго, представьте, не разбегается и не разбегается. Едет спокойно как-то. Я ему уже хотел крикнуть, чтобы пошевеливался, потому что меня швейцарец поджимает, а обгонять в конце трассы неудобно. Вот так и получилось, что на финише я выиграл совсем немного, хотя ситуацию контролировал и всё понимал.
— В следующем забеге вы стартовали из неудобных четвёртых ворот. Расскажите, насколько важно расположение райдера на старте и как происходит выбор ворот?
— Стартовые ворота выбирают сами спортсмены. У кого в четвёрке лучшее время в квалификации, тот получает право выбирать первым. Даллаго и Мориарти имели лучшее время, поэтому и выбрали более предпочтительные ворота – вторые и третьи. Ну и тут дело не столько в стартовой позиции: эти парни входят в число лидеров скоростного спуска на коньках, Даллаго так вообще чемпион мира позапрошлого сезона. Они просто выше меня по уровню мастерства.
Я понимал, что со старта наверняка окажусь третьим или четвёртым, так что нужно было ждать ошибок от соперников и не допускать их самому. Шанс-то был: финн Толванен во второй части дистанции упал, Мориарти потерял равновесие и каким-то чудом удержался на ногах. Мне не хватило каких-то мгновений.
— После финиша Толванен подал протест, считая, что Мориарти его толкнул. Решением финна были недовольны все, даже вы, хотя дисквалификация канадца позволила бы вам стать вторым и выйти в следующий раунд. С чем связана такая реакция?
— Дин Мориарти не из тех, кто грубо ведёт себя на дистанции. При этом он ещё и небольшого роста и весит килограммов 50, так что быстрее сам отлетит в сторону, чем получит от толчка какое-то преимущество. Я отлично видел этот момент, финн не справился со скоростью и сам споткнулся. И ведь этот же финн умудрился подать протест в своём первом забеге, где он пришёл третьим, там его удовлетворили. Но здесь-то Толванен приехал последним, так что ему от дисквалификации канадца не было никакой пользы. Он ещё на старте и на финише вёл себя реально злобно, ругался, обращался с проклятиями к небесам или к своим богам. Для нашего спорта, для общения такое поведение непривычно. Хотя пару раз даже драки бывали (улыбается).
— Все спортсмены друг с другом знакомы?
— В основном да. Конечно, постоянно приходят новые ребята, но костяк – человек 60 – катается не один год. Первый год меня никто не знал, ещё и фамилия такая, что сходу не запомнишь. Комментаторы использовали варианты «Новозилов», «Новозавр» (улыбается). Но это первое время, потом я приезжал на турниры, а ребята знали, что я выиграл чемпионат России, поздравляли. Это очень приятно.
— Как на вас действует присутствие толпы болельщиков? В Марселе было тысяч 35, люди просто облепляли трассу.
— Помогает. Для зрителей всегда выступать приятнее, не хочется ударить в грязь лицом, всегда есть желание проехать ещё быстрее. Это вообще круто – понимать, что ты даришь людям шоу, предлагаешь эмоции. Родителей и друзей, опять же, порадовать, учеников хоккейной школы (улыбается).
— И ведь такое количество болельщиков – это далеко не рекорд. Расскажите о заокеанских этапах.
— В Сент-Поле этап Crashed Ice традиционно проходит каждый год, там сам мэр города участвует – скатывается с горки. В России такого не увидишь (улыбается). Возможно, поэтому и подход к экстремальному спорту у нас пока очень осторожный. В Москве наши попытки что-то построить упираются в дороговизну земли и желание людей сразу же получить много денег.
В США и Канаде всё иначе. Там действительно культура спорта, причём речь идёт не только о спорте высших достижений, но и о любительском, молодёжном. Сегодня у них аншлаг на матче НХЛ, а завтра они все пошли смотреть наши гонки. За один только день на нас пришло 140 тыс. болельщиков, это вообще что-то невероятное.
«НИКОГДА НЕ УПОТРЕБЛЯЛ НИЧЕГО ЗАПРЕЩЁННЕЕ ПРОТЕИНА»
— Зачем вам экстремальный спорт?
— Я с детства играл в хоккей, в какой-то момент начал интересоваться экстремальными видами спорта. Не из-за какой-то нехватки адреналина, мне просто было интересно, на что способен человек, на что я способен. Не понимаю, почему многие люди скептически относятся к эстремалам, считают их наркоманами или сумасшедшими. Для меня это такие же герои своего времени, как путешественники, открывавшие новые земли, или учёные, совершавшие невероятные открытия. Как Юрий Гагарин. Если ничего нового не делать, откуда возьмётся развитие? Нужно перешагивать через себя, расширять границы. В этом же и есть эволюция.
— А насколько скоростной спуск на коньках – экстремальный спорт? Под экстримом обычно понимают что-то, связанное с реальной угрозой жизни и здоровью. У вас, как говорят статистики, действительно серьёзные травмы раз в год случаются.
— Для человека, только начинающего заниматься скоростным спуском на коньках, он очень опасен. Слишком много нюансов, и почти нет шансов исправить ошибку. Это не лыжи с их внушительной площадью соприкосновения с поверхностью: если на коньках ты чуть потерял равновесие, сразу вылетают ноги, и падаешь со всей силы. И не на сравнительно мягкий снег, а не жёсткий лёд, да ещё и с приличной высоты. Поэтому для новичков уровень экстремальности – 8 из 10.
Те, кто прикатался, кто давно занимается скоростным спуском, хорошо понимают, как избегать ошибок, как владеть телом. Мы же не можем бесконечно усложнять свои трюки или прыгать с более высоких скал или гор, так что для мастера вид спорта постепенно упрощается. Думаю, что профессионалы поставили бы за экстремальность не больше 3 баллов из 10.
— Что означает «респект» в скоростном спуске? Насколько он отличается от этого понятия, например, в сноуборде?
— У нас всё-таки гонки, задача – опередить всех. Стиль, безусловно, присутствует, но он отличается от стиля в видах спорта, основанных на трюках. Оценок за него не получишь. Одежда, музыка, язык? Определённый отпечаток на жизнь за пределами трассы, конечно, накладывается, но не так сильно, как в том же сноуборде. Большинство из нас – бывшие хоккеисты, выходцы из командного вида спорта. Поэтому индивидуализм у нас не так развит. У нас и шутки-то командные, немножко грубые и туповатые. С хоккейным шармом (смеётся). Хотя я стараюсь ехать по трассе с любовью к ней. Наверное, это и есть мой стиль.
С другой стороны, есть и отличия. В хоккее перед матчем ты можешь перекинуться со знакомым из команды соперника парой фраз, но точно не будешь разговаривать о тактике на матч, о планах. Знаю, что говорю, играл в хоккей профессионально. Здесь ситуация другая, такие разговоры – в порядке вещей. Экстремальный спорт – он всё-таки другой.
— Нужна ли вашему спорту Олимпиада? Не убьёт ли она главное, что есть в скоростном спуске, – свободу?
— Олимпиада – главное событие для любого спорта. Все хотят выступить на Играх. Да, там всё иначе – строже, правильнее, но это же лишь один турнир. Все наши соревнования останутся, просто добавится ещё одно крутое событие. Поэтому я не боюсь, что наш вид спорта потеряет свободу. Нет, всё в наших руках. А для меня выступление на Олимпиаде было бы вершиной карьеры.
Все предпосылки для этого есть, МОК уже одобрил нашу заявку, выслал рекомендации и требования, которые необходимо соблюсти. Точных цифр я не знаю, но должно быть определённое количество спортсменов и официально зарегистрированных национальных федераций.
— Насколько остро в скоростном спуске на коньках стоит вопрос допинга?
— В последнее время он поднимается всё чаще, но это нормально – спорт развивается. Другое дело, что в связи с последними событиями нет никакого доверия к ВАДА, мы не знаем, что от них можно ждать. Я боюсь не допинга, я боюсь непонятных игр, связанных с ними. Сам никогда не употреблял ничего запрещённее протеина, зато у спортсменов из США полные сумки каких-то банок. Сомневаюсь, что у них там допинг, просто отмечаю факт того, что американцы – главные любители фармакологии.
— Вы достигли того уровня развития, когда улучшение результатов спортсменов без запрещённых средств невозможно?
— Нет, конечно. На данном этапе всё решают навыки и опыт. Физические кондиции пока играют значительно меньшую роль. Когда-то методики движения по трассе будут настолько отточены, что большинство спортсменов будет проходить трассу одинаково, а судьбу забегов будут решать сотые доли секунды. Вот тогда, быть может, на первое место выйдет физика. Пока говорить об этом просто смешно.
— Нужен ли скоростной спуск на коньках российским болельщикам?
— «Ред Булл» проводил мотофристайл на Красной площади, так людей там было просто невероятное количество. Если что-то подобное сделать для нас, я не сомневаюсь, что будет аншлаг. Все мои друзья, друзья друзей и знакомые, которые смотрели скоростной спуск на коньках, были поражены. Равнодушным никто не ушёл. В России народ достаточно любопытный, нужно лишь показать ему это зрелище.
— В прошлом году прошёл чемпионат страны, который вы выиграли. Сколько человек приняли в нём участие?
— 130 примерно. Я знаю, что кто-то из них попробовал и забыл, а кто-то готов дальше продолжать кататься. И в этом году наверняка будут новые желающие попробовать.
Денис Новожилов на первом этапе Red Bull Crashed Ice
Фото: redbull.com
«ФРИСТАЙЛ? ОЧЕНЬ КРУТО! ОБЯЗАТЕЛЬНО НЕ БУДУ СМОТРЕТЬ»
— С хоккеем вы расстались добровольно. Надоело?
— Нельзя так говорить. Вот когда человек ходит, он же не думает, нравится ему передвигать ногами или нет. Так же и хоккей – я им жил, я в нём жил. Не знал другой жизни – тренировки, игры, турниры. Так было всегда, я просто не помнил себя без коньков и клюшки. Тренировки 14 раз в неделю – это уже не игра. Это жизнь. Папа и мама всё своё время посвящали моему хоккею, отец реально хотел вырастить из меня звезду. Он даже бросал работу, чтобы приехать в город, где я играл, и помогать. В 12 лет я уехал в Новокузнецк и больше, по сути, дома не жил.
Но потом появилась любопытство. Захотелось посмотреть другие виды спорта, начал заниматься акробатикой, паркуром в 15 лет, и очень понравилось. Это при том, что я как раз в этом возрасте начал играть в командах мастеров, но умудрялся находить свободное время. А в 18 лет встал вопрос о продолжении хоккейной карьеры. Мы поговорили с отцом и решили, что ничего страшного не будет, если я продолжу заниматься тем, к чему меня тянет подсознательно, а хоккей дал мне то, что пригодится в жизни. Характер, умение держать удар, здоровье. И я спокойно закончил с хоккеем в 20 лет, поехал в Москву и поступил в училище каскадёров.
— Неожиданно.
— Да (улыбается). Я там много чего успел: и горел, и с высоты 50 метров падал, постановочно дрался, машины меня сбивали не раз (смеётся). Плюс сразу же купил себе почти всё, что хотел. То, что во время хоккея просто нельзя было. Начал с самых агрессивных роликов, пошёл в скейт-парк и в первый же день едва не убился. Пришёл домой весь в синяках и совершенно счастливый.
После каскадёрки пошёл в альпинизм, работал промышленным альпинистом. Друзья брали меня на интересные объекты, я с ними там с удовольствием висел. Даже не из-за денег, просто классно же мыть окна на высоте 100 метров (улыбается).
И однажды я увидел рекламу Red Bull Crashed Ice. Увидел, и понял: «Вот оно!» Тут совпадали все мои желания и все возможности. Катание по хоккейным меркам у меня всегда было хорошее. Я играл центрального нападающего, а на этой позиции нужно находиться везде и сразу. Так что я сразу же позвонил по телефону и спросил, когда можно прийти. Оказалось, в следующем году. В этом набор уже закончился.
Мне было 24 года, и я последние четыре года даже коньки не надевал ни разу. Родители выслали мне форму, я её размял кое-как и поехал в «Крылья» на квалификацию. Нужно было пробежать мини-трассу с поворотами и барьерами, но по ровному льду, никаких гор ещё не было. Отбор проходил во многих городах, из каждого города отбирался только один победитель. Москва была последним этапом, и сюда приехали многие ребята из других городов, занявших у себя 2-3-е места. Я вышел на старт и показал 11-е время.
— Неплохо для человека, четыре года не надевавшего коньки…
— Именно так я и подумал. Дождался следующего сезона, но теперь уже готовился к нему. В 2014 году Red Bull проводил этап в Москве, трасса была на Воробьёвых горах. Регламент сумасшедший: страна-хозяйка получала возможность выставить в предварительный раунд 32 человека, отобравшихся по лучшему времени в квалификации. Они должны были соревноваться с 32 иностранцами, которые оказались худшими в основной квалификации. Получалось 16 забегов, первые и вторые места выходили в настоящий субботний турнир.
В российской квалификации я показал лучшее время, а потом стал вторым в предварительном раунде, обогнав какого-то иностранца. И вот тогда я окончательно всё понял – это моё. В 1/32 финала, конечно, сразу же вылетел. Без опыта претендовать на что-то было нереально, хотя тогда мне казалось, что я и тут займу первое место (улыбается).
Тот самый успешный забег Новожилова в Москве, в 2014 году
Фото: redbull.com
— Отец доволен тем, как сложилась ваша судьба?
— Да, он счастлив. Хотя соревнования смотреть боится (улыбается). Только записи, после того, как я позвоню и скажу, что я жив и здоров. А я ему ещё тут про фристайл рассказал, что буду участвовать. Мама сразу сказала: «Мало мне нервотрёпки, теперь ещё и сальто ваши переживать», а папа заявил: «Очень круто! Обязательно не буду смотреть» (смеётся).
«ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ВСЯКИХ ЛЕПСОВ»
— Что даёт вам наибольший кайф – скорость скольжения по льду или мгновения полёта над трассой?
— Это не какой-то элемент в отдельности, а успешный результат. Например, когда тебя что-то пугает, а ты это в итоге делаешь. Не оттормозился на крутом спуске в Мюнхене и прошёл его на скорости 80 км/ч. Или прыгнул огромный трамплин с пролётом в Ирландии. Вот тогда по-настоящему кайфуешь.
— Есть ли в вашей карьере какие-то эпизоды, которые до сих пор вспоминаете с содроганием?
— В гонках – нет. Зато оба сальто, которые я сделал в рамках фристайла в Марселе, как раз содрогание и есть (улыбается). Боковое сальто я ещё кое-как делал на роликах, а тут скорость раза в три выше, высота намного больше, полная экипировка… Я на тренировках боялся делать, страшно. Не знаю, как решился во время показательных выступлений. Остановился, помахал зрителям, чтобы поддержали, и покатил делать. Уже в полёте понял, что трамплин не совсем такой, как надо для прыжка – не хватало достаточной силы выброса. Ещё бы чуть-чуть, и я бы сделал его чисто, встал на ноги, тогда этот трюк разорвал бы судей. Потом уже смотрел видео и фото, окончательно понял, что всё контролировал. Надеюсь, что в ближайшее время я его поставлю.
Сальто в исполнении Дениса Новожилова
Фото: redbull.com
— На первом месте в вашей жизни спорт. А на втором?
— Музыка. Сам немного пишу, играю на барабанах. Раньше в группе играл, на уровне хобби. Надеюсь, что ближе к старости именно музыка выйдет на первое место. Хочется ей позаниматься более серьёзно, чем сейчас.
— Что конкретно предпочитаете?
— Тяжесть. В основном слушаю металл, такой же, как наш спорт, – экстремальный. Примеры? Да много всего. Иногда даже такое, что другие люди вообще не могут слушать, – исключительный крик от начала и до конца, с текстами про кровь и насильственные убийства (улыбается). Хотя в основном это симбиоз – жесть плюс мелодичные вставки. Но не сопли (смеётся). Часа по три в день примерно слушаю. Помогает напряжение снять, успокоиться перед стартами. Я, например, вырос на «Металлике», а сейчас понимаю, что нравится процентов 10 из всех песен, остальное скучновато. Отец у меня слушал «Пинк Флойд», «Куин», «Биттлз». Видимо, поэтому я терпеть не могу всяких Лепсов, русский рэп. Попса – это вообще ужас, я не могу понять, как и почему это можно слушать. Обидно, что это крутится везде – по радио, по ТВ. Откуда такая безвкусица?
— Расскажите о вашей хоккейной школе и тренерской работе.
— Не секрет, что многие хоккеисты в первые год или два после завершения карьеры вообще не могут смотреть на хоккей, не то что играть. Обида, видимо, сильная остаётся. У меня было то же самое. Но со временем всё проходит, знакомые начинают звать поиграть, помочь ребёнка поставить на коньки. Я помогал, потом сарафанное радио заработало. Начал тренировать детей, потом в госструктуре тренером поработал. Появились постоянные заказы, клиенты, я подтянул к работе своего друга. В какой-то момент поняли, что нужно как-то назвать нашу школу, чтобы её было легче продвигать. Назвались «Хоккей-Мастерс», просто домен оказался свободный. Работаем уже три года, дело идёт.
— Вы строгий тренер?
— Как минимум не злой. Хоккейные тренеры часто орут на детей, но это, видимо, те, у кого осталась та самая обида на вид спорта. Вот они её и выплёскивают. А если ещё и родитель отмороженный – это беда. Меня не раз просили бить ребёнка, если он не слушается или плохо работает на тренировках. Это что вообще за бред? Сразу посылаю таких… к другому тренеру (улыбается).
«УМИРАТЬ ЛЕГЧЕ С КАЙТОМ И В ОЧКАХ ЗА УДАРНОЙ УСТАНОВКОЙ»
— Если бы вам сейчас предложили очень хороший контракт с серьёзным хоккейным клубом…
— (Улыбается.) Хороший вопрос… Нет, в хоккей не вернусь. Это пройденный этап. У меня вообще в жизни такого не было, чтобы закончить что-то, а потом к этому вернуться. Деньги главной роли точно не сыграют, они вообще приходят и уходят, всё зависит от того, чем ты занимаешься.
— Сколько денег вам необходимо для счастья?
— (Смеётся.) Есть такое количество, и я рассчитываю, что в ближайшее время его заработаю.
— Для какого счастья вы эти деньги заработаете?
— Для квартиры в Москве (смеётся). И ещё кое для каких мелочей.
— Три вещи, которые вы бы взяли с собой на необитаемый остров.
— С чем бы там было легче умирать? Кайт, ударную установку и очки.
— Назовите вашу самую характерную черту.
— (Надолго задумывается.) Любовь к самосовершенствованию.
— Что считаете своим главным недостатком?
— (Снова задумывается.) Лень, наверное… Нет, скорее, неумение делать деньги.
— А в друзьях что цените?
— Стержень и чёткое понимание целей в жизни.
— Много у вас настоящих друзей?
— Настоящих – пять. С одним мы познакомились года три назад, с остальными дружим с детства.
— Что важнее – цель или путь к ней?
— Путь важнее. Но для этого у тебя всегда должна быть цель.
— Личный слоган Дениса Новожилова…
— Цени жизнь. Она не вечна.
Денис Новожилов. Цените жизнь, она не вечна
Фото: redbull.com